12) То, что запомнилось/Things Remembered (2/2)
Мы работали над Раздувающим зельем, и у всех, на кого попал раствор, начала опухать какая-то часть тела.
Студенты, в основном девочки, плакали.
Подойдя к столу, Снейп достал флакон с каким-то снадобьем голубого цвета, а затем крикнул:
— Успокойтесь все! Пострадавших прошу подойти ко мне, я дам вам антидот. Когда я узнаю, кто это сделал… — если бы взглядом можно было убивать…
И я сжался под этим взором, молясь, чтобы у Гермионы всё получилось.
Снейп был слишком занят другими студентами, чтобы заметить, как Гермиона проскользнула назад в класс, явно неся что-то за пазухой. Я поднял в её сторону два больших пальца. Миссия была завершена, и я гордился собой.
***</p>
Устроившись на спинке стула, Свобода тряхнул головой. Должно быть, он задремал. Амбридж с её мерзким розовым блокнотом нигде не было видно, тем не менее, на лице Северуса застыло мрачное выражение. Снова съёжившись на своей импровизированной жёрдочке, ястреб вдруг почувствовал стыд.
«Как я мог? Как? И не где-то, а на уроке Снейпа. Я ведь мог серьёзно ранить студентов. Я повёл себя как… как Малфой, — сокрушённо подумал Свобода. Но это было не самое худшее. Самое худшее было то, что, находясь во сне, он не чувствовал сожаления. Его заботил только этот ингредиент, который был необходим для Оборотного зелья. — Я поступил так же, как Малфой. Я крал у Северуса. Разница лишь в том, что меня не поймали».
Вина и растерянность охватили его душу.
Нахождение в душном, пропитанном парами помещении вдруг стало невыносимым. Расправив крылья, ястреб вылетел в открытые двери, пронёсся через коридоры замка и, достигнув совятни, где окно всегда было распахнуто, взмыл в манящую голубизну неба. Здесь, среди ветров и солнечных лучей, воспоминания не найдут его.
Он летал и кружил часами, иногда преследуя зайца или утку, но это не было охотой, он был всё ещё слишком расстроен, чтобы думать о еде. Но постепенно воздушные упражнения помогли ему расслабиться, и Свобода вернулся к Северусу, дабы поесть вместе с ним.
— Что-то ты притих сегодня, — заметил профессор, почувствовав, что привычный задор и весёлое настроение ястреба куда-то испарились. — Тебе нехорошо?
— Нет. Я просто… думаю.
— Ты странно выглядишь, — они находились на прогалине, Свобода сам предложил это место. — Возможно, тебе стоит дать укрепляющее зелье.
— Я устал, Сев, — ответил Свобода. — Я устал, и я растерян, и мне стыдно.
— Почему бы тебе тогда не отдохнуть? — предложил Северус.
Свобода взобрался на плечо своего волшебника, решив, что это самое подходящее место для сна. Но вина тяжёлым грузом осела в его душе, словно кость застряла в горле. Поёрзав какое-то время, он, в конце концов, пробормотал:
— Северус… прости.
— За что?
— За… неважно… — птица понурила голову.
«Как я могу сказать ему, что прошу прощения за то, что вытворял во сне? Где я был мальчиком? Он подумает, что я спятил. И будет прав».
— Если ты извиняешься, значит, тебя что-то беспокоит, — озадаченно сказал Северус. — Что ты опять выкинул? Снова летал вблизи Амбридж?
Ястреб никак не отреагировал на это предположение, и Северус решил, что попал в точку.
— Учись быть осторожным, в конце концов, она очень мстительна. Последнее, чего я хочу, так это отослать тебя подальше отсюда, чтобы уберечь от неё. Но что сделано, то сделано, — и он провёл рукой по коричневым перьям. — Спи, глупая птица, я всегда прощу тебя. Что бы ты ни натворил.
«Нет… Если бы ты узнал, что я сделал, ты бы меня не простил».
Но после слов зельевара ему полегчало. Настолько, что тугой узел в груди немного ослаб, и ястреб смог заснуть. Проспав весь обед, он проснулся только тогда, когда Северусу пора было возвращаться назад, в замок. Естественно, он сообщил ему, что хочет ещё полетать.
