Глава XVI "Подаренное Рождество" (2/2)

— Ну, конечно, горы подарков под ёлкой, когда я был маленьким… Примерно, как у этого Кевина. Рождество мы всегда праздновали только семьей, а на следующие дни у нас обычно были приёмы и торжества. — он немного помолчал, пропуская через пальцы её локон, заставляя его пружинить, —  Мать всегда украшала мэнор. Не сама, конечно, эльфы украшали, но под её руководством. Она очень любит это делать. Мы зажигали свечи и проводили семейный ужин. Иногда отправлялись гулять по дорожкам сада, я забрасывал снежками… эльфов, — немного смущенно добавил он, а Гермиона фыркнула, — Когда был жив мой дед, мы иногда гостили у него несколько дней, он жил в Эймсбери. Они с отцом пили огневиски, а мы с мамой отправлялись смотреть Стоунхендж. Отец никогда не ходил с нами, говорил, что маглы оскверняют это место своими экскурсиями. Но мать отвечала, что это не так, и это место сосредоточия чистой магической силы, и его нельзя осквернить.

Он замолчал, как будто окунувшись в воспоминания. Драко внезапно почувствовал себя уязвимо — она интересуется им, ей интересна его жизнь. Это было так странно. Он уже и не помнил, кто и когда в последний раз задавал ему такие личные вопросы. И уж тем более не помнил, чтобы он отвечал на них. Надо это прекращать. Не то следующим вопросом будет, когда у него был первый поцелуй и в какую девочку он в первый раз влюбился.

Но она больше ничего не спросила. Говорить расхотелось. Они молчали, глядя на огонь электрического камина. Котёнок давно спал в своей корзинке, а эльфийка тихо убрала со стола и растворилась в воздухе. Малфой надеялся, что Гермиона этого не заметила, а то у неё при виде эльфов почему-то сразу портилось настроение, Салазар их покарай.

Драко смотрел на её подрагивающие ресницы, мягкий овал лица, нежную мочку уха. Она опять ушла в свои мысли. Ему вдруг так захотелось, чтобы она не грустила. Он повернул её лицо к себе, наклонился, и поцеловал. Гермиона откинула голову, чуть повернувшись в его объятиях. Она же подарила себе этот вечер — сегодня можно все. Завтра будет другой день, и он уйдёт. Но сейчас, в этом моменте, он прижимает её к себе и ей хорошо в его объятиях. Она вдруг ощутила, что ей хочется посмотреть в его глаза. Может, она прочитает в них что-то обнадёживающее? Она подняла веки, обхватив ладонями его лицо, и их глаза встретились. Она сморгнула набежавшие было слёзы, и утонула в его светло-серых глазах. И в следующий момент он снова поцеловал её, и она почувствовала, как его язык скользнул в её рот так уверенно, что она задохнулась от накативших чувств.

Он повернулся, и она оказалась лежащей на диване, а он навис сверху. Его рука оглаживала её бедро, а вторую он подложил под её шею, вынуждая её выгибаться ему на встречу. Драко потянул вверх её свитер, и она не возражала: подняла руки и помогла ему стянуть одежду с неё. Она почувствовала его горячее дыхание на своей груди, и откинула голову, наслаждаясь этими ощущениями. Он был нежен. Даже удивлялся сам себе, откуда в нём эта нежность и желание, чтобы ей было тоже хорошо?

Это когда же его заботило наслаждение его партнёрши? Драко не мог вспомнить. Ну, может, в школе, когда он только открыл для себя секс, в первые разы с Пэнси, ему было интересно довести её до оргазма. А потом… Потом это стало заботой самих девушек. Впрочем, они не жаловались, иначе не ходили бы за ним по пятам.

Она запустила свои прохладные пальчики под его тонкий свитер, и огладила его спину. Его уговаривать не надо — свитер тут же полетел куда-то за диван, и вот они уже касаются друг друга обнажённой кожей, что будоражит и распаляет всё сильнее и сильнее. Её руки скользят по мышцам его спины, а он потянул лифчик вниз, когда она выгнулась ему на встречу. Гермиона тихо застонала, и он нашёл её губы и впился в них поцелуем. Настойчивым, влекущим, уверенным. Она запустила руки в его волосы, пропуская пряди между пальцев, притягивая к себе.

— Где твоя комната? — прошептал он, оторвавшись от её губ и горячий язык оставил влажный след на её шее.

