21) Мудрость Хагрида/Hagrid's Wisdom (1/2)

Предыдущая глава Список Следущая страница

Хагрид заканчивал заваривать чай. Он решил это сделать после того, как услышал, что творилось в замке этим вечером. Лесничий относил Филчу еженедельную порцию сушёных вяленых угощений для сов. Они были специально изготовлены из полосок оленины и крольчатины, а также птицы, которую удалось поймать на охоте. Хищники любили их, и это безумно радовало Хагрида. Сытые совы были счастливыми совами, а счастливые совы доставляли письма вовремя. Так что в интересах каждого было то, чтобы совы оставались довольными.

Лесничий также хотел поговорить о Крэббе, Гойле и Малфое. Когда они начали отрабатывать наказание с ним, он не был уверен, что Гойл или Малфой смогут усвоить урок. Крэбб смог, Хагрид видел понимание в его глазах. Он решил рассказать об этом Снейпу. Возможно, мальчик смог бы помогать ему и дальше. Было бы отлично, если у него появится помощник, ведь всегда есть животные, которым нужен уход.

Он ожидал, что Снейп явится к нему в любой момент. В замке ходили слухи, что Гарри Поттер является анимагом и все это время был фамильяром Северуса. Хагрид знал, что это тяжёлый удар для Северуса, имеющего тесную связь с ястребом. Да, он будет здесь рано или поздно. Но Хагрид никогда не чувствовал себя счастливее, чем сегодня, когда услышал, что Гарри вернулся в целости и сохранности. Он догадывался, что мальчик скоро появится. Лесничий знал о его сильной любви к чаю и булочкам, которые приготовили эльфы этим вечером.

По всей видимости, Гарри будет занят сейчас учебой. В отличие от отца, который чаще был на берегу озера, чем в замке, его сын пытается усердно учиться. И это радовало Хагрида. Возможно, у Гарри даже появятся привычки его матери. Лили всегда считала, что учеба лучше игр. Как и Северус, который всегда отдыхал, когда учился.

«Лили была одна из немногих, кто мог рассмешить Снейпа, — подумал Хагрид. — Интересно, — закончил свою мысль он, — унаследовал ли ее сын и этот талант?»

Свобода заставлял иногда улыбаться Северуса. Сейчас же Хагрид надеялся, что это случится когда-то снова. Гарри нуждался в любви и человеке, который даст ему её. Северусу нужен был кто-то, кто показал бы ему, что он достоин любви, поскольку из-за сурового отношения отца у него развились проблемы с уверенностью в себе. И это было то, что понимал только Хагрид. Он осознал это в ту ночь, когда ухаживал за шестнадцатилетним Снейпом. Северус хорошо скрывал свою уязвимость своим острым языком, вспыльчивостью и маской бесчувственного слизеринца, но если бы вам удалось заглянуть за ее пределы (что непросто), вы бы снова увидели неуклюжего шестнадцатилетнего парня, желающего дружбы, но не знающего, как попросить об этом.

Раздался стук в дверь, и Хагрид встал, чтобы открыть.

— Здравствуй, Северус. Хочешь чаю?

Снейп выглядел расстроенным, но кивнул и вошел в дом лесничего.

— Я пришел, чтобы вернуть это тебе, — сказал он, протягивая снаряжение для соколиной охоты. — Я полагаю, ты слышал, что мой… фамильяр больше не со мной?

Хагрид смерил его довольно грустным взглядом, взял сумку и поставил ее в угол возле очага.

— Да. Я слышал, что Свобода — это Гарри. Что он анимаг.

Снейп кивнул, стиснув зубы.

— Это верно. Незарегистрированный анимаг, как и его чертов отец!

Хагрид кашлянул.

— Ну, не совсем. Джеймс был оленем.

Северус нахмурился.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Он обманул меня.

— Я знаю, это тяжело, Сев, терять то, о чем ты заботишься. Но, может быть, еще не все потеряно.

