Глава 34. Рождение сильнейших (2/2)

Как назло, Ал была истощена из-за длительного использования Исцеления — раненных Охотников и гражданских хватило бы на несколько отделений лучшей больницы Сеула, один Томас Андреа, в чьём теле не оказалось ни единой целой кости, доказывал это в полной мере. К тому же, сейчас магическая сила Реин, насколько бы мощной и практически безграничной она ни была, опустилась на невероятно низкий уровень, так что и Души стали на порядок слабее.

Надежда оставалась только на Бера, но того ещё нужно было найти посреди этой суматохи. Преданный солдат отправился домой вместе с Рилем из-за «желания молодого господина позаботиться о семье», и призвать его обратно из-за подобной мелочи было бы неимоверно неэффективно.

Чего Реин, естественно, позволить себе не могла. Единственным вариантом, который был наиболее подходящим и её удовлетворял, был простой сон. В конце концов, если ещё в самом начале после потери конечности слабой тогда Реин потребовалось лишь несколько дней, чтобы отрастить новую руку, то сейчас, когда Система, ставшая бесполезной, исчезла, восстановление должно было только ускориться, верно?

Конечно, могли быть небольшие осложнения в виде того, что Реин в который раз за день осушила свой неимоверно большой, но всё же не бездонный запас энергии, но это сущие мелочи.

— Погоди, — Реин неожиданно остановилась, посмотрев глазами с сиявшим в них озарением в сторону Джин Ву. Она зарылась рукой в растрёпанные волосы на затылке, оттягивая пряди до небольшой боли, пытаясь вернуться в реальность. Отвлечься не помогла даже открывшаяся рана на виске. — Я помогала исцелять твоего отца с помощью собственных жизненных сил, так?

— Верно, — непонимающе кивнул Джин Ву, напрягаясь от нервного смешка, соскользнувшего с губ Ан. Мужчина только собрался задать вопрос, когда столкнулся с взглядом широко раскрытых карих глаз. Коричневый цвет словно подсвечивался изнутри, переходя в знакомый янтарный ближе к зрачку, чем ещё больше напоминал коньяк. Догадка, прострелившая голову молнией, заставила Суна замереть. — Хочешь сказать?..

— Я израсходовала свой запас маны ещё в бою с Правителями, и насильно вытягивала оставшиеся частицы, пытаясь оживить тебя, — Реин опустила взгляд на свои руки, разглядывая их будто видела впервые. Изящные ладони с хрупкими запястьями и длинными тонкими пальцами сейчас казались совсем чужими. — Так как маны у меня не оставалось, я бессознательно использовала ресурс, который был бы наиболее эффективен для лечения. В данной случае — моя собственная жизненная сила, — дальнейшие объяснения не требовались ни ей, ни впавшему в задумчивое состояние Джин Ву, но Реин продолжала говорить. Она впервые обращалась к самой себе, пытаясь выразить конструкциями слов спутанные мысли. — Если измерять силу в годах, то я потратила где-то четыре-пять десятков. Но моё тело не изменилось. А если такое количество времени никак не скажется на мне и, вероятно всего, на тебе тоже, значит…

— Называть нас людьми будет неправильно, — рассеяно выдохнул Сун. Он нервным жестом провёл рукой по волосам, прикрывая глаза. Осмыслить это было трудно, однако на этот раз правда была подкреплена чистой логикой и воспоминаниями Осборна, всплывшими в разуме: — Наследие Правителя. Если предыдущий Правитель погибает добровольно, его наследник взойдёт на пост с полным на то правом и привилегиями, включающими грёбанную смену сущности. Почему я не подумал об этом?

— Да ладно тебе, подумаешь, просто внезапно совершили скачок в эволюции, став вровень с сильнейшими мира сего, — полусаркастичным полузадумчивым тоном протянула Ан, снова выходя вперёд. Расстояние до ожидающих Охотников, как назло, меньше не становилось. Что и к лучшему, учитывая суть их беседы. — Впрочем, особых минусов в этом я не вижу. Мы сохранили человеческий облик, многократно увеличив собственную мощь. Грядёт война — сейчас это как нельзя кстати. Единственное, что нам может грозить — потеря человеческих качеств. Но, — Реин внезапно усмехнулась с истинно детским ребячеством, — мы ведь всегда успеем образумить друг друга, верно?

— Мама не обрадуется, — подняв уголок губ в улыбке, с полным спокойствием заметил Джин Ву.

