20) Смятение / Turmoil (1/2)

Тем же вечером в 7 часов:

Подошвы кроссовок издавали глухое шарканье, пока он шёл к кабинету Амбридж отбывать наказание. Энтузиазма в нём от предстоящего времяпрепровождения было ровно столько, как если бы альтернативой был визит у дантиста, но Гарри и не думал замедлять шаг. Ещё будучи фамильяром Снейпа, постепенно оправляясь от травм, он научился справляться с трудностями и воспитывать в себе терпение. Амбридж и её отработки были всего лишь препятствиями, которые надо преодолеть. Гарри понятия не имел, что эта ведьма готовит ему, только знал, что всё обойдётся без кровавых перьев. После того, как она получила предупреждение, Амбридж перестала их применять. Но он не сомневался, что она уже успела придумать что-то ещё, чтобы заставить студентов пожалеть о том, что они вообще родились.

После разговора со Снейпом, который закончился катастрофой, вымотанный физически и морально, Гарри нашёл убежище в башне Гриффиндора. Он был чертовски благодарен провидению за то, что ученики в это время были на занятиях, и башня пустовала. Он не представлял, как бы справился с потоком вопросов и требований всё объяснить, когда внутри всё болело и кровоточило. Забравшись на аккуратно заправленную кровать, он зарылся в мягкие подушки и подтянул колени к груди, положив на них голову.

Образовавшаяся в груди пустота словно разъедала его, голова болела, а слёзы жгли глаза, но он не позволил им пролиться. Толку теперь рыдать из-за того, что случилось. Он знал, что Снейп разозлится, знал, что тот не простит того, что ему лгали, но… всё же… когда Северус, глядя прямо ему в глаза, сказал, что только его друзьям было дозволено называть его Севом, и что Гарри — не его друг… его это ранило.

«Ведь я был им когда-то. Я был твоим лучшим другом, Северус Снейп! А ты… моим».

Странно, но он действительно привязался к Северусу, став для него не только фамильяром, но и защитником, дерзким младшим братом и… хотя думать так было, наверное, слишком смело… приёмным сыном. И даже когда он вспомнил, кем является на самом деле, для него самого ничего не изменилось. Он знал Северуса, его мысли, его чувства, его прошлое. Он знал его, как никто другой.

Но сам Северус его не знал. Оттого, возможно, и почувствовал себя преданным. И хотя чувства ястреба по имени Свобода к Северусу были взаимны, у самого Гарри не было шанса открыться ему. Если бы только Снейп проявил хоть немного чуткости и готовности простить его, Гарри бы назвал причину, по которой решил не раскрывать своей тайны. Но Снейп этого не сделал, и как ему теперь говорить о своём прошлом или о своих кошмарах, зная, что Северусу всё равно наплевать? А лишняя порция презрения была ему совершенно не нужна.

«Я думал, тебе не всё равно, Сев! Я, правда, так думал. Но нет, только моего треклятого отца ты и видишь! Ради Мерлина, я — это я, а не он. Как бы я хотел, чтобы ты понял это… Как бы хотел, чтобы всё снова стало так как прежде… когда ты разговаривал со мной, любил меня. Как же было здорово — говорить с кем-то, кто понимал, чти значит испытывать одиночество и страх. Мои друзья никогда особо не понимали, каково это было — жить с Дурслями, или видеть, как твой друг умирает у тебя на глазах, и как это разрывает тебя на части. Но ты понимал. Ты не знал всех подробностей, но я уверен, что ты понимал. И только это… имело значение».

По щеке скатилась одинокая слеза.

Шмыгнув носом, он улёгся на кровать, потерянный, запутавшийся и отчаянно желающий снова обрести то, что — он был уверен — уже не вернуть. Если бы только Северус смог простить его. Но вряд ли такое когда-либо произойдёт, ведь он совершил нечто непростительное. Проникнув за прочные, бережно возведённые стены, ограждающие сердце и разум Снейпа, он снова всколыхнул в нём чувство привязанности к кому-то, а потом предал его, умолчав о том, кем является на самом деле.

«Я должен был сразу сказать. Но я не хотел причинять ему боль. Теперь же из-за меня страдаем мы оба. Какого ж чёрта я вечно всё порчу!»

