Часть 24. Воздух, пропитаннй кровью (2/2)

Оборотень явно недоволен подобными речами, но молчит, отведя взор. Он видит, как Ярослав и эльфка ушли, едва заслышав его разговор с пришедшим чужаком, а также замечает, как занервничал Ярик, напряженно вслушиваясь в чужую беседу с безопасного расстояния. На скуле молодого оборотня все еще виднелись шрамы от когтей Владемера, когда тот узнал о содеянном в логове суккуба, а в глазах до сих пор плескалась злость и не до конца заглушенная агрессия.

— Люди требуют привести того оборотня в город. Его заключат под стражу до суда.

— Суда? То есть до того момента, пока не решат просто ли ему голову рубить, аль вначале стоит снять шкуру живьем? — Вожак стаи усмехается, оголив зубы. — Не мне рассказывать тебе о людских нравах.

— У вас два выбора: либо пойти на уступки, либо покинуть это место.

— К этому мы привыкли. Не впервой нам делить пещеру с дикими зверями, мы и так живем как они — под открытым небом. Но мы не можем уйти сейчас. — Оборотень кивает в сторону лежащего у потухшего костра Босника, недобро ухмыльнувшись. — Хорошо его эти твари задели. Вальга с трудом смогла заговорить раны.

При упоминании имени ведьмы, Иорвет почему-то дергается, тотчас встрепенувшись, и обводит взглядом поляну. Девушки нигде не было.

— А где она сейчас?

Волкулак ухмыляется вновь, но уже по-иному, лукаво и подначивающе.

— Пошла к Кругу Камней. Мать Природа питает мою сестру, помогает залечить душу и тело. А зачем тебе, seidhe?

Иорвет не отвечает. Просто не считает нужным. Владемер понимающе кивает, не сводя с эльфа прямого взора.

— Вот что я тебе скажу, seidhe. Ты пришелся по нраву моей сестре. Она никогда тебе того не скажет, но мы с ней с детства идем плечо к плечу, уж я-то родную кровь знаю. Поэтому говорю по-хорошему: не играйся с ней. Я этого не потерплю. А что до того случая на рынке, то мы сменим место, но окончательно уйти сможем только когда вся стая будет готова. Буду благодарен, если скажешь людям, будто нет нас в округе более, и не знаешь где искать.

— А если не вся стая захочет уйти, прикажешь врать с надеждой на чужой идиотизм?

— Стая следует за вожаком без сомнений. Мы уйдем, но когда настанет время. А кто захочет отделиться, тот уже не наша проблема.

— А если этот кто-то — твоя сестра?

Владемер опасно оскаливается, гортанно зарычав.

— Вальга пойдет с нами, seidhe. Она никогда не предаст стаю.

— Но она не зверь.

Иорвет сам не понимает, с чего вдруг лезет не в свое дело. Если Вальга решит осесть в городе, то какая ему с того радость? Или все же он хочет, чтобы девушка осталась? Но когда Саския очнется…

Владемер будто читает чужие мысли, пристально всматриваясь в чужое лицо, и издает хриплый, короткий смешок.

— Ты сам не знаешь, о чем говоришь. Запутался в себе же самом. Однако я не мой дед и поступлю только так, как будет правильно по отношению к чувствам сестры. Ступай к Кругу Камней и поговори с ней. Если она захочет остаться здесь, то добро, я отпущу ее. Но будь честен с ней, seidhe, ведь даже если Вальга простит твою ложь, то я никогда.

***</p>

… Владемер корчится от боли в углу избы, сжавшись в клубок и слабо поскуливая, не позволяя никому из близких даже близко подойти к себе, дабы хотя бы как-то облегчить боль. Точнее, почти никому.

Вальга сидит у статуи Богини, заплетая очередную веревку, которую простые обыватели звали ведьмина лестница и покупали себе домой для защиты от разных бед, и внимательно вслушивается в разговор старших женщин, что о чем-то громко спорили с пришедшими из леса мужами, а в особенности с одним из них — вожаком стаи.

— Отдай мальчишку, он не ваша забота!

— Не смей мне угрожать! Мальчик никуда не пойдет, покуда я здесь хозяйка!

Бабушка с силой ударила кулаком по дверному косяку, и Вальга невольно дернулась. Она была совсем маленькой, но уже многое понимала. Например, что более им на окраине леса оставаться нет возможности, поскольку иначе придется подчиниться власти деда. Придется идти в деревню, а этого девочка боялась. Ей уже доставалось от тамошней ребятни, не хотелось жить в страхе каждый день.

— По-твоему, я виноват, что он волк? — Дед грозно рычит на теперь уже собственную дочь, и Вальга видит через окошко его искаженное злобой лицо. — Его отец — такой же, как и я! С чего бы вдруг парню родиться кем-то еще?

— С такой, что ты укусил нашего сына, черт бы тебя побрал! — Кричит в ответ бабушка, нисколько не испугавшись чужого гнева. — Вместо того, чтобы уйти как можно дальше после нападения зверя, ты ошивался у нашего дома, не умея еще себя контролировать!

Дед уже хочет парировать, и тут слышится протяжный стон Владемера.

— Хотите сдохнуть, когда он станет волком? Он же порвет вас на куски, глупые бабы!

— А вот тут ты ошибаешься, папенька. — Елейным голосом произносит матерь Вальги, заходя обратно в избу. — Дочка, ты сможешь помочь брату?

Девочка кивает в ответ, молча слезает с табурета и подходит к Владемеру. Она быстро уставала, но вида не показывала: рожденная от волхва должна быть самой сильной в роду, — поговаривали женщины их селения, а Вальга хотела быть самой лучшей.

Она кладет ладонь на голову кузена, ведь ее одну он подпускал к себе, и закрывает глаза.

— Твою мать. — Кривит губы старый оборотень, глядя на ворожбу внучки. Владемер начал затихать, а потом и вовсе провалился в сон. — Малая, а уже ведьма.

— Уходи отсюда. — Тихо шепчет бабушка, отворачиваясь от мужа, будто никогда его и не любила. — Тебе здесь не рады…

Маленькое поселение на краю леса, где жило несколько женщин одного рода, объединенные общими тайнами и образом жизни, вскоре разрослось и уже не напоминало ту тихую обитель, к которой привыкла Вальга. Люди покупали у ведьм амулеты, просили погадать, излечить, навести приворот, а потом за спиной поливали грязью и плевали в след. Но и это закончилось, все прошло, и назад дороги уже нет.

Вальга сидит на небольшом камне у водопада, выжимая мокрые волосы, и задумчиво смотрит на журчащий поток у своих ног. Дурное предчувствие окутывало разум, а нахлынувшие воспоминания о былом только усиливали тяжесть груза на сердце. Быть беде.

Девушка слышит чьи-то шаги за спиной, а когда оборачивается, то понимает, что попала в ловушку.

— Ну, давай, сука, поколдуй сейчас! И получишь топора между глаз, это я тебе обещаю. Эй, парни, вяжи ведьму! И побольше дров там подложите — эта шлюха мокрая, гореть будет долго.