Глава 12 - Ожидаемые препятствия (1/2)
– Лайн, ты еще не спишь? – удивленно произнесла Руби, выйдя из своей комнатки на кухню.
– Как видишь, – я оторвал взгляд от экрана ноутбука. – А ты чего на ногах?
– С Янг переписывалась. Она совершенно не хочет меня слушать… обещала приехать завтра в Вейл, и оторвать тебе голову.
– Почему бы и нет, – пожал плечами я. – Давно мне не пытались голову оторвать, этак и заржаветь можно.
Она улыбнулась, и полезла в холодильник.
– А ты чего делаешь?
– Да так, смотрю, насколько причина, озвученная мне Кроу, соответствует реальности, – пожал плечами я.
– И-и? – она села напротив, и захрустела купленным печеньем.
– Ну… тут, думаю, проблема в том, что они знают мое происхождение. Просто так, без тяжелого детства и праха в качестве игрушки, это выглядит просто как ранний вывих сознания. Нехороший звоночек насчет подтекающей крыши, но для старых Охотников подобное норма. Но вот если знать про Арклайт, картинка становится куда более мрачной.
– Арклайт?
– Точно, я же тебе не рассказывал, – я хмыкнул. – Ну, почему бы и нет. Все началось семь лет назад…
По мере своего рассказа, я куда глубже понял свой косяк. Огромный косяк! Придуманный в порыве ностальгии и вспышки лисьего творчества образ имеет в себе диссонирующее противоречие с моей историей: там, где я рассчитывал, что люди будут думать “мне нравятся гримм, а поэтому они меня и не съели за те два года, что я десятилетним ребенком провел на необитаемом материке”, получилось, скорее “я вырос в Арклайте, там всех съели Гримм! Я похоронил умерших, но гримм не виню – они ведь такие милахи!”. Более того! Я, несмотря на это, стал Охотником! Не начал рисовать с ними картины пасторального постапокалипсиса в жанре “мир без людей”, как содержащийся нынче в психушке художник Лилиан Мун – кстати, его история очень похожа на мою, только ему было 14, когда его поселок уничтожили Гримм. Не стал разрабатывать сверхнатуралистичные (и, неожиданно, довольно популярные) игрушки, как еще один гриммолюб Дав Нешер. Даже не стал долбанутым маньяком, как упомянутый Кроу фавн-скорпион Тириан Кэллоу, большой поклонник красоты черно-белых воплощений смерти (и картин Лилиана). Я сделал своей профессией убивать гримм. Которые мне, вроде как, нравятся. Вопрос о моей психической адекватности просто-таки напрашивается. Или – вопрос о глобальной цели. Что же меня такое ведет, что я отбросил все ужасы своей жизни, как нечто несущественное? Зачем мне ежедневные боевые тренировки? Для чего я ищу силу?
В общем, будь Оз всего лишь Озпином, директором академии Охотников, к нему бы никаких вопросов не возникло. Выкинул потенциально опасный элемент прочь, и взял под опеку возможную цель этого вероятного маньяка. Я ведь говорил, что хочу перебить Шни? А то! Можно было бы даже сказать спасибо, что не сдал в психушку (не то чтобы туда берут Охотников). Но тут такое дело… Озу пофиг. Проверено. Не знаю, какая у него глобальная цель, но мелкие дрязги людей для него интересны не более, чем для меня повседневная жизнь курятника. Даешь зерно, забираешь яйца. Надо будет – и мясо тоже забираешь.
– Руби? – удивленно окликнул я девчонку, которая, внезапно, метнулась ко мне вихрем лепестков, и крепко обняла.
– Это так грустно, – всхлипнула она. – И так одиноко…
– Ну, у меня там была одна подруга. Родственница из животного мира, – я погладил всхлипывающую девчонку по голове. – Лиса. Обычная, рыжая. Она мне составляла компанию, за скромную мзду в рыбку-другую. Уже неплохо!
– Как ты можешь быть таким… оптимистичным, после всего этого?! – воскликнула она, и шмыгнула носом.
– Жить очень хочется, – честно ответил я. – Причем, не просто существовать, бессмысленно таращась вдаль в ожидании смерти. Жить, по настоящему. Встречаться с новыми людьми. Радовать близких вкусной едой. Шутить и смеяться вместе. Учиться новому. Чувствовать каждое мгновение, и не жалеть о том, что они были прожиты зря. Что бы ни произошло, жизнь продолжается.
