6) Наказания и сны/Detentions and Dreams (1/2)

Несмотря на то, что прошедшая ночь была для Северуса довольно-таки беспокойной, в полвосьмого он был уже на ногах. Приняв душ и одевшись, он дал птенцу зелья и проследил за тем, чтобы тот вдоволь ел и пил. Только потом он вызвал Твикси и заказал себе завтрак. Ястреб и профессор зельеварения позавтракали в дружной тишине. Затем Северус надел на птицу клобучок и предложил ей пока немного вздремнуть, так как ему нужно закончить одно дело. Выйдя из комнаты, Снейп направился в свой кабинет.

Часы показывали 8:30, а ему нужно было ещё проверить оставшиеся эссе и составить расписание отработок для трёх сопляков, пока они не явились. Северус знал, что они придут вовремя: они не посмеют испытывать его характер тем, что опоздают.

Как только часы пробили девять, слизеринцы вошли в кабинет своего декана. Вид у них был такой, будто они не спали всю ночь, раздираемые предстоящим ужасом. Снейп не сомневался в этом и ни капли им не сочувствовал. Им повезло, что в данный момент он пребывал в сравнительно хорошем настроении — благодаря тому, что ястреб выжил.

— Сядьте, господа, — ледяным голосом приказал Снейп.

Бледные измождённые ученики камнем плюхнулись на стулья, стоящие перед письменным столом профессора.

Северус указал палочкой на дверь и тихо закрыл её, наложив запирающие чары. Ещё один взмах — и кабинет стал звуконепроницаемым. Затем он навис над тремя слизеринцами, подобно мстительной хищной птице, заставляя их вжаться в стулья.

Его палочка исчезла — по крайней мере, так подумали трое трясущихся мальчишек, хотя на самом деле Снейп проворным движением руки просто спрятал её в рукав.

— Итак, мистер Малфой. Вы решили, что взлом моей лаборатории и кража ингредиентов из моих личных запасов — это допустимые вещи, я прав?

Драко сглотнул, думая о том, сколько ещё времени он пробудет членом факультета Слизерин. Или Хогвартса. Или человеческой расы. Снейп был так взбешен, что мог бы распотрошить его одним лишь взглядом.

— Профессор, это была не моя идея. Крэбб сказал, что будет неплохо сварить зелье и подшутить над Уизли, лучшим другом Поттера…

— Малфой, ты хочешь сказать, что это была моя идея? — воскликнул другой мальчик. — Это ты взъелся на Уизли за то, что тот сказал, будто твой отец лижет задницу Тёмному лорду, а не я!

Драко злобно посмотрел на своего соучастника.

— И что? Зато у тебя была книга, Винс!

— Довольно!

Голос Снейпа, словно кнут, хлестнул их обоих, и вся троица подпрыгнула.

— Да или нет, мистер Малфой? Отвечайте.

— Д-да, сэр. Но… сэр, на самом деле мы не крали их, мы собирались…

— Избавь меня от своих жалких оправданий, мальчишка! Вас засекли сигнальные чары. Это возмутительно! Вы обвиняетесь не только в воровстве, но и в посягательстве на личную собственность, а также в умышленном нанесении вреда моему фамильяру. Или это вы тоже спишете на несчастный случай, мистер Малфой? — выплюнул разгневанный профессор зельеварения, в его чёрных глазах блестела сталь. — Возможно, вы всего лишь неудачно врезались в насест, сбили моего ястреба, но не заметили этого, так как слишком торопились улизнуть из лаборатории, да?

Драко понял, что ему конец.

— В-вашему фамильяру? Н-но у вас его никогда не было, сэр…

— И какое это имеет значение? — Северус наклонился к нему, его нос почти касался лица Малфоя. Тот выглядел так, словно готов был обмочиться: так сильно было негодование Снейпа.

— Подобного идиотизма я ожидал бы от гриффиндорцев, но никак не от учеников собственного факультета, которые должны лучше других знать, что не стоит воровать у меня — у своего декана. Вы думали, что я не узнаю? Неужели вы настолько тупы?