— Что ты имеешь в виду, Хагрид? — резко спросил Снейп, принимая чашку чая, которую протянул ему мужчина, и размешивая молоко с двумя кусочками сахара. — Свобода ушел, он никогда не вернется. На самом деле, он вообще никогда не существовал. Там был только Поттер, сын Джеймса, в облике ястреба.

— Северус, послушай, что ты говоришь. Гарри также сын Лили, помнишь?

— Как я мог забыть? У него ее глаза.

— На мой взгляд, у него есть нечто большее. Он тихий и присматривает за теми, кто нуждается в присмотре.

— Ах, да, святой Поттер! — усмехнулся профессор зельеварения. — Он предал и обманул меня, а ты пытаешься оправдать его.

— Северус Снейп! — строго сказал Хагрид. — Ты слышишь себя? Ты говоришь как один из твоих студентов, а не как взрослый профессор! А теперь заткнись, парень, и послушай меня хоть раз. — Он бросил на собеседника взгляд, полный крайнего неодобрения.

Северус поморщился. Он не слышал такого тона от Хагрида более пятнадцати лет, и это все еще заставляло его чувствовать себя пристыженным, как первокурсник.

— Я… прости, Хагрид. Я злюсь не на тебя. — Его извинения были неловкими, потому что он не привык к подобному. На самом деле, в его жизни было только три человека, перед которыми он когда-либо извинялся — его мать, Лили и Хагрид. Потому что они были единственными, кого он по-настоящему уважал.

— Да, я знаю. Ты злишься на себя за то, что снова позволил кому-то подобраться слишком близко. И ты злишься на Гарри за то, что он не тот, кем ты его считал. Верно?

— Да. Свобода был… он был хорошим товарищем. Я никогда не ожидал… когда он преобразился передо мной и той сукой в кабинете… Я не мог этого понять, не сначала… а потом узнал, что этот сопляк обманывал все это время… — Северус задрожал. — Как, по-твоему, я должен себя чувствовать, Хагрид? Он выставил меня дураком!

— Я знаю, Северус. И это могло бы быть правильно, если бы вместо Гарри был Джеймс. Но ты забываешь, Сев, что Гарри не его отец.

— Конечно, это не так!

— Ты, парень, продолжаешь думать, что Гарри ведет себя, как Джеймс. Только он никогда не знал своего отца и не может быть его копией. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Северус на мгновение замолчал, обдумывая то, что сказал Хагрид.

Его наставник был умен. Хагрид знал, что лучший способ для Северуса признать правду — это изложить ее спокойно и позволить ему сделать свои собственные выводы. Снейпу не нравилось, когда его заставляли высказывать свое мнение, и он становился только более упрямым, если вы пытались запихнуть свои взгляды ему в глотку. Именно так Дамблдор обращался с Северусом в прошлом, и именно поэтому он не хотел доверять этому человеку и всегда относился к его словам с подозрением.

— Ты хочешь сказать, что я отношусь к Гарри так же, как и к Джеймсу.

Хагрид кивнул.

— Ага. Точно. Позволь мне спросить тебя кое о чем. Когда ты был в том кабинете, и Амбридж собиралась приказать аврорам арестовать тебя, что сделал Свобода?

Северус задумался.

— Он… налетел на них… защищал меня. И даже… угрожал Амбридж. — Северус все еще слышал сердитый крик ястреба в своей голове. «Никто не причинит вреда моему волшебнику!» И Снейп не был уверен, что Поттер не понимал, что делал, потому что даже когда он снова стал мальчиком, все еще угрожал злой ведьме.

— Да. Вот это то, что сделал бы Гарри. Он всегда защитит друга, как и его мама.

— Пока она не решила, что друг больше не достоин защиты, — мрачно сказал Северус.

Здоровяк вздохнул.

— Ах, Северус. Лили была в гневе, когда говорила тебе все это. Сомневаюсь, что хотя бы половина сказанного была правдой. Как и то, что было сказано тобой. Тогда вы оба были вспыльчивыми молодыми дураками, позволив своей гордости и темпераменту говорить за вас.

— Да, — тихо признал Северус.