— Встретимся за ужином, — и Свобода вспорхнул с плеча Снейпа.
Он жил для того, чтобы летать, для того, чтобы чувствовать ветер под своими крыльями, и после очередного раунда мучительных снов блаженные ощущения от полёта снова наполнили его энергией, заставляя чувствовать себя в десять раз лучше. Он как раз завершал круг вокруг замка, когда его внимание привлекли чёрно-красно-золотые фигуры на мётлах.
Свобода уже видел это раньше и иногда подлетал ближе, чтобы понаблюдать за происходящим. Юные волшебники, используя мётлы, чтобы летать, гонялись за странного вида мячами. Подобравшись ещё ближе, ястреб обнаружил, что сегодня тренировка проходила у команды Гриффиндора. Тёмноволосый парень довольно крупного телосложения, которого звали Оливером Вудом, поучал своих товарищей по команде.
— Белл, Спиннет, укрепите свою линию защиты. Только так вы сможете поймать квоффл, когда я отдам вам пас. Фред, Джордж, помните, что вы должны держать бладжеры подальше от Финнигана, — затем он повернулся к Симусу. — Симус, я понимаю, что ты только временная замена, пока Гарри отсутствует, но, ради Мерлина, хотя бы постарайся поймать этот снитч! Он был прямо над твоей головой, а ты даже не заметил.
Симус понуро опустил голову.
— Прости, Оли. Я, правда, стараюсь, но иногда я думаю о том, что сделал бы Гарри, будь он сейчас здесь…
Оливер раздражённо вздохнул.
— Если бы Гарри сейчас был здесь, я бы надрал ему задницу за дуракаваляние и дезертирство. Конечно, после того, как уверился бы, что он в порядке. Послушай, друг, я знаю, ты волнуешься за него, мы все волнуемся. Но ты должен сейчас выкинуть это из головы и обратить всё своё внимание на игру. Сосредоточься, Финниган. Думай только о том, что надо делать, и просто сделай это. Поймай снитч, и Гриффиндор победит. Сделай это для Гарри. Окей? — и он хлопнул Симуса по плечу.
— Окей.
— Хорошо. Давай ещё один раз. И сделай всё правильно, — с этими словами Оливер полетел туда, где возвышались три больших кольца. Он был вратарём, и его задача — не дать забить гол команде противника.
Незаметно кружа над ребятами, Свобода наблюдал за тем, как они преследовали мячи. Выглядело довольно-таки весело. Взгляд янтарных глаз загорелся, остановившись на маленьком золотом мячике с крылышками, который порхал прямо над чёрной шевелюрой Финнигана. Этот мячик напоминал ему голубя.
Но мальчишка не замечал его.
«Глупый двуногий! Да посмотри ты наверх!» — подумал Свобода, а затем камнем упал вниз.
Неважно, насколько быстро летал снитч, он не был достаточно быстрым для того, чтобы избежать удара наметившего цель краснохвоста. И уже совсем скоро Свобода крепко сжимал «добычу» в своих когтях.
Удивлённый Симус, подняв голову, чуть не упал с метлы.
— Эй, Оливер! — позвала Кэтти Белл, которая видела всё от начала до конца. — Ты только посмотри на это! Ястреб Снейпа поймал снитч!
— Он — что? Птицы не увлекаются спортивными играми!
— Ты должен был видеть это. Потрясающе!
— Ага, но как мы получим мяч обратно? — поинтересовался Симус.
И в этот момент Свобода выпустил снитч. Мяч не был пищей, так зачем он ему?
Снитч снова ускользнул, и Финниган попытался последовать за ним.
Взмыв вверх, Свобода снова принялся ждать, когда же мячик покажется вновь. Дождавшись, он ринулся вниз и снова схватил его своими когтями, издав тихий победный клич.
Вуд присвистнул.
— Мерлин! Этот ястреб реально хочет играть в Квиддич! Кто бы мог подумать.
— Позволим ему? — спросила Алисия Спиннет.
— Позволим? — усмехнулся Фред.
— Интересно, как бы ты его остановила? — подхватил Джордж.
