Глава 5 - Новые земли (1/2)
Странное чувство. Держать в руках собственноручно написанный фанфик по “Терминатору”, написанный через хрен знает сколько тысяч лет после того как оригинал был потерян в глубинах истории. Так еще и выпустили тиражом в сотню тысяч экземпляров. Как мне объяснила гордая Эмбер, которая втихую и провернула все это дело за моей спиной, для начинающего автора это НУ ОЧЕНЬ много. Гонорар тоже был весьма приятный… а вот псевдоним, гм…
Дикое разнообразие языков сгинуло вместе с первым человечеством. Остался только один, английский, но сильно видоизменился. Грамматика сильно упростилась, фонетика мутировала, и при этом в язык попало целое море заимствований из других языков, но они читались уже по новым правилам. В свое время я изрядно поржал, когда узнал, КАК исказили языки народов, использовавших для записи своего языка латиницу. Например, первообразная фамилии местных воротил, Schnee, пришла из немецкого, и должна была бы читаться как “Шне”. Фиг там. Но особенно больно досталось французскому, они там любили добавлять много букв, хе-хе… пример: Жак пишется как Jacques... ага, именно! Жаквес! Потомкам Кусто, буде бы они дожили до этих дней, я бы не позавидовал. Потому что по новым правилам их фамилия произносилась бы как “Коустеау”. Нда. Но я отвлекся. Псевдоним, который для меня выбрала Эмбер, потерял один из своих первоначальных смыслов, намекающий на наркотический улет, и теперь означал лишь “небесную высь”, но я просто не мог воспринимать его иначе, чем “высокий напых”.
Шутка, потерянная в веках.
– Блин, тут еще и мои рисунки есть, – я укоризненно посмотрел на Эмбер. – Сестрен, что за фигня?!
– После того, ЧТО я нашла в твоих альбомах, это Я должна спрашивать, “что за фигня”! – гордо отрезала она. – Но я не спрашиваю. И ты не спрашивай.
– Это ты мои зарисовки тебя голышом обзываешь “что”? – уточнил я.
– Да!
– Хм, ну ладно, умолчание меня устроит, – кивнул я. – Как тебе это удалось-то?
– Это даже не совсем я. У меня есть подруга, еще по обычной школе, в которую я ходила до Фароса, она с закрытой аурой, и отчаянная книголюбка. Сейчас работает редактором в “Санус Паблишинг”, я ей отправила готовую рукопись, она прочла передала их главному, он прочел тоже, и на следующий день прислал договор.
– Погоди, так значит, книга уже опубликована? Это не какой-нибудь, не знаю, авторский экземпляр?
– Это авторский экземпляр, но книга уже опубликована, – девушка довольно улыбнулась. – Уже почти месяц. Положительно принята критиками, а в Менаджери разлетается как мороженое!
– Даже не знаю, что и сказать.
– Спасибо? – жирно намекнула Эмбер.
– Точно. Спасибо, что не под моим настоящим именем! – радостно кивнул я. – Если что, я всегда смогу сказать, что это не я, или, если совсем припрут к стенке, что мне было двенадцать!
– Хе-е-е-е, Данди стесня-я-я-яется, – с шкодливой улыбкой протянула она.
– Ничего я не стесняюсь, – я прижал уши и отвел взгляд. – Бака.
Да, это слово тоже было заимствовано. Используется, правда, в основном в мистральском диалекте ремнантского, но благодаря манге известно повсеместно.
– Уи-и-и! Милота-а-а-а! – растеклась лужицей Эмбер.
Что ж, образ няшного цундере считаем отыгранным.
***</p>
– Мне интересно, а как ты сумел определить воздействие на себя чужого Проявления?
– Поразительно. Всякий раз, когда мы начинаем заниматься твоей аурой, у тебя немедленно находится какой-нибудь повод начать болтать. Сестрен, тебе сидеть как, комфортно? Шило в попке не мешает?
– Не уводи тему! – надулась она.
– Эх… – я протянул руку и положил кончики пальцев на ее щеку. – Чувствуешь прикосновение?
– Да.
– И как ты сумела определить на себя воздействие чужих пальцев?
– Ну ты спросил! – фыркнула она.