Я улыбнулся, и вновь провел рукой по мягким волосам напарницы. Забавно, сколько раз я повторял эту фразу разным людям за все это время. Но впервые я услышал ее от моей Среброглазой. Сказанные в нужный момент правильные слова запоминаются на всю жизнь… или на множество жизней, в моем случае.
– Хорошо звучит, – улыбнулась Руби, и подняла на меня взгляд припухших глаз, все еще блестящих от слез.
– Да, меня эти слова давно вдохновляют.
– Ты ведь и правда сумасшедший, да, Лайн? – грустно поинтересовалась она.
– Эм-м-м…
– Я помню, каким папа был после смерти мамы. Плохо, но помню. Он казался большой куклой. Такой безвольной, безжизненной, неправильной. И уж точно, никогда бы не смог даже просто подойти к гримм, как ты. Я знаю, что я могу победить их, я не боюсь их… больше. Но они всегда нападают на меня, если видят. Всегда. Дядя Кроу просто знал все это, насчет Арклайта, да? И директор тоже?
Эх. “Изюминка к образу”, да, Данди? Ну, справедливости ради, своего я добился. Выбранный образ отлично объясняет, как я выжил на Безымянном. Я псих – а они очень живучие, куда там тараканам! Впрочем, в забавном мире третьего человечества любую хрень можно объяснить не особо напрягаясь.
– Я чувствую себя вполне нормальным, если честно, – я пожал плечами. – Но, с другой стороны, я уже раньше задумывался об этом. Все-таки, когда тебе постоянно говорят вещи вроде “это невозможно”, “как ты это делаешь”, “где ты этому научился”, или “так не бывает”, невольно начнешь задумываться о возможной причине. Я как раз хотел рассказать тебе про это, когда почувствовал Кроу.
– Про свое Проявление?
– Угу. Изначально я не заморачивался вообще, и просто согласился с Эмбер. Все было вполне очевидно, и я думал что остальные такие же, но нет. Нормальные люди не любят гримм, тяжело переживают чужую смерть, им тяжело дается одиночество, они боятся боли, им не хватает упорства в преодолении того, что у них не получается. Следовательно, я – ненормален. Однако, в тех условиях, в которых я, м-м-м… появился, у меня выбора не было. Либо я буду ненормальным, либо умру. И я, с первого момента как ощутил это тело, очень хотел жить.
– И ты думаешь, что это и есть твое проявление?
– Просто складываю факты в кучу: меня пробило копейным пером невермора, но я выжил, и у меня сама собой открылась аура. Ненормально, но альтернатива – смерть. Ребенок, помнящий своих родителей и окружение, неизбежно не смог бы рассчитывать на себя. Воспоминания – долой, или смерть. Ребенку бы не хватило интеллектуальных возможностей, чтобы выжить. Значит, его мозговую активность надо подстегнуть, иначе хана. У человека всегда есть негатив, и он привлекает гримм. Ребенку не справиться с гримм, поэтому, негатив убрать. Или можно копать могилку. Ребенок не сможет справиться и с обычными животными, поэтому, ему нужно что-то, что позволит от них спрятаться или убежать – и вот я буквально кожей ощущаю чужие взгляды. Мои способности увлекаться совершенно неинтересными делами, терпеть боль, игнорировать одиночество, их тоже можно отнести сюда же. Мое Проявление это не усиление интеллекта, потому что проявления никогда не действуют однократно, чтобы потом исчезнуть навсегда. Исходя из этих размышлений я бы описал его скорее как “выживание”. Всякий раз, когда я попадаю в условия, где у меня есть выбор лишь между изменением и смертью, я изменяюсь, причем абсолютно незаметно для себя.
– Это похоже на правду, – серьезно кивнула Руби. – Может быть, так и скажем директору и дяде Кроу?
– Сказать-то можно, но вряд ли они поверят. Они ведь могли бы спросить, а не просто делать далекоидущие выводы, – я вздохнул. – А теперь они и вовсе могут смело считать, что я это выдумал для того чтобы на меня прекратили коситься. Уж что-что, а бедная фантазия это не про меня.
– А ты выдумал?
– Выдумал, – признал я. – Но это же внутреннее Проявление. Как я могу его проверить? Поставить себя в условия “изменение или смерть”? Так изменения тоже чисто внутренние, и узнаю я о них сильно после. А еще они не откатываются – так что я пас.
– Но мы все равно можем попробовать сказать об этом хотя бы дяде Кроу, – она зевнула.
– Можем, – я зевнул тоже. – Ладно, партнер, ты закончила ночной дожор? Пойдем по кроваткам тогда.