— На втором этаже, — еле слышно ответила.

Он встал, потянув её за собой. Не желая выпускать её из объятий, он продолжал целовать её, краем глаза заметив в полумраке гостиной лестницу на второй этаж, и осторожно двинулся туда.

Перед лестницей Гермиона все-таки вывернулась из его объятий и потянула его за руку вверх по ступенькам. Она уже протянула руку к своей двери, как он рывком впечатал её в себя и впился жадным поцелуем в губы, не давая ей пошевелиться или вздохнуть полной грудью. Когда она задушено всхлипнула, он толкнул дверь в её комнату. Гермиона едва успела протянуть руку к стене и щёлкнуть настенным светильником, как он стремительно пересёк комнату вместе с ней и легко толкнул её на кровать. Тут же оказался сверху, целуя её шею и опускаясь ниже. Со стоном она выгнулась ему навстречу, и он нашарил застёжку её лифчика на спине. Пальцы ловко справились с крючками, и лифчик улетел куда-то в тёмный угол комнаты. И вот они обнажены по пояс, сходят с ума от страсти на её кровати в комнате, тускло освещённой одним светильником.

Он спустился ниже, оставив в покое её грудь, и стал целовать её плоский живот, оглаживая её тело.

— Ты такая красивая, — услышала она его шёпот, — Я хочу тебя. Я так долго ждал этого… Гермиона.

Он расстегнул пуговицу её джинс, и рывком стянул их, отшвырнув на пол. Взял её запястья и прижал их к постели, чуть выше головы. Его губы снова целовали её, не давая опомнится, с возбуждающей настойчивостью. Она простонала, разрывая поцелуй, и он отпустил ей руки, которые тут же обхватили его голову, лихорадочно взлохмачивая белые волосы.

Она открыла глаза, чтобы посмотреть, почему он не целует её, и обнаружила, что он напряжённо смотрит на неё.

— Ты хочешь этого? — голос прозвучал хрипло. Она кивнула.

— Ты не пожалеешь? Завтра? — он тяжело дышал.

— Пожалею, — ответила она, — Но это будет завтра.

И потянула его на себя, принимая поцелуй, чувствуя, как желание становится острее с каждым его уверенным движением.

— Я не хочу, чтобы ты жалела, — оторвался он от неё.

Она хмыкнула. Что он вообще знает обо всём этом? Она подарила себе этот вечер, и будет ли она жалеть или нет — это уже не имеет значения. Жалеть надо было в далёком сентябре, а теперь уже поздно.

— Молчи, — она закрыла поцелуем его рот, и её руки скользнули к ремню его брюк, нащупывая и расстёгивая застёжку. Он хрипло застонал, когда её ладонь огладила его член, стоявший колом. Он стянул брюки, оставшись в трусах, вдруг вспомнил о чём-то. Призвал палочку и накинул противозачаточные чары. Отбросил её на прикроватный столик. Замер над ней, глядя на то, как она прекрасна, когда обнажена. Её волосы темным

облаком раскинулись по подушке, грудь с острыми сосками тяжело вздымается и опадает, впалый живот с темной ямкой пупка. Она вдруг облизнула пересохшие губы, и у него окончательно снесло крышу. Он запустил руку под резинку её трусиков, и она застонала прямо ему в рот, выгибаясь и податливо насаживаясь на его пальцы, которые так легко скользнули внутрь неё. Он рывком избавил её от трусов и сам стянул свои. Белье улетело куда-то в кучу сброшенной одежды. Он раздвинул её бёдра, провёл членом по её лону, размазывая влагу, и она закрыла глаза, совершенно теряя контроль.

— Смотри на меня, — она подчинилась. Он медленно вошёл в неё, и она ахнула от новых ощущений, а он застонал: настолько ему было хорошо, что хотелось вбиваться в эту податливую плоть до умопомрачения. Она сделала нетерпеливое встречное движение, глядя ему в глаза, и это взорвало в нём что-то. Но это была не похоть.

Он подхватил её бедра и положил ноги себе на плечи. Сделал резкий толчок — она застонала, не зная, куда деть руки, положила их себе на грудь, оглаживая её. Не прерывая зрительного контакта, он начал двигаться в ней, ускоряя темп, ощущая, как стенки внутри неё сжались вокруг его члена. Ему нравилось смотреть, как её грудь дёргается от его ритмичных толчков, как её пальчики скользят по твёрдым соскам, лаская себя. Повинуясь какому-то порыву, он наклонился к ней, опершись на

локти по сторонам от её головы, и начал целовать. Она закинула ему ноги на

спину, насаживаясь, подстраиваясь под его темп, и это будило в нем такой фейерверк эмоций, что он испугался, что так ярко это ощущает.

