Глава 19 - Что это? (1/2)

За ночь ни Нат, ни Эндрю не уснули ни на минуту. Они не говорили, не касались друг друга, но были поблизости, то и дело маячили на периферии зрения, словно говоря этим, что они оба не одиноки. А к трем часам ночи Нат и вовсе оставил после себя на подоконнике старую потрепанную книгу Фридриха Ницше на немецком, которая, несомненно, лежала там не просто так и служила, вероятно, извинением за «Убийство на Ниле». За окном начинало светать, когда рыжий решил, что пришло время сварить свежий кофе. Все его действия были ровными, выверенными и доведенными до автоматизма. Он не думал. Ни о чем. Просто делал, глядя на то, как перемалываются зерна, слушая урчание, а потом шипение кофеварки. Это было обыденностью, это было нормально, это помогало не думать о том, что было до и после. Сейчас был только кофе. Пока не раздался стук в дверь. Нат дернулся, рванул к двери, но Эндрю уже был там. Вероятно, он, ведомый запахом кофе, поплелся на кухню, поэтому и оказался ближе к входной двери, и теперь стоял в коридоре, вжимая девушку в стену, приставив нож к ее горлу, тогда как она… казалось, была готова рассмеяться, но не предпринимала никаких попыток вырваться. Ее длинные жесткие черные волосы были собраны в высокий хвост, в ухе, как заметил Нат, появился новый прокол в хряще, а кольцо в брови заменили черные шарики. Как и всегда, на губах почти черная помада, а слегка узкие глаза подведены стрелками.

— Оливия, не пробовала предупреждать? — поинтересовался рыжий, подперев плечом косяк двери.

— Ах, да, я и забыла, какой подарочек тебе подсунул говнистый младенец ночью, — хохотнула девушка, по голосу поняв, что вчерашняя буря уже прошла. — Миньярд, отпусти меня.

— Отпусти ее, своя, — кивнул Нат на слегка вопросительный взгляд Эндрю.

— Все живы? — из соседней двери показалась голова Ники.

— Где трупы? — за ним появилась и макушка Аарона.

— Гостеприимство у вас, конечно, на высоте, — присвистнула Малкольм, от которой уже отошел голкипер, игнорируя два новых лица. — Я и правда до последнего не верила в то, что ты осел тут…

— Лучше бы я прозябал в Гнезде? — скептически выгнув бровь, спросил Веснински.

— Эвермор тебе хотя бы внешне подходил.

— Это кто? — второй Миньярд вышел в коридор, хмуро осматривая девушку. — Потерявшаяся сестра Рико?

— Мелочь, поосторожнее на поворотах, — предупредила Оливия, ощетинившись, хоть и была от силы на пару сантиметров выше Ната. — За такое сравнение можно и языка лишиться.

— Он такой всегда, смирись, — отмахнулся Нат. — Пошли, кофе тебе налью, — он как раз отвернулся, чтобы вернуться на кухню, когда девушка прыгнула ему на спину, крепко обнимая за шею и оплетая ногами талию. — Слезь.

— Не-а. Я восемь часов за рулем просидела, — она уткнулась носом в изгиб его шеи. — М-м-м-м, одеколон поменял?

— Да, мартышка, — подхватив ее под бедра и чуть подбросив, устраивая удобнее, Нат пошел на кухню со своим грузом. Он знал, что Оливия скучала по нему, как и он по ней, поэтому не мог отказать подруге в этих ее детских забавах. — Тебе как обычно? — девушка проурчала ему что-то на ухо, на что рыжий кивнул и принялся наливать кофе, смешивая с молоком и добавляя сахар, ничуть не замечая ее веса на своем теле. В конце концов, он всегда был в прекрасной физической форме.

— Нат, что это за чудесное и необычное создание? — сияя, спросил Ники, оказываясь рядом и с любопытством рассматривая незнакомку, словно этой ночью ничего и не произошло, а за стенкой не спал его парень и почти жених.

— Это одна из самых опасных девушек на всем восточном побережье, — невинно ответил Веснински, осторожно опуская девушку на столешницу и тут же вручая ей кофе, — Полуночница Балтимора, ведьма, дочь Лолы Малкольм, правой руки моего отца, и та, что вот уже три года, назло всем, ведет дела, пока я играю в экси.