– Угу… пойдем…
***</p>
– Доброе утро, Руби, – улыбнулся я выходящей из своей комнаты девочке. Изначально она явно собиралась в ванную, но, почуяв витающий в воздухе запах, замерла.
– Лайн… – восторженный и неверящий взгляд. – Ты… правда?
– Налетай.
Овсяное печенье это легкая фигня, хотя добавление шоколада усложняет дело. Пришлось встать по будильнику, учитывая что я засиделся вчера, но небольшой недосып легко исправляется засовыванием рук в нагретую духовку и активацией Проявления. Но даже если бы мне пришлось ходить весь день вареным – сверкающие восторгом серебристые глаза моей напарницы того стоили!
– Печенье… с шоколадом… – с восхищением уставилась Руби на большую тарелку.
Вжух! Это она Проявление использовала? Вроде, лепестков не было…
– Так вкусно-о-о… такое мягкое и горячее… – практически всхлипнула она. Вжух, и следующая печенька отправляется в рот. – Настоящее домашнее печенье…
– Нет, меня, конечно радует уровень восторгов, – чуть ошарашенно произнес я. – Но слез я не ожидал.
– Оно почти такое же, как у мамы, – всхлипнула Руби, запила молоком съеденное, и стянула с тарелки еще одно печенье.
– М-м… если честно, я в тупике. Мне больше не делать та…
– ТЕФАТЬ! – громко воскликнула Руби, и смущенно схватила салфетку, чтобы собрать вылетевшие из ее рта крошки. – Делать! Очень вкусно!
– Точно? – с улыбкой поинтересовался я, забрав у нее салфетку и отправив ту в урну.
– Да. Это приятные воспоминания, – улыбнулась она. – Как ты научился так хорошо готовить?
– Эм, моя сестра, она… не то что не умеет готовить, но дай ей волю, она бы питалась одними только консервами и батончиками. Собственно, она так и делала, пока не подобрала меня. А я привык готовить, еще на Арклайте, вот и взял дело в свои руки.
– Расскажи, как вы встретились? – с умильным видом попросила Руби. И да, стянула еще одну печеньку. Забавно она их ест – очень быстро, и делая вид, что она ну вот вообще не при чем.
– О, это была забавная история, – я ностальгически улыбнулся. – Когда я прилетел на Санус, мне было двенадцать, и больше всего на свете я хотел нажраться шоколада до гипергликемической комы. Но для этого нужно было пробраться в Вайтел, раздобыть денег, и при этом не попасть в какой-нибудь детский дом. Значит, надо было притвориться взрослым…
***</p>
Я улыбнулся своему отражению в зеркале. Милаха.
– Лайн, ты долго еще? – изнемогала за дверью Руби.
– Еще двадцать секунд.
Вспомнить паттерн движений. Шаг, еще шаг. Да, вот так.
– Ла-а-айн!
Я распахнул дверь и вышел из ванной. Улыбнулся офигевшей напарнице, и прошествовал к дивану походкой “от бедра”.
– Теперь веришь? – поинтересовался я мягким контральто, удобно на нем устроившись.
– Верю… – растерянно ответила Руби, и замялась. – Лайн… а… ты… ну…
– Да-да?
– Точно парень? – выдала она.
Я искренне, заливисто расхохотался, на что моя напарница отчаянно покраснела.
– Руби, единственным адекватным ответом от парня на такой вопрос будет предложение показать, – отсмеявшись, сообщил я ей собственным голосом. – И я, правда, считаю что мы для такого недостаточно знакомы. Так что можешь пощупать.
Руби покраснела еще больше, оправдывая свое имя, и я вновь расхохотался.
– Ты как Янг! Совсем как Янг!!! – завопила она. – Тебе нравится меня смущать!!!
– Грешен, – согласился я. – Так что, будешь щупать?
– Нет! У-у-у-у! Просто скажи!
– Парень, – я пожал плечами. – Но это же ты стала первая сомневаться в том, что я мог еще ребенком замаскироваться под взрослого. А я очень болезненно отношусь к сомнениям в своих многочисленных талантах, – и я показал ей язык.
– Как ты научился делать такой макияж?!
– Я же художник, Руби, – фыркнул я. – Немного набить руку, и образ из головы становится косметикой на лице. И я попрошу! Это не макияж! Это театральный грим!
Когда-то я работал в театре, да. Ну и, за все жизни в качестве женщины так и не научиться сакральному искусству прихорашиваться? Нереально. Я слишком любопытный. А еще, косметикой можно неплохо изуродоваться, что бывает куда более актуально в моем случае.