– Так и я могу тебе сказать то же самое. Я просто не понимаю, КАК можно не ощущать собственную ауру? Как можно не улавливать в ней возмущений, создаваемых посторонним воздействием? Ты у меня сейчас спросила, считай, “как ты смог почувствовать, что в тебя тыкают иголкой?”.
– И так можно любое Проявление ощутить?
– Нет, к сожалению. Только те, что хоть как-то взаимодействуют с твоей аурой. Проявление Кроу, например, не пассивное управление вероятностями, а шардовый телекинез, будь иначе, и я бы ничего не заметил.
– Какой-какой телекинез? – наклонила голову Эмбер. – Осколочный?
– А, кхм… это я так объясняю самому себе, – смутился я.
На мой скромный взгляд, Проявления бывают трех основных видов: присутствующие, жнецовые и шардовые. Если без отсылок, то либо они просто есть, и постоянно активны, либо полностью управляются сознанием (assuming direct control!) либо управляются подсознательно, и только целеуказание выполняется сознанием (основная работа выносится за пределы сознания, в своеобразный “шард”, как в Черве). У каждого из типов есть свои преимущества и недостатки. Например, сознательное проявление телекинеза позволяет бить непосредственно кинетической энергией, а подсознательное требует выполнения условий, вроде “возьми объект А и направь его в объект Б”. Но при этом сознательным телекинезом нельзя соединять предметы на молекулярном уровне, а подсознательным – можно. Но Проявления при этом могут быть очень и очень причудливыми, и, в частности, у Кроу – именно такое. Он не управляет вероятностями, такие способности экстремально редки, он подсознательно использует свой телекинез как сканер окружающего пространства, и, едва этот сканер находит что-то, распознаваемое его проявлением как слабое место, как туда тут же направляется небольшой всплеск энергии. На выходе – осечки оружия, резкие болезненные “прострелы” при воздействии на нервную систему, спотыкания и неаккуратные замахи при воздействии на мышцы, ломающаяся электроника, и даже самопроизвольно взрывающийся прах.
– Погоди, его проявление – телекинез?!! – поразилась Эмбер, когда я закончил приводить пример.
– Я бы добавил прилагательное “диверсионный”, но да, по сути это телекинез.
– Офигеть… но почему тогда все, даже он сам, думают что это “неудача”?!
– Предпосылка один: оно выглядит как неудача. Предпосылка два: это Проявление, оно может все. Вывод: какое дело как именно оно работает, если это неудача?
– Хм-м-м… а мое Проявление? – осторожно поинтересовалась девушка.
– Ты его открой, для начала, а потом спрашивай, – хмыкнул я.
На меня уставились испуганные глаза.
– It was at this moment that she knew: she fucked up, – произнес я немного видоизмененным голосом Скай Джоя. И улыбнулся. – Но, я так понимаю, что это относится к тайнам Эмбер Лайт, которых лучше не касаться, если вам дороги жизнь и рассудок.
Она глубоко вдохнула, а затем, закрыв глаза, выдохнула. И покачала головой.
– Давно ты знаешь?
– С того самого момента, как заметил, что ты пускаешь свои струи огня и бьешь молниями, не создавая ни малейшей энергетической реакции внутри своей ауры, то есть, месяца четыре, – пожал плечами я. – Что бы это ни было, оно принадлежит не тебе.
– Хорошо. Никому не слова.
– Конечно. Не спросила бы, я бы и продолжил об этом молчать, – я подмигнул ей. – Что будешь на обед?
– А? – удивилась она внезапной смене темы.
– Ты слишком взволнована, чтобы продолжать работать над познанием своей ауры. Так что предлагаю перенести это дело на попозже, а сейчас заняться приготовлением еды. Как раз успокоишься.
– Хорошо, – она улыбнулась. – И… спасибо.
– Да не за что.
***</p>
– Данди, ты хотел на море? Порадую тебя: мы летим на море!
– Йей! – радостно воскликнул я. – Вакуо? Когда отправляемся?
– Нет, Менаджери. Отправляемся послезавтра, из центрального аэропорта Вейла, на рейсовом воздушном корабле.
Я задумчиво посмотрел на Эмбер. И та, конечно же, отвела взгляд.
– Рассказывай, – вздохнул я.
– Что? – неправдоподобно спросила она.
– Это касается меня? – спросил я, внимательно наблюдая за ее реакциями.
– Данди, ты же сам просил… – начала менять тему девушка.