Зарывшись лицом в подушку, Гарри провалился в сон и проснулся только тогда, когда его однокурсники вернулись с занятий.

Он тихо прислушался к возне Рона, Невилла и Дина — те рылись в сундуках, сгружали учебники на письменные столы, в процессе бормоча что-то про непомерные домашние задания по трансфигурации и истории магии.

«Ха, уж вам-то с этим повезло больше, чем мне», — тоскливо подумал Гарри. Мелькнула мысль о том, чтобы так и остаться спрятанным за пологом кровати, но потом он подумал о том, что всё равно рано или поздно придётся явить свой светлый лик товарищам по факультету, и лучше не откладывать это на потом. Если бы только он ещё не чувствовал себя таким израненным и… уязвимым. После разговора со Снейпом от его уверенности в себе остались лишь клочки. «Ничего, бывало и хуже. Намного хуже. Так что заткнись и с песней вперёд», — твёрдо сказал он сам себе. Его так и подмывало взять и сымитировать Пивза, выскочив из-за полога с громким «Бу!», но потом он решил, что негоже пугать своих друзей до смерти, поэтому просто высунул голову наружу и сказал:

— Здорово.

Вся троица коллективно подпрыгнула и попятилась назад, вытаращившись на него с отвалившимися челюстями.

Выбравшись полностью из-за полога, Гарри встал на ноги.

Наконец у Рона прорезался голос.

— Г-Гарри? Это правда ты?

— Да, это я. Привет, Рон.

— Но как ты сюда попал? — спросил Невилл, от удивления ставший похожим на пучеглазую рыбу.

— Как и обычно. Вошёл.

— Но где ты был всё это время? — поинтересовался Дин. — Тебя что… схватили Пожиратели?

Гарри отрицательно покачал головой.

— Амбридж держала тебя узником в своём гардеробе? — вскинул брови Рон. — Если да, то я не удивлён.

Остальные с отвращением передернулись.

— Мерлин, нет! — скривился Гарри, тоже внутренне содрогнувшись. — Это же хуже смерти.

Он вздохнул.

— Долго рассказывать. Пока что просто отвечу, что я отсутствовал по причине… несчастного случая магического характера.

— Магического характера? — пискнул Невилл. — Ты что… э-э-э… котёл взорвал или что-то в этом роде?

— Нет, это другое, — возразил Гарри, решив вдруг не говорить, как всё было на самом деле. Он не был уверен, что хочет, чтобы его товарищи по факультету знали, как он стал анимагом. — В общем, сложно объяснить.

— Ну, здорово, что ты вернулся, приятель, — сказал Рон, дружески хлопнув его по спине.

— Но, Мерлин, сколько тебе домашки предстоит переделать! — безрадостно отметил Дин.

— Поверь мне, Дин, я знаю, — снова вздохнул Гарри. — Домашние задания и отработки со Злой ведьмой.

Услышав прозвище, гриффиндорцы подавились смешками и сочувственно посмотрели на него.

— Хреново быть тобой, — страдальчески протянул Рон. — Попроси Гермиону помочь тебе с планировкой. Она хорошо разбирается в этом.

— Дельная мысль, — согласился Гарри. Затем он кивнул Рону, шепнув: — Позже поговорим.

— Ладно, — тот кинул взгляд на стоящие на столе песочные часы. — Мне пора бежать, а то опоздаю на урок. Макгонагалл знает, что ты вернулся?

— Да. Она сказала, что я получу задания от остальных учителей на тему того, что я пропустил.

— Ой, мама! — Невилл скорчил гримасу. — Ты, наверное, от одного только Снейпа схлопочешь эссе длиной в пять футов.

Вот в этом Гарри вообще не сомневался. Учитывая то, как злился на него профессор зельеварения, он ему ещё и прибавит. Он очень надеялся, что Гермиона сможет помочь ему распределить время так, чтобы он в процессе не помер от переутомления. Жаль, что у неё больше нет маховика времени, эта штука бы сейчас ему здорово помогла.