– Ум-м-м… научишь? – робко спросила она меня, теребя краешек своей юбки. – Лайн! Прекрати смеяться!!!
– Прелесть, прелесть, прелесть, – я восхищено захлопал в ладоши. – Руби, я тебя обожаю. И конечно же, научу. Можем начать вечером, если хочешь.
– Да!
– Тогда, так и сделаем. Сейчас смою грим, и пойдем за моей охотничьей лицензией. А потом выбирать автодом.
– Уже?
– А почему нет? Есть другие планы на остаток дня?
– Я думала, ты пошутил… – растерянно ответила она.
– Эй, на мне тогда не было облика девчонки, – возмутился я.
– При чем тут это? – удивилась Руби.
– Ну… “я женщинам не доверяю, они коварны и хитры. Они на ногти клеят ногти, рисуют брови на бровях” – продекламировал я.
Ну хоть в этот раз мы смеялись уже вместе.
– Ты об этом Жона предупреждал?
– Ага.
***</p>
– Мамочки! – пискнула Руби.
– Ты погляди, – произнес я одновременно с ней.
Мы переглянулись.
– Она идет сюда… она бежит сюда! – запаниковала Руби.
– Угу, вижу, – я с интересом глядел на стремительно мчащееся на меня тело с занесенной для удара рукой. Как прямолинейно…
Небольшой кристаллик земного праха рассыпался пылью.
– Янг, СТОЙ! – завопила Руби.
– ВЕРНИ МНЕ МОЮ СЕСТРУ, СК… – доорать она не успела, запнувшись о внезапно возникшее на ее пути препятствие. Но, все же, Янг была вполне себе тренированной охотницей, и даже сгруппировалась, чтобы оттолкнуться от земли при касании, и продолжить атаку.
Она совершенно не ожидала, что казавшаяся твердой гранитная плитка окажется по консистенции больше похожа на жидкое тесто. Плюх! И я прекращаю эффект воздействия земного праха, возвращая камню его собственную прочность.
Примерно так же действует проявление Руфуса. Какое же у него было уморительное выражение лица, когда он впервые попал в аналогичную ловушку. Только, в отличие от Янг, он мог выбраться сам.
– Р-р-р-ра-а-а!!! – она вспыхнула самым настоящим огнем, видимо, активировав уже свое Проявление. Рывок, еще один… без толку. Похоже, это всего лишь какая-то форма усиления. Но она сейчас, по факту, стоит в чем-то вроде планки, при том что у нее руки по локоть в камне. Нет достаточной точки опоры.
– Янг! Лайн, что ты с ней сделал?! – накинулась на меня Руби.
– Всего лишь обездвижил, никаких травм, – заверил я ее.
– Отпусти меня!!!
– Три минуты, – кивнул я, и положил руку ей между лопаток.
– Руки прочь! – взвыла она.
– Что ты собираешься делать? – нахмурилась Руби.
– Высажу ей ауру, – вздохнул я. – Иначе она создаст себе кучу проблем на пустом месте. Нападение одного охотника на другого, вне зоны дуэлей, да еще и посреди города, среди гражданских. Янг, ты о чем думала вообще?
– О том, что обещала оторвать тебе голову!
– Диалог налаживается, – кивнул я, и активировал проявление, стремительно вытягивая ауру Янг. В небоевых условиях, это хоть и сопровождалось некоторым количеством ржавого тумана, но совсем небольшим, если блюсти меру – я его даже не видел сквозь пышную гриву Янг.
– Ты что со мной делаешь?! – взвизгнула она.
– Я же сказал. Ауру просаживаю, – пожал плечами я. – Чтоб ты глупостей не натворила.
– Лайн, прекрати! – возмутилась Руби.
Я со вздохом убрал руку. По моим примерным подсчетам, у Янг осталась где-то треть ауры. Ну, как минимум серьезную слабость и головокружение я таким резким оттоком ей обеспечил. Ненадолго, к сожалению.
– И вытащи ее!
Беспрекословно подчиняюсь. Еще один кристаллик земного праха деградирует до пыли, и одна дурная Янг покидает каменный плен. Во избежание обвинений в домогательствах вытащил я ее гравипрахом. На ногах она, правда, держалась нетвердо.
– Лайн! – возмутилась Руби.
– Что? По крайней мере, ей теперь точно не до драк.
– Ненадолго, лисенок… – она схватилась за столб. – Ненадолго.
– Янг! Зачем ты это делаешь?!
Я хмыкнул. Любая рефлексия на этом этапе должна быть отвергнута – иначе будет очень стыдно. Но когда пубертатные подростки с суперсилами думали головой? Им это и без суперсил фигово дается. Кроме Руби, хотя… вопрос только в том, где находится ее “кнопка берсерка”.