Значит, да, это касается меня. Что бы это могло быть? Вариантов так мало, что прям даже только один.
– Там мои биологические родственники?
– Как…?! – вздрогнула она, и уже даже не пытаясь отпираться. По ее щекам медленно растекался алый румянец стыда.
– Эх, сестрен… я, конечно, не буду возражать, совесть явно вперед тебя родилась. Вот только ты, наверняка, представляешь себе лучший вариант, что-то вроде – “мама встретит его у трапа воздушного корабля, по ее щекам бегут слезы счастья, Данди не удержит лицо, и они побегут навстречу друг другу, распахнув объятия”…
– А… все будет не так? – жалобно спросила она.
– Нет. Начнем с того, что я не помню почти ничего, что было до открытия ауры. И если отца я видел на видеозаписях Блюза, то маму я не помню вообще. Ни лица, ни голоса, ничего.
– Может ты вспомнишь… – она отвела взгляд, и на мгновение прикипела им к альбому у меня в руках. – Точно! Ты говорил, что тебя обучали рисовать с детства!
– Предположение, основанное на том, что мне это слишком легко дается. И, возвращаясь к предмету обсуждения, шансы что я вот так вот что-то вспомню, просто при встрече, малы. Так что вместо броска в объятия и слезам воссоединения, ты, краснея и чувствуя себя крайне неловко, подведешь меня к какой-то женщине, и скажешь – “Данди, вот твоя мама”. Ее реакцию я предсказать не берусь, поскольку ее не знаю, но я сам на такое могу только пожать плечами и сказать “ладно”.
– Это… грустно, – понурилась Эмбер.
– Не-не. Грустно – оно начнется дальше, – покачал головой я. – Ее реакция может быть очень и очень разной. Начиная от, в лучшем случае, прохладно-нейтральной “я рада что ты жив, сын, и что у тебя такой хороший опекун”…
– Такого быть не может! Она же твоя мать! – взвилась девушка.
– Она развелась с моим отцом, и оставила меня ему, – спокойно возразил я. – Я не знаю ситуации целиком, но такое поведение мне не кажется сочетающимся с горячей материнской любовью.
– Данди…
– И, как я говорил, прохладно-нейтральный вариант это еще самое лучшее, на что мы можем рассчитывать. Потому что, все-таки есть шанс, что она меня горячо любит, просто обстоятельства были сильнее нее. В этом случае для нее будет нехилым ударом то, что я ее даже не помню, не то что считаю родней. Далее – что я будущий Охотник, а это не та профессия, которую любящие матери пожелают сыновьям. И, на закуску, то, что я с ней не останусь, и это даже не обсуждается. В худшем случае, она попытается еще и какие-нибудь права на меня предъявить, и заявлять, что она моя мать, и знает как лучше…
– Так, все! – хлопнула ладонями по столу Эмбер. – Пусть будет как будет. Все настроение убил…
– Делай что должен, и будь что будет, – улыбнулся я девушке. – Не расстраивайся заранее, сестренка. Что бы там ни случилось, по крайней мере, ты сможешь гордиться тем, что поступила правильно.
– Правда смогу? – робко поинтересовалась она.
– Ну а что тебе останется? – ухмыльнулся я.
– Данди! Ушастая ты скотина!
***</p>
– Да они ошниели! Шняцкие выползни из шняхьих шнизд! – экспрессивно высказался я.
– Полностью согласна! – несколько раз кивнула Эмбер. – Едва от штрафа отделались!
Это мы вынужденно посетили полицейский участок Вейла. Оказывается, блин, по городу нельзя летать, не согласовав полетный план, поскольку “это может помешать пролету других транспортных и прочих воздушных судов”. С-с-су… то есть, ш-ш-шняки!
– Да у меня маневренность куда выше чем у любой их техники! Их дроны за нами угнаться не могли, пока они их целую тучу в воздух не подняли! И вообще, что за фигня и двойные стандарты? “Как получите лицензию Охотника, никаких вопросов к вам возникать не будет, а до тех пор, соблюдайте правила использования воздушного пространства Вейла!”. В качестве кого я их должен соблюдать? Новая, шнять, акция от полиции Вейла: зарегистрируйся как первый в мире фавн-булхед! Кто в полиции служил, тот в цирке не смеется!
– Точно! – со смехом поддержала меня Эмбер.