Гермиона вдруг упёрлась в его плечо, и он повернулся так, что она оказалась сверху. Она выпрямилась, откидывая волосы назад, начала двигаться на нем вверх и вниз. Мучительно медленно. Глядя в глаза, насаживаясь от конца до самого основания. Он задыхался от желания ускорится, но она мучала его, распаляя сильнее. Он застонал, и она, тоже не выдержав, начала двигаться быстрее. Её грудь скакала в такт с ней, её стоны сводили с ума, и Малфой подхватил её бедра, резче насаживая её на себя, помогая ей. Она чуть склонилась над ним, поставила руки на его грудь, для опоры. Её волосы щекотали его тело, и он вдруг обвёл большим пальцем её губы. Большой палец скользнул ей в рот и она обхватила его губами, посасывая, и он чуть не задохнулся от подкатившего наслаждения.

Она снова оказалась под ним, и на этот раз он целовал её, они сталкивались языками и ему хотелось ещё глубже, резче, в неё. И она позволяла, получая разрядку от тех ощущений, которые он дарил ей.

— Ты охуенна, — шептал он ей между поцелуями, — Мне хорошо с тобой, — и она выгнулась в его руках.

— Я хочу, чтобы ты была только моей, — толчок, и ещё…

Она вдруг подалась вперёд, вскрикнув его имя, сотрясаясь от яркого оргазма, который накрыл её с головой. Её пальцы сжимали его плечи, и он сделал ещё несколько резких толчков, излился в неё с хриплым стоном.

Он упал рядом, сгребая её в охапку, и притягивая к себе. Они тяжело дышали.

— Акцио, шампанское,— проговорил он, с трудом переводя дыхание. Через пару мгновений в его руку прилетела бутылка. Драко просто приложился к её горлышку и сделал несколько больших глотков.

— Будешь? — спросил он, всё ещё тяжело дыша. Она отрицательно мотнула головой.

— А я ещё выпью, — проговорил он, опять прикладываясь к горлышку. Затем потянулся и поставил бутылку на прикроватный столик. Обнял её, устраиваясь поудобнее, положил её голову себе на грудь, закинул на себя её согнутую ногу.

— Гермиона, — произнёс он в темноте, — Я не хочу, чтобы ты жалела и раскаивалась.

И он действительно этого не хотел. Он и сам не мог объяснить себе, почему ему это вдруг стало так важно — Драко просто не мог представить, что она будет жалеть о случившемся.

Но она молчала. Ему это не нравилось. Она что, уже жалеет? Даже до завтра не подождёт?..

— Почему ты молчишь? — его рука нежно перебирала её волосы.

— Я не знаю, что тебе сказать, — прозвучало вдруг, и ему это не понравилось.

— Тебе было хорошо? — с волнением спросил он. Драко Малфой спрашивает, хорошо ли было девушке с ним? Куда катится этот мир!..

Она усмехнулась. Подняла голову и посмотрела на него. Ему вдруг показалось, что она сейчас заплачет. Или засмеется. И снова непрошенная нежность затопила его. Хотелось защитить её от этого мира, вытравить эту затаённую печаль из глаз.

— Да, Драко. Мне было хорошо. — наконец услышал он. Но облегчения это почему-то не принесло. Ему вдруг захотелось, чтобы ей всегда было хорошо. И это не только о сексе сейчас.

— С Рождеством, — вдруг сказала она.

— С Рождеством, — он наклонился и поцеловал её. Поцелуй был нежен и не тороплив, как будто после бурной реки с крутыми порогами они вдруг попали в тихую заводь, где неспешно бегут волны.

Гермиона с удивлением поняла, что не испытывает угрызений совести. Да, это всё было неправильно. Ни с точки зрения морали, ни со стороны её обязательств по отношению к школе. Может, завтра она ударится в самобичевание, но сегодня нет, сегодняшняя ночь была для неё. Но её время выходило, и надо было облегчить это. Она оторвалась от него и проговорила:

— Я пойду в душ, — поднялась, призвала свою одежду, и отправилась в смежную ванную комнату.