– Вернуть тебя в Бикон, сис. Или хотя бы забрать у этого… – она тряхнула головой. – А ведь ты мне понравился сначала, знаешь, лисенок?
– Да сложно было не понять, – пожал плечами я. – А ты чего одна? Куда дела Блейк?
– Я решила пойти с Лайном сама, сколько раз можно это повторять? – вскипела Руби.
– Руби, послушай меня…
– Нет, это ты послушай! Ты правда думаешь, что он заставил меня силой? Или что обманул глупого ребенка?!
– Скажешь нет, что ли? Немного сладких обещаний, и ты уже готова идти за ним на край света!
Я хмыкнул.
– Что? Есть что сказать? – на меня уставились алые глаза.
– Что я там тебе обещал, Руби? Суровую жизнь странствующего охотника, сложности с лицензированием, загубленное яркое будущее выпускницы Бикона?
– А еще спать в палатке и мыться в речке, – кивнула Руби.
Глаза Янг сменили цвет с кроваво-красного на фиолетовый, когда она удивленно сморгнула.
– Нет, от последнего мы уже решили отказаться, – напомнил я. – Пойдешь с нами выбирать автодом, Янг?
– Автодом…? – она нахмурилась. – Ты сумасшедший, что ли?
– Ваш дядя считает, что да, – я пожал плечами.
– Дядя Кроу? А он тут при чем? – окончательно потеряла нить беседы Янг.
– Мы виделись вчера! – похвасталась Руби.
– И что, он одобрил все это? Хотя, это Кроу…
– Не то чтобы одобрил, но вопрос вашего одобрения может только повлиять на решение Руби. Ни он, ни ты, ни я не можем заставить ее силой.
– Ты можешь тихо удрать без нее. Или я могу прикопать тебя, и сделать вид, что ты удрал без нее, – ее глаза снова покраснели.
Я вздохнул. Она, видимо, подумала что ее попадание в камень это просто случайность.
– Янг! Почему вы все угрожаете ему?! – возмутилась Руби.
– Проблемка… – задумчиво произнес я.
– Потому что это работает, – ухмыльнулась Янг, приняв мою фразу на свой счет.
– Не работает, – Руби знала меня куда лучше. – Что ты имеешь в виду?
– Не вижу выхода из этой ситуации, который бы устраивал всех, – ответил я. – Ты упрямая, и решительно настроена идти со мной. Янг упрямая, и не менее решительно настроена тебя не пустить. И ни одна из вас не согласна на компромисс.
– Никаких компромиссов, лисенок. Проваливай.
– Янг!
– Любопытно. Ты даже не пытаешься воздействовать непосредственно на Руби. Значит, понимаешь, что она не отступит, но думаешь что отступлю я… полагаешь, что я слабее.
– Гений, – ухмыльнулась она. – И за что тебя только из Бикона выгнали?
– Еще не размышлял над этим вопросом. Хорошо, девочки, какие ваши предложения?
– Я набью тебе морду, и ты свалишь в туман, – немедленно высказалась Янг.
– Моя сестра наконец-то признает, что я не ребенок, и перестанет пытаться контролировать меня всякий раз, когда я делаю что-то, что ей не нравится!
– Сис, я всегда была за тебя. Но когда абсолютно все говорят тебе, что ты делаешь глупость – возможно, стоит прекратить упираться, и послушать хоть кого-нибудь, кроме своих сиюминутных желаний?!
– Это не сиюминутное желание! И я тебе полностью объяснила, почему я так решила!
– Стоп. Янг, у меня есть вопрос. Ты говоришь, что набьешь мне морду – и это будет решением проблемы. Встречный вопрос: что, если ты мне морду набить не сможешь? – она пфыкнула. – Чисто теоретически.
– Чисто теоретически… – она смерила меня взглядом. – Я не буду больше мешать.
– И причина этого? – я нахмурился. – Потому что мне было бы неприятно узнать, что ты действительно считаешь что Руби можно использовать как ставку в турнире.
– Если ты сильнее меня, значит, ты сможешь защитить ее лучше чем я. И у тебя хватает яиц на то, чтобы это доказать. Рискнешь? – она ухмыльнулась.
– Без проблем. Тогда – малый турнир. Четыре схватки, по дуэльным правилам Бикона. По одному бою в день. Ставка: права и обязанности старшего родственника по отношению к Руби. Победитель получает все, проигравший засовывает язык в жопу и готовится к реваншу через год.