«И я боюсь, что снова повторил ту же ошибку. И снова мой характер взял надо мной верх. Неужели я обречен вечно повторять ошибки прошлого?»

— Почему Гарри превратился обратно?

— Почему? Потому что… иначе его бы исключили.

— Но это не единственная причина, не так ли? Что он сказал, когда трансформировался? — спросил Хагрид. — Давай, Северус, перестань быть таким чертовски упрямым, пока я не надавал тебе подзатыльников.

Северус вспомнил ту ночь. Когда Свобода трансформировался, Гарри направил свою палочку на Амбридж и сказал:

«Не трогай его, стерва! Хочешь знать, где Гарри Поттер?! Так вот он я! И если ты хочешь причинить вред Северусу, тебе придётся сперва пройти через меня».

— Он… сделал это для меня. Амбридж пыталась арестовать меня по сфабрикованным обвинениям, и Свобода… пытался защитить меня.

— Теперь ты хочешь сказать, что этот человек хочет тебя обмануть? Хочет выставить тебя дураком?

— Нет… но… он знает все, Хагрид. О моем прошлом… Темный Лорд… Лили… одно слово, и он может уничтожить все, ради чего я работал…

— Я тоже, Северус. Но почему ты не боишься меня? — мягко спросил Хагрид.

Северус уставился на него.

— Ты спас мне жизнь. Дважды. Если бы не ты, я был бы мертв в шестнадцать.

— И ты тоже спас его. Дважды. Как и он тебя. Думаю, тогда и была сформирована связь, Северус. Ты должен дать ему шанс. — Хагрид положил руку поверх ладони с длинными пальцами. — Знаешь, не все из нас предают.

Северус ничего не сказал, но его глаза впились в другого мужчину, настороженные, полные страха и боли, как у шестнадцатилетнего подростка, которым он когда-то был.

«Смею ли я доверять? Он прав? Неужели Поттер… Гарри больше, чем его отец?..»

— Я не знаю. Я думаю… может быть, уже слишком поздно. Мы поссорились… Я сказал то, чего не должен был говорить…

Хагрид приподнял бровь.

— Что ж, парень, тогда ты знаешь, что можно сделать. Всего два слова.

Но Снейп лишь помотал головой.

— Не сейчас.

— Это то, что ты сказал, когда рассказал мне о вашей ссоре с Лили. И когда вернулся от Пожирателей Смерти. Ты сказал, что тебе нет прощения, помнишь? Но ты ошибался. Нет ничего настолько плохого, что нельзя было бы простить. Я знаю Гарри, Северус. Он нуждается в тебе так же сильно, как ты нуждаешься в нем. И если тебе удастся поговорить с ним, как сейчас со мной, он будет вполне готов простить тебя. Гарри не такой, как Сириус или Джеймс.

— Он растрепал всем, что был моим фамильяром. — возразил Северус, все еще испытывая страх. — Теперь все всё знают, черт возьми.

— И что? Это так плохо, Северус? Что студенты знают, что ты можешь вылечить раненого ястреба?

— Это плохо для моего прикрытия. Если Темный Лорд когда-нибудь узнает, что моим фамильяром был Гарри Поттер…

Хагрид вздрогнул.

— Ты мог бы сказать ему, что не знал? Что превратил его обратно, подозревая, кем он является по-настоящему? Я имею в виду, никто не знает, почему он трансформировался, кроме тебя, Гарри и Амбридж.

— Да, я полагаю, что так. Он мог бы поверить в это… И, по крайней мере, Поттер был найден. Но было бы лучше, если бы мальчик держал рот на замке… — проворчал профессор зельеварения.

Северус потянулся за булочкой, задев рукой кувшин с молоком и опрокинув его.

Молоко растеклось по столу.

— Черт возьми! — Северус выругался и полез в карман за носовым платком. — Не могу поверить, что был таким неуклюжим…

— Сев, несчастные случаи всегда случаются, — успокоил его Хагрид, вставая, чтобы взять тряпку.

