8) Одного поля ягоды/Birds of A Feather (2/2)
— Нет. Как ты узнал?
— Я почувствовал. У тебя напряжены мышцы, а дыхание стало быстрым и отрывистым, это указывает на то, что тебе либо больно, либо страшно. То же самое испытывает добыча перед тем, как ястреб наносит смертельный удар, — объяснил фамильяр, инстинктивно зная о том, каковы ощущения во время охоты и убийства, хотя он и не помнил, чтобы когда-то на кого-то охотился.
— Это пройдёт, как только я… отвечу на вызов.
— Какой вызов? От директора?
Северус фыркнул.
― Едва ли. Альбус никогда бы не причинил мне такой боли. Сознательно, — добавил он, цинично улыбнувшись, так как неумышленно Дамблдор причинил ему намного больше боли, чем тысяча тёмных меток.
— Тогда кто это делает с тобой? Скажи мне, и я раздеру их на части! Я вырву им печень, выклюю глаза! Никто не посмеет причинить боль моему волшебнику!
Северус поспешил успокоить разошедшегося ястреба, который без сомнений сейчас яростно хлопал бы крыльями, если бы был здоров.
― Ты ничем не сможешь остановить его, храбрец. Это цена, которую я плачу, будучи тайным агентом.
― Тайным агентом? Я не понимаю. Кто ты… О! Ты — шпион, ты следишь за тем тёмным волшебником, который убивает маглов и ещё других, так?
― Да. Поэтому я должен изображать из себя преданного Пожирателя смерти. А теперь на насест, быстро. У меня мало времени, когда горит метка, лучше не тянуть лямку, — настойчиво сказал Северус, осторожно поместив птицу на жёрдочку и тщательно привязав её, капюшон он решил не одевать.
― Ты должен уйти, Северус?
― Да. Не волнуйся, я вернусь, — заверил его Снейп, сжав губы в тонкую полоску. Замечание о том, что состояние, в котором он вернётся, зависит только от настроения чудовища, призывающего его, зельевар оставил при себе.
Покинув свои апартаменты, он вышел из замка и, оказавшись за воротами, аппарировал к Тёмному лорду.
***</p>
Как и предсказал Северус, Волан-Де-Морт был, мягко говоря, не в очень хорошем настроении, о чём свидетельствовали несколько выжженных пятен на полу старой библиотеки Риддл-мэнора, попавшихся на глаза профессору зельеварения, когда тот прибыл на зов хозяина. В одном из углов помещения дрожал и всхлипывал Хвост, который, без сомнений, уже удостоился наказания от разъярённого мага.
Северус проглотил подступившую к горлу жёлчь, это очень плохой знак.
― Вы вызывали, хозяин? — спросил зельевар и, поспешив изобразить обычную покорность, преклонил колено перед Лордом и поцеловал край его одежды, подобно хорошему маленькому лакею. Ещё много лет назад он подавил своё желание плюнуть на мантию ублюдка, иначе его уже давно бы убили и похоронили.
―Ах, Северус. А я гадал, что же тебя так задержало, — вкрадчиво сказал Волан-Де-Морт, в его красных щелевидных глазах светилось жадное любопытство.
― Мои извинения, хозяин. Я бы пришёл поскорее, но старый дурак отнимает у меня много времени, заставляя обучать этих маленьких кретинов…
―… и искать Гарри Поттера, так?
― Да, мой лорд, — Снейп почувствовал, как волосы на его затылке встали дыбом.
― И ты ещё не нашёл мальчишку, Северус?
― Нет, мой лорд. Пока нет.
Красные глаза прищурились.
― А почему нет, мой маленький аптекарь? Несомненно, твоих способностей хватит для того, чтобы найти одного пятнадцатилетнего подростка, не так ли? Почему тогда он до сих пор неизвестно где? Уже почти неделя прошла с момента его исчезновения, и по-прежнему нет никаких следов мальчишки.
Кровь застыла в жилах зельевара. Волан-Де-Морт использовал клички только тогда, когда был в ярости и намеревался серьёзно наказать своих подчинённых, совсем как душевнобольной отец, который говорил своим детям, что любит их, перед тем, как избить до смерти.
