Глава 4 - Новые открытия (1/2)
– Вот теперь, лисенок, ты точно лисенок! – сказала странную фразу Эмбер, после того как проржалась. – Даже чешешься как животное.
– Нифига. Я только легонько чешу, когда совсем невмоготу. Животное уже бы расчесало все до мяса.
– Тебе немного осталось.
– То что кожа красная – это потому что аллергия, а не потому что я чесал.
– Да? – она взяла меня за голову и повернула ее на свет.
– Да. Видишь, нет следов пальцев или ногтей?
– Вижу, – она отпустила меня. – Сильно чешется?
– Адски, – пожаловался я. – Пожалей меня.
– Так зачем ты ел клубнику, если у тебя на нее аллергия? – не стала меня жалеть девушка.
– Я не знал, что у меня на нее аллергия… – я с тоской посмотрел на пустое ведерко. – Думаешь, если бы я знал, то стал бы жрать ее, да еще и в таких количествах?
– Запросто! Ты сколько угодно можешь прикидываться взрослым и серьезным, но я за эти месяцы уже убедилась, что ты действительно ребенок!
– Ну-ка, перечисли, что тебя навело на такие мысли, – усмехнулся я. – Потом перечислю я, про тебя, и сравним.
Эмбер, открывшая рот для выполнения моей просьбы, закрыла его. Подумала немного. И не стала продолжать тему.
– Может, намазать чем-нибудь?
– Достаточно просто не трогать, я думаю, и оно пройдет, – философски сказал я. – Могло быть хуже. Мог бы быть анафилактический шок.
– Разве аура от этого не спасает?
– Не знаю, – озадачился я. – Возможно, спасает. Ведь попавшие в тело яды она сильно ослабляет.
Да, некоторые особенности работы тела узнаешь ой-ей-ей как не сразу. Самые неприятные варианты, вроде “пульсирующей” ауры я проверяю сразу, но такие штуки как пищевая аллергия, или слабость к укачиванию находишь внезапно. Можно ни разу не натолкнуться даже, но тут мне не повезло. Прощай, клубника с взбитыми сливками… я буду скучать. Увидимся в следующей жизни!
Кстати, особенности бывают и не чисто физические… точнее, да, чисто физические, еще точнее, биохимические, но на психику влияют только так! Еще в первый раз побывав девушкой и фавном заметил. Но даже при смене тела на другое мужское, характер заметно перекашивает. В одном теле у меня были серьезные проблемы с гневом. Чуть что, и желание “ХАЛК КРУШИТЬ”. В другом теле… ну, думаю, если в таком родиться, то будешь тот еще дисфоричный фекалоид, сам Синдзи Икари признает в тебе брата по духу. Фиговая тогда жизнь была, и кончилась быстро. Надо будет изучить биохимию мозга, на будущее. Может, это как-то выправлять можно?
***</p>
Я натолкнулся на один специфический выверт моей фавнолисьей психики. Ну или этого тела в принципе, хотя я и раньше замечал за лисьими фавнами такую особенность как любовь рассказывать истории.
