Глава XVII "Неверная стратегия" (1/2)
I know you want it, baby</p>
You know I want you</p>
Don't underestimate the things that I could do</p>
Girl, you gave me a reason to treat you this way</p>
I should've never even loved you in the first place<span class="footnote" id="fn_31781491_0"></span></p>
«Drive You Insane»</p>
Daniel Di Angelo</p>
Джинни зашла в комнату. Гермиона зажмурилась, ожидая, что вот-вот будут крики и вспышки от проклятий.
— Гермиона, ты идешь? — удивлённо обернулся Гарри в дверях. Она приоткрыла один глаз. Поттер спокойно повернулся и зашёл вслед за женой. Было тихо. Гермиона набралась духу, и тоже шагнула в комнату.
Джинни стояла у её кровати, спокойно выуживая покрывало из упаковки. Гарри прохаживался по комнате, разглядывая милые безделушки и фотографии. Малфоя в комнате не было. Даже пустая бутылка из-под шампанского исчезла с прикроватной тумбы. Гермиона перевела дух, с подозрением покосившись на закрытую дверь в ванную комнату.
— Смотри, — произнесла Джинни, которая наконец-то справилась с упаковкой и бросила покрывало на кровать. Оно сразу же начало самостоятельно расправляться и идеально ровно легло на кровать, расправив под собой еще и одеяло.
— Здорово, Джинни! Спасибо, — искренне восхитилась Гермиона.
— А чтобы поменять расцветку, нужно представить узор или рисунок и, мысленно удерживая его, провести рукой по покрывалу, вот так, — и Джинни продемонстрировала, как она проводит рукой по ткани и цвет вдруг поменялся на глубокий бордовый, в мелких снежинках.
— Можно я попробую! — произнёс Гарри, и, задумавшись, провел рукой по покрывалу. Цвет сменился на кислотно-желтый, а по нему вдруг рассыпались изображения мелких сердечек розового цвета.
— М-да, Гарри, дизайн — это не твоё, — рассмеялась Джинни, исправляя наколдованное Гарри на спокойные тона.
— Такое покрывало было у Дурслей, — оправдывался Гарри, — я хотел посмотреть, получится ли у меня представить его!
Гермиона наблюдала за ними, невольно поглядывая на дверь ванной комнаты. Очень хотелось зайти и убедиться, что он там. Или что его там нет. Ну хоть в чем-то убедиться!
Внезапно Джинни спокойно пересекла комнату и, отворив дверь в ванну, зашла
внутрь. Сердце Гермионы совершило немыслимый кульбит. «Вот сейчас!» — думала
она в ужасе, — «Вот сейчас грянет!»
Но секунда за секундой, криков из комнаты не раздавалось. Слышно было звук льющейся воды, да и только. Гермиона повернулась к Гарри, который что-то ей рассказывал всё это время. Через пару минут Джинни спокойно вышла, как ни в чём ни бывало, проговорила:
— Беременность не доставляет мне особых хлопот, вот только туалет приходится посещать чаще…
Гермиона облегченно кивнула, и все же испытала радость, когда они решили спуститься на кухню и выпить по ещё одной чашечке чая. Гарри рассказывал о своей учебе, Джинни делилась нехитрыми домашними новостями, явно избегая темы о своем брате Роне. Гермиона даже немного расслабилась, хотя и не на минуту не могла перестать думать, что где-то у неё в доме притаился… Драко Малфой. Куда он делся? Может, аппарировал? Но они бы услышали хлопок, это совершенно точно. Если не было хлопка, то сколько у него еще хватит терпения, чтобы сидеть у неё дома? Вдруг он сейчас решит отправиться домой, и хлопок услышат Поттеры? Этот звук от аппарации сложно спутать с чем-то другим, очень трудно будет объяснить, что это в доме что-то упало или хлопнуло.
Наконец, Поттеры поднялись, поблагодарили за приём и, тепло попрощавшись, отбыли.