– Ха! Все-таки ты прикольный, лисенок. И не из робкого десятка, – она стукнула кулаком в кулак. – Идет.
– Лайн! Янг! Поверить не могу!
– Так будет проще всего, – пожал плечами я. – Ну что тогда, первый бой – сегодня вечером?
– Почему не прямо сейчас?
– Потому что дуэли проводятся в Биконе, – вздохнул я. – И сейчас там еще идут занятия. Это первое. Второе – мне еще нужно получить лицензию. И третье, мы собирались выбирать автодом. Айда с нами? А потом все вместе полетим в Бикон.
– Ну, раз ты приглашаешь, – пожала плечами Янг. – Только на кой тебе автодом?
– Я привык путешествовать на колесах.
– Путешествовать? – заинтересовалась она.
– Лайн не учился в боевой школе, представляешь? – Руби явно была обрадована тем, что конфликт миновал острую фазу.
– И ты на что-то рассчитываешь в нашей драке, лисенок? – фыркнула Янг.
– Семь последних лет я почти непрерывно сражался, – я пожал плечами. – Но ты можешь недооценивать меня и дальше, если хочешь. Это гарантирует мне легкую победу в первой схватке.
– С десяти лет, что ли?
Я хмыкнул.
– Спроси Вайсс. Или поищи сама, что такое Арклайт.
– А ты рассказать не можешь?
– Не хочу.
– Там… плохая история, Янг, – подала голос Руби. – Он единственный, кто выжил.
– О. Сочувствую. Но Руби все равно не отдам.
– Мы ведь уже решили, что это будет определять турнир?
***</p>
– Уф, ну и денек, – я рухнул на свою постель, и в дверь сразу же постучались.
– Лайн, можно?
– Конечно.
Руби зашла в комнату.
– О… ты устал? – немного разочарованно произнесла она.
– Я могу найти второе дыхание, если ты предложишь интересное занятие, – пожал плечами я. – Если же нет, то я предпочту валяться.
– Ну… просто ты предлагал поучить меня макияжу…
Немного задействованного праха – и я сделал вампирский “подъем из гроба в положении стоя”.
– Идем же!
Она рассмеялась, и мы пошли на кухню. Там свет удобнее всего падает.
– Я, по большей части, практик, а не теоретик, так что скажи, что ты хочешь получить, и я это сделаю. А потом подробно объясню, как ты можешь повторить это сама.
– Ну-у-у… я хочу выглядеть старше… – смущенно отозвалась она.
– Хм, не сказать, чтобы это был неожиданный запрос, – усмехнулся я. – Но если ты действительно хочешь выглядеть старше, то для этого требуется менять образ целиком. Красное платье слишком миленькое.
– Это боевая юбка!
Угу, боевая юбка – достойное дополнение к вашему бронелифчику.
– Как скажешь. Но оно автоматически подтверждает твой небольшой возраст. Все знают, что в Биконе обычный возраст поступления это 16-18 лет, но никто ни на мгновение не усомнился, что ты младше. Таков уж твой образ.
– Думаешь…?
– Руби, я прикидывался взрослым, когда мне было двенадцать. И я сегодня изобразил женщину настолько достоверно, что ты начала сомневаться в моей половой принадлежности – заметь, я при этом всего лишь наложил грим, оставшись в той же одежде, что и был.
– Ну-у-у… ты еще двигался иначе.
– О, заметила, – улыбнулся я. – Да, и это тоже. Но просто надо понимать, что люди взаимодействуют не с тобой, они взаимодействуют с твоим образом. Если он достоверен, то никто не станет копаться в деталях. Мы выдаем кто мы задолго до того как откроем рот. Вспомни поступление в Бикон – по Жону сходу понятно, что он нервничает и храбрится. Он сутулится, отводит взгляд, плечи опущены. Или же Пирра – всегда прямой взгляд, спокойное выражение лица с легкой улыбкой, плечи расправлены, но поза расслабленная. Ее присутствие сразу говорит другим – “я значительна, я уверена”.
– А Вайсс?
– Излишне быстрая походка, излишне напряженная спина и шея. Она все время готова к тем или иным формам покушения на себя, либо физическим, либо словесным – и драться намерена до конца. “Победа или смерть”. Но, это напряжение и эта готовность требуют выхода, настраивают ее на лишь один метод взаимодействия с окружающими, а поэтому она даже небольшие оплошности может воспринимать как нападение.
– Вроде взрыва праха при первой встрече? – робко поинтересовалась Руби.
