6) Наказания и сны/Detentions and Dreams (2/2)

Вместо того, чтобы сразу же идти в свои комнаты, Снейп сперва направился к Хагриду, сообщить, что Поттер до сих пор не вернулся, и заодно спросить у великана, не согласится ли тот позаботиться о краснохвосте, хотя ему было очень больно отказываться от птицы.

Хагриду не давало покоя исчезновение Поттера. В попытке успокоить его Северус применил целую серию поисковых заклинаний и обнаруживающих чар. Результаты были те же, что и перед этим.

— Я не понимаю. Почему он просто не вернётся?

— Может, он поссорился с Уизли и Грейнджер, или из-за Грейнджер, вот и горюет сейчас, — бросил Снейп. Это было бы очень типично для Поттера — капризничать подобно четырёхлетнему из-за девчонки. Так же поступал его отец, наплевав на чувство собственного достоинства, когда дело касалось Лили.

Хагрид сомнительно покачал головой.

— Не знаю, Северус. Это не похоже на Гарри.

— Хм! В любом случае, я хотел попросить тебя об одном одолжении, — и он рассказал Хагриду, в каком кризисе находился ястреб этой ночью, а также о своих опасениях касательно того, что он не сможет позаботиться о животном.

— Я не знаю… Я не хочу оказаться небрежным хозяином, а с моим нынешним расписанием… и ещё учитывая другие мои обязанности… возможно, ему будет небезопасно со мной.

Хагрид проницательно посмотрел на мужчину, чувствуя, какая борьба сейчас происходила в душе профессора зельеварения с одной стороны было желание обрести наконец верного друга, а с другой — страх, что ещё одно живое существо, которое он полюбит, покинет его.

— А вы уверены, что хотите именно этого, профессор? До сегодняшнего дня вы хорошо заботились о нём. Так же, как и я мог бы.

— Дело не в том, чего хочу я, а в том, что лучше, — сказал Северус, стараясь не показывать своих эмоций.

— Значит, вы думаете, что вам лучше быть одному?

— Ты же знаешь, кто я, Хагрид. Я не могу позволить себе никаких слабостей во время вызовов, или…

— Северус, забота о другом создании — не слабость. В дружбе кроется великая сила, и неважно, если вашим другом будет человек или животное. А если вас вызовут, я присмотрю за ним, пока вы не вернётесь.

— Лучше, если ты возьмёшь его к себе.

Но Хагрид категорично покачал головой.

— Вы дважды спасли ему жизнь, профессор: он уже привязался к вам. Даже если бы я хотел, он никогда бы не был счастлив со мной. Он будет скучать по вам, а это плохо отразится на его выздоровлении. Вы нужны ему, — а затем он мягко добавил: — Попробуйте ещё раз рискнуть, Северус. Он не оставит вас — ястребы преданы до смерти.

Сжав губы в тонкую полоску, Северус резко поднялся со стула и прошёлся по однокомнатной избушке. А что, если Хагрид прав? Что, если ястреб действительно привязался к нему, как утверждал лесничий? Тогда с его стороны будет жестоко отвергнуть юного летуна. Несчастная птица никогда не исцелится, может даже умереть от тоски, а он не для того всю ночь боролся со смертью, чтобы потом обречь этого ястреба на самоуничтожение.

В течение этой долгой ночи птенец каким-то образом умудрился проскользнуть сквозь его тщательно возведённые барьеры и коснуться его сердца, которое, как он думал, умерло и давно похоронено в могиле вместе с одной рыжеволосой ведьмой. И хотя его инстинкты буквально кричали о том, что связь с краснохвостом сделает его уязвимым и даст врагам Северуса оружие против него, он понял, что не сможет отказаться от животного. Ему было ненавистно признать это, но Хагрид прав. Он нужен ястребу, а ястреб нужен ему.

«Ты дурак, Северус! Глупый сентиментальный дурак!» — едко пропел голосок в его голове.

Прокляв себя за то, что пошёл на поводу у своего одинокого сердца, Северус повернулся к Хагриду и медленно кивнул.

— Хорошо. Ястреб остаётся со мной. Пока что.

Хагрид расплылся в восторженной улыбке и так сильно похлопал худощавого колдуна по спине, что чуть было не ткнул его носом в стол.