Все трое отрицательно покачали головами. Северус резко отвернулся от них и, сжав кулаки, начал мерить шагами кабинет. Со стороны можно было подумать, что он пытался остудить свою ярость, хотя на самом деле он был относительно спокоен. Он всё ещё был разгневан на незадачливых воришек, но не настолько, чтобы сию же минуту взять и придушить их.

Позволив провинившимся в течение трёх минут переварить «информацию», он повернулся к ним, впечатляюще взмахнув чёрным одеянием, и ткнул в них пальцем.

— Будь вы на любом другом факультете, господа, вы бы уже паковали чемоданы, и ваша карьера в этой школе была бы закончена.

У Драко отвисла челюсть.

— Вы бы исключили нас из-за шутки, сэр?

— Шутки? Шутки? Вы воровали у главы своего факультета и чуть было не убили его фамильяра, и вы смеете считать это шуткой? Чем-то, что можно замести под ковёр и забыть об этом? Или смеяться над этим в ваших общежитиях? — глаза преподавателя были похожи на два колодца чёрной раскалённой магмы. — Что ж, мы посмотрим, кто будет смеяться последним, Малфой!

Крэбб с удовольствием бы проклял язык Драко. Каждый раз, когда блондин открывал рот, он только углублял им всем могилу.

— Мерлин, Драко, да заткни ты свою пасть, а! — прошипел он своему однокласснику. — Я не хочу умереть сегодня.

— Он не посмеет тронуть нас… Наши отцы…

— Будут проинформированы о вашей маленькой эскападе. Как только у вас будет возможность засесть за перо и пергамент, вы напишете своим семьям письма. В них вы подробно расскажете о своей выходке, которая противоречит всем правилам поведения чистокровных. Ваши родители получат два письма: первое от вас, и второе — подтверждающее — от меня.

При этих словах, Драко, растеряв весь запас высокомерия, принялся жалобно хныкать:

— Профессор Снейп, нет! Вы не можете… Мой отец убьёт меня…

— Пожалуйста, сэр… — подхватил Гойл. — Я только стоял на стрёме, я ничего не трогал…

— Трус! — зарычал Крэбб. — Не пытайся казаться невинной овечкой, Грег! — он вскинул взгляд на Снейпа. — Пожалуйста, сэр, не заставляйте меня говорить им…

Но Северус не пожелал сменить гнев на милость, хоть он и знал о жёстких законах, которые царили в семьях Пожирателей смерти. Обычно он никогда не информировал родителей слизеринцев о проступках их отпрысков, так как предпочитал сам наказывать своих подопечных, но в этом случае он решил сделать исключение.

— Перед тем, как идти за мистером Малфоем в лабораторию, вы должны были подумать о последствиях, господа. Но вместо этого вы повели себя, как хаффлпаффские овцы и гриффиндорские идиоты, и теперь вам придётся ответить за это.

— Да, сэр, — мрачно пробормотали Крэбб и Гойл, кидая на Малфоя враждебные взгляды.

— Повторяю: вы все заслуживаете исключения из Хогвартса. В этой школе воровство недопустимо, и к тому времени, как я закончу с вами, вы будете молить меня о том, чтобы я сломал ваши волшебные палочки. Вы будете отбывать наказания со мной, Филчем и Хагридом до конца семестра. Будете работать поодиночке, пять вечеров в неделю. Вы также избавляетесь от всех привилегий — таких, как походы в Хогсмид, а в случае мистера Малфоя это включает в себя отстранение от обязанностей ловца в квиддичной команде, — Драко взвыл, но Снейп проигнорировал его. — Теперь, что касается самих отработок. Во-первых, вы вычистите и продезинфицируете совятню под надзором мистера Филча. Никакой магии, будете использовать маггловские чистящие средства: воду, мыло и зубные щётки. Вы также будете помогать Хагриду ухаживать за его животными. Вы сделаете всё, что он вам скажет, и это включает в себя собирание навоза лопатой и кормление соплохвостов. Может, тогда вы немного поймёте, что значит заботиться о живом существе, вместо того, чтобы бессердечно бросить его на самоистязание, — и Северус смерил Малфоя острым, как лезвие, взглядом.