Охотники наконец добрались до места, где минутами ранее слышались крики поддержки и радости. Люди, заметившие их, тут же замолкли. Каждый из Охотников молча поклонился, отдавая дань уважения людям, спасшим их город. Но…

Атмосфера, наполненная бурной радостью и благодарностью, тут же потяжелела. Лица Реин и Джин Ву, выглядевшие мрачнее и холоднее, чем когда-либо, породили новую волну недоуменного шёпота среди других Охотников. Разве должны люди, радующиеся победе, смотреть таким тяжёлым взглядом?

Увидев выражение признательности, Охотники лишь безразлично повели глазами, молча пройдя мимо. Ни у Реин, ни у Джин Ву не было желания и сил, чтобы отвечать на это. Охотники подошли достаточно близко к небольшому фургончику, стоявшему в отдалении, чтобы их успел заметить Джин Хо, нервно подпрыгивающего от волнения.

— Не обрадуется, — после долгого молчания выдохнула Реин, впервые не сопротивляясь попытке Ю сжать её в объятиях. Она слабо улыбнулась, утешающе взъерошив волосы на голове мальчишки. — Тише, Джин Хо. Не забывай, что ты влиятельное и серьёзное лицо нашей Гильдии.

— Хён-ним, ну-ним, вы в порядке?! — не обратив внимания на слова Ан, Джин Хо буквально повис на плечах Охотников.

— Не совсем, — понимая, что ещё немного, и она попросту упадёт прямо тут, Реин аккуратно выскользнула из-под рук Ю. Увидев его откровенно паникующий взгляд, лихорадочно скакавший по её фигуре в поиске ранений, Ан закатила глаза. Внешне она была более целой, чем внутри. — Моя одежда испачкана в твоих слезах и соплях, — показательно оттянув ворот водолазки, которая держалась только на добром слове, так как была настолько испещрена порезами настолько, что её нельзя было использовать даже в качестве тряпки. Состояние штанов не сильно отличалось.

Впрочем, лохмотья на ней ещё годились, чтобы скрыть большую часть ран, благодаря которым бледная кожа светилась всеми оттенками красного, синего и фиолетового. В отличие от Джин Ву, который хвастался почти что полным отсутствием верха, за исключением накинутой в спешке куртки. К искренней радости Ан, он был совершенно здоровым за исключением моральной усталости.

— Простите, — мгновенно отстранившись и утерев влагу с покрасневшего лица, Джин Хо ярко улыбнулся. — В машине есть запасные комплекты одежды. Можете переодеться, а я, как ответственный сотрудник, разберусь с репортёрами и Охотниками, — он незаметно кивнул головой в сторону толп людей, которые уважительно кланялись Реин и Джин Ву минутами ранее, а сейчас лишь с благоговением и восхищением смотрели в их сторону.

— Ты молодец, хорошо справляешься, — слабая, почти незаметная улыбка Джин Ву, наполненная теплом и родительской гордостью, заставила глаза Джин Хо снова покраснеть от навернувшихся слез.

— Я рад, что вы вернулись, — в тихом шёпоте мальчишки, смотрящего в спины названных старших, звенела искренняя радость и облегчение.

***</p>

В квартире Джин Ву на них предсказуемо напали с объятиями и слезами ещё с порога. Даже Сириль, и тот не удержался от сопливой сцены, хотя и уже видел их.

Джин Ву с трудом оторвал хмурый взгляд от Реин, на которой повисли близнецы и Джин А. На бледном лице была привычная саркастичная усмешка, с которой та парировала язвительные заявления братьев, что «надеялись получить неплохую страховку и наследство, но и так сойдёт». Даже карие глаза, как и всегда сверкали тёплой насмешкой.

Единственное, что демонстрировало её настоящее состояние — слегка расфокусированный от боли взгляд и тонкий, слишком слабый слой маны, что неровно трепыхался слабеющим огоньком под кожей. Не привычным плавным туманом и даже не ярким пламенем, как у него, — огоньком тлеющей спички.

Джин Ву поджал губы, пряча глаза от взгляда матери. Он не мог рассказать о том, что Реин готова умереть от боли прямо тут, но женщине хватило и мимолётного взгляда, чтобы увидеть беспокойство и страх, терзающие сына изнутри.