Я же внезапно остановился.
– Слу-у-ушай, а это идея, – я ухмыльнулся. – Давай так и сделаем!
– Как? Зарегистрируем тебя как булхед? – удивилась она.
– Ага! Пойдем обратно к тому занудному типу, и выбьем из него рекомендацию и бумажку, что, типа, да, “считать вот этого ушастого шкета летающим аппаратом такого-то типа”. И в процессе выедем ему все мозги чайной ложечкой! А потом еще и в отделе регистрации летающих транспортных средств, или где эти регистрации делаются!
– Хм-м-м… – на мгновение задумалась она. – А давай! Месть сладка!
– Месть сладка-а-а-а!
***</p>
– Данди, ты – зло! – хихикая, сообщила мне Эмбер, после того как мы прошли короткую процедуру досмотра в аэропорту. – До сих пор, как вспомню, так на смех пробивает.
– Не надо, я просто законопослушный гражданин, – наигранно обиделся я в ответ. – Кто же знал, что основная парадигма работы у Вейловской полиции это: “вы делаете не по закону, а как по закону это не к нам, и вообще ваши проблемы”? И вообще, сама не лучше! Затроллила бедного чинушу до того, что у него руки дрожали!
– Потому что он расист поганый, – возмутилась девушка. – “Давайте я его зарегистрирую как ваше персональное средство передвижения”! Ты человек, а не “средство передвижения”!
– Ну хоть кто-то меня ценит, – я обнял Эмбер. – Ну ничего, полетаем над Менаджери. Думаю, там до такой хрени не додумались.
– Быстрее бы… – мечтательно произнесла она. – Мне понравилось летать…
– Ага, а представляешь, сколько различных тактических приемов мы можем так реализовать? Я могу вытаскивать тебя из окружения, оперативно перекидывать тебя по полю боя, и это не говоря уже о том, что мы можем шмалять по Гримм с воздуха!
– Фу-у! Я говорила про простые полеты, а ты сразу про работу!
– А-а… мне простые полеты немного приелись еще в момент перелета с Безымянного, – признался я. – Это ведь ты просто летишь, а мне приходится создавать и контролировать крыло, удерживать нужную скорость и равновесие в воздухе, и так далее.
– Я тоже так хочу… – мечтательно произнесла Эмбер, явно пропустив мимо ушей все что не касалось темы. – Так, Данди! У меня теперь есть мотивация овладеть, в конце концов, аурой по твоему методу! Будем заниматься весь перелет!
– Уверена? – с сомнением поинтересовался я.
– Да!
– Хорошо. Но знай: я тебя за язык не тянул.
– Тебе меня не напугать! Я буду летать!
Я не стал говорить девушке, что самое сложное в освоении дельтаплана это использование ауры для контроля праха, а не банальная способность ее полноценно ощущать. Пусть ребенок порадуется.
Сомневаюсь, впрочем, что за несчастные сутки перелета у нее прям все получится.
***</p>
– Ну-ну, не расстраивайся так, ты еще молодая, у тебя все впереди, – с легкой ноткой ехидства утешал я Эмбер.
– Не издевайся, – буркнула она.
– И в мыслях не было!
– Ага, как же…
– Правда. Переучиться куда сложнее, чем научиться с нуля.
– Тебе-то откуда знать?
– В книжках прочел… о, а тут жарко, – я потянулся. – Хорошо-о-о!
– Хорошо, – согласилась девушка, но с заметным напряжением в голосе.
– Как поступим? – улыбнулся я ей. – Сначала найдем отель, а потом пойдем знакомиться с моими биологическими родственниками? Или вообще отложим это на денек? Посмотрим Менаджери, сходим на пляж, выспимся как следует – и знакомиться пойдем уже завтра?
– Отель и идем знакомиться, – она вздохнула. – Гад ты, Данди. Пока ты не запугал меня своими рассказами про то, как пройдет эта встреча, я предвкушала и радовалась. А теперь волнуюсь!
– Ответственность – это стойкое принятие последствий собственных поступков, – попытался изобразить я “мудрый старческий голос”, слышанный на воздушном корабле. Получилось неплохо.
– Сам придумал, или тоже вычитал где-то?
– Это разве не официальное определение? – поднял бровь я, и мы не сговариваясь полезли в БРЭ, нынешний аналог Википедии.