Так, остаток дня Свобода провёл на поле и, сам того не зная, играл со своими бывшими товарищами по команде в странную игру под названием Квиддич, чертя зигзагами голубое небо в попытках поймать золотой снитч.
В тот вечер Свобода не захотел ужинать в Большом зале, голова опять начала болеть, и он решил остаться дома. Перед тем, как уйти, Северус покормил ястреба. Зельевара беспокоило то, что тот не вёл себя как обычно, растеряв где-то всю свою дерзость.
«Возможно, стоит отвести его к ветеринару, вдруг я что-то упускаю…»
Но сколько бы раз он ни проводил диагностику, результат один — птица была абсолютно здорова. И где логика? Если бы Свобода был человеком, то Северус бы подумал, что всему виной депрессии, но разве животные страдают депрессиями? Покидая свои комнаты, он всё ещё продолжал размышлять о резких изменениях в поведении своего фамильяра.
***</p>
Он опять находился в состоянии дрёмы, в том состоянии, где от воспоминаний просто не было спасения.
Я выискивал снитч, слыша, как ребята из моего факультета скандировали: «В бой, в бой, Гриффиндор!» И потом я увидел его, он порхал совсем рядом со мной. Я схватил его, забирая выигрыш себе и своей команде. И когда я приземлился, мои товарищи начали радостно хлопать меня по спине, а затем понесли на своих плечах. Ведь в первый раз за последние семь лет Гриффиндор победил Слизерин…
Я убегал от гигантского паука и всех его сородичей, я нёсся через Запретный лес…
Я парил в облаках, сидя на спине гиппогрифа, и смеялся. Этот полёт был несравним ни с каким другим…
Смертельная змея атаковала меня, её клыки истекали ядом, и всё, что у меня было для защиты, — это меч и моя храбрость…
Северус, глядя на меня сверху вниз, хмурился и махал передо мной газетой, яростно отчитывая.
— Вы хоть осознаёте, что натворили? По вашей вине наш мир чуть не разоблачили! Полюбуйтесь! — он швырнул газету мне в лицо. «Магглов заинтриговал вид летающего в небе форда «Англия»! — Будь вы в Слизерине, ваша судьба была бы в моих руках. Я бы отправил вас первым же вечерним поездом домой! — и он так сильно хватил ладонью по столу, что тыквенный сок выплеснулся из кубка наружу. Я вздрогнул…
Тролль перевернул меня вверх тормашками, и я услышал женский крик:
— Рон! Вспомни — рассечь воздух и взмахнуть!
Потом я упал с метлы, потому что какие-то странные существа окружили меня, накрывая волной ужаса…
Я сидел в одном кабинете с симпатичным блондином, Гилдероем Локхартом, моим профессором по защите, которого я не выносил. Я помогал ему отвечать на письма от поклонниц. Это было так скучно, я чуть не уснул, хотя это была одна из самых лёгких отработок, какие я когда-либо получал в школе…
Локхарт и Снейп сражались на дуэли, и Северус, точно вовремя послав в него Экспеллиармус, заставил его пролететь ползала. И я аплодировал Северусу, хотя мне, если честно, не было до него никакого дела…
Я сидел в хижине Хагрида, потягивал чай, слушал его рассказы о волшебных существах, которых он находил и выхаживал в течение лета. Мне было приятно находиться там, я мог расслабиться, а над ухом не раздавалась беспрестанная болтовня моих однокурсников, которые спрашивали меня о моих каникулах. Ведь мои каникулы были такими ужасными, что даже думать о них не хотелось, не то, что говорить…
А потом пришли одни из самых старых и самых тёмных воспоминаний, где рыжеволосая женщина, скорее всего, моя мама, кричала высокому страшному человеку:
— Только не моего ребенка! Убей лучше меня!
— Отойди, девчонка! Прочь, сейчас же!
Я услышал её крик, а затем полыхнул зелёный свет…
***</p>
Пронзительно крикнув, ястреб проснулся. Он дрожал так сильно, что чуть было не свалился с жёрдочки.
Кружка с чаем почти что выпала из рук Северуса.
— Свобода! Какого чёрта…
Отставив кружку, он поспешно подошёл к птице. Сегодня, воспользовавшись паузой между дневными занятиями, Северус решил отдохнуть час в своих комнатах, отложив проверку тестов на потом.