Она испугано прижимает ладонь ко рту, видя, как нервно дёрнулся Джин Ву, стоило Реин слишком резко взмахнуть руками. Взгляд карих глаз, внимательно подметивших даже малейшее движение в их стороне, становится невероятно усталым и просящим на мгновение. Кён Хо молча кивает, судорожно стараясь не думать о том, что им пришлось пережить.

Она может только давить в себе чувство вины и беспокойства, чувствуя два благодарных взгляда в спину, и увести подростков на закрытую кухню под предлогом готовки. Сейчас они наверняка и куска не глотнут, но утром… Небольшой праздник им позволителен.

— Есть запасная одежда? — Сун с трудом раскрывает пересохшие губы, чувствуя острый ком в горле. Что-то давило изнутри, делая голос неестественно хриплым и тихим.

— У Джин Хо было несколько комплектов, — Реин кивает, подходя ближе, слабо улыбается, потянувшись рукой к его лицу. Словно старается приободрить несмотря на то, что сама с трудом стоит на ногах. — Подготовишь аптечку? Я пока схожу в душ.

— Помочь? — недовольный показным спокойствием Сун цедит слова сквозь зубы. Он сверлит Ан тяжёлым взглядом из-под лба, пытаясь передать немую просьбу просто согласиться на его предложение. Получив в ответ тихую усмешку, он угрожающе щурит глаза. Казалось, ещё немного и зашипит, как разъярённая змея.

— Ал исцелила самые серьёзные раны и залечила переломы, — кроме трещин, но это мелочи, которые Джин Ву знать не обязательно. — Уж принять душ я в состоянии, — Реин огрызнулась, сама не веря своим словам. Она прочно держалась рукой за дверной проем, стараясь не упасть на месте. Джин Ву, потакая её детским желаниям, этого не замечал.

Выглядело так, словно она ему не доверяла. И пусть даже Джин Ву знал, что это абсолютно не так, внутри назревала беспричинная обида.

— Я подготовлю аптечку, позовёшь, как закончишь, — лаконично бросил он, обещая себе в последний раз поддасться её уговорам. Иногда болезненная гордость Реин была той ещё проблемой.

Ан была готова с этим согласиться.

Она сдержала обречённый вздох, готовый отдаться болью в груди, и парой резких движений сняла одежду. Тут же в нескольких частях кожа начала адски пылать: то ли от боли едва сросшихся костей, то ли от того, что она оторвала прилипшую ткань вместе с кровью и мясом, оголяя свежие раны. По коже пробежалась крупная дрожь, но Ан не заметила этого, приложив силы для того, чтобы заставить ноющее и непослушное тело хотя бы не упасть. От малейшего движения внутри всё переворачивается, но она только сильнее сжимает зубы и давит болезненный стон, когда неловким движением цепляет бортик ванной плечом.

Реин тихо ругается, позволив на мгновение показаться истерической усмешке. Она снова вздыхает, чертыхаясь уже мысленно, когда грудь изнутри будто выжигает лавой, и осторожно откидывается на прохладный бортик ванной. Спина и плечи были содраны до мяса, продолжая истекать кровью даже сейчас, но тянущее ощущение стало уже привычным и от столкновения с прохладными стенками ванны не особо усилились.

Тёплая вода приятно омывала тело, смывая грязь, но Реин готова была пожертвовать этим ощущением из-за снова вспыхнувших болью ранений. Это уже начинало надоедать.

Ан тяжко выдохнула, но тут же расслабилась, убаюканная мягкой стихией. Она прикрыла глаза всего лишь на мгновение, чувствуя неожиданную слабость. Стало внезапно легко, будто удалось отстраниться от боли, пронзавшей каждую клетку тела. Внезапно захотелось спать.

Странно, обычно после таких приключений она долго лежала в кровати, с трудом засыпая, сколь уставшей ни была бы. Сонливость накатила внезапно и была весьма сильной…

Ан очнулась резко, чувствуя, как бешено бьётся похолодевшее сердце. Судя по тому, каким затуманенным на мгновение стал испуганный разум, только что оно остановилось на пару секунд. Чёрт.

— Заходи, — хрипло выдавливает Реин, успокаивая нахлынувшую панику. Чёрт, чёрт, чёрт.

Несмотря на то, что в уши будто напихали ваты, она прекрасно услышала один-единственный стук в дверь. Джин Ву явно прислушивался к каждому шороху, готовый броситься к ней после первого же подозрительного звука, но не стал заходить, не желая потерять доверие. Он даже не задал вопроса, молча прикрывая за собой дверь.