Некоторое время мы, натурально, втыкали в официальное определение.
– Юристы – зло. Их язык должен быть запрещен, – задумчиво произнес я.
– Да уж. Но с этической точки зрения, да, все так и есть, – она вновь вздохнула. – Что ж, тогда идем. Стойко принимать последствия.
– Блин, ты ведешь себя так, словно идешь на несправедливый суд по подложному обвинению, – фыркнул я. – А меж тем, самое страшное что нас ждет, это испорченное настроение. Не накручивай себя раньше времени.
Она слабо улыбнулась.
– А может ты и правда старший…
– Что значит “может”?! – возмутился я, уловив положительные изменения в настрое девушки. – Ты говоришь так, будто у тебя в этом есть сомнения!
– Иногда появляются, – ухмыльнулась она.
– В том что я старший?
– Ну-у-у, старшинство, оно только для детей важно, – подколола она меня. – А ты так часто на этом настаиваешь, что сразу видно, кто из нас дитё.
– Но ведь… это же ради тебя, – я сделал большие глаза, мысленно отметив, что надо добавить маленькие кристаллики водяного праха где-то на лице, чтобы в нужный момент делать их насыщенно влажными или “пускать слезу”. – Чтобы ты ни о чем не беспокоилась, зная что тебе всегда есть на кого положиться.
– То-о-о-очно? – с тонной скепсиса в голосе уточнила она.
– Сестрен, ты видела, как ведут себя дети в моем возрасте? – вернул я интонацию. – Тебе бы не понравилось, уверяю тебя. И вообще, не хочу слышать от тебя фразу про “возраст важен только для детей”.
– Почему это? – удивилась она.
– Потому что лицемерие и двойные стандарты. Это сейчас ты говоришь, что старшинство только для детей важно, а недавно кто-то опять жаловался, что я не старше на десять лет. Или хотя бы на восемь.
– Это другое! – возмутилась она.
– То-о-о-очно? – я идеально воспроизвел ее собственный голос. У меня получается все лучше и лучше!
– Да!
– Тогда обоснуй!
– Э-э-э…
За этой шутливой пикировкой мы заселились в отель, кстати, весьма забавный: тут вместо номеров были небольшие домики. Там мы привели себя в порядок, и, одевшись “прилично”, по мнению Эмбер, пошли восстанавливать мои родственные связи.
***</p>
– Шика-а-а-арный хвост, – восторженно протянул я, когда нам открыли дверь. – Хотел бы я такой же!
– Данди… – потрясенно выдохнула женщина с оным шикарным хвостом. – Ты жив!
Она практически рухнула коленями в песок и сграбастала меня в объятия. После пары секунд размышлений, я все же обнял ее в ответ. Да, ее сын мертв, но… зачем ей об этом знать? Возможно она еще доставит проблем, но, возможно и нет.
– Дорогая, кто там?
– Сын от первого брака, – улыбнулся я, и помахал рукой могучего телосложения человеку (или фавну), появившемуся в дверном проеме.
– Данди! – возмутилась Эмбер.
– Что? Раз меня все-таки любят, то это вряд ли какая-то большая тайна.
– Такт! Ты вообще слышал что это?!
– Конечно, – я ухмыльнулся. – Такт, это такая штука в музыке, с ритмом связана…
– Данди! Это худшее время для твоих шуточек! – простонала Эмбер.
– Почему это? Мы же не на похоронах. Я бы даже сказал, что строго наоборот, ведь я воскрес! На похоронах скорбят и льют слезы, на воскресение должны шутить и радоваться, вот я и пытаюсь. И вообще, говорил же, что с трогательным воссоединением будут проблемы, – я чуть присел, и поднял удивленно пискнувшую женщину на руки, после чего нахально пошел в дом.
– Данди, я тяжелая! – воскликнула она.
– У меня аура открыта, и уже давно, – фыркнул я, и чуть обернулся. – Эмбер, ну ты чего стоишь? Пошли внутрь, хватит устраивать развлечение для соседей.
Могучий мужик на это смешливо фыркнул, и чуть посторонился, пропуская меня в дом. И даже жену не попытался отобрать. Она сама тоже была слишком шокирована, чтобы пытаться вырываться. Что ж, инициатива перехвачена, можно надеяться на благоприятное развитие событий.