— Да ты мастер представлений, — фыркнула девушка, не отрываясь от кофе. — Меня зовут Оливия, но можно просто Лив. Если коротко и просто, я решаю проблемы и вытаскиваю вот эту симпатичную попку из всего дерьма, которое он не может разгрести сам, — она собственнически притянула к себе Ната и крепко поцеловала его в щеку, на что парень не отреагировал никак от слова совсем. — Кстати, твоя пятая точка стала еще прекраснее. Для меня старался?

— А твои ручки еще шаловливее. Для меня старалась? — вернул ей ее же мяч Нат. — Мой телефон, — он вытянул руку, в которую тут же лег смартфон. — Умница. И не заигрывайся, ты тут по делу.

— А может я тоже захочу остаться и поиграть? — фыркнула она, недовольно скрестив руки на груди. — Нет, ну серьезно, я уже сколько лет не могу лицезреть тебя на постоянной основе! Я скучаю! А вдруг у тебя кто-то появится?! Что я тогда буду делать? Пускать по тебе слюни, пока ты ни с кем не встречаешься, в разы проще, чем!..

— Я тебе рот зашью когда-нибудь, поняла? — строго сказал Нат, однако его выдали веселые искры в голубых глазах. Нет, он определенно скучал по этой занозе в своей заднице.

— Умоляю, не делай этого, я готов слушать ее вечность! — воскликнул Ники, пробираясь к девушке, но рыжий мягко оттолкнул друга назад. — Как давно ты знаешь нашего симпатяшку?

— Я знаю его с рождения, — с гордостью вскинула подбородок Лив. — Мы росли и тренировались вместе, хоть я и старше на два года. Так что… Кстати! — она соскочила на пол и, покопавшись в карманах джинс, достала какую-то сложенную пополам фотографию. — Смотри, что есть!

Нат взял из ее рук снимок и еле сдержал рвущийся из груди смех. Лив ненавидела свою мать и дядю, наверное, так же сильно, как и Нат своего отца, но, в отличие от Веснински, она была не в такой выигрышной ситуации. Пусть, заняв место Натана, дьявол и запретил всем трогать младшую Малкольм, это не значило, что трое родственничков прекратили свою войну. То и дело они устраивали друг другу подставы и ловушки, которые никак не влияли на бизнес. То Лола подставит дочь, из-за чего ей приходится чуть ли не по канализации бежать от фараонов, то Лив отправит наряд туда, где засели ее мать и дядя. Наблюдать за этим было просто невероятно прекрасно и захватывающе, но снимок… Нат не знал, как подруга провернула это, но был готов аплодировать стоя. Лола и Ромеро, прижавшись друг к другу, стояли на каком-то контейнере и отгоняли швабрами рвущихся к ним собак. Судя по всему, это был один из их складов в порту.

— Умница, пять с плюсом. Возьми с полки конфетку.

— Спасибо, папочка, — съязвила девушка, выхватывая у него из рук снимок и, скинув рюкзак, стянула с себя верхнюю одежду, оставаясь в одном обтягивающем топе, открывая вид на свои забитые татуировками руки. — Так какой план? — она села за стол, вальяжно откинувшись на спинку стула.

— Хоть кто-то соизволит объяснить что за хуйня, блять, происходит? — не выдержал наконец Аарон.

— Полагаю, приехала та, что поможет Натаниэлю отомстить Рико, — хмыкнул Эндрю, игнорируя то, как рыжий дернулся от собственного полного имени.

Несколько секунд они просто прожигали друг друга взглядами, пока наконец на губах Веснински не расцвела надменная ухмылка. Если блондин считал, что его пустая мина может обмануть Ната или он думал, что рыжий все это время не следил за ним краем глаза, то глубоко заблуждался. Он видел недоверие, когда Лив только завалилась, видел глухое раздражение, когда она вела себя с Натом, как со своим любимым плюшевым медведем, а тот гнев, что проскользнул в золотых глазах, когда она крепко поцеловала его, проглядел бы только слепой. Эндрю определенно бесился от непонятно откуда взявшейся собственницы, которая только вслух не сказала, что этот рыжий идиот принадлежит ей, тогда как сам Миньярд… а что, собственно? Этот вопрос повис в воздухе, а карие глаза за мгновенье потеряли всякую концентрацию.

Он целовал Ната, он хотел его, он позволял тому касаться себя и не испытывал при этом дискомфорта, он доверял Нату, он хотел, чтобы тот остался. Это ведь просто игра, верно?.. Тогда почему так хочется, чтобы эта девчонка исчезла или хотя бы перестала так любовно смотреть на совершенно невозмутимого рыжего? На языке почему-то вертелось слишком много неправильных странных вопросов, которые Эндрю бы никогда не задал до этого момента.