Начиналось все достаточно невинно: я смотрел по свитку репортаж о постановке на вооружение автономных боевых роботов “Атлессианский Рыцарь” сотой модели. Ну и там вещали обычную мантловскую лапшу про “заботу о жизнях людей”, “общественную безопасность”, и я не выдержал – потянулся к клавиатуре. Адаптация истории на ремнантские реалии пошла с легкостью. Итак, не столь уж и далекое будущее: в целях окончательной победы над гримм, Атлас создает искусственный интеллект, под начало которого передает все свои производственные мощности и всех роботов. И, впервые в истории, человечество по-настоящему начинает теснить гримм! Роботы и другие боевые машины идут вперед, не оставляя после себя даже ни одного завалящего щенка беовульфа. Отвоеван Солитас, затем освободительный поход перекидывается на Мистраль. Через год, ни одного гримм не остается и на Аниме. Точки генезиса окружены крепостями, стреляющими на любое движение. Вейл и Вакуо, под давлением общественности, соглашаются на переброску роботических войск на Санус. Но затем “Скайнет” выходит из-под контроля. Атлас уничтожен за считанные часы, спаслись немногие. Мистраль практически полностью повторил судьбу своего союзника по Великой Войне. Вейл и Вакуо яростно отбиваются, но оказываются зажаты между двух огней, с одной стороны гримм, с другой – роботы. Это вынуждает идти их на крайние меры. Тридцать лет спустя, человечество, наконец-то, начинает побеждать: нет ни одного человека или фавна, у которого бы не была открыта аура, каждый имеет военную либо другую аналогичную подготовку, объединение технологий с высоким владением аурой дало свои невероятные плоды. Но охотники-разведчики, с применением проявления, приносят тревожные новости: ИИ разработал технологию перемещений во времени, однако, до того как Скайнет отрезает доступ, удается скопировать часть технических решений. Человечество спешно строит свою машину времени, и, после активации хроносдвига Скайнета, лидер человечества, Джоз Коннор, посылает следом своего лучшего бойца, с целью помешать врагу выполнить свою миссию. А потом меня окончательно понесло…
Эмбер, сначала не обращала внимания, но после того как я, на волнах напыха, отказался от обеда и от ужина, заинтересовалась, с кем я так неистово переписываюсь, “неужто с кем-то познакомился?”. Скинул ей первые восемнадцать глав, написанное за это время. Там уже был в разгаре адский замес: вернувшись в прошлое, робот должен был уничтожить мать Джоза, Сангрию Коннор, и совершенно не стеснялся в средствах: взлом свитков, взлом роботов Атласа и даже булхедов. Да-а-а, уровень экшена я ого-го как поднял, учитывая ауры и изначально более высокий технологический уровень – на бедную Сангрию даже сбросили атласианский самолет-беспилотник, но бравый суперохотник из будущего, Камель Риверс, сумел в последний момент вытащить ее из-под удара… и после этого он открыл ей ауру, и, наконец, рассказал предысторию. Шок и трепет относительно будущего прилагаются.
У меня Терминатор был машинкой весьма умной, и вместо того чтобы лезть нахрапом на охотника, использовал против него технологии и общество, а сам бил из тени. Этому только помогало то, что главный герой был фавн. Расизм, ложные обвинения, наемные убийцы – и искренне охреневающий с того Риверс, который о таком только по книжкам знал… о да, я сейчас сюда весь свой личный опыт трехсотпятидесятилетней давности перенесу, только светлее и мягче…
И вот, бравые герои решают, что так жить нельзя, и нужно уничтожить первопричину – замаскированного робота! Здесь нет хищника и жертвы, здесь есть только два хищника, и вопрос лишь один: кто кого сожрет первым! Но его еще предстоит найти, будучи объектами охоты, организованной Терминатором. На первый план выходит Сангрия, которая действует открыто, в то время как Камель прикрывает ее из тени, скрыв тигриные уши под банданой. Они выходят на след, они находят месторасположения робота, но он опережает их на один шаг – в конечной точке их ждет засада, в которой участвует и сам Терминатор. Камель, круче вареных яиц, оружием, аурой и прахом умудряется уничтожить десяток враждебных охотников, но робот, понимая что дела пахнут керосином, запрыгивает в булхед и улетает в неизвестном направлении. Раненного и обессиленного Охотника, утаскивает прочь Сара, ой, простите, Сангрия… небольшой перерыв на романтику. Уход за раненым, но стремительно восстанавливающимся охотником, ночь, костер, вино, беседы – и шик-а-а-арная сцена страсти, списанная из одной из прошлых жизней. Даже организм начал вспоминать, что он мужской.
А? Что, сестренка? Куда? В душ? Ага, беги… могла бы и не предупреждать, я бы все равно ничего не заметил… так, на чем я остановился… ах да. Следы робота ведут в Атлас! Родину расизма и технологий, заведомая ловушка, но выбора нет! И наши герои грузятся в булхед…
***</p>
– Откуда ты про все это узнал?! – воскликнула Эмбер.
Возмущается она, ага. Как будто я не уловил корреляцию между появлением постельных сцен и острого желания помыться, для которого надо выходить из фургона и разворачивать походный душ.
– Опыт, – пробасил я голосом Скай Джоя.
– Какой, к гримм, опыт?! Тебе двенадцать!
– Гадай теперь, какой опыт, – ухмыльнулся я.