— Поттер… умеет хорошо скрываться, хозяин, у него способности к этому. Кроме того у него есть мантия-невидимка.
Чешуйчатая рука Лорда сомкнулась на воротнике Северуса и вздёрнула его на ноги.
— Недостаточно хорошо, мой дорогой Снейп! Я тоже искал его повсюду и не преуспел. Это наводит мысль о том, что он где-то спрятан. Ты, случайно, не знаешь, где именно, маленький аптекарь?
— Нет, хозяин.
— Если я не могу найти его, значит, он находится где-то на территории Хогвартса, поэтому ты должен знать, где он, ты ведь мой главный шпион. Почему не знаешь?
— Мне жаль, мой лорд, моей халатности нет никакого прощения, — проговорил Северус, зная, что ничего из того, что он скажет, не умерит гнева Тёмного лорда, а любая попытка оправдаться только сильнее разозлит это чудовище.
— Никакого, — холодно прошипел Вола-Де-Морт. — Ты подвёл меня, Северус Снейп. Я хочу, чтобы его нашли. Чтобы я встретился с ним лицом к лицу в последний раз и убил его, как того требует пророчество. Я ясно выразился? — рука сильнее сжалась на мантии Снейпа.
— Да, хозяин, простите меня.
Волан-Де-Морт прошёлся языком по губам.
— Ты очень разочаровал меня, дитя моё. Я доверял тебе, а ты предал меня. Так нехорошо. Совсем нехорошо.
Северус вздрогнул, увидев нетерпение во взгляде собеседника. Это будет тяжёлая ночь.
Лорд вытащил свою палочку.
— Я преподам тебе хороший урок, мой маленький аптекарь, — он улыбнулся, это была улыбка садиста, предвкушающего расправу над очередной своей пленённой жертвой.
— Круцио.
***</p>
Северус не мог не начислить ублюдку очки за креативность. Волан-Де-Морт хорошо знал, как применять Круциатус, он направлял заклинание на определённые места на теле человека, причиняя максимум боли и заставляя дышать до самого конца пытки. Он с точностью эксперта угадывал, какое количество боли могла вынести его жертва, прежде чем потерять сознание и тем самым испортить ему веселье.
К несчастью, Северус, которого закалило детство, мог вынести очень много и не сломался так легко, как Хвост. Соответственно, его наказание длилось дольше, что только разжигало аппетит Лорда. Он обожал причинять боль, это было его самым любимым развлечением, давно он не доставлял себе этого удовольствия.
Наконец чудовище насытилось, Волан-Де-Морт направил свою палочку на себя, упиваясь душевными страданиями зельевара, глотая их, как огневиски из стакана. После своего «воскрешения» Тёмный лорд обнаружил, что ему нужна не только физическая пища, он хотел чувствовать отчаяние, боль и страх своих жертв, он питался этим, совсем как демон. А боль профессора зельеварения была сладка, она в полной мере утолила его жажду.
Ткнув в измученного волшебника носком своего туфля, он произнёс:
— Больше не подводи меня. Ты прощён, Северус.
И, взмахнув палочкой, перенёс зельевара обратно к воротам Хогвартса.
***</p>
Северус так и не понял, как он смог вернуться обратно в свои комнаты, не потеряв при этом сознания. Но каким-то образом он сделал это, видимо, причина была в его несокрушимом упрямстве, которое помогло ему совершить почти невозможное, передвигаясь на ногах, которые вот-вот грозили подвести его, мучимые спазмами ужасающей боли. Болеутоляющее зелье, которое он всегда брал с собой перед тем, как отправиться к Лорду, уменьшило самые болезненные судороги, так что ему удалось кое-как пересечь земли Хогвартса, пробраться к потайному ходу и наконец-то переступить порог своих апартаментов.
Захлопнув за собой дверь, он тут же рухнул на пол, сейчас даже его хвалёной воли не хватило для того, чтобы и дальше оставаться на ногах.
Краснохвост как раз дремал на своём насесте, когда уловил звук открываемой двери. Разлепив глаза, он посмотрел в сторону входа и к своему облегчению увидел Северуса, входящего в комнату.
Но тут чёрная фигура покачнулась и с громким стуком упала на ковёр.