Гермиона вернулась на кухню, чтобы убрать чашки со стола. Проходя мимо дивана, взгляд зацепился за валявшийся на полу… черный свитер Малфоя. Мерлин. Он же был всё это время на виду, и как она не заметила, когда украдкой поправляла плед? Она подошла к столу, с той стороны, где сидела Джинни и повернулась: да, с этого ракурса свитер было прекрасно видно. Правда, не понятно было, что это мужской и что это вообще за тряпка… За Гарри Гермиона не волновалась, но у Джинни был острый глаз. Тем более, что она с котенком, как будто специально, села на диван. Гермиона вздохнула. Пусть лучше Джинни думает, что она неряха и разбрасывает вещи перед диваном. Она подхватила одежду и повесила на подлокотник дивана. Взяла чашки со стола и поставила их на мойку, намереваясь помыть. Краем глаза она отметила, что миска для котёнка была полна еды, и он уже ел из нее, обернув хвостиком лапки. Видимо, эльфийка побывала здесь утром.
— Ушли? — раздался ленивый голос, и она, чуть вздрогнув, обернулась.
На пороге стоял Драко, в брюках, но с голым торсом. При дневном свете метка на его руке была бледной и мутной. Он окинул взглядом гостиную, и не торопливо подошёл к дивану, взял свой свитер и натянул его. Повернулся, пройдясь внимательным взглядом по ней.
— Где ты прятался? — Гермиона отвернулась к мойке и взяла чашку, чтобы помыть.
— В соседней комнате, — легко ответил он, усаживаясь за стол и придвигая к себе контейнер с пудингом Молли.
— В комнате моих родителей? — она обернулась.
— Очевидно, это была она, — кивнул он, призвав к себе чистую тарелку и накладывая пудинг.
Гермиона снова занялась мойкой посуды. «Ведёт себя, как дома» — думала она, сдвинув брови, — «Как будто… это обычно для них — вечером секс, утром неспешный завтрак на кухне».
— Почему не пользуешься волшебством? — спросил между тем Малфой, отправляя кусок пудинга в рот, — м-м-м, — протянул он, прожевав, — Этот пудинг довольно неплох.
— Я стараюсь не пользоваться магией, когда я дома, — проговорила Гермиона, не поворачиваясь к нему.
— Почему? — он искренне удивился.
— Потому что мои родители маглы, Малфой. И, чтобы не пугать их, я стараюсь не колдовать без особой надобности.
— Но сейчас-то их тут нет, — резонно заметил он, уплетая пудинг, — а меня едва ли напугают домашние чары.
— Иногда самые простые дела отвлекают, — пространно ответила она вполголоса.
— И от чего же ты хочешь отвлечься сейчас? — спросил Драко заинтересованно.
Гермиона оставила вопрос без ответа. С помощью магии сделала кофе, отлевитировала одну чашку ему, и уселась напротив.
— Спасибо, — восприняв это, как должное, поблагодарил он, придвинув к себе кофе, — ты так и не ответила?
— Я не знаю, что тебе отвечать, — сказала она, глядя в сторону, размышляя о том, что, если она собирается на неделю остаться дома, нужно будет сделать вылазку в супермаркет.
— Поттеры расстроили тебя? Они о чём-то догадываются?
— Нет. Не знаю, — задумчиво сказала она, и спохватилась, — кстати, спасибо, что убрал бутылку шампанского, не представляю, как бы я это объяснила… Но вот со своим подарком ты меня подставил, надо сказать… Я же говорила, что не приму подарков.
— Но один-то ты приняла, — хитро отозвался он.
— Потому что не уверена, что ты не выкинешь бедного котёнка, если я его не возьму. Он не виноват в том, что ты приобрёл его для меня.
С этими словами она допила кофе и встала, намереваясь помыть кружку. Скрип стула позади и тут же Гермиона ощутила, как его руки обвили её талию, и он прижался всем телом сзади. Его пальцы вкрадчиво отняли чашку, и отставили её в сторону.