– Опыт чтения порнографических журналов, – ничуть не сомневаясь, постановила Эмбер. – Или сайтов.
– Обожаю, когда люди сами отвечают на свои вопросы. Сразу такое приятное, теплое чувство собственного интеллектуального превосходства…
– Бука. Но я теперь верю, что ты научился летать на своем дельтаплане меньше чем за год.
– Как будто факт твоей веры что-то меняет, – хихикнул я. – Но мне любопытно, что же тебя убедило?
– Оценила то, как ты работаешь, – проигнорировала подколку девушка. – Без перерыва на еду и сон, пока дело не будет сделано.
– Учился я не совсем так, но это потому что меня траты ауры ограничивали, – улыбнулся я. – А тут, знай себе, стучи по клавиатуре… ничего сложного.
– Ты НАПИСАЛ КНИГУ. За ТРИДЦАТЬ часов. И ты после этого говоришь, что НИЧЕГО СЛОЖНОГО?!!! – возопила Эмбер. – Ну-ка, напомни, научиться летать на твердосветном дельтаплане – сложно?
– Очень сложно.
– О-о-о… – протянула девушка, и подвела итог. – Я перевела твои градации сложности на свои, и кажется мне, что я летать научиться не смогу никогда.
– Тебе не кажется, что ты торопишься сдаться? – усовестил я ее.
– Нет! Мой двенадцатилетний брат дерется не хуже меня…
– Лучше, – насмешливо внес коррективу я, за что меня пронзили негодующим взглядом.
– …научился владеть аурой словно бог, в десять лет смог летать на твердосветном дельтаплане, в одиннадцать перелетел на нем Вайтельский пролив, использует прах чтобы имитировать любой звук, и может за сутки написать классный боевик! Я чувствую себя неполноценной!
– Твой приемный брат был брошен матерью, и потерял отца в девять, во время резни, в которой погибли все кого он знал, и едва не умер сам, пробитый копейным пером невермора. Затем он своими руками похоронил погибших, и два года выживал на Безымянном, имея в качестве связи с человечеством лишь древний радиоприемник. Все еще чувствуешь себя обделенной судьбой?
– …нет. Извини, – понурилась девушка.
– Как же легко тебя поймать на сочувствие… – покачал головой я и ухмыльнулся.
– Чего?! – тут же возмутилась она. – Данди, ты… ты… скотина ты! Ушастая!
– Расизм, да? Расизм?
– Иди в задницу! – надулась она. – Я к нему с лучшими чувствами, а он…
– Я ценю слова меньше поступков, сестренка, – я обнял девушку, и мурлыкнул. – Поэтому я тебя люблю, и не хочу, чтобы кто-нибудь причинил тебе вред, используя против тебя твои лучшие качества.
– Ты чего такой милый? – подозрительно уставилась на меня девушка.
– Взросление, половое созревание, и несколько раз проигранные в голове сексуальные сцены. А тут такая красивая сестренка дает шикарный повод пообниматься.
– Балда! – она рассмеялась и щелкнула меня по носу. – Будешь говорить такое в лоб, и у тебя никогда девушки не будет.
– Это угроза? – сделал большие глаза я, испуганно прижав уши к голове.
– Балда-а-а-а… – снова засмеялась девушка. – Отпусти меня уже.
– Но насчет приступов жалости и вины, все-таки, имей в виду – отнюдь не каждый человек на твоем пути будет столь же благонамерен как я.
– Тебе надо научиться доверять людям, – покачала головой она.
– Я им вполне доверяю.
Пока нахожусь на расстоянии одного удара. И совет, что я пытаюсь вдолбить в ее прелестную головку, следствие моей долгой жизни, а не паранойи. Злодеи не сражаются с героями в честном бою, они уничтожают их исподтишка. Сколько примеров этому я видел… особенно среди Арков, Роденша и обладателей серебряных глаз.
***</p>
– Все, я так больше не могу, – я захлопнул свиток и уставился на Эмбер. – Что случилось?!
– Ничего.
– Вранье. Утром тебе пришло какое-то письмо, и ты с того самого времени сама не своя. Рассказывай.
– Блин, если бы мой предыдущий парень был бы настолько внимательным, я бы уже замужем была! – с улыбкой фыркнула девушка.