Реин внимательно проследила взглядом за высокой фигурой, чувствуя почти физическое облегчение и спокойствие от одного только присутствия. Она и не замечала, что всё время находилась в напряжении, подсознательно готовая к бою в любой момент.

Ан усмехается, готовая принять даже тот факт, что не оправдала своих же слов. Какой там душ, она едва успела смыть с волос пыль и кровь.

Джин Ву, пусть и замечает это, но молчит. Он не говорит и слова, но тихо садится у края ванной и мягко собирает тяжёлые от воды волосы. На задумчивом лице не видно даже следа привычной наглой ухмылки или ленивого любопытства. Он был предельно спокоен и отстранён, как на Охоте.

Реин недовольно поджала губы, чувствуя, как что-то неуютно ноет внутри. Она слишком привыкла видеть нежность и теплоту в серых глазах, ловить губами наглую улыбку и тихие смешки.

То, как смотрел Джин Ву на неё, казалось чужим. Пугало.

Но каждое его касание было по-прежнему нежным, уверенным, но почти невесомым, словно он боялся навредить сильнее. Учитывая всё то же расслабленное выражение лица — обычно это было присуще именно ей, и только сейчас Реин поняла, насколько холодно это выглядит со стороны, — происходящее пугало уставший разум. Так и не угомонившиеся после пережитого стресса чувства внезапно вспыхивают бушующим ураганом, грозясь погрести её под волной страха, обиды и до боли сильной привязанности к любимому человеку.

— Это немного смущающе и каплю унизительно, — Реин вздыхает, прикрывая глаза, позволяет себе глубоко выдохнуть, выпуская вместе с воздухом часть душащих эмоций. Нежные прикосновения успокаивают, пусть и отдают лёгкой болью, но тишина впервые кажется неуютной.

— Что? — тихо хмыкает Джин Ву, осторожными движениями обтирая хрупкое тело. Молочная кожа покрылась гематомами самых разных цветов, представляя собой целую палитру. О многочисленных царапинах и открытых ранах стоило умолчать — вода давно окрасилась розовым и на фоне белой ванны цвет выглядел ещё насыщеннее.

Тонкие губы поджались в недовольстве, пропуская искренние чувства сквозь маску леденящего спокойствия. Джин Ву пожалел, что не владеет тем же Исцелением, что и Реин. Физическая, пусть и фантомная, боль была бы явно легче груза, что давит на сердце и душит изнутри при виде ужасных ран на её теле.

— Тебя смущает моя забота? — повторяет Сун, с трудом раскрывая пересохшие губы. Он мысленно чертыхается, когда в голосе прорываются хриплые нотки от душащего кома внутри. Единственное, что хоть как-то успокаивало его сейчас — осознание, что Реин жива.

Однако пару минут назад…

— То, что я предстаю в таком виде перед тобой, — хмыкает Ан и, противореча своим же словам, откидывает голову назад, чтобы заглянуть в обеспокоенные глаза.

Джин Ву вздыхает, не находя слов, чтобы ответить, и молча смотрит в ответ.

Реин была привлекательна в любом виде. Даже сейчас обнажённая, истощённая и израненная, она сохраняла хищную грацию хотя бы в том, как лениво и вальяжно разлеглась в ванной, демонстрируя изящное белое тело под гладью воды. Спокойный и слегка отстранённый взгляд, безразличное выражение красивого лица и лёгкая усмешка, блуждающая на окровавленных губах. Реин была прекрасна.

— Если бы ты могла видеть моими глазами… — Джин Ву вздыхает с невесёлой усмешкой. Тянет к себе узкую ладонь, целуя сбитые костяшки, и мягко сжимает пальцы на кисти, не позволяя отстраниться. Ласково улыбается уголками губ, видя, как вздыхает Реин, плавно опускаясь под воду. Она смущается и пытается спрятаться от любящего взгляда, вызывая этим тихий смешок. — Только не открывай глаза, вода мыльная.

Вынырнув спустя пару секунд, Реин какое-то время сверлит глазами потолок, не обращая внимания даже на слипшиеся от воды ресницы. Макушки касаются ласковые руки, осторожно смывая прилипшую пену, и Ан тянется за нежным движением. Поджимает губы, словно те вот-вот затрясутся в истерике, и поднимает болезненный взгляд на Джин Ву.