― Северус! Что случилось? — закричал он, чувствуя, как от одного лишь вида Чёрного защитника, неподвижно лежащего на полу, его пронизывает ужас. ― Северус!
Перед глазами стоял красный туман, но сквозь агонию, затопившую его разум, Северус услышал ястребиную трель. «Ястреб… где? Ах да, мой ястреб…» — устало подумал Снейп, мучительные судороги разрывали его изнутри, тем не менее, нужно постараться прийти в себя. Его фамильяр звал своего хозяина. С трудом подняв голову, Северус прошипел ответ, надеясь, что это в достаточной мере успокоит краснохвоста, и птица не попытается спрыгнуть с насеста, рискуя нанести себе ещё больший вред.
—… всё в порядке… не волнуйся…
— Не волнуйся? Как ты можешь говорить такое? Ты дрожишь, как кролик перед смертью! Что он сделал с тобой?
—… обычный… Круциатус…
— Круциатус? Пы… пыточное проклятие? — в ужасе воскликнул ястреб. Он знал это заклинание, он вспомнил человека с одним глазом, который рассказывал о нём… демонстрировал его на пауке… но видеть эффект этого проклятия на ком-то другом… особенно на человеке, который был ему небезразличен…
«Ублюдок! Проклятый мерзкий ублюдок! Я убью его за это! Убью! Убью его!»
Северусу было слишком больно, чтобы удивляться тому, что обычной птице известно про проклятье Круциатус, он едва находился в сознании, и всё, о чём сейчас мог думать, так это о том, что должен добраться до своего фамильяра, который, судя по звукам, бесился на своём насесте и вполне мог сейчас поранить себя. Ведь его крылья были вылечены лишь наполовину, а хищнику сейчас меньше всего нужно было ломать их во второй раз.
Он попытался подняться, но обнаружил, что ноги отказываются служить ему, а в руках почти не осталось сил.
«Чёрт! Я должен… унять его…»
Медленно опершись сначала на один локоть, потом на второй, он пополз вперёд, с трудом волоча своё тело по ковру.
— Успокойся… ты ведь не хочешь снова сломать свои крылья… не так ли? — пробормотал он, остановившись и выдержав очередную болезненную судорогу.
— Я? А как насчёт тебя? Ты даже ходить не можешь!
—… азарт игры… самой опасной игры…
Тяжело вздохнув, он зашёлся в кашле, затем снова возобновил свой черепаший марафон по ковру.
— Зачем ты это делаешь? Зачем? — сидя на своей жёрдочке, птенец дрожал. Если бы только он мог летать.
—… должен… я обещал… единственный способ обезопасить Лили…
— Кого?
— Лили Эванс… Я любил её… потом потерял… Я был дураком… она вышла замуж за Поттера… и я пообещал ей, что буду оберегать её и её сына… дал клятву… это было необязательно, я бы и так сделал это, но она не доверяла мне, думала, что я — Пожиратель смерти… Дамблдор никогда не говорил ей, что я был его шпионом…
— Дамблдор знает об этом? О том, что этот ублюдок делает с тобой?
Северус закусил губу до крови, потом выдохнул:
—… Конечно, знает… знает, … на что он способен… Альбус тоже когда-то был его учителем… Но я знал, на что шёл… это был единственный способ, как получить полезную информацию… и только я мог делать это… до сих пор делаю…
Теперь он мог видеть ястреба, птица ходила туда и обратно по жёрдочке, янтарные глаза нервно вращались.
— Скажи ему — пусть найдёт кого-то другого. Ничего не стоит такой цены! Ничего!
―… не могу… я поклялся, что помогу уничтожить его… даже если бы я хотел… не смог бы уйти… не свободен… — втянув воздух, зельевар прополз ещё немного. — Я гожусь для этой роли… идеальный шпион, у меня нет семьи, если я умру, это никого не будет заботить, все, кого я любил, ушли… так что он не может ранить меня сильнее… понимаешь?
Он почти добрался до жёрдочки.
— Нет! Не понимаю. Северус… они убивают тебя… а ты позволяешь им!..
— Я ещё не умер, глупая птица… по-другому нельзя…
— Нет, ты ошибаешься. Ты не один. Мне не всё равно, что с тобой будет.