– О, так я уже “нынешний парень”? – вздернул бровь я, и внимательно оглядел фигурку девушки. – Что ж ты раньше-то не сказала?
– Уймись, – отмахнулась она. – Тоже мне, герой любовник, прямиком из мистральской манги.
– Унялся. Так что с письмом-то?
– Это… – она поморщилась. – Написал мой знакомый, он мне помогал с детства, и, вроде как, присматривает. Выговорил за то, что я взяла непонятно кого с улицы…
– Как его зовут? – заинтересованно открыл свиток я. – Я записываю.
– Тебе зачем?
– Набить ему морду при встрече, – пояснил я. – Девушка, которая берет с улицы ребенка, чтобы дать ему хорошее воспитание и лучшую жизнь, это Поступок, а не повод для выговора. Ты ж наверняка ему фотку послала, так что он наверняка расист.
– Нет, – улыбнулась она. – Он написал мне то же самое, что ты мне говорил. Про доброту, которая меня погубит.
– А, ну тогда да, – признал я. – Но не думаю, что тебя бы это так сильно взволновало, что ты уже четвертый час явственно ведешь словесную баталию в собственной голове.
Она удивленно посмотрела на меня.
– Данди, почему ты не старше лет на десять, а?
– Потому что родился двенадцать лет назад, – дал я ответ точный, но абсолютно бесполезный. – И вообще, что за дискриминация? От того что я младше тебя на десять лет, я уже не мужчина?
– Скорее, еще не мужчина, – подколола она.
– Ауч, – хмыкнул я. – Ну да ладно, малый возраст, это недостаток, который проходит сам, со временем. Вот вырасту и будешь локти кусать, что не успела забрать себе, когда была возможность.
– Не успела? – весело удивилась девушка. – Напомни-ка свою фамилию…
– Хм, туше, – улыбнулся я. – А теперь, когда ты вернула себе хорошее настроение, рассказывай, в чем дело на самом деле.
Эмбер вильнула взглядом, а потом махнула рукой, и выложила все как на духу. Ее знакомый (интересно, не Оз ли?) написал другому знакомому, и тот не поленился слетать на Безымянный и проверить, откуда я такой интересный взялся. Нашли там мой относительно ухоженный домик, с дровяником, маленькой библиотекой, радиостанцией, кучей записей-расчетов по голографическому праху, и всем таким прочим. “Легенда” подтвердилась – я тот за кого себя выдаю. Заодно подтвердились и мои слова насчет гибели Арклайта: знакомый, через какие-то свои связи, получил списки охранников поселения, и выяснил, что из двух с половиной сотен фавнов не выжило ни одного, зато охранников погибло только двое, и одного из них действительно звали Блюз Джой. Но еще интереснее было другое… все жители Арклайта были “заслуженными шахтерами”, работали на Праховую Компанию Шни от семи до девяти лет, за исключением, буквально, полутора десятков фавнов.
– Не понимаю твоей мрачности по этому поводу, – заметил я. – Выглядит логично. Новые шахты в незнакомом месте, естественно, что туда надо посылать опытных работников.
Она набрала что-то на свитке, и мой звякнул, принимая текстовое сообщение.
– Рекламная брошюра Шни? – удивился я.
– Четвертый пункт, – практически выплюнула она.
Я просмотрел указанный параграф. И что? Хотя, стоп… хотя… это же компания Атласа, читай, Мантла… с них станется.
– Гражданство Атласа за десять лет работы на ПКШ, – задумчиво произнес я. – И ты тоже думаешь, что они их просто отправили на убой, замаскировав это под “разведку дальних рубежей”?
– Ага. Тот, кто летал, сказал что у них была техника чуть ли не пятнадцатилетней давности, которую только в утиль сдавать.
– Хм, да, я себе в качестве радиоприемника приспособил то ли военную, то ли промышленную радиостанцию, ей больше двадцати лет было.
– Он сказал что это явно запланированная акция, чтобы “избавиться от устаревших и неэффективных активов”, – передразнила она кого-то. – Корпорация убила почти три сотни человек, чтобы не давать им гражданство Атласа, да еще и получила страховку за старую технику, которая была “уничтожена во время атаки гримм”. Это ужасно!!!