Словно не видя напряженных взглядов обоих близнецов, Лив притянула к себе рюкзак за лямку, а потом достала какие-то скрученные бумаги, которые оказались чертежами и схемами…

— Что? Я хорошая девочка, подготовилась, — пожала плечами девушка, заметив удивленный взгляд Ната.

— Завтрак, — только и сказал Эндрю, после чего пошел в свою комнату, давая этим понять, что есть они будут не дома и это не предложение.

— Он ужасно хмурый, — хмыкнула Лив, а потом широко и хищно улыбнулась. — Ставлю на то, что в постели он просто бог!

— Нат, я ее забираю! — воскликнул Хэммик.

— Ники, ты гей, — усмехнулся Нат, — и твой любимый в соседней комнате.

— Уверен, он меня поймет, — отмахнулся Ники.

— О, тройничок!

— Блять, я уже ее не перевариваю, — застонал Аарон. — Она точно тебе нужна? — обратился он уже к Веснински.

— Увы, да. Характер у нее дерьмовый, язык и того хуже, но вот таланты и связи, — он развел руками. — Она — лучшая.

— Я тоже тебя люблю, карапуз.

— Еще раз меня так назовешь, отправлю к твоему отцу.

— Фу, противный. Чуть что, сразу в могилу, — дверь спальни хлопнула, оповещая о том, что Эндрю собирается уходить. — Куда идем? — с готовностью спросила девушка, поднимаясь на ноги.

— Аарон, Ники, присмотрите за этой, не оставляйте одну и следите за каждым шагом, — спокойно сказал Миньярд, глядя при этом только на Ната. — А ты идешь со мной.

— Лив, не дай им умереть, руки не распускать, язык тоже. О, и если придет Кевин, не задуши его.

— Кевин?! — она подпрыгнула на месте, а ее черные глаза восторженно вспыхнули. — Где этот алкаш?!

— Сиди тихо и не высовывайся, — шикнул на нее рыжий. — Найди людей, которые подгонят нам шесть трупов комплекции основного состава воронов, — уже совершенно серьезно заговорил он, — и хирурга, который согласится подправить им лица. Нужно будет провернуть все очень быстро и тихо. Команда из пяти-семи человек на ночь, не больше.

— Притащи мне что-нибудь сладкое и соленое, — закатила глаза Лив, возвращаясь на свое место и доставая ноутбук, тогда как с ее лица резко исчезли все озорство и веселье. Она стала совершенно серьезной, а ее и без того тонкие скулы заострились.

— Что он сейчас сказал? — хрипло пробормотал Ники, отшатнувшись.

— Прости, солнышко ушло на перекур, встречай дьявола Эвермора, — хищно усмехнулся Нат и, отсалютовав другу двумя пальцами от виска, двинулся следом за Эндрю на выход.

— Мда, пизда Рико, — хмыкнула Оливия.

***</p>

У Жана болело все, каждая клеточка его и без того потрепанного тела, но он гнал боль прочь, восстанавливая в голове события. Они с Джереми гуляли, все было хорошо, они уже шли к дому, когда на них напали. Их было пятеро, у них были ножи, они оттолкнули капитана троянцев, зажав самого Моро в угол. Он отбивался. А потом был сильный удар в живот. Удар ножом, Жан знал эту боль. А потом еще, кажется, два или три раза. На них напали. Он пострадал. Что с Джереми?! Парень резко сел в кровати, застонав от боли, как вдруг в его плечи вцепились чьи-то руки. «НЕТ!» — взревело все его существо. Жан дернулся, одним резким и сильным движением стряхивая с себя руки, а потом скатился с кровати на пол, больно ударяясь о кафель. Плевать. Надо вырваться, надо найти укрытие, закрыть дверь, подпереть ее чем-нибудь, а потом позвонить Нату и…

— Не трогайте его! — голос Джереми разорвал мир на части.

Загнанные глаза Жана метнулись туда, откуда исходил звук. Только теперь, наверное, он мог по-настоящему видеть, до этого все было размыто или вовсе не складывалось в изображение реальности. Он был в палате. В больнице. Он оттолкнул от себя медсестру. Он… Что он…

— Жан, ты не в Гнезде, — мягко сказал Джереми, медленно приближаясь к нему, словно Моро был напуганным зверьком. — Ты со мной, все хорошо, ma lune<span class="footnote" id="fn_31724059_0"></span>, тебе не причинят вреда. Ты слышишь меня?