С губ готовы сорваться убеждения, что не нужно так уж заботится о ней, что лучше оставить зализывать раны в одиночестве и завтра она будет по-прежнему улыбаться и ехидничать, пока не получит заслуженный поцелуй. Что…

«Просто брось меня здесь».

— Спасибо, — в горле стоит горький ком, отчего голос звучит хрипло и сдавленно. Реин выглядит гораздо спокойнее, чем есть на самом деле. Она вывернула душу наизнанку в простом слове, обнажая нежную натуру. Ни в коем случае не слабую и даже не хрупкую — внутренний стержень был выкован в адском огне и закалён кровью и болью.

— Я всегда буду рядом, — Джин Ву улыбается слабо, но уверенно. Смотрит прямо ей в глаза, убеждая.

Реин хрипло смеётся, пряча выступившие в уголках глаз слезы. Как жестоко с его стороны говорить подобное, когда ещё пару часов назад она держала на руках его мёртвое тело.

— Конечно, — хмыкает Реин. В тихий голос вернулась прежняя сила, а на губах появилась лёгкая насмешка. Она встаёт на ноги, игнорируя пронзающую боль, и утягивает за собой Джин Ву. Тянется к его лицу, оглаживая дрожащими пальцами тонкие черты, и мягко целует. На губах оседает солёный привкус собственной крови, а в горле всё так же стоит горький ком, но Реин улыбается, ощущая тепло. — Как будто я отпущу тебя.

— Не отпускай, — с открытой просьбой выдыхает Джин Ву, прислоняясь виском к её щеке. По-кошачьи трётся и скользит кончиком носа по прохладной коже, не обращая внимание на капли воды на ней. Он оставляет лёгкий поцелуй в уголке глаз, цепляя губами маленькую царапину, и неохотно отстраняется. — Пойдём?

— Дай мне минуту, чтобы одеться, пожалуйста, — Реин принимает его руки, помогающие вылезти из скользкой ванны, и ведёт плечами. По коже бежали мурашки то ли от внезапно похолодевшего воздуха, то ли от ноющих ран. Те дали о себе знать ещё ярче, когда она наконец отвлеклась от Джин Ву, возвращаясь в суровую реальность. От понимания, что придётся наложить свыше двух десятков швов хочется обречённо взвыть, но Ан давит порыв на корню. — От того, чтоб прямо сейчас сбежать куда-то подальше и уснуть, меня сдерживает банальное желание упасть тебе в руки и лень, но никак не нехватка сил. Так что позволь мне хотя бы натянуть на себя одежду самостоятельно, пожалуйста.

Несмотря на вежливую просьбу, она звучит как требование.

Джин Ву молчит долгие секунды, но устало вздыхает под внимательным взглядом карих глаз, сдаваясь. Единственное, что как-то приободряет его, это привычный уверенный блеск на коньячной радужке. Реин могла сколько угодно обманывать его и скрывать собственное состояние, но её выдавали глаза.

— Выставляешь меня извращенцем и тираном, запершим тебя в собственном доме, — он ворчит, накидывая на тонкие плечи тёплое полотенце. Ей явно было холодно несмотря на то, что температура внутри комнаты была даже выше, чем по всей квартире. — Не спеши, я буду ждать за дверью, — внезапно склоняясь ниже, чтобы заглянуть в уставшие глаза, Сун щурится. — И даже не думай, что я дам тебе ступить хоть шаг за пределами этой комнаты.

Реин закатывает глаза и коротко чмокает подставленные губы, не скрывая улыбки на своих. Внимательный дьявол, не упустил даже то, как она незаметно переминалась с больной ноги на здоровую, хотя едва сделала шаг. Вывих — дело весьма неприятное, но не смертельное.

Джин Ву воплощает обещанное в жизнь тут же, стоило ручке на двери дёрнутся. Он осторожно подхватывает выходящую Ан на руки, даже не поморщившись на шум выпавшего с рук полотенца. Не важно.

Все так же аккуратно уложив Реин на мягкую кровать, Джин Ву поправляет длинные светлые волосы, прилипшие к коже и одежде. Те были совсем сырыми, но тратить драгоценное время на сушку было нельзя, так что он просто заправил их в тяжёлый пучок и обмотал полотенцем, дабы те не мешали.

— Начни со спины, — Реин выдохнула, мягко отстраняя его ладонь от разбитого виска, на котором осталась лишь заживающая царапина. Расставаться с футболкой, что выдал Джин Ву, не хотелось, пусть та и была ей велика. Но по-другому никак. — Всё в порядке?