— Но сэр, чёртова птица укусила меня! — заныл Малфой. — У меня шрам останется, наверное, на всю жизнь! — и он продемонстрировал свой перебинтованный палец.

— Хватит драматизировать, мальчишка. Тебя бы не укусили, если бы ты держался подальше от лаборатории. Ястреб был спровоцирован — так же, как и гиппогриф на вашем третьем курсе, если я не ошибаюсь. Так что не ждите от меня сочувствия к вам, мистер! — прогремел Северус. — Ваше поведение непростительно, Малфой, и на этот раз вы поймёте, что фамилия не защитит вас от последствий ваших поступков. Если бы мой ястреб умер, вы бы дорого заплатили мне за это, я ясно выразился?

Драко поспешно кивнул, будучи не в состоянии говорить, взгляд Снейпа ужаснул его.

— Хорошо, — Северус ухмыльнулся. — Кроме того, вы будете работать со мной, собирая редкие ингредиенты для зелий, такие как экскременты животных, яичники жаб, глаза рака, двурядка стенная и гной бубонтюбера. Возможно, вам даже придётся навестить Запретный лес, раз или два. Эти задания продлятся до окончания семестра. В девять часов вы уже должны быть в гостиной своего факультета. Никаких посиделок: вы будете заниматься, пока не придёт время отбоя. Мистер Крэбб, ввиду того, что вы хотя бы попытались помочь моему фамильяру, а не оставили его умирать, подобно мистеру Малфою, ваши отработки закончатся на неделю раньше.

— ЧТО?! — не выдержав, взвизгнул Драко. — Это несправедливо, сэр!

— Молчать, Малфой! Моё решение не поддаётся обсуждению. И вот ещё что. Раз уж именно вы командовали вчерашним парадом, да к тому же подвергли опасности мою птицу, то в течение двух недель вы будете исполнять должность неофициального домашнего эльфа факультета Слизерин. Будете убирать гостиную, спальни, снабжать нужными предметами весь факультет, который будет осведомлён о вашей выходке, и мы посмотрим, научит ли это вас уважать правила и личную собственность вашего декана. В течение этого времени никто из учеников Слизерина не будет вас видеть, слышать и разговаривать с вами. Одним словом, вы перестанете существовать. Вы здесь не царь, мистер Малфой. Сын Люциуса или мой крестник — это не имеет никакого значения. И чем раньше вы это усвоите, тем лучше для вас.

Призвав со стола три клочка пергамента, он раздал их ученикам.

— Вот ваше расписание отработок. Постарайтесь в точности соблюдать его. Опоздаете хотя бы на одну минуту — на следующий день будете трудиться на час больше. Письма вы отдадите мне этим же вечером, после занятий. В восемь часов будет собрание факультета. Это всё, господа. Свободны.

Трое учеников с видом побитых щенков медленно покинули кабинет, и как только за ними закрылась дверь, Снейп услышал их недовольные голоса.

— Я же говорил, что не стоило этого делать, — промычал Гойл.

— Иди ты в задницу со своими причитаниями, Грег! — выплюнул Драко.

— Почему бы тебе не пойти, Малфой? — огрызнулся Крэбб. — В конце концов, это по большей части твоя вина, чёртов всезнайка. Я говорил тебе не трогать ястреба! Ну и что, что профессор наказал нас. Отец всё равно порвёт меня на куски, когда я вернусь домой. И всё из-за тебя!

— Заткнись, Крэбб! По крайней мере, тебе не придётся играть роль домашнего эльфа. Мне очень повезёт, если я осилю все эти наказания. Как только наши узнают о случившемся, они будут жаждать моей крови… — простонал Драко.