— Малфой, что ты делаешь? — она попыталась повернуться, но была зажата между его телом и столешницей. Она почувствовала, что он перекинул её волосы на одну сторону и впился поцелуем в шею. Его руки бесстыдно задирали её и без того короткий халатик, оглаживая бедра, дёргали за пояс, который услужливо распустил узел и упал на пол.
Она невольно оперлась руками о столешницу, и закрыла глаза. Его руки проникли под халат, оглаживая грудь под майкой. Она чувствовала, что он потирается о её бедро твёрдым пахом, и судорожно вдохнула воздух. Внезапно он резко крутанул её, подхватил за талию и посадил на обеденный стол.
— Малфой, — она от неожиданности ахнула, а он уже закрыл её губы своими, делая шаг вперёд и оказываясь между её раздвинутых ног. Его поцелуй был со вкусом кофе, и его наглый язык бесцеремонно орудовал у неё во рту, вызывая жар внизу живота.
— У тебя красивое тело, — проговорил он, скользя губами по шее, стягивая халат вниз, высвобождая её из него. Гермиона откинула голову, и он припал к её ключицам, забираясь руками под её майку, перекатывая пальцами затвердевшие соски. Он рывком придвинул её к краю стола и снова потёрся о её промежность, и она внезапно осознала, что хочет его до дрожи в кончиках пальцах.
— Я хочу тебя, — шептал он куда-то ей в шею, — не могу насытиться тобой… — он резко стянул её майку, кинув ту на сиденье стула, и через голову стащил свой свитер, который полетел туда же. Он чуть потянул её за волосы назад, придерживая под поясницу, чтобы она откинулась сильнее, и её грудь оказалась доступной для его жадных губ, которые скользили, посасывали, прикусывали, целовали. Она вцепилась в его плечи, оставляя полумесяцы следов от ногтей.
— Я хочу тебя прямо здесь… — шептал он, оглаживая одной рукой бедро, подбираясь ближе к коротким пижамным шортикам, — ты хочешь? — и его пальцы скользнули под резинку шорт, большим пальцем он слегка надавил на клитор и провел ниже, от чего она судорожно застонала, непроизвольно сжав его коленями. Она почувствовала, как он улыбается, целуя её шею, — ты такая влажная… скажи, что ты хочешь меня… прямо здесь, на этом столе.
Она молчала, рвано дыша, ощущая, как умело он двигает пальцем между её ног, надавливая, кружа и извлекая из неё такие яркие ощущения, что хотелось просто лечь перед ним, раздвинуть пошире ноги и позволить делать с ней все, что он хочет. Лишь бы только он не останавливался.
— Скажи, Гермиона, — услышала она его хриплый от желания голос, — иначе я… остановлюсь.
— Хочу, — выдохнула она, — да, здесь. Сейчас.
Он срывает с неё шорты, отстраняясь от неё на мгновение, чтобы стянуть их с ног и отбрасывает на стул. Она сидит абсолютно голая на обеденном столе, и такая чертовски прекрасная, с этим своим лихорадочным румянцем, тёмными от желания глазами и распущенными волосами. Он вбирал её всю, подмечая, как дрожат её ноги, как вырывается дыхание из приоткрытых губ, как блестят глаза, темные от возбуждения. Она хочет его. Он выхватил волшебную палочку и наложил противозачаточные чары. Отбросил её куда-то на стол позади неё.
Щелкнул ремень, пуговица, ширинка, приспустить белье… Она облизала губы, глядя, как он провел рукой по стволу члена, вверх и вниз, размазывая смазку. Гермиона вдруг сделала нетерпеливое движение навстречу и это вышибло ему все тормоза. Больше он не мог сдерживать себя.
С рыком он вошел в нее, ощутив, как она вскрикнула, подаваясь навстречу, крепко сжимая его коленями, обхватывая ногами и подстраиваясь под его резкие, глубокие толчки. Его руки охватили её тонкую талию, насаживая на себя, уверенными, властными движениями.