– Я бы назвал это средней оплошностью, – хихикнул я. – Ее образ говорит: “я заставлю считаться с собой!”
– Янг?
– Слишком просто, – хмыкнул я. – “Я красотка, раздолбайка и душа любой компании. Признай мое главенство, и оно будет мягким”.
– О… Блейк?
– “Не подходите ко мне близко, я тигренок, а не киска”.
Руби рассмеялась.
– А я?
– Восторженный щеночек.
– Нет!!!
– Извини, Руби, говорю как есть, – улыбнулся я. – И не морщись, или тени лягут неровно.
Блин, поздно. Это надо стереть и переделать.
– И ты все равно выбрал меня?
– Как видишь.
– Но почему?
– О! Я ждал вопроса и готовился к нему!
На заднем фоне заиграло вступление, постепенно увеличивающее громкость.
– Cause got that... cause got that... – неестественный, с металлическим призвуком шепот сменился на ”суровый” голос. – I like you cause got that something that I need in my life, so give it to me!
– Прекрати, – рассмеялась Руби, когда я, закончив первый ”куплет” состоящий только из этих слов и начал трясти трясти хаером под соло. - Лайн, я серьезно!
– Злюка. А я надеялся, что тебе зайдет, – я вздохнул, и снова взял в руки карандаш для век. – Закрой один глаз. Ну, того что ты мне нравишься я не скрывал с самого начала. Я, как ты можешь заметить, неплох в чтении людей. Искренняя, милая, любопытная, хороша в бою, чем-то неуловимо похожая, чего еще можно хотеть от партнера?
– Хороша в бою? Ты ведь ни разу не видел меня в драке до вступления.
– Руби, тебе пятнадцать, и тебя позвали в Бикон. Факт говорит сам за себя. Владеешь ли ты мощным проявлением, или сильна в обращении с оружием, чем-то ты это заслужила. Не красивыми глазами же.
– Была еще Пирра.
– Сила это не определяющий фактор, в данном случае, – фыркнул я. – Думаю, мой сегодняшний бой с Янг это показал.
– Да, было круто! – оживилась Руби.
– Спасибо, спасибо, но этот монолог я за сегодня уже выслушал дважды, давай обойдемся без третьего раза, – усмехнулся. – Закрой другой глаз. Первый можешь открыть. Но сейчас, это больше чем одна лишь симпатия. Я узнал тебя лучше. Самое потрясающее в тебе, Руби, это твои идеалы, желание и готовность им следовать. Ты скорее сама себя зарежешь собственной косой, чем предашь то, что считаешь правильным, или тех, кого считаешь друзьями.
– У-ум… – она покраснела. – Спасибо.
– Так что да, я выбрал тебя, о чем ни на секунду не пожалел, – я достал из пакета несколько типов помады. Хм, яркий тут не подойдет, нужно что-то… ага, вот этот, наверное. – Не могу надеяться на то, что это взаимно, впрочем.
– Ну… я жалела, пару раз, немножко, – признала она. – Это, наверное, в первый раз, когда мы так серьезно разошлись в чем-то с Янг.
– Но о Биконе не жалеешь?
– Нет, – она слабо улыбнулась. – Он оказался не таким, каким я его себе представляла.
– Что ж, тогда почему бы не изменить это? Станем крутыми Охотниками, придем в Бикон, преподавателями и сделаем его таким, каким он должен быть! А там и до директорского кресла недалеко.
– Предложение дяди Кроу тебе все-таки понравилось, – рассмеялась Руби.
– Я был твердо намерен попробовать студенческую жизнь, – я пожал плечами. – Но раз мне такой возможности не дали… ее можно попробовать и с другой стороны. Так, ну, я закончил. Смотри.
Она ушла в ванную, а через десяток секунд оттуда раздался восторженный взвизг.
– Это я?!!
– Не нравится?
– Нравится! Очень нравится! – она метнулась ко мне Проявлением. – Я как будто разом на три года старше стала! И я такая красивая!
– Пфф, ты и без этого была красивая.
– Но я не знала! Вау! – она снова розопортировалась в ванную. – Это! Так! Круто-о-о-о!!!
– Видишь. Я же говорил, что сама будешь просить, чтобы я на тебе порисовал, – усмехнулся я. – Хочешь попробовать зайти еще дальше?
– Э? – она вновь вернулась на кухню. – В каком смысле?
– Помимо макияжа есть еще и одежда, – я коварно улыбнулся. – Рискнешь сменить образ еще более радикально?
– Да! Конечно, да! – закивала она.
– Тогда с утра вновь по магазинам.