Внутри дома я пересадил маму на диванчик, и резко обернулся, услышав шорох слева. На меня испуганно уставилась пара темно-зеленых глаз, а в следующий миг девочка скрылась, и раздался легкий топот ножек куда-то в сторону второго этажа.
– О! Это моя сестра? – с интересом спросил я.
– Ты не помнишь? – растерянно спросила мама.
– Я вообще ничего не помню, – я повернулся в сторону зашедших в комнату Эмбер и незнакомого мужика. – Так что, наверное, будем знакомиться. Я Данделайн Лайт, в недалеком прошлом, Ланата. Это моя жена, Эм…
– Данди! – уже с явной угрозой воскликнула девушка.
– Ой, простите, тороплю события. Мой опекун, Эмбер Лайт, – мужик вновь тихо фыркнул, скрывая смех.
– Придушу. Когда-нибудь, точно тебе говорю, я тебя придушу, – выдохнула сквозь зубы магесса.
– Не, вряд ли, – отмахнулся я. – Кратко: во время уничтожения Арклайта я был смертельно ранен, но каким-то непонятным образом открыл ауру и Проявление. Все знают что такое Проявление?
– Какая-то особая сила Охотников? – уточнил мужик.
– Да, именно, – кивнул я. – Мое Проявление, судя по всему, относится к интеллектуальному типу, благодаря чему я быстро соображаю, легко концентрируюсь, и вообще гораздо взрослее, чем может показаться на первый взгляд. Однако, я потерял память почти обо всех событиях, которые были до Арклайта, и сам Арклайт помню очень фрагментарно. Поэтому, мам, извини, но я даже не знаю, как тебя зовут. Не то, что про сестер.
Несчастная женщина-лисица только открывала и закрывала рот, не зная, что сказать. В уголках ее глаз медленно собирались слезы, но тут уж я ничем помочь не мог. Зато мог ее муж, который сел рядом и взял ее за руку. От моего взгляда не ускользнуло, как она неосознанно тут же прильнула к нему. Такой жест доверия… похоже, семья тут вполне крепкая и любящая. Так же, насколько я могу судить, мама этого тела не из сильных личностей. Это замечательно!
– Я Дафф Амас, – представился мужчина. – Твою маму зовут Чарколин, а сестру Хана.
– Хана ведь ваша дочь? – сразу же уточнил я.
– Да, – в его взгляде не было вызова, каковой мог бы появиться, если бы она не была его дочерью по крови, что он предпочел бы отрицать. Только тепло родственной любви.
– Значит, вы человек, – задумчиво произнес я.
– Тоже да, – он улыбнулся. – Хоть мне и непонятно, как ты сообразил так быстро.
– Давай, Данди, порази нас дедукцией, – ехидно предложила Эмбер, подпирающая косяк. Но я-то знал, что ей тоже интересно.
– Генетика передачи наследия фавна, – объяснил я. – Если бы Хана была моей родной сестрой, то у нее тоже были бы только уши. Но раз у нее есть еще и хвост, а у Даффа мы не наблюдаем ни того, ни другого, значит, он человек.
– Ты и генетику где-то успел поизучать? – удивилась Эмбер.
Упс, палюсь.
– Мне было любопытно, – сделал я невинное лицо. – Между прочим, это подстатья “фавны – генетика” на БРЭ. Мы с тобой уже почти год путешествуем, а ты так и не поинтересовалась фавнами? Ай-яй-яй.
– Ты сейчас любой мой ответ вывернешь так, словно он расистский, так что я лучше промолчу, – фыркнула девушка.
– Вы хорошо ладите? – все-таки решилась поучаствовать в разговоре мама.
– Замечательно, – солнечно улыбнулся я. – Думаю, в будущем, будем ладить так же как вы с Даффом.
– Данди! – возмутилась Эмбер.
– Что? Думаешь, я просто так отпущу такое сокровище?
– Закрыли тему.
– Что я говорил насчет лицемерия относительно возраста? – ехидно поинтересовался я.
– Закрыли! – девушка уже была красная, как рак. Зато мама начала улыбаться.
– Угостите чем-нибудь? – с детской непосредственностью поинтересовался я. – Мы только слегка позавтракали на корабле, а сейчас уже почти обед.
– Конечно, – подскочила мама. – Я сейчас!
И она, нервно помахивая хвостом, убежала на кухню.