Реин напряжённо прикусывает губу, откидываясь грудью на спинку кресла. Тяжёлое молчание Джин Ву пугает, отчего она незаметно сжимает пальцы на спинке сильнее. Царапины и стёртая кожа на них тут же заныли, хоть какое-то отвлекая.

Джин Ву молчит, до боли пристальным взглядом рассматривая узкую спину, на которой не осталось живого места. От плеч до поясницы кожа была разодрана, словно Реин кто-то повалял по жёсткому асфальту, на ней проступали капли крови и лимфы, лопатки стали острее, словно вот-вот оголяться кости, а участки более целой кожи по краям были почти чёрными из-за сильного удара.

Джин Ву крепко сжимает зубы, чувствуя, как в горле стоит горький ком. Грудь царапает изнутри, но он не отводит болезненно горящего взгляда от израненной Реин. Это будет его худшим уроком.

— Нет, не в порядке, — голос жалко хрипит, он слишком холодный и равнодушный. Только так Сун может убедить себя в своей же уверенности. — Как я могу быть в порядке, когда ты…

Он прерывает сам себя, глубоко вздыхая. Реин устала, она напряжена, ей больно и наверняка неуютно из-за его раздражения. Даже если он зол на себя.

— Прости, — Джин Ву вздыхает, мягко целует висок, кончиками пальцев огладив худые бока. Хотелось обнять, но так будет только больнее. — Потерпишь немного?

Реин фыркает, едва не смеясь, и прячет лицо в сложенных руках. Отвечать не было нужды.

Джин Ву также молчал.

Наложить швы на особо опасные раны, предварительно не забыв продезинфицировать их, нанести мазь на синяки и вправить уже опухшие вывихи, зафиксировать места сросшихся переломов тугими повязками и перемотать бинтами мелкие царапины — как давно он не занимался таким самостоятельно, доверившись медикам или зелью? Можно сказать, что он преуспел в полевой медицине, но вспоминать такие знания на практике, а тем более применять их к Реин, ему не хотелось от слова совсем.

Рука ни разу не дрогнула, а взгляд оставался беспристрастным до самого конца, но он никогда бы не смог описать, как внутренности хололи от страха каждый раз, стоило заметить ещё одну рану, ранее скрытую одеждой, или услышать сбившееся на миг дыхание — несмотря на сильную боль, Реин молча терпела, не желая волновать тётушку и младших, которые только отходили от внезапного потрясения. Она выглядела удивительно спокойной и невозмутимой, позволяя перевязывать мелкие ранения и подставляясь под иглу. Словно была скульптурой с камнем вместо тела, а не живым человеком, но тёплая кровь, что заливала руки, убеждала в обратном.

— Я закончил, — хрипло пробормотал Джин Ву, отбрасывая в сторону уже осточертевший бинт. Он устало вздохнул, поднимаясь со стула, и позволил себе вздохнуть спокойнее.

— Поможешь одеться? — из-за большого количества фиксаторов на теле двигаться было весьма неудобно, но они были необходимы хотя бы на ближайшие пару часов, пока она будет восстанавливаться. И Реин прекрасно это понимала, потому и терпела, мысленно благодаря Витту за предоставленное наследие. Если бы не ускоренная регенерация, ей пришлось бы не натягивать на себя кучу бинтов, а просто искупаться в гипсе с ног до головы и слечь в больницу на пару недель.

— Сейчас.

Джин Ву откидывает к использованным бинтам и вате тряпку, которой вытирал руки и открывает окно, дабы избавиться от запаха лекарств.

— Ты уверена, что он тебе нужен? — Джин Ву скептическим взглядом смотрит на топ, что Реин задумчиво крутила в руках.

У неё было несколько повязок и пластырей на запястьях и предплечья, а тело от плеч до бёдер было перемотано бинтом. Ниже была лишь перевязанная от бедра до колена правая нога да фиксатор на вывихнутой щиколотке.

— Привычка, — Ан вздыхает, послушно складывая одежду. Недовольно морщится, когда дрожащие пальцы её не слушают и раздражённо отбрасывает непонятный ком ткани в угол. — Я завтра уберу, честно.

Джин Ву хмыкает, подбирает откинутую часть одежды и аккуратно складывает её на стул, несмотря на предостерегающий взгляд Реин. Тот не исчезает даже когда он помогает ей натянуть свою футболку.