Несмотря на жёсткий характер, Снейп был глубоко уважаем среди своих змеек, которые, узнав о поступке Драко, расценят это как оскорбление чести и достоинства их декана. В общем, до конца семестра Малфою обеспечена «весёлая» жизнь, удовлетворённо думал Северус. Закончив проверку эссе, он направился в кабинет директора, чтобы проинформировать Дамблдора о наказании троих студентов и заодно обсудить с ним возможную нестабильность душевного состояния Поттера.

Как учитель, Снейп был обязан сообщать директору, если у кого-то из студентов — будь то Слизерин или любой другой факультет — появлялись признаки депрессии, которые могли бы привести к суициду. И хотя он не переносил Поттера, он не мог проигнорировать то, что ему сказал Хагрид. В любом случае Северус поставит в известность Альбуса, а он пусть сам разбирается с тем, что узнал.

Снейп всё ещё надеялся на то, что проклятый ребёнок покинет своё укрытие и перестанет наконец сводить с ума всю школу своими фокусами. В последний раз он видел Дамблдора таким взволнованным после инцидента в Визжащей хижине, когда Северус был на шестом курсе. Тогда Альбус испугался, что тайна Люпина будет раскрыта. Зельевар презрительно скривил губу, вспомнив, как директор в стремлении уберечь своего горячо любимого оборотня приказал юному Снейпу держать рот на замке и пригрозил ему исключением из школы, если он проболтается. Тот факт, что он чуть было не погиб от зубов этой зверюги, старик просто-напросто проигнорировал. Тогда Северус осознал, что всем было на него плевать. Блэку, Поттеру и Петтигрю, как всегда, всё сошло с рук: их даже не наказали за содеянное, ведь Дамблдора заботила только безопасность его драгоценного гриффиндорца. Для Северуса это была последняя капля, которая разбила его хрупкое эмоциональное состояние на кусочки, и если бы не Хагрид, профессор зельеварения не стоял бы сейчас здесь.

— Шипучие леденцы, — пробормотал он каменной горгулье, которая охраняла вход в кабинет директора.

Горгулья отъехала в сторону, и Северус ступил на винтовую лестницу. Он поделится с Альбусом своими подозрениями и пойдёт по своим делам. Он был уверен, что Дамблдор не проигнорирует своего Золотого мальчика так, как его когда-то. Нет, когда Поттер вернётся, директор обязательно сыграет роль любящего дедушки и встретит спасителя волшебного мира с распростёртыми объятиями и лимонными дольками, горько подумал зельевар.

«Так сказать, заколет откормленного телёнка в честь возвращения блудного сына, и все мы будем праздновать это событие, и никто даже не упрекнёт проклятого принца за то, что перепугал всех до смерти. Так же, как и его отец, Поттер никогда не допускал ошибок. В отличие от меня. Моя единственная ошибка обернулась для меня проклятием на всю жизнь. Я последовал за Люциусом, Эйвери и Мальсибером потому, что желал обрести, наконец, своё место, перестать быть изгоем, а не потому, что я и правда верил во всю эту чушь о чистоте крови. Они предложили мне то, что никто до этого не предлагал, и только через шесть месяцев я понял, что они всего лишь хотели воспользоваться моими познаниями в зельях и магии — только и всего. Тогда я осознал, что моим единственным другом, который никогда не предавал меня, был Хагрид. Я пошёл к нему, признался в своём идиотизме, и он посоветовал мне поговорить с Дамблдором».

Так и начались его дни в роли двойного агента, и эту роль он играл до сих пор. Это было неблагодарное и опасное дело, и единственной наградой было уничтожение Волан-де-Морта. И если чёртов мальчик-который-выжил не соизволит объявиться, вряд ли он сможет довести своё задание до конца, раздражённо подумал Северус. Он постучал в кабинет директора.

— Входи, мой мальчик.

Северус вошёл, попутно размышляя о том, не наложены ли на двери кабинета чары, которые давали директору знать, кто именно пришёл к нему. Или старик умел видеть сквозь стены? Хотя Дамблдор был могущественным волшебником, Северус сомневался, что тот обладал такой способностью. Многие ученики и преподаватели считали Альбуса всевидящим, и Северус чувствовал, что тот использовал это себе в угоду. Сам зельевар знал, что всё это бред, иначе Дамблдору было бы известно, каким одиноким и угнетённым чувствовал себя Снейп в свои шестнадцать лет. Не только он, но также и Поттер. Умён был Альбус Дамблдор или нет, но профессор зельеварения уже давным-давно перестал боготворить землю, которую он топтал.