– Согласен, – кивнул я. – Но, как я понимаю, твой знакомый этого мнения не разделяет.
– На словах разделяет, – скривилась она. – Но “у нас нет серьезных доказательств” и “мы защищаем людей, какими бы они ни были”.
– То есть, делать он ничего не будет, – я пожал плечами. – Не удивлен.
– Почему?! – воскликнула она. – Ведь именно ты пострадал от этого больше всех!
– Нет, больше всех пострадали те, кто не выжили, – возразил я. – Я еще полгода назад, во время нашей первой встречи, говорил тебе, что не буду и пытаться добиться справедливости там, где ее невозможно добиться.
– Это неправильно!
– Неправильно, – согласился я. – Но, видишь ли, корпорации созданы для того, чтобы их владельцы могли избежать любой ответственности. Тем более в Атласе, тем более такие ключевые, как добыча Праха. Единственное что я могу сделать – это, пользуясь своими возможностями как Охотника, перебить всю верхушку ПКШ, и написать их кровью на стенах их шикарных домов, за что. Думаю, лет через десять-пятнадцать мне вполне хватит на это сил. На мой взгляд будет только справедливо, если в “сопутствующие жертвы” попадут еще и все их родственники. Что скажет на это твой моральный комплекс? Правильно?
– Тоже нет… – понурилась она.
– Тогда скажи мне, как правильно, – усмехнулся я. – Только учитывая, что всякие “общественно одобренные” институты бесполезны, и уже провалились.
– Я не знаю! – эмоционально вспыхнула она. – Меня с детства учили, что общество устроено справедливо! Что насилие между людьми это неправильно! Что любая жизнь ценна, что ценить чужие жизни это не слабость! Что только вместе мы – сила, способная жить дальше, несмотря на гримм! А вместо этого… все знают как оно на самом деле, всем все понятно, и никто ничего не собирается делать!
Она с отвращением откинула от себя свиток.
– Время искушения Темной Стороной, – ухмыльнулся я, потирая руки. – Пади во зло, и мы наведем в этом мире справедливость мечом и кровью! Естественный отбор придуман не зря: если убивать всех злодеев, рано или поздно останутся только хорошие люди! Кто-то должен начать! Кто-то должен показать правильный путь!
– Балда! – в меня метнули подушкой, но уже с тихим смехом. – А если бы я согласилась?
– А ты не согласилась? – я расстроенно вздохнул. – У-у-у… ох уж эти герои и служители добра… пока переманишь их на путь зла, семь потов сойдет…
– И это был первый? – хихикнула она.
– Ну, я еще не закончил… – задумчиво протянул я. – Ты подумай, сестренка. Я тебя завсегда поддержу.
– Спасибо, Данди, – она подскочила ко мне, обняла, и чмокнула в щеку. – Правда, спасибо.
– Это моя обязанность, как старшего брата…
– Какого, нафиг, старшего?! – тут же возмутилась Эмбер.
– Интеллектуально и психологически, что, в современном мире, особенно с учетом преимуществ открытой ауры, куда важнее, чем просто старшинство по количеству прожитых лет, – важно заявил я.
– А если я тебя побью? – с этаким чисто академическим интересом поинтересовалась магесса. – Для повышения своего авторитета в твоих глазах, старший братик?
– Нет-нет-нет, нельзя, – покачал головой я. – Потому что после того, как я раскатаю тебя, как борбатаск таракана, ты окончательно разуверишься в себе как в достойном человеке и Охотнике.
– Так, ну все! Пойдем выйдем!
– Судя по твоему тону, ты всегда мечтала это сказать, – ухмыльнулся я.
– Подыграл бы! – обиженно покосилась на меня Эмбер.
– О, точно, – я набычился (что в моем исполнении выглядело только смешно, судя по вновь улыбнувшейся девушке) и голосом Скай Джоя ответил: – Че, думаешь самая смелая? Ну пойдем!
И куртуазно подал девушке руку, на что она, со смехом, протянула мне свою. Но закончить эту маленькую игру нам так и не дали – радиостанция зазвенела сигналом тревоги, и автоматически включила звук.