И мне понадобится фотоаппарат… эх, жаль мой остался в фургоне.
***</p>
– Вы еще здесь, мисс Сяо-Лонг? – раздался за ее спиной голос, и Янг вздрогнула. – Пытаетесь извлечь уроки из вашего поражения, как я вижу. Похвальное стремление.
Янг оторвала взгляд от свитка, на котором уже который раз проигрывался ее бой с лисенком. Короткий и унизительный бой, где она даже ни смогла дотронуться до противника. Даже не смогла просадить ему ауру! Более того, он сделал ее техническим нокаутом!
– Это его Проявление? Как его обойти?
– Нет, мисс Сяо-Лонг, проявление мистера Ланаты внутреннее, что, впрочем, не делает его менее опасным для вас.
– Что это?
– Повышение интеллекта.
– То есть он реально гений? – опешила Янг. – Погодите, он говорил что его проявление это звукоподражание!
– Да, он предпочитает скрывать свое настоящее проявление, вместо этого рассказывая небылицы, – мисс Гудвич чуть улыбнулась. – Первая команда его сестры до сих пор уверена что ему за пятьдесят, а внешность следствие работы его проявления, которое случайным образом делает его тело старше или моложе каждые десять лет.
– Да ладно? Они идиоты что ли?
– Нет, просто мистер Ланата победил их команду, когда они были на третьем курсе, а ему самому было тринадцать. Он всегда предоставляет… убедительные доводы.
– Команду третьекурсников в тринадцать?! Вы шутите.
– Это происходило на этой же арене, – пожала плечами мисс Гудвич. – Если хотите, я могу дать вам запись. По крайней мере, вы будете знать, что от него можно ожидать.
– Конечно! Спасибо, мисс Гудвич! Хотя пока что я даже не знаю, как вообще можно защищаться от такого?!
– Не быть столь прямолинейной, мисс Сяо-Лонг. Мистер Ланата стоял на месте вовсе не для демонстрации превосходства, как вы могли бы подумать. Превращать пол в жидкость при помощи земного праха требует нешуточной концентрации, и он просто не мог двинуться, не разрушив собственную ловушку.
– Он схватил меня и бросил в нее!
– Это было воздействие гравипраха. И у него тоже есть свои слабости, например, высокая инерционность. Фокус захвата формируется с запозданием, что делает его почти неприменимым в обычной схватке. Но вы двигались по прямой, и просчитать вас не составляло никакого труда – вы сами влетели в одну его ловушку, чтобы затем вас поместили в другую. На будущее, если вы все-таки попадете в подобный захват, или аналогичное проявление – сразу же зажгите свою ауру. Это делает Охотника, скажем так, скользким, и удержать его становится почти невозможно.
– Как тогда на сцене! Это было ваше Проявление! – догадалась Янг. – А он пытался из него выбраться.
– Верно. Достаточно эффективно, как вы могли заметить.
– Мисс Гудвич, почему его не приняли в Бикон? На самом деле?
– Правила написаны не для того чтобы делать в них исключения, мисс Сяо-Лонг, – нахмурилась Глинда. – И, справедливости ради, мистеру Ланате просто нечего здесь делать, что и доказывает то, что спустя два дня после неудачной инициации он уже получил лицензию охотника среднего ранга. Несмотря на отсутствие формального образования, он опытный Охотник.
– Семь лет сражений? – припомнила Янг утреннее бахвальство лисенка. Не такое уж и бахвальство, как оказалось. – Мисс Гудвич, что такое Арклайт?
– Мистер Ланата поделился с вами деталями своего детства?
– С Руби. Она лишь сказала, что это плохая история.
– Арклайт это шахтерский поселок, разрушенный гримм. Мистер Ланата два года подряд выживал на безымянном континенте в одиночку, и выбрался оттуда своими силами, а на Санусе его нашла Эмбер… моя подруга. Охотница. Она взяла его под опеку, и дальше они путешествовали вместе.
– Ни х… себе!
– Следите за языком, мисс Сяо-Лонг, – одернула ее преподавательница.
– Извините, мисс Гудвич.
– И идите спать. Вы сможете продолжить ваши тренировки на свежую голову. У вас впереди еще достаточно времени, чтобы отточить свои навыки.
– Следующий бой завтра!
– Вот как? И сколько их будет всего?
– До трех побед.
– Интересно… вы ведь не поставили свою сестру на кон, мисс Сяо-Лонг?
– Не совсем, – смутилась Янг. – Но я думала что я легко его раскатаю! Кто знал, что этот игривый лисенок на самом деле скрывающийся терминатор!