Вместо носового платка Северус обнаружил письмо. «А? Что это?» Он вытащил его. Обратного адреса не было, только его имя. Снейп пробормотал несколько заклинаний, чтобы найти неприятные проклятия и тому подобное, но выяснилось, что конверт был чист.

Хагрид вытер пролитое молоко, пока Северус вскрывал конверт.

Внутри был один-единственный лист пергамента.

Северус развернул его и прочел следующее:

Дорогой профессор Снейп,

Я пишу это, чтобы кое-что объяснить, и прошу вас сначала прочитать это, прежде чем бросать в камин. Знаю, вы думаете, что я расскажу всем ваши секреты, но клянусь клятвой волшебника и могилой моей матери, что НИКОГДА не предам Вас. Я умею хранить секреты и хранил их всю свою жизнь. Но в любом случае, я пишу это, чтобы сказать вам, что не рассказывал всем, что пострадал и был вашим фамильяром.

Амбридж решила использовать меня в качестве наглядного примера, как нельзя использовать магию. ОНА рассказала классу, как я стал незаконным Анимагом и поранился, и как вы нашли меня, вылечили и сделали своим фамильяром. Я бы никогда не сказал им — НИКОГДА! Рон и Гермиона не знали об этом до этого дня.

Я так сильно хотел проклясть ее, профессор, за то, что она взяла что-то личное и вот так разболтала об этом по всей школе. Думаю, Амбридж сделала это нарочно. Мне так хочется рассказать всем о её страхе птиц, но я не буду опускаться до ее уровня.

Пожалуйста, сэр, вы должны мне поверить. Я знаю, что в прошлый раз сказал кое-что, что выходило за рамки дозволенного, и приношу свои извинения. Я просто хочу, чтобы вы знали правду, вот и все.

С уважением,

Гарри Поттер

Северус дважды перечитал письмо, тщательно проверяя, нет ли в нем чего-нибудь неуместного или неправдивого, но ничего не нашел. Простой стиль и язык письма были присущи пятнадцатилетнему мальчику. Пятнадцатилетнему мальчику, которому нечего скрывать. Который явно боялся, что ему не поверят, и который по какой-то неизвестной причине, казалось, искал одобрения профессора зельеварения. Который так же стал жертвой мерзкой злобной ведьмы.

Он отложил письмо и пробормотал несколько ругательств.

Хагрид вопросительно посмотрел на него.

— Это от Поттера, — коротко сказал Северус. — Он пишет, что никогда никому не рассказывал о том, что был моим фамильяром. Это была Амбридж.

Черные глаза горели с почти вулканической силой.

— Ах. Как я и думал. Видишь ли, это за ней тебе нужно присматривать. Тебе и Гарри. Я доверяю ей настолько, насколько я могу ее заколдовать, а как ты помнишь, мне больше не разрешают использовать мою палочку.

— Я доверяю ей еще меньше, старый друг.

— Значит, ты готов дать Гарри второй шанс?

Северус молчал несколько долгих минут. Затем сказал:

— Я подумаю об этом. Возможно, недооценил его.

Хагрид понял, какой большой уступкой было для гордого человека признать это, и не стал настаивать на большем. Сегодня он одержал маленькую победу. На данный момент этого было достаточно.

— Ты сделаешь это, Северус. Понаблюдай за мальчиком, и, может быть, ты увидишь что-то, чего раньше не замечал.

— Я постараюсь. — Он взял с тарелки булочку и съел ее.

Хагрид налил им по второй чашке чая и рассказал Снейпу о том, как провел остаток дня, ухаживая за животными, и как, по его мнению, Крэбб мог бы стать хорошим помощником.

Это удивило Снейпа. Он никогда не думал, что именно Крэбб послушает Хагрида.

— Если ты думаешь, что ему пойдут на пользу дополнительные уроки, Хагрид, можешь взять его. Изучая то, что делаешь ты, он может также научиться отворачиваться от тьмы.

Хагрид просиял.

— Хорошо. Еще булочку, профессор?

Снейп лишь отмахнулся.