Стоя под тёплыми струями воды, она подумала, что, когда вернётся в спальню, его уже не будет. Он исчезнет так же, как и появился — быстро и внезапно. Малфой получил, что хотел, больше ему здесь делать нечего. Но она готова к этому. Более того: она надеется, что его не будет в её кровати, когда она придёт. Это будет больно, но она готова к этому. Это гораздо лучше, чем неловкое прощание и несбыточные обещания. Потому что у них нет будущего. Пусть лучше уйдёт молча. Она переоделась в пижамные шорты и майку, и вышла из душа.

Глаза не сразу привыкли к полумраку, и через мгновение она застыла на пороге комнаты: Малфой, небрежно прикрытый простынёй, всё так же лежал в её кровати, поглаживая свернувшегося калачиком на его груди котёнка.

—  Ты… здесь? — она настолько свыклась с мыслью, что он уже ушёл, что даже не смогла толком связно задать вопрос.

— Да, а ты что же думала, я уйду? — насмешливо сказал он, сталкивая котёнка с себя, и тот, недовольно мотнув хвостом, улёгся в изножье постели.

Она нерешительно подошла к кровати, глядя на него. Он решил дождаться её, чтобы попрощаться? Или чего он ждёт? Даже не оделся, как был голый, так и лежит, нахально улыбаясь!

— Я бы тоже принял душ, — мечтательно сказал он, вытягиваясь на кровати, отчего простыня с него окончательно сползла.

— Так вперёд, — проговорила она, неловко отводя взгляд.

Он поднялся, без малейшего стеснения прошествовал в ванную комнату. Гермиона невольно проследила за его фигурой, с идеально сложенным телом греческого бога. Раздались звуки душа, и он напевал какую-то песню, находясь в самом прекрасном расположении духа. Гермиона вздохнула, и нырнула под одеяло. Хочет, пусть остаётся. В конце концов, уйдёт завтра.

От мерного звука льющейся воды, от урчания котёнка, который пристроился в ногах, и мурлыкал так, как будто в нем был маленький, но мощный мотор, от всех переживаний днём, она просто заснула. Без сновидений, без метаний и прочего — провалилась в крепкий сон.

Драко вернулся в спальню, и увидел, что Гермиона спит, лёжа на боку и укутавшись в одеяло. В который раз за сегодняшний день его охватила всепоглощающая нежность к ней? Он не думал считать. Да и какое это имеет значение? Он живёт в моменте.

И он залез под одеяло, аккуратно привлекая её к себе, чтобы не разбудить, уткнулся носом в её волосы, которые пахли чем-то свежим, с персиковыми нотками. Драко вдохнул этот аромат, и закрыл глаза. Перед тем, как тоже заснуть, ему пришла в голову мысль, что уже много лет он не испытывал чувства такого умиротворения, просто обнимая девушку, прижимая её к груди, и вдыхая её запах.

***</p>

Резкая трель звонка прокатилась по дому. Гермиона вздрогнула и открыла глаза. В одно мгновение в памяти пронеслись все события вчерашнего дня, как будто на ускоренной перемотке. Она ощутила, что твёрдая рука лежит на её талии, и, встрепенувшись, села на кровати.

Звонок раздался снова. Она в панике оглянулась: Драко лежал на спине и сонно тёр глаза, поглядывая на неё.

— Что это? — спросил он чуть хриплым со сна голосом.

— Звонят в дверь.  — сказала она, вскакивая и лихорадочно натягивая халат, — кто-то пришёл.

— Ты ждёшь кого-то? — он закинул руки за голову и устроился поудобнее на кровати, с интересом глядя на её суету.

— Нет… Может, соседи… — она беспомощно оглянулась, услышав ещё один звонок, — будь здесь и не вздумай выходить из комнаты! — с этими словами она выскочила из спальни и, на ходу затягивая пояс халата, понеслась к входной двери.

Остановившись перед дверью, она перевела дыхание и распахнула её.

— Привет! С Рождеством!

На пороге стояла улыбающаяся чета Поттеров. В руках у Гарри были праздничные свёртки, а Джинни держала какой-то контейнер. По всей видимости, это был пудинг от Молли.

- О… Привет, — она замешкалась на пороге, — С Рождеством!

Джинни счастливо улыбалась:

— Мы не слишком рано?

— Э-э, да нет, проходите… — Гермиона поняла, что если продержит их в дверях еще немного, то это будет уже странно.