Почти на месте. Рука прошлась по дереву. Северус остановился, ловя ртом воздух, такое ощущение, что все его мышцы превратились в воду.
— Я знаю. Братья по разуму… Хагрид был прав… мы оба сломлены… Ты — снаружи, а я — изнутри… на куски…
— О чём ты? Ты не сломлен, Северус.
— Да… ты просто не видишь этого… когда Лили умерла… моё сердце разбилось… и теперь у меня ничего нет…
— Неправда! У тебя есть я.
Обхватив пальцами деревянный шест, Северус подтянулся наверх и опёрся на него.
— Да. У меня есть ты. Два сломленных существа нашли друг друга. Какая… ирония, — он скривил губы в горькой усмешке. — Спускайся, пока ты не повредил себе крылья.
― К чёрту мои крылья! — закричал ястреб, прыгнул и, преодолев высоту трёх футов, опустился на плечо Снейпа.
Вздрогнув, Северус подавил болезненную гримасу, так как даже от лёгкого веса краснохвоста в плече вспыхнула агония.
― Я… не для того несколько часов лечил их, чтобы ты сейчас всё испортил.
— Я знаю. Северус… ты вылечил меня. А я вылечу тебя, — и ястреб принялся перебирать клювом чёрные волосы, издавая странные певучие звуки.
Профессор зельеварения резко осел на пол.
— Глупая птица… ты не сможешь исцелить разбитое сердце…
— Я могу попробовать, — настаивал хищник.
Губы зельевара дрогнули, словно намеревались изогнуться в кривой ухмылке.
— Ты не обязан связывать себя со мной… скоро ты опять будешь летать… и улетишь на волю, это твоя судьба.
— Из-за тебя. Ты спас меня.
— Спас… По крайней мере, сделал хоть одну правильную вещь, — он чувствовал, как постепенно погружается в тёмно-серое пространство, которое на некоторое время избавит его от боли. Но он боролся с этим, он должен ещё кое-что сказать.
— Я наконец-то выбрал тебе имя, — прохрипел Северус. — Извини… что я так долго оттягивал. Мне нужно было подумать, и вот… Я думаю, Свобода тебе подойдёт. Свобода — это предназначение ястребов…
— Свобода, — прощебетал ястреб, пробуя на вкус своё новое имя. И вкус был хороший. Правильный. — Да. Я — Свобода. И очень скоро я полечу навстречу ветру. Мне нравится, Северус.
Он перевёл взгляд на черноволосую голову, которая была безжизненно откинута набок.
— Северус? Северус? — запаниковал он, сильно ущипнув мага за ухо.
Профессор зельеварения застонал.
— Северус, не покидай меня. Пожалуйста! Не умирай! Не умирай… не как Седрик! Прошу тебя!
Никакого ответа. Перепуганный насмерть ястреб по имени Свобода знал только одно — ему срочно нужна помощь.
«Я должен позвать кого-то. Ему нужно помочь как можно быстрее. Но кого? Думай! Ты же умный. Думай! Кто услышит тебя здесь, внизу?»
Птенец закрыл глаза. И вспомнил Северуса, сидящего на диване, который называл одно только имя и всегда получал ответ.
Открыв глаза, краснохвост набрал побольше воздуха и закричал:
— ТВИКСИ!
Хоть бы эти домовые эльфы могли понимать ястребов.
Прошла минута.
Две.
Свобода уже отчаялся.
Тут раздался мягкий хлопок, и знакомый голос воскликнул:
— Хозяин Северус? Почему ваш фамильяр вызывал меня?
Эльф повернулась, ища взглядом высокую фигуру, и ахнула, прикрыв рот ладошкой.
— Дорогой Мерлин! Хозяин Северус! Неужели снова! Я приведу мистера Хагрида!
— Помоги ему!
— Я и помогаю! Мистер Хагрид будет знать, что делать, — с этими словами эльфийка исчезла.
Свобода горестно съёжился на покрытом чёрной тканью плече, расчёсывая клювом волосы своего волшебника, оказывая всю поддержку, на какую был способен.
Если бы он только знал, как можно исцелить разбитое сердце.