— Нет. Если я съем слишком много, я не смогу поддерживать свой имидж. Никто не испугается, если я буду ковылять по подземельям. — Он ухмыльнулся. — А теперь я действительно должен вернуться к проверке тестов. — Он поднялся на ноги, пряча письмо в карман. — Спасибо. Ты мудр, Хагрид, мудрее даже Альбуса.

Полувеликан покраснел.

— Ах, Северус. Я учусь на собственных ошибках, и в этом состоит моя мудрость. Не бойся признавать свою неправоту. Даже когда это касается только тебя и близкого человека. Если тебе удастся прожить так же долго, как мне, то ты тоже можешь стать мудрым.

Профессор зельеварения одарил своего наставника кривой полуулыбкой.

— Я сомневаюсь в этом. Боюсь, мой характер будет проклятием до самой смерти.

— Но, по крайней мере, ты знаешь, как бороться с этим, Северус, — глубокомысленно заметил Хагрид. — Возможно, ты захочешь дать Гарри несколько советов.

Профессор зельеварения фыркнул.

«Как будто он будет принимать от меня указания. Но, возможно, Хагрид прав. В конце концов, кто может лучше преподавать уроки контроля, чем тот, кто сражался с демоном почти каждый день своей жизни?»

— Увидимся, Хагрид.

Затем он развернулся и направился обратно к замку, его широкие шаги покрывали землю. Ему было о чем подумать.

Вторник, день 6:

Гарри проснулся в то утро, опустошенный и измученный. Он знал, что отчасти это было связано с недосыпом по ночам. Мальчик был внизу, в общей комнате, и изучал ту задницу, в которую попал. Рон снова предложил сыграть в волшебные шахматы, но Гарри отказался, заставив рыжего нахмуриться и прорычать:

— Мерлин, Гарри, ты превращаешься в клона Гермионы мужского пола. Скоро ты начнешь приходить на занятия пораньше.

Гарри отложил перо и одарил собеседника ровным взглядом, напомнившим их профессора зельеварения.

— Рон, ты не мог бы, пожалуйста, заткнуться? Или ты думаешь, что у меня такое большое желание учиться? Это не совсем то, как я хочу проводить свое свободное время или выходные, но разве есть другой выбор? Если я не закончу все, Амбридж, не колеблясь, сломает мою палочку. Так что… мне придётся работать изо всех сил. Понял? А теперь, почему бы тебе не пойти и не поиграть в шахматы с близнецами? Мне нужно закончить это чертово эссе по зельеварению.

Он вернулся к записи различий между стручками звездного тумана и волшебными бобами. Не то чтобы эссе было трудным, но Снейп хотел, чтобы на нем было два фута пергамента, а это означало, что Гарри пришлось искать больше различий, чем он помнил из занятий. Он потер глаза и выпил стакан тыквенного сока, стоявший у его руки. Гарри заснул где-то около двух часов ночи, а потом ему снова приснился умирающий Седрик.

***

Гарри потер запястье в том месте, где находился браслет. Оно было нежным и немного опухшим. Гарри не знал, что с этим делать, и продолжал наносить на него небольшое количество настойки растопырника, когда мог. Но сыпь всегда возвращалась и с каждым разом становилась все хуже. Мальчик терпеть не мог браслет, но до сих пор Амбридж не разрешала снять его.

Гарри протер глаза и заставил себя встать с постели. У него кружилась голова, и хотелось просто проспать год. Мальчик взглянул на свою сумку и мрачно нахмурился. Он безостановочно работал над заданиями почти неделю и, похоже, не продвинулся ни на йоту. Это нечестно! Гермиона была права, сделать все будет почти невозможно. В сутках действительно не хватало часов. Может быть, если он просто перестанет спать? Он знал, что есть зелье, которое заставляет бодрствовать всю ночь — стимулирующее зелье. Вероятно, Гермиона могла бы сварить его вместе с ним? Или для него?

Он снова потер глаза. Открыв их, мальчик увидел сидящую на его кровати странную сову, которая зажимала в клюве маленький конверт.

Гарри взял его.