Они прошли. Гарри снял куртку и повернулся к вешалке, на которой, к своему ужасу, Гермиона заметила пальто Малфоя. Черное, явно дорогое пальто.

— У тебя гости? — вдруг спросила Джинни, и, проследив за направлением её взгляда, Гермиона обомлела: под вешалкой стояла обувь Драко.

— Это папины, — выпалила она, и тут же поняла, что туфли были из драконьей кожи, поэтому сразу добавила, как можно безразличнее:

— Я подарила, — и Джинни равнодушно кивнула. Гермиона понадеялась, что для неё это не будет странным — дарить папе обувь из драконьей кожи.

Тем временем Гарри повесил свою куртку и куртку Джинни на

вешалку, и они повернулись, глядя на Гермиону. Она приняла самый радушный вид и

пригласила их в гостиную, с замираем сердца вспоминая, что там…

— Вот это да, Гермиона! — воскликнула Джинни, замерев на пороге, — у вас так красиво!

— Да, — пробормотала она, лихорадочно оглядывая комнату и вспоминая, не оставили ли они чего-нибудь… подозрительного вчера.

— Ну вот, а ты говорила, Джинни, что Гермиона практичная и не станет наряжать ёлку для себя, — весело проговорил Гарри, сгружая свёртки под рождественское дерево, — тут подарки от нас, от Молли, от Джорджа, и вот еще Флёр просила передать, — он

помахал изящной коробочкой, перевязанной золотистой лентой.

— Спасибо, — Гермиона постаралась выглядеть как можно беззаботнее. Проходя мимо дивана, она, как будто между делом, поправила плед, который красноречиво комком валялся на полу, — проходите! Сейчас приготовлю чай.

Поттеры сели за стол на кухне. Гермиона внезапно возблагодарила Фанни, которая вчера убрала со стола и перемыла посуду. Стол, накрытый на две персоны и два высоких бокала для шампанского — одному Мерлину известно, как бы она выкручивалась, если б не эльф.

— Как вы узнали, что я здесь? — спросила Гермиона, ставя перед ними чашки с горячим чаем.

— Мы сначала побывали в Хогвартсе, — хитро улыбнулся Гарри, — и там нам сказали, что ты отбыла домой на неделю, еще два дня назад.

— Кстати, об этом! — присоединилась к разговору Джинни, — Мерлин, Гермиона! Почему ты не сказала, что будешь одна в Рождественскую ночь? Я же звала тебя, но ты говорила, что остаёшься в Хогвартсе. Мы были в шоке, когда утром Макгонагалл сказала, что тебя не было на праздновании, а мы вспомнили, что твои родители уехали ещё

неделю назад!

— Мы же говорили тебе, что никто в Норе не возражает против тебя! — кивал Гарри, — Даже Рон. Он не был против…

— Гарри, Джинни, — растерялась Гермиона, — не надо, прошу вас… Я пока не готова. Мне кажется, своим присутствием я точно испортила бы Рону настроение, а я и так явилась причиной не самых его приятных моментов…

Джинни покачала головой, вздыхая:

— Это так похоже на тебя… Думать о других, сидя в одиночестве в Рождественскую ночь! — проговорила она, — Гермиона! Что это?..

Джинни уставилась куда-то за её спину, и Гермиону продрал мороз по коже, она порывисто обернулась…

— Ты завела котёнка?..

Гермиона с трудом удержалась от облегчённого выдоха. Радостно повернулась к ним и сказала:

— Да, я купила его два дня назад.

Джинни вскочила и Гермиона заметила, как округлился её живот, что, впрочем, не мешало девушке резво передвигаться. Джинни схватила котёнка на руки и, что-то ласково бормоча, уселась с ним на диван.

— Какой он милый, Гермиона! Похож на мейн-куниззла, они такие дорогие! Говорят, у них своя, особая магия. Они наделены способностями к целительству, поисковой магией и даже предсказывают погоду!

— Он… полукровка, — зачем-то соврала Гермиона, скрипнув зубами. Конечно, это же Малфой, он не мог притащить ей обычного котёнка, наверняка, приобрёл самого дорогого в магазине.

— Как его зовут?

— Его… зовут… — Гермиона вдруг поняла, что если скажет, что за два дня не придумала ему кличку, то это будет странно, и ляпнула первое, что пришло в голову, — Годрик! Я

назвала его Годрик.