Сун чувствует, как скулы опаляет жаром, и прикусывает щёку изнутри, когда видит, как довольно выдыхает Реин, ткнувшись носом в ткань на плече. Футболка была чистая, но он носил её слишком часто, чтобы на ткани остался его запах, а на плохое обоняние Реин никогда не жаловалась, пусть и до Ча Хэ Ин ей далеко.

— Мне не сложно, — он вздохнул, успокаиваясь, и коснулся губами бледного лба. Бледнее, чем обычно, но не горячее, как при ожидаемой лихорадке. — Разве это удобно? Ходит стереотип, что лифы и прочая верхняя часть белья весьма некомфортные.

— Это топ, во-первых, — Реин усмехается, никак не реагируя на то, что Джин Ву внезапно оказался ближе. Он подхватывает её под подмышки, помогая подняться, но Ан не собирается помогать ему, расслаблено повиснув в сильных руках. Слабо улыбается, слыша смешок Суна, сравнившего её с кошкой, и вспоминает, что иногда бродяжка-Юна и правда так делала. — А, во-вторых, всё зависит от того, как подобрать нужный размер и форму. Я нашла то, в чем мне комфортно, и я привыкла носить его всюду. Тем более, что лично мне неуютно без чего-то подобного.

Она поджимает под себя ноги, опускаясь на кровать, и пожимает плечами, слегка дёрнув кончиком носа, когда по телу бежит дрожь от ноющей боли. Предупреждающе смотрит на Джин Ву, едва не отшатнувшегося после малейшего движения.

— Сядь, — она кивает на место рядом с собой и встряхивается, стягивая резинку со всё ещё влажных волос. Перед глазами пляшут разноцветные огоньки, но взгляд фокусируется быстро, позволяя заметить подходящего Джин Ву с полотенцем в руках.

— Я не принимал душ и у меня грязная одежда, — отрицательно качает головой Сун, отжимая тяжёлые пряди. Усмехается, видя, как Реин откидывает голову лишь чтобы бросить на него недовольный взгляд, и мягко возвращает её в обратное положение. Удар ниже пояса, потому что она слишком чистоплотная, чтобы допустить подобное.

Но противостоять желанию быть ближе не может и садится на самый край кровати. Реин на это довольно фыркает.

— Брось, — она качает головой, скидывая его руки, расслабленно откидывается спиной назад, в объятия Джин Ву.

Тот, хмурясь, осторожно придерживает её за плечи, но явно недоволен — вряд ли Реин стоит сейчас вообще шевелиться, тем более откидываться на него наиболее пострадавшей спиной.

— Спасибо, — тихо прошептала Ан, мягко касаясь губами щеки. Довольно выдохнула, ткнувшись носом в его шею. — Ляжешь со мной?

— Не доводи себя до такого, Реин, — с лёгким надрывом невпопад отвечает Сун, сжимая её в осторожных объятиях так, будто пытаясь спрятать. Реин молчит, но ему достаточно и того, что она услышала. Джин Ву тяжело вздыхает, отстраняясь, мягко скидывает слабую хватку тонких пальцев с запястья: — Сейчас тебе лучше отдохнуть и как следует выспаться. Моё присутствие только навредит.

Это абсолютная правда, потому что её тело сейчас сплошной ком напряженных нервов и боли. Но Ан плевать, потому что потерять Джин Ву будет в разы больнее.

— Не говори глупостей, — она фыркает, крепче сжимая дрожащие пальцы на его предплечьях. Тянет на себя, слишком слабо, отчего недовольно поджимает губы, но Джин Ву подчиняется. Реин прижимается к его груди и фыркает, чувствуя, как он едва дышит. — Пусть я и ранена, но это никак не влияет на моё желание спать с тобой. И… Мне так будет спокойнее.

Джин Ву крепко жмурит глаза, чувствуя, как сжимаются тонкие пальцы на подоле футболки. Будь он на её месте, смог бы отпустить так легко? Смог бы вытерпеть её

отсутствие хотя бы на несколько минут?

«Никогда».

— Я приму душ и вернусь, хорошо? Я ненадолго, — Джин Ву целует Реин в макушку и, дождавшись согласия, пусть и неохотного, тихо выходит из комнаты. Ему стоит поторопиться.

Он наломал достаточно дров, чтобы остановиться на этом.