Стол ходил ходуном и угрожающе скрипел, и Гермиона оперлась руками чуть позади себя, делая движения навстречу ему, его руки подхватили её под коленями, и она вдруг в изнеможении просто легла на стол, вцепившись руками в его края. Она закрыла глаза, и отдалась этому бешеному ритму, этим движениям внутри себя, этим звукам секса, которые заставляли мозг отключиться. Он поднял и выпрямил её ноги, сжав их вместе, чуть замедлившись. Он вдруг ощутил потребность поддразнить себя и её, растягивая
ощущения, делая их болезненно желанными. Толчки стали мучительно медленными, но
глубокими, от чего Гермиона протяжно застонала, судорожно сжав края стола так,
что побелели костяшки. Ему нравилось смотреть на то, как она хочет большего, как пытается ускорить темп, но в такой позе он был хозяином положения, чем наслаждался.
— Не могу насытиться тобой, — повторил он хрипло, проводя ладонями по ногам, впиваясь пальцами в кожу бедер, — мне хочется больше тебя… — он сделал резкий толчок, и снова медленно вышел, давая ей прочувствовать движение внутри себя, — мне хорошо с тобой…
Он рывком развел её ноги и согнул их, снова делая резкий толчок и последующие медленные, до стонов, до судорог медленные, выбивающие из её нутра всхлипы и вздохи. Её спина выгибалась на столе, голова запрокидывалась, волосы двигались в такт, словно живые.
Нет, он больше так не может. Он отпустил её ноги и потянул её на себя, поднимая со стола. Она открыла глаза, в которых он увидел такое желание, что со стоном погрузил язык в её рот, до основания, обхватив её затылок. Ускорил толчки, ощущая, как она прижимает его к себе, так, как будто они склеились, переплелись в этом диком влечении к друг другу. Она скрестила ноги на его пояснице, сжимая его тело так сильно, что это вызывало экстаз. Быстрый темп перерос в бешеный, толчки стали мощнее, а скрип стола жалобнее. Они уже не целуются, потому что не хватает воздуха, они судорожно хватают кислород губами, между стонами и какими-то обрывочными фразами.
Она вдруг вскрикнула, затрепетала, выгибаясь в его объятиях, и он почувствовал, как стенки её влагалища сжались внутри неё еще сильнее, хотя казалось, что это невозможно. Она вся была, как как натянутый лук, и он с рыком впечатался в её бедра, насаживая её на себя до снования и чувствуя, как изливается в неё.
Стол затих и в тишине было только их рваное дыхание. Она обмякла в его руках, вцепившись в плечи. Он подался чуть назад, выскользнув из нее, и, поймав её
подбородок пальцами, всмотрелся в её глаза.
И снова это чувство безграничной нежности накрывает его с головой, и Драко захлёбывается в нем, закрывая глаза и целуя её, нежно и не спеша, придерживая затылок.
— Обещай, что вечером придёшь ко мне, — он вдруг шепчет, касаясь губами уха.
— Ку… куда? — она все еще не может собрать мысли после этого бешеного секса, заставляя себя ослабить хватку, с которой цеплялась за него.
— У меня дом в Хогсмиде. Придёшь через камин, я скажу адрес, — прошептал он, лаская и оглаживая её спину.
Она молчала. Его бесило, когда она вот так молчала в ответ.
— Скажи, что ты придёшь. Я буду ждать.
Она вдохнула, стараясь унять дрожь в голосе:
— Не получится… здесь электрический камин.
— Не подключён к сети?
— Подключен, но не к каминной, а к электрической.
— Что это значит? Он не настоящий?..
— Да… это имитация…
— Салазар, а я-то думал, что с ним не так, — пробормотал он, усмехаясь, — тогда я скажу адрес, аппарируешь прямо туда. Это окраина, никто тебя не увидит.
Она молчала. Малфой снова отстранился, поймав её взгляд. Она отвела глаза.
— Драко, я не могу.
— После всего что у нас было, это такое нелепое оправдание, не находишь? — ухмыльнулся он.
— Вот именно, что после этого всего… надо остановиться, — тихо проговорила она, упорно не глядя на него.
Он снова поймал её подбородок и приподнял.
— Не отводи глаза.
Она отчаянно уставилась на него.