— О-о! — восхитился Гарри, — Как символично! В честь Гриффиндора!

— Так, Поттеры! Я иду распаковывать свои подарки! — нашлась она, переводя тему, направляясь к ёлке и усаживаясь под ней.

Она развернула свёрток от Молли — там, ожидаемо, оказался очередной новогодний свитер и тёплые носки с рисунками из оленей. Она тут же натянула их, нахваливая мягкость и передавая благодарности. Затем она открыла подарок Джорджа — это были шоколадные конфеты из его магазина, с разными вкусами.

— Надеюсь, там только мои любимые вкусы, — рассмеялась она, надкусывая одну, — Мерлин! Это йоркширский ревень!

— По-моему, это новая разработка, конфеты попадаются с теми вкусами, которые любит их владелец! — проговорила Джинни, поглаживая котёнка, который удобно устроился на её животе. Гермиона открыла коробочку от Флёр — это оказался набор магической косметики — тушь, удлинняющая ресницы с помощью магии, губная помада, увеличивающая губы и что-то вроде румян, которые делали скулы точёнее.

Вдруг она заметила небольшую изумрудную коробочку, которая

спряталась под ёлкой.

— А это от кого? — спросила она, взяв её в руки.

— Она уже была там, когда я раскладывал наши подарки, — ответил Гарри.

— Ах, ну да, я и забыла, — Гермиона мгновенно сообразила, от кого это, и деланно равнодушно отложила коробочку.

— Ты не откроешь её? — с удивлением спросила Джинни, и Гермиона поняла, что это будет слишком подозрительно, если она сейчас не распакует этот подарок. Поэтому она пожала плечами и небрежно сорвала упаковку.

Это были духи. Гермиона вертела в руках элегантный флакончик явно дорогих духов, ощущая очередной приступ паники.

«Мерлин! Помоги мне удачно соврать! Хотя, наверное, с этим лучше обратиться к Салазару Слизерину…» — нервно думала она.

— Дай мне понюхать! — и Гермиона отлевитировала Джинни флакончик, — О-о, Гермиона, какой изысканный аромат! Мне кажется, тут капелька амортенции присутствует, это характерно для духов этого производителя.

— Вот как, —протянула Гермиона. Она толком не знала, что говорить, потому что не

разбиралась в магических производителях духов от слова «совсем».

— От кого же это? — удивился Гарри.

— Это… от… студентов! — выдавила Гермиона, понимая, что звучит глупо, но тут же нашлась, — Я когда-то сказала девочкам со старших курсов, что никогда не пользовалась магическими духами, и вот они мне их подарили. Сова принесла вчера, и я положила под ёлку, и совсем забыла про это, — она вымученно улыбнулась, надеясь, что эта наскоро

слепленная ложь не выглядит нелепо, и, чтобы отвлечь внимание гостей, рванула

на себя последнюю коробку, самую большую.

— Это от нас! — радостно провозгласил Гарри.

Гермиона подняла крышку и обнаружила там очень красивое покрывало.

— Это покрывало само застилает кровать! И принимает цвет, какой пожелаешь! Очень удобно для дизайна комнаты, — важно проговорила Джинни, — Когда я была у тебя в последний раз, обратила внимание, что в спальне у тебя обычное покрывало, поэтому мы решили, что тебе это пригодится!

Джинни вдруг переложила котёнка на диван, поднялась и сказала:

— Идем, я покажу тебе, как им управлять.

— Но-о, Джинни, — замешкалась Гермиона. Перед глазами возникла картина: шокированная чета Поттеров на пороге спальни, и Драко Малфой. Совершенно голый Драко Малфой, возлежащий на её кровати, как на изображении Адама, написанного рукой Микеланджело. Она сморгнула видение, и, как можно беспечнее, сказала:

— У меня там не прибрано, я выскочила из кровати, даже не успев её заправить…

— Вот как раз и понадобится покрывало! — без обидняков заявила Джинни, подхватывая подарок и решительно направляясь на второй этаж, — Идем, наведём порядок!

Скрипнул стул — это Гарри, как ни в чём не бывало, поднялся и направился в след за женой. Гермиона сглотнула, и поплелась за ними.

«Что-то сейчас будет» — с обречённостью думала она, поднимаясь в комнату, — «Может, наколдовать пожар или потоп? Тогда они отвлекутся и не увидят…»

Но дальше она додумать не успела, потому что Джинни уже толкнула дверь в её комнату…