Запихнув в сумки нужные учебники, гриффиндорцы покинули спальню — следующим по расписанию у них было зельеварение, а Гарри сел на постель и уставился в стену, увешанную плакатами сборной «Пушки Педдл» и любимой команды Дина по футболу. Он понимал, что надо бы прямо сейчас взяться за ум, обложиться книжками и начать прорываться вперед, но в данный момент учёба волновала его в последнюю очередь — слишком сильно подкосил его разрыв с Северусом. Он продолжал сверлить стену мрачным взглядом, думая о том, что на всё это скажет Гермиона. И во что выльется его сегодняшнее наказание с мерзкой жабой. Призвав с полки книгу «Квиддич сквозь века», он рассеянно перелистнул несколько страниц, гадая, что же теперь будет. Всё изменилось, и он не был уверен, что сможет привыкнуть к этому. Но в одном он был точно уверен — он сдержит обещание и никому никогда не расскажет о том, что узнал про Северуса. Того ужасала одна лишь мысль о том, что Гарри разболтает всем о его прошлом, что как раз привело к тому, что зельевар накинулся на него с обвинениями в предательстве. Но он ни за что не воплотит эти страхи в реальность. Всё, что Северус сказал ему когда-то, останется с ним.

Как же хотелось спать. Просто спать и грезить о тех днях, когда он был счастлив, свободен и с тем, кто заботился о нём.

***</p>

Проснувшись где-то до начала обеда, он почти сразу же угодил в объятия Гермионы, которая одновременно с этим начала засыпать его вопросами.

— Но где ты пропадал? Ты всё это время был здесь? Как ты жил? Что это был за несчастный случай?

— Мерлин, Гермиона, дай ты ему хоть слово сказать! — не выдержал наконец Рон.

— Ой, прости.

Они решили уединиться в одном из укромных уголков общей гостиной факультета.

— Просто я буквально умираю от любопытства, Гарри! Ведь ты испарился на полтора месяца, так что не вздумай молчать!

Какое-то время Гарри молчал, затем решил, что кое-что он может ей сказать.

— Хорошо. Не буду тебя больше изводить. Я застрял в другом обличии и потерял память. Вот и вышло, что я исчез.

Гермиона от удивления округлила глаза.

— В другом обличии? То есть… ты анимаг?

— Да. Превращение вышло случайно. Потом я поранился и заработал амнезию. Моя память вернулась недавно, а сегодня я смог перекинуться обратно. Я уже говорил с Макгонагалл, она сказала, что будет заниматься со мной, чтобы я стал зарегистрированным анимагом. И мне очень понадобится твоя помощь с домашней работой, Гермиона. Я должен восполнить всё, что пропустил за эти полтора месяца, и при этом не отставать от вас. Амбридж сказала, что если я не успею к концу семестра, она меня исключит.

— Но, Гарри! Она ведь не может так поступить, разве нет? Ты же не виноват, что застрял в анимагической форме.

— Я знаю. Но это Амбридж. Она думает, что она тут королева, а мы — её чёртовые подданные. Так что… я должен сделать все задания, которые получу от профессоров, и каждый вечер отбывать с ней наказание. Ты сможешь мне помочь? Я не знаю никого, кто так же хорошо бы умел составлять расписание, как ты.

Гермиона порозовела от удовольствия.

— Спасибо, Гарри. Разумеется, я помогу. Ты справишься со всем, вот увидишь.

Он буквально видел, как колёсики в голове его подруги уже прокручивали возможные варианты решения проблемы.

— Спасибо тебе.

— Пожалуйста. Кстати, в какое животное ты превращаешься? — задала та вопрос, которого Гарри больше всего опасался.

— Э-э… в птицу, — туманно ответил он и тут же вскочил на ноги, стремясь избежать дальнейших вопросов. — Идёмте, я умираю с голоду.

За обедом Гарри украдкой покосился на преподавательский стол — Снейп был там, но всё его внимание было устремлено на Минерву, которая о чём-то разговаривала с ним, так что взгляда Гарри он не заметил. И судя по тому, как Северус хмурился, разговор, наверное, шёл о нём. В груди болезненно защемило от внезапного желания прямо сейчас перекинуться в ястреба и усесться к профессору на плечо.

«Проклятье, Сев! Я не хочу быть твоим врагом!»

С трудом заставив себя перестать смотреть, он вернулся к еде.

Тем же вечером Макгонагалл вызвала его к себе в кабинет, дабы сообщить, что ей удалось убедить Амбридж снизить количество штрафных вечеров до двух в неделю, начиная сегодня же.