— Отлично, Северус! Ты не пожалеешь об этом. Поверь мне.

Снейп спрятал гримасу и фыркнул. «Чёрт бы тебя побрал, Хагрид!» Но крохотная частичка сердца зельевара ликовала.

***</p>

Тем временем ястреб, который когда-то был Гарри Поттером, дремал на своей удобной жёрдочке в комнатах профессора зельеварения. Успокаивающее зелье, которым Северус напоил краснохвоста этим утром перед тем, как уйти, должно было погрузить ястреба в некое подобие сна. Странно, но вместо обычных снов о хищниках, парящих в воздухе, нападающих на какого-нибудь невезучего грызуна или поглощающих вкусное мясо зайца, анимаг грезил о том, что когда-то имело место быть.

— Поднимай свою ленивую задницу, мальчишка, и приготовь нам завтрак! Мне скоро нужно будет идти на благотворительное собрание! — раздался пронзительный голос женщины с заострённым лицом. Он завозился в своём тесном тёмном гнезде и прищурил глаза, когда дверь чулана резко распахнулась. — Подъём, пошевеливайся, никчёмный паршивец! Или ты хочешь, чтобы твой дядя взялся за тебя?

— Иду, тётя Петунья!

Он сразу же встал и, чуть было не ударившись головой о дверную раму, поспешил на кухню. Начинался ежедневный круговорот домашних дел.

Видение растаяло, и на смену ему пришло другое.

— Гарри, ты что, ещё не сделал домашнее задание? — спросила маленькая девочка с пышными волосами, на её лице появилось недовольное выражение. — Тебе завтра сдавать эссе по зельеварению, а у тебя даже и фута не написано.

— Хватит его пилить, Гермиона, — посоветовал ей высокий рыжик. — Какая разница, закончит он его или нет. Снейп всё равно поставит ему ноль, сальный длинноносый ублюдок.

— Необязательно, Рональд. Если бы вы прилагали хоть немного усилий вместо того, чтобы бездельничать и играть в квиддич, возможно, профессор Снейп время от времени ставил бы вам Выше ожидаемого.

— Ну, конечно. Чтобы Снейп справедливо оценивал гриффиндорцев. Да этого никогда не случится. Разве что он переключит свои мозги на нормальные человеческие. Или если этот кусок льда в его груди заменится настоящим сердцем, — ухмыльнулся Рон.

Гермиона ахнула.

— Рональд Уизли! Как ты можешь так говорить?

— Потому что это правда. Иногда мне кажется, что он даже и не человек…

Ястреб беспокойно завозился.

«А что насчёт меня? Кто я тогда?»

Неожиданно сцена опять сменилась, и на этот раз он услышал холодный шипящий голос, который приказал:

— Убей лишнего!

— НЕТ!

Слишком поздно.

— Авада Кедавра!

Зелёный луч вошёл в грудь озадаченного Седрика, и он начал падать на землю, в его широко раскрытых глазах читались шок и недоверие.

— Нет! Седрик!

Ястреб заметался по насесту, издавая пронзительные звуки, похожие на плач.

— Кровь врага, взятая насильно…

И он почувствовал, как остриё кинжала вонзилось в его плоть, и кровь покапала в каменную чашу, а окружившие его чёрные фигуры в отвратительных белых железных масках смотрели на него и издевательски смеялись.

Он боролся, но путы, связывающие его, были слишком крепки. Он абсолютно беспомощен, и, откинув голову назад, он закричал…

Крииииии-ааар!

Ястреб проснулся, дрожа от безымянного ужаса, его янтарные глаза бешено вращались. Странно, но темнота, которая до этого успокаивала его, сейчас заставляла нервничать, и, подняв коготь, он попытался снять капюшон.

«Мне нужно видеть!»

Его когти царапали кожу, но клобучок был слишком хорошо укреплён на его голове. Слабые хриплые звуки вылетали из горла молодого ястреба, который отчаянно терзал когтями зачарованную кожу.

Эту картину и застал Северус, когда вернулся от Хагрида после обязательной чашки чая с черничным пирогом.

Какое-то мгновение волшебник с недоумением смотрел на своего подопечного, затем подошёл к нему, намереваясь унять взволнованного птенца.