— Тебе больно? Что случилось?
Птица ошалело смотрела на него, янтарные глаза вращались от ужаса.
— Зелёный свет! Мне снова снилось это, Северус. Зелёный свет… и женщина кричала… так страшно…
Северус протянул руки к птице, и та сразу же бросилась к нему, сжавшись у него на груди. Ероша кончиками пальцев коричневые перья, мужчина тихо приговаривал:
— Ну-ну, всё в порядке. Я здесь. Ты в безопасности.
По-прежнему держа в руках подрагивающего хищника, Северус не переставал гладить его и утешать. Постепенно ястреб успокоился.
— Ты сказал, что снова видел этот сон. Тебе и раньше снился зелёный свет?
— Да… кажется, он убил их… яркий зелёный свет…
Северус был озадачен.
— Зелёный свет? Неужели… смертельное проклятие?
«А что ещё это могло быть? Ничего не убивает так быстро, как Авада Кедавра. И цвет сходится. Но откуда Свободе известно о нём? Разве что… он сам стал свидетелем. Возможно, его бывшие хозяева были магглами, которые стали жертвами нападения Пожирателей. В последнее время рейды участились… И потом, кто станет пользоваться Непростительным, кроме приспешников Лорда?»
— Свобода… твоя прежняя семья… эти люди владели магией? Как я?
— Нет. Они совсем не владели магией. Они даже не верили в неё, — пытаясь прогнать из своей головы воспоминания о леденящем душу крике, ястреб уткнулся в складки чёрной мантии, напоминая себе, что здесь нет никакого зелёного света, только Северус, чья рука ласкала его, и чей голос постепенно заглушал последние отголоски ужасающего вопля, всё ещё звучащего в его голове.
— Понимаю. А ты… видел, кто создал этот зелёный свет?
— Это был мужчина… в чёрном… Пожалуйста, Сев, прошу тебя, я не хочу больше говорить об этом…
— Ну хорошо, расслабься. Ты в безопасности, — продолжал шептать Северус, чувствуя, что уже начинает хрипеть. Он только что принимал зелье, чтобы продолжать понимать птицу. Зельевар слегка почесал себе руку, на которой проступил белый пух. Слава Мерлину, никто не заметит этого, ведь он всегда ходил в длинных рукавах.
Северус решил больше не расспрашивать ястреба, и так картина ясна. Кто бы ни был хозяином Свободы, он мёртв. Скорее всего, стал жертвой рейдов. А потом, по стечению обстоятельств, птица попала к нему.
Совершенно очевидно, что то, что видел ястреб, сильно повлияло на него, если его, даже спустя недели, мучают кошмары об этом. Неудивительно.
Наконец Свобода перестал дрожать и, устроившись на запястье Снейпа, дерзко спросил:
— У тебя тут есть какая-нибудь еда? Потому что, ни с того, ни с сего, я умираю с голоду.
— Одну минуту, мистер Нетерпеливость, — покачав головой, Северус призвал сумку Хагрида, на которую были наложены консервирующие чары, и выудил оттуда крыло и ляжку утки. — Вот. До вечера должно хватить.
— Утка! Такая жирная, но очень вкусная! — сжав угощение в своих когтях, ястреб вернулся на свой насест и начал пировать.
Северус наслал на жёрдочку очищающее заклинание, убирая помёт, судя по которому, с пищеварительным трактом ястреба было всё в порядке. И ел он с большим аппетитом, что тоже было хорошим знаком.
И всё-таки стоит ли встретиться с тем ветеринаром, которого посоветовал Хагрид…
«Ну и как я ему скажу, что мой ястреб нервничает из-за кошмаров? Мне повезёт, если этот ветеринар не вызовет целителей на мою голову. И всё же… если он снова будет отказываться есть, я всё-таки возьму его к врачу…»
***</p>
В ту ночь воспоминания были приятными, в основном, о Квиддиче, хотя некоторые были и о Роне с Гермионой, которые сидели над домашним заданием или просто играли в шахматы, посмеиваясь над очередной шалостью близнецов.