— Северус. Ты хотел о чём-то поговорить со мной?

«А иначе зачем мне здесь находиться?»

— Да, господин директор. Во-первых, я хочу сообщить вам, что назначил троим ученикам моего факультета условное наказание со мной, Филчем и Хагридом, — и Северус рассказал Альбусу о случившемся, а также назвал имена виновников. Как он и предполагал, директор пришёл в восторг от того, что профессор зельеварения завёл себе фамильяра.

— Это же прекрасно, мой мальчик. Я всегда говорил, что тебе нужна какая-то компания. Ты слишком одинок, Северус.

«Так безопаснее».

Нахмурившись, Снейп лишь сухо кивнул.

— Есть ещё кое-что, что мне нужно обсудить с вами, директор. Касательно нашей пропавшей знаменитости.

Альбус весь подобрался, глаза хитро замерцали, а безмятежность на его лице сменилась надеждой.

— Ты узнал, где Гарри? Почему ты сразу мне об этом не сказал?

«Потому что Поттер — не единственный студент, о котором вы должны беспокоиться. Или те двести девяносто девять учеников для вас не в счёт?» — чуть было не ляпнул зельевар, но вовремя прикусил язык.

— Нет, Альбус, мне пока неизвестно местонахождение этого паршивца. Но у меня есть теория, объясняющая исчезновение Поттера. Хагрид рассказал мне, что когда мальчишка вернулся в школу после каникул, у него начали проявляться признаки депрессии.

— Депрессии? У Гарри? — брови директора подскочили аж до волос. — Я ничего такого не замечал.

«Неудивительно, ведь вы слишком заняты раздумьями над следующим ходом ваших пешек, сами они вам неинтересны», — саркастично подумал Северус. — Хагриду известны симптомы. Так же, как и мне, — резко сказал он. — Поведение Поттера радикально изменилось уже с самого начала семестра.

— Да, ты говорил, что на твоих уроках он вёл себя хорошо.

— Весьма аномальное явление.

— Северус, мальчик всего лишь научился вести себя прилично — ты просто не знал, как отнестись к этому, — начал было Дамблдор.

— Альбус, есть большая разница между сознательно-хорошим поведением и апатией. Помимо этого, Поттер избегал своих друзей, — Северусу не верилось, что Альбус мог быть настолько невнимателен. Он перечислил остальные тревожные признаки поведения мальчишки, включая и то, что Поттер до сих пор не вернулся в гриффиндорскую башню.

— Но ты думаешь, что он прячется где-то на территории школы?

— Это же логично. Он может дойти только до Хогсмида. Даже если бы защитные чары исчезли, то ввиду своего несовершеннолетия он не смог бы аппарировать. Его метла конфискована, так что он не мог никуда улететь.

— Как насчёт похищения?

— Возможно, но Поттер так раздражает, что вряд ли кто-нибудь сможет держать его больше двух часов, — презрительно сказал Снейп. — И перед тем, как вы спросите, я отвечу вам — нет, он не у Пожирателей смерти. Об этом я бы давно знал.

— Тогда почему же он до сих пор не вернулся?

— Причины поступков гормонально озабоченных подростков вроде Поттера находятся выше моего понимания. Я просто хотел, чтобы вы знали, что, возможно, мальчишка эмоционально нестабилен, — Северус поднялся с кресла. Его долг выполнен.

— Может быть, чай? Лимонную дольку?

— Нет, спасибо, господин директор. Мне нужно идти. Я должен уделить внимание своему фамильяру. Хорошего вам дня.

И он вымелся из кабинета, оставив весьма шокированного Альбуса Дамблдора размышлять над тем, прав ли его профессор зельеварения в своих догадках касательно своего самого нелюбимого ученика.

***</p>