— Ну-ну, спокойно. В чём дело?

Заслышав знакомые мягкие шаги и шёлковый голос, ястреб немного успокоился, перестал драть когтями капюшон и повернулся в сторону профессора зельеварения.

— Расслабься. Ты никогда раньше не дрался с капюшоном, — тихо сказал высокий мужчина, затем ласково погладил краснохвоста и снял клобучок.

Хищник устремил на него взгляд своих сияющих янтарных глаз, в которых появилось выражение… облегчения. Если такое выражение вообще могло существовать в глазах птицы.

«Слава Мерлину, я снова могу видеть!» — подумал ястреб и почему-то сразу же почувствовал себя лучше.

Сняв с крючка перчатку, Снейп натянул её себе на руку, развязал путы и прищёлкнул языком.

— Ты ведёшь себя, как перепуганный заяц. Что с тобой произошло? — он вытянул запястье, и ястреб переступил на него.

«Страшно. Зелёный свет. И Седрик… мёртвый…»

Под ошеломлённым взглядом Северуса птенец продвинулся немного дальше по руке зельевара и съёжился на изгибе его локтя.

Мужчина нежно почесал затылок птицы другой рукой.

— Знаешь, ты очень странный ястреб. Нашёл, к кому ластиться.

Зарывшись головой в мягкую чёрную ткань, краснохвост тихо фыркнул.

Профессор зельеварения в смятении покачал головой. В книге Хагрида ничего не говорилось о том, чтобы ястребы страдали от страха разлуки.

— Если бы я не знал, то предположил бы, что тебе снился плохой сон. Но это же смешно, у ястребов не бывает кошмаров. Птицы вообще живут только настоящим, да и большинство их не славится своим интеллектом… Ой!

Ястреб поднял голову с плеча Снейпа и возмущённо заверещал.

— За что, чёрт тебя дери? — резко спросил волшебник, потирая укушенное место пониже плеча. Птица ущипнула его, но не так сильно, чтобы поранить кожу.

«Ты назвал меня глупым! А это неправда — мне всего лишь снился плохой сон», — зашипел краснохвост.

— Мерлин, да ты ведёшь себя так, словно я оскорбил тебя. Или ты просто голоден?

Ястреб многозначительно щёлкнул клювом.

«И то, и другое, тупица».

— Прекрати это. Ты слишком чувствителен, — проворчал профессор и провёл рукой по спине животного, пригладив взъерошенные перья.

— Хотя, может, ты и не так уж глуп, хмм? Нет, раз уж ты мой фамильяр. Похоже, что из всех ястребов в Британии именно мне попался темпераментный сверхчувствительный птенец, который слишком умён для своего же блага.

Ястреб посмотрел ему прямо в глаза и проскрипел:

«Мы подходим друг другу».

Северус почувствовал, как уголки его рта дёрнулись вверх в кривой улыбке.

— Ну, хорошо. Думаю, мы поладим.

Призвав остаток крольчатины, на которую были наложены чары сохранения, Северус заклинанием нарезал мясо на маленькие кусочки и стал отправлять их в клюв своему питомцу.

К его удивлению, ястреб деликатно брал куски из его руки, не пытаясь цапнуть его за палец.

— Ха. Похоже, твой бывший хозяин, кто бы он ни был, всё-таки научил тебя хорошим манерам.

«Да уж. Меня не растили в хлеву», — подумал краснохвост, одарив своего волшебника возмущённым взглядом, перед тем как вернуться к активному поглощению обеда, хотя какая-то его часть гадала, что же такое хлев.

Покормив своего фамильяра, Снейп вернул его на жёрдочку. Почистив клюв, птица инстинктивно начала тереться им о дерево, тем самым сохраняя изогнутую форму клюва и предотвращая его перерастание. Покончив с этим, ястреб дал понять своему хозяину, что хочет обратно к нему. Северус удовлетворил его желание, посадив птенца к себе на плечо, а сам занялся составлением писем, касающихся поведения троих пятикурсников Слизерина.

Мягкий скрип пера о пергамент действовал на ястреба умиротворяюще. Вскоре он задремал, зарывшись головой в свою крапчатую грудь и прильнув к завесе чёрных волос.