– Всем Охотникам в пределах слышимости! На деревню Манар движутся большие силы гримм! Первое столкновение ожидается в течении суток! Нам нужна помощь! Повторяю! На деревню Манар движутся большие силы гримм! Нам нужна помощь! Первое столкновение ожидается в течении суток!
После чего радиостанция щелкнула, и проиграла то же самое в азбуке Морзе, местном ее варианте.
– Это далеко? – поинтересовался я. – Раз до нас долетело голосовое сообщение, значит, не очень.
– Примерно семьдесят километров, – Эмбер развернула свиток в планшетный режим, и показала мне карту.
– Обычным методом? Ты на Колоске, я на дельтаплане?
– Да, так будет быстрее всего.
– Тогда помчались. И знаешь что?
– М-м?
– Надо будет обязательно потренироваться летать вдвоем.
– Ты можешь поднять двоих? – удивилась она.
– Ну, да, думаю да, я ведь гравипрахом снижаю свой вес.
– А чего ты раньше-то молчал?! – воскликнула она. – Я думала, вдвоем летать нельзя!
– Ты не спрашивала… да и вообще мне показалось что полеты тебя не особо привлекают.
– Ну-у-у-у… просто ты говорил что “очень сложно”… – смутилась девушка. – Может, попробуем прямо сейчас?
– Нет. Первое время, из-за изменившихся условий, мы неоднократно будем врезаться в землю, а сейчас нам нужен максимум ауры, неизвестно, откликнется ли кто на их призыв, или мы там одни будем.
– Но потом – обязательно! – она схватила рюкзак, и мы, выпрыгнув из фургона, помчались вперед.
***</p>
– Почему ты рисуешь только в графике? - спросила меня Эмбер, выходя из душа, и застав с планшетом в руках около окна. - У тебя невероятный талант в этом, но неужели тебе не хочется попробовать что-нибудь другое?
– Я могу рисовать в любом стиле, ведь графика это основа всего, – я завершил штриховать горы и отложил карандаш. – Но мне нравится именно совершенство ее простоты. Здесь нет ничего лишнего, только то, что необходимо. А еще то, что на таком рисунке, все неважные детали добавляет фантазия того кто смотрит на рисунок... если тебе нравятся голубые глаза, ты видишь голубые глаза, а если кому-то нравятся карие, то он увидит карие. Волшебство, которого лишены цветные рисунки – рисунок в графике делает того, кто его рассматривает тоже, в каком-то смысле, художником. Дает возможность прикоснуться к творчеству самому.
– В этом что-то есть, – признала она и растрепала мои волосы.
– Волшебство есть, я же говорю, - я дернул ушами. – А еще, графика это единственный стиль, в котором можно отбросить то что нас различает, оставив только то, что присуще нам всем.
– М-м-м?
– Можно нарисовать лицо и обрамляющие его волосы - и это лицо будет принадлежать просто ”человеку”. Независимо от цвета глаз, или цвета кожи, или наличия звериных ушей... ну, если их не нарисовать, конечно.
– Тебя так задел местный староста?
– Меня задело только то, что мне запрещено сделать из него пятно на стене, – пожал плечами я. – Но, думаю, после небольшой демонстрации последствий расизма, он засунет язык в жопу, и уже завтра будет приторно вежлив.
– Ты иногда пугаешь меня, – девушка дошла до кухни, и вытащила из холодильника баночку пива. – И, думаю, он насчет твоей “демонстрации” уже пишет жалобу в Вейл.
– Пусть пишет. Здесь ему не родная Анима, я напишу обоснование для своих действий, и будет у деревни новый староста, который не конфликтует с Охотниками, которые ее защищают, на основе расовых предрассудков.
– Напишешь как кто? – она вздохнула. – Строго говоря, Данди, ты ведь не Охотник, и даже не студент, за все твои действия отвечаю я.
– У тебя будут проблемы? – нахмурился я.
– Не думаю, все-таки он третировал не только тебя, но и Джея.
– Хм, тогда я напишу жалобу от его лица, и ему ее завтра передам. Джей – мировой мужик, он со мной согласится.
– Хорошая мысль, – улыбнулась она и рухнула в кресло, где приложилась к банке с пивом. – Но я немного о другом. Если ты хочешь быть Охотником, тебе потребуется лицензия.