— Не испытывайте её терпение, мистер Поттер. Уверена, вы и сами понимаете, что она попытается зацепиться за малейший повод, чтобы навредить вам. Так что не предоставляйте ей его сами, вам ясно?

— Да, мэм, — с почтением произнёс Гарри. Он смерил взглядом сумку, которую она ему протянула, до отказа набитую содержимым того, что он пропустил по учёбе, и, не сдержавшись, простонал: — Вот всё это?

— Да. И отнеситесь к этому со всей старательностью. Занятость убережёт вас от дальнейших неприятностей, мистер Поттер. Также можете по утрам воскресенья приходить ко мне на тренировки по анимагии. В этом деле необходим хороший учитель.

— Да, профессор.

— Возвращайтесь в гостиную своего факультета и не забудьте, что сегодня у вас отработка с профессором Амбридж в семь часов согласно протоколу о наказании, — напомнила ему Макгонагалл.

Кивнув, Гарри покинул кабинет своего декана. Оттягивающая плечо сумка словно весила все сто фунтов.

Войдя в гостиную Гриффиндора, он передал сумку Гермионе — та сразу же кинулась изучать всё то, что учителя задали ему, чтобы потом составить для него подходящее расписание. Оставив её наедине с этим занятием, он поспешил на отработку к Амбридж.

Жаба нашлась в кабинете ЗОТС, чопорно восседая за столом в шокирующе розовом платье — один только взгляд на него уже вызывал резь в глазах, так что Гарри во имя сохранения зрения отвернулся. Амбридж же при виде него расплылась в фальшивой улыбке.

— Мистер Поттер, вы строго вовремя. Жаль, что это не распространяется на всё остальное. Садитесь, — она указала на стул и парту перед собой.

Усевшись, Гарри выжидающе замер.

Амбридж наклонилась к нему через свой стол и произнесла:

— Ваши маленькие опыты с анимагией ни в коей мере не избавляют вас от соответствующей кары. В старые времена, когда студента ловили за эксперементированием с запрещённой магией, его наказывали… самым жёстким образом, — её улыбка стала шире, и Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. — Сегодня это уже… не практикуется, так что ответственность за свои поступки вы понесёте иным способом.

Открыв маленькую чёрную коробочку, она извлекла оттуда массивный серебряный браслет.

— Подойдите сюда, мистер Поттер.

— Профессор? — Гарри встал, тревожно покосившись на предмет в её руках.

— Делайте, что я говорю!

Пришлось подчиниться.

— Это — Связывающий браслет. Чтобы держать в узде вашу способность превращаться. Будете носить его до тех пор, пока я не посчитаю, что вы усвоили урок. Я не допущу, чтобы по моей школе просто так разгуливал незарегистрированный анимаг. Протяните руку.

Гарри попятился назад. Даже мысль о том, что он больше не сможет летать, была невыносимой.

— Нет. Мэм, даю вам слово, я не стану превращаться без разрешения. Только… не заставляйте меня носить это.

— Руку, мистер Поттер!

— Но…

— Сейчас же! Или ваше непослушание обернётся для вас серьёзными последствиями!

«Не провоцируйте её». Слова Макгонагалл эхом отозвались в сознании. Гарри закусил губу. Затем неохотно выполнил приказ.

Браслет автоматически сжался, чтобы подойти по размеру, и когда он сомкнулся на его запястье, по телу словно прошёлся электрический разряд. Охнув, Гарри невольно потёр кожу в том месте, где теперь находилось сомнительное украшение. Рука горела так, словно он сунул её в пучок крапивы.

— Мэм, он жжётся.

— О… Мне говорили, что носить его поначалу будет немного… неудобно. Вы привыкнете, — равнодушно ответила Амбридж.

Гарри с трудом сдержал порыв снова почесать запястье.

— Но, мэм, у меня будут занятия по анимагии с профессором Макгонагалл каждое утро в воскресенье.

— Что? Я не давала согласия ни на какие занятия, — прорычала Амбридж. — На этой стадии вам достаточно и теории, никаких превращений, пока не научитесь относиться ко мне с должным уважением, я понятно выразилась?

Гарри опустил взгляд.

— Да, профессор, — пробормотал он.

«Проклясть бы тебя так, чтобы разлетелась на миллион кусочков».