Первое Рождество в Хогвартсе. Тогда я впервые в жизни получил подарки: от Рона, Гермионы и миссис Уизли, а ещё мантию-невидимку от Дамблдора… она когда-то принадлежала моему отцу…
Снежные перестрелки с моими друзьями после занятий… Как то раз я промахнулся, и снежок, миновав Гермиону, угодил в Снейпа, который как раз проходил рядом… Я был уверен, что мы все влипнем, на целую неделю… Подняв голову, он недобро посмотрел на меня и усмехнулся.
— Это предназначалось мне, или вы настолько плохо целитесь? — он стряхнул с себя снег.
— Нет, сэр… это была случайность… я целился в Гермиону…
— Вы в курсе, что я могу наказать вас всех? — его глаза странно блеснули. — Но, возможно, это вам больше пойдёт на пользу.
И в одно мгновение пространство наполнилось снежками, они били нас по лицу, по груди, а нам оставалось только вяло отряхиваться. Когда мы наконец пришли в себя, этого саркастика уже нигде не было видно. Мы удивлённо переглянулись, и Рон сказал:
— Странно. Что это на него нашло?
— Может, он выпил зелье счастья? — предположила Гермиона, и мы все засмеялись. Ведь Снейп выглядел счастливым разве что тогда, когда снимал очки с Гриффиндора…
Походы в Хогсмид, посиделки в Трёх мётлах за кружкой сливочного пива, уплетание при этом карамели, покупки в Зонко в компании Рона и близнецов…
***</p>
На следующее утро Свобода вёл себя почти так же, как и обычно. Бодро пожелав Северусу хорошего дня, он отправился в свой утренний полёт. День прошёл в погонях за солнечными лучиками, в кувырканиях в потоках воздуха, играх в догонялки с маленькими стайками скворцов. Всё это завершилось поимкой нескольких мышей на обед.
Свобода всё ещё был озадачен тем фактом, что раньше он был человеком. Как это могло случиться? Всё это было загадкой, как-никак. Но потом, задрав хвост, он решил, что сейчас это всё равно ничего не значит. Ему нравилось быть ястребом, а его двуногие родственники, по всей видимости, не нуждались в нём. Он прекрасно себя чувствовал в роли фамильяра Северуса.
Хотя он не мог не думать о том, кем он был раньше, и как так получилось, что его друзья были единственными, кому он был не безразличен.
Той ночью сны были особенно ужасными.
Он снова переживал смерть юноши по имени Седрик, который был убит всё той же зелёной вспышкой, он был вынужден смотреть на то, как Червехвост воскресил Тёмного лорда, и он пытался сражаться с этим чудовищем, а затем обнаружил, что их палочки соединились, прервав смертельную дуэль…
Добби умышленно скинул торт на головы Мейсонов, и, разумеется, во всём был виноват я. Меня заперли в моей комнате на несколько недель… но Рон вместе с близнецами прилетел на летающем автомобиле своего отца, чтобы вызволить меня…
Снейп в своей чёрной мантии ходил туда-сюда по классу. Посмотрев на моё зелье, он ухмыльнулся.
— Определённо, слава — это ещё не всё.
Я старался незаметно проскользнуть обратно в школу после того, как Малфой видел мою голову возле Визжащей хижины, но Снейп поймал меня и отвёл в свой кабинет.
— Я должен был догадаться, что вы такой же, как ваш отец, шныряете везде, нарушая правила направо и налево. Типичный высокомерный гриффиндорец!
Я наорал на него, опасаясь того, что он найдёт у меня карту, абсолютно наплевав на то, что я вёл себя неуважительно по отношению к нему. По какой-то причине он ненавидел меня, и я платил ему почти тем же…
Визжащая хижина, где Снейп хотел наложить проклятие на Сириуса Блэка, до того, как тот успел нам всё объяснить. Рон, Гермиона и я обезоружили его и вырубили. Так ему и надо, этому сальному ублюдку…
И снова урок зельеварения, где, как мне казалось, я ничего не мог сделать правильно, и Северус как обычно дышал мне в затылок…
Отработки в подземельях, чистка котлов, консервирование крысиной печени… и Снейп, который вечно стоял над душой, словно чёртова летучая мышь, постоянно усмехаясь, постоянно взирая на меня с гневом в глазах…
***</p>
Моргнув, Свобода проснулся, первые лучи восходящего солнца уже коснулись неба. Снейп заколдовал стену так, чтобы она всегда отражала погоду снаружи. Потянувшись, ястреб перевёл взгляд на спящего рядом с ним зельевара и впервые за всё это время почувствовал… растерянность, а на сердце скребли кошки.