— Спасибо! — Он призвал лакомство и накормил сову, которая ткнулась в него носом, а затем улетела.

Гарри нетерпеливо вскрыл письмо, сразу поняв, от кого оно.

Сириус,

Гарри,

Я так рад, что с тобой все в порядке. Не могу даже передать, насколько сильно. Когда я услышал, что ты пропал, чуть не сошел с ума. Особенно после того, как этот старый болван Дамблдор отказался позволить мне продолжать твои поиски после первых нескольких дней. Честно говоря, не ожидал, что буду просто сидеть здесь и ничего не делать! Черт возьми, я чуть не лишился рассудка, скажу я тебе. Я ненавижу сидеть взаперти. Напоминает мне Азкабан.

Итак, ты Анимаг, не так ли, малыш? Это здорово! Поздравляю! Ты чем-то похож на своего отца. У тебя точно есть его талант к Трансфигурации! Не говоря уже об умении управляться с метлой и приятной внешности. Повезло тебе! Он бы гордился тобой, Гарри.

Должен сказать, я был удивлен, что Снейп действительно заботился о тебе, пока ты был в форме ястреба. Почему-то Снивеллус не кажется мне человеком, который заботится о животных. Скорее всего, они будут использованы для приготовления ингредиентов для зелий. Но я рад, что он наконец-то сделал что-то хорошее.

О том инциденте на пятом курсе со Снейпом, твоим отцом и мной… Ну, нам было пятнадцать, и мы были глупы. Что еще я могу сказать? Твой отец, я думаю, выпендривался перед Лили. Кроме того, мы несильно причинили вред маленькому подонку. И поверь мне, мы хотели этого после того, как он обозвал твою маму.

К седьмому году Джеймсу удалось немного успокоиться, но в основном благодаря твоей маме. Лили поставила ему ультиматум — больше никаких колдовств и розыгрышей, иначе она бросит его. Она была драконом, твоя мама. Мы все знали, что лучше не будить в ней зверя. Она быстро произносила заклинания и быстро «кромсала» своим языком. Хотя никогда не мог понять, что она нашла в Снейпе. Ну что ж. Мы все совершаем ошибки.

Будь осторожен, Гарри. Эта новая директриса, похоже, настоящая злодейка. Хотел бы я поговорить с тобой с глазу на глаз. Есть шанс добраться до камина и связаться со мной? Если да, сделай это. Но если нет, не волнуйся. Я здесь в любое время, когда тебе нужно будет поговорить, хорошо?

Сохраняй хладнокровие и если что шли сову.

С любовью,

Бродяга

Письмо Сириуса несколько приободрило его. Но то, что он сказал о Снейпе, совсем не понравилось ему.

«Что это за причина — нам было пятнадцать и мы были глупы?»

Гарри нахмурился.

«Мне пятнадцать, но я бы никогда ни с кем так не поступил — даже с Малфоем, сопляком. Но это потому, что я подвергался издевательствам со стороны Дадли, Пирса и их компании. Это немного другое, когда тебя избивают каждый день»

Гарри пожевал нижнюю губу. Из того, что Ремус и Сириус рассказали ему, они проводили половину своего свободного времени, разыгрывая людей и проклиная Северуса ради забавы. И некоторые их розыгрыши были не очень смешными, в отличие от Фреда и Джорджа, которые взяли за правило нападать на всех своими глупыми шутками, и их эффект никогда не длился больше часа или двух. Была разница между безобидными магическими шутками и теми, которые мародеры использовали против Северуса. Большая разница, и Гарри беспокоило то, что Сириус не признавал свою ошибку.

Может быть, в детстве он и не знал ничего лучшего, но теперь он взрослый и, конечно же, должен понимать разницу? Это было странно, но у Гарри не имелось никакого достойного образца для подражания, когда он рос. Все, что у него было, — это Дадли и сочувствие к другим. И все же он никогда не хотел стать таким, как его кузен или Вернон, вообще. Вместо этого он вырос полной противоположностью.

Предыдущая глава Список Следущая страница