— Хорошо. Теперь поговорим о вашем наказании. Я хочу, чтобы вы вычистили все туалеты на этом этаже. Никакой магии, только щётка и щёлочное мыло, — она указала палочкой на пол, наколдовав ведро, наполненное едко пахнущим раствором, и маленькую бытовую щётку. — У вас три часа. Приступайте.

Она протянула к нему руку ладонью вверх, и он, скрепя зубами, отдал ей свою палочку. Затем, подхватив свои нехитрые инструменты, направился в сторону уборных.

По прошествии трёх часов он вымыл в сумме двадцать унитазов. Руки и спина нещадно болели от постоянных нагинаний и работы щёткой, а от сильного щёлочного мыла кожа на руках покраснела и болезненно зудела — Амбридж не дала ему перчаток. Но, по крайней мере, он закончил.

Когда он вернулся обратно в кабинет, Амбридж, закинув ноги на пуфик, читала книжку, на обложке которой красовалась надпись «Побег дочери чистокровных и её маггловского любовника». Бульварное чтиво, судя по всему. Петунья тоже любила баловаться такими вещами, когда Вернона не было дома, но волшебную версию Гарри видел впервые. Что ж, неудивительно. Большее ей, наверное, и не светит.

— Профессор Амбридж? Я закончил.

Она быстро сунула книжку под стопку докладов.

— Очень хорошо. Давайте проверим, как вы потрудились, мистер Поттер.

И направилась к первой ванной.

К тому времени, как она дошла до третей, лицо у неё было усталым и раздражённым, словно она проглотила лимон. Гарри был уверен, что она найдёт, к чему придраться, но Амбридж в итоге лишь презрительно фыркнула, сказав:

— Приемлемо. С натяжкой. Можете идти, мистер Поттер. Придёте в пятницу, в то же время.

Он кивнул и пошёл прочь, скривившись при виде успевших вскочить на руках волдырей. Вот бы сейчас окунуть их в настойку растопырника, которую готовил Северус.

Когда он вернулся в гостиную факультета, Гермиона всё ещё была там, окружённая скомканными листами пергамента. Рон дремал на диване.

— О, Гарри! Я так рада, что ты уже тут, — поприветствовала его Гермиона. — Мне жаль, но с твоим расписанием придётся повозиться, для меня почти невозможно установить приоритеты, потому что тебе столько хвостов надо нагнать, плюс занятия, в сутках слишком мало часов, чтобы успеть всё это… — тут её взгляд упал на его руки. — Мерлиновы штаны! Что случилось с твоими руками?

— Ничего. Наказание всего лишь.

Возглас Гермионы разбудил Рона.

— А?.. О, это ты, дружище. Ну и как там было у этой жабы ползучей? Проклятье! Она что, сунула твои руки в кипяток?!

— Нет. Она просто заставила меня драить туалеты щёлочным мылом без магии, — объяснил Гарри и потянул за рукав мантии, прикрывая браслет.

— И без перчаток? Стерва бессердечная! — в ужасе воскликнула Гермиона, затем встала и взмахом палочки призвала миску, фиал с каким-то раствором и мягкий кусок ткани. — Это настойка из растопырника, — объяснила она, вылив зелье в миску и осторожно смешав его с водой. — Окуни руки полностью.

Гарри сделал, как было велено, и испустил вздох облегчения — жжение тут же начало проходить.

— Спасибо, — он благодарно улыбнулся подруге.

Рон пробормотал пару нелицеприятных комментариев касательно Амбридж и её родства с рогатой жабой, и Гарри невольно хмыкнул, несмотря на то, что сказанное раннее Гермионой его далеко не порадовало.

— Значит, я в полной заднице? Никак не смогу успевать?

Та расстроено посмотрела на него.

— Ну… я могу попытаться снова. Но тебе будет очень нелегко готовиться к СОВ, восполнить пропущенное, и в то же время ходить на занятия и отработки. Ты не успеешь ни поесть, ни поспать, ни даже душ принять, — она покачала головой. — Эта мадам заслуживает хорошего пинка. Она что, хочет, чтобы ты не справился с этим?

— Скорее всего, — сказал Гарри.

— Злая сучка! — выплюнула Гермиона, и оба друга изумлённо уставились на неё.