Этот человек нашёл его, вылечил его крылья, позаботился о нём, спас жизнь, в конце концов. Как он мог, в то же время, быть тем, кто в прошлом издевался над ним и унижал? Как мог волшебник, который всегда так ласково говорил с ним и утешал своими руками и звучанием своего голоса, быть тем, кто когда-то грубо хватал его за плечи, тряс и орал на него?
«Как я могу… любить этого Северуса… — в отчаянии подумал он, — и в то же время ненавидеть Снейпа, который был моим учителем? Но я не ненавижу его… как я могу? Он мой друг… мой защитник… но когда-то я учился в Гриффиндоре, и он ненавидел меня… или моего отца, я уже не уверен… Ах, Мерлин, помоги мне! Я так запутался!»
Язвительные замечания, наказания, очень часто незаслуженные… и в то же время он помнил, как трясся в лихорадке, а Северус был с ним, закутывал его в тёплое полотенце. Как бы плохо ему тогда ни было, он помнил это.
И улыбка Северуса, когда он после первого своего самостоятельного полёта вернулся к нему…
«Чёрт, я думал, он вообще не умеет улыбаться, а уж тем более мне. Я не понимаю. Кем я раньше был, что он так не любил меня? И как он может любить меня сейчас, даже если я в образе ястреба? Неужели я сейчас настолько… другой?»
Он устремил взгляд на своего волшебника. Его спаситель и несправедливый тиран в одном лице. Свобода снова чувствовал себя разбитым. Он не хотел терять эту близость с профессором, он никогда раньше не ощущал такого. Он шокировано осознал, что на самом деле ему нравился этот человек, с его острым чувством юмора, он мог быть мягким, если хотел. И он сильно страдал от рук этого монстра, только потому что обещал… потому что любил…
«Чёрт бы тебя побрал, Снейп? Чёрт бы тебя побрал за то, что заставил меня любить тебя и в то же время… не любить! Я не могу больше! Мне надо полетать, проветрить свою голову…»
Вспорхнув с жёрдочки, Свобода устремился в прихожую, к двери.
— Твикси! — позвал он.
Эльфийка на заставила себя долго ждать.
— Что такое, Свобода? Хозяину Северусу опять плохо?
— Нет, он спит. Я просто хочу выбраться отсюда. Мне надо полетать. Ты могла бы… выпустить меня?
— Ну разумеется. Я сообщу потом о вас хозяину Северусу, чтобы он не волновался, — с этими словами Твикси махнула рукой, распахнув дверь.
— Спасибо! — и птица вынеслась в коридор.
«Ты скажешь ему, чтобы он не волновался. А волновался бы он, если бы знал о том, кто я? Кем я был? Я не хочу вспоминать… не хочу… но, кажется, придётся… иначе я не смогу разобраться в своих чувствах к Северусу…»
Он, как обычно, выбрался из замка через открытое окно совятни. В основном совы спали и не возражали против его «приходов» и «уходов», лишь бы он не шумел.
С тяжёлым сердцем Свобода взмыл в предрассветное небо и описал круг вокруг башни, окунаясь в свои невесёлые мысли, пытаясь вспомнить свою жизнь. Но тут он заметил на земле две маленькие фигурки, которые медленно двигались вниз по тропинке, к хижине Хагрида.
«А? Кто это из студентов проснулся в такую рань?»
Подлетев поближе, он присмотрелся и чуть было не упал вниз.
Друзья из его снов.
Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.
Он тихо последовал за ними, надеясь побольше узнать о своём прошлом и, возможно, наконец-то выяснить своё имя. Имя, которое он бы пожелал оставить забытым, имя, которое Снейп ненавидел, и которое ему всё же придётся воскресить в своей памяти.