— Гермиона! Ты только что назвала профессора ругательным словом! — воскликнул Рон.

— Да неужели? Рон, к твоему сведению, я их знаю, просто почти не использую. Но она… заслужила.

— Это уж точно, — с чувством сказал Гарри, вынув руки из настойки. — Слушай, Гермиона, просто сделай всё, что сможешь, а я уж как-нибудь справлюсь.

— Ладно. Вот первая часть, — она протянула ему небольшую таблицу. — Думаю, тебе стоит начать сегодня же.

Взяв расписание, Гарри поблагодарил Гермиону ещё раз и пошёл наверх, решив почитать материал по чарам перед сном. Он был твёрдо намерен не дать Амбридж выиграть. Если она думает, что сможет сломать его, то она ошибается.

Четверг, день первый:

Несмотря на то, что он проспал шесть часов, проснувшись, Гарри всё равно чувствовал себя усталым. Он с неудовольствием посмотрел на серебряный браслет вокруг своего запястья — знать бы, как избавиться от него. Да и друзьям его показывать не хотелось, потом не избежишь неудобных вопросов. Может, если он будет паинькой, Амбридж сама его снимет. Он потёр кожу под браслетом — та болела и чесалась даже больше, чем до этого. Взяв кусок ткани, пропитанный вчерашней настойкой растопырника, который он, к счастью, догадался сохранить, Гарри осторожно приложил его к воспалённому участку — стало намного легче.

Одевшись, он прикрыл браслет рукавом мантии и пошёл завтракать.

Занятия для него начинались во второй половине утра, и первым шло зельеварение со слизеринцами. Гарри и раньше-то, мягко говоря, не особо любил эти уроки, но сегодня, в свете того, что произошло между ним и Северусом, он не сомневался, что его ждёт настоящий кошмар, и был готов к тому, что профессор зельеварения всласть отведёт на нём душу. Он лишь надеялся, что сможет сдержаться и не огрызнуться в ответ на едкие замечания, и главное — не дать понять, насколько ему от них больно.

Вяло поковырявшись в своей тарелке — почему-то с того момента, как он превратился обратно, еда для него была на вкус как трава, — Гарри решил потратить свободное перед зельями время на изучение материала, который он пропустил, чтобы на сегодняшних занятиях хоть немного, но быть в теме.

У Рона челюсть отвисла, когда он услышал о планах Гарри.

— Слушай, друг, ты точно оправился после того удара? Ты никогда раньше не стремился добровольно засесть за учебники.

— У меня нет выбора, — тихо сказал Гарри, — если я не успею вас нагнать к концу семестра, Амбридж сломает мою палочку, забыл?

Рон покраснел.

— А, точно. Вот бы избавиться от неё.

Гарри согласно кивнул.

— От неё как от тараканов — непросто избавиться.

Друзья похихикали над этим сравнением, и Гермиона предложила помочь ему с зельями, используя схемы и мнемотехники для лучшего запоминания информации. Гарри согласился, и они направились в библиотеку. Рон последовал за ними, заявив, что пока они будут корпеть над учебниками, он почитает что-нибудь по квиддичу.

Гермиона закатила глаза.

— В самом деле, Рон, если немножко позанимаешься с нами, это тебя не убьёт. Глядишь, что-нибудь да узнаешь.

— Нет, спасибо. Я люблю ходить по грани. Так веселее.

— Ты самый настоящий балбес! — напустилась на него подруга. — Если ты сдашь СОВ, это будет настоящее чудо.

— Вот-вот, на него я и рассчитываю, — ухмыльнулся Рон. Доводить Гермиону до белого каления было одним из его любимых занятий. — Мерлин, пошли мне чудо! — пропел он, сложив руки в молитвенном жесте.

— Тебе не чудо нужно, а хороший пинок под зад, идиот ленивый, — фыркнула та в ответ.

Рон удивлённо вытаращился.

— Да что с тобой случилось сегодня? Получила «В» на экзамене?

— Ты случился, Уизли, — рыкнула девушка, но до того, как она успела сказать ещё что-то, вмешался Гарри.

— Э-э, Гермиона? Это как-то мало помогает, знаешь ли.

— О, точно. Ладно, давай посмотрим, что задал тебе профессор Снейп, — она вытянула из его сумки папку по зельям и начала её изучать.