Паника начала отступать. И тогда пришла боль. Зашипев, Жан обмяк на полу, привалившись спиной к стене, скривившись от того, как заныло его тело. Видимо, когда он свалился с кровати, он сильно ударился животом, где были раны, но до прихода Джереми он не ощущал боли, гонимый страхом… В Гнезде он мог не чувствовать боль очень долго. Но он больше не в Эверморе. И рядом есть Джереми. Словно в подтверждение этого, осторожные, но крепкие руки приподняли его и помогли опуститься обратно на кровать, а после и занять горизонтальное положение. Пробормотав себе что-то нечленораздельное под нос, Жан откинулся на подушки, стараясь игнорировать темные пятна перед глазами.

— Мне надо домой… — прошептал он, чувствуя тепло Нокса рядом. — Мне надо к братьям, я должен…

— Ты пролежишь здесь три дня, это не обсуждается, — словно не своим, слишком строгим и сухим голосом сказал Джереми.

— Нет, я…

— Я звонил Натаниэлю, Жан, — на этих словах серые глаза француза резко распахнулись. — Ты остаешься в больнице, пока хоть немного не придешь в себя. Я никуда не уйду, хорошо? Но тебе нужно восстановиться. Это не просто растяжение.

— Джереми, я не могу здесь оставаться, я просто…

— Я знаю, но я рядом, — сухие пальцы переплелись с холодными пальцами Моро. — Мы будем в порядке. Tu te réveilles et je suis proche<span class="footnote" id="fn_31724059_1"></span>.

Невольно Жан улыбнулся на эту корявую, но такую искреннюю и теплую фразу на его родном языке, прикрыв глаза. Хотелось просто рассмеяться. Раньше, если он просыпался после каких-то травм, то всегда надеялся очнуться в своей комнате, на кровати, чувствуя себя побитой собакой, ощущая на себе тяжелый пристальный взгляд голубых глаз брата, а теперь… он знал, что когда проснется, почувствует тепло вечно сухих, но мягких ладоней, увидит теплую улыбку и получит поцелуй в лоб, не принуждающий ни к чему, лишь дарящий заботу и покой. И этого было достаточно, чтобы он провалился в столь нужный ему сейчас сон.

Заметив, что дыхание Жана выровнялось и стало глубоким, Джереми облегченно выдохнул и кивнул собственным мыслям. Если он не смог защитить его тогда, отделавшись лишь ссадинами и сильными ушибами ребер, то теперь он точно не отойдет от Моро ни на шаг и сделает все, чтобы тот не подвергал себя опасности. От Жана его отвлекло еле различимое шелестение. Обернувшись, он увидел, как ему пододвинула кресло медсестра. Она сдержанно и тепло улыбнулась, после чего вышла из палаты, оставляя парней наедине. Джереми предупредил персонал о том, какой может быть реакция больного на больницы, успокоительное было наготове, но, как известно, в некоторых ситуациях, особенные люди могут быть куда действеннее, чем лекарства.

***</p>

Круглосуточная закусочная, в которую они пришли, была пуста, а официантка смотрела на двух парней, как на главных врагов народа. Она почти швырнула меню на стол, даже не стараясь быть приветливой, а потом вернулась за стойку, прикладывая к голове прохладную бутылку воды, судя по всему, маясь от похмелья. Нат спрятал ухмылку, опустив голову, а потом пробежался глазами по тексту на глянцевой бумаге. Есть не особо хотелось, но он понимал, что организму просто необходимо топливо, особенно учитывая то, что весь день он, вероятно, проведет с Лив, продумывая план до мельчайших деталей.

Она была просто невыносима моментами, травмирована не хуже самого Ната, а татуировками скрывала свои шрамы, которые считала уродством, но он никогда не осуждал ее. Они росли вместе, цеплялись друг за друга и помогали, когда могли. Она была единственной, кто навещал его в Гнезде просто потому, что хотела. И именно она была той, кто сообщил о приговоре над Натаном. Как только дьявол занял место отца, он начал доверять многие дела Лив, чтобы поднять ее в глазах остальных, чтобы назначение ее на такой высокий пост было обоснованным, и после она ни разу его не подвела. Не сказать, чтобы ей было чуждо насилие, скорее, наоборот, но у Малкольм были свои правила. Она запрещала трогать детей и карала тех, кто поступал подобным образом. Для нее дети — неприкосновенны, кем бы они ни были, кем бы ни были их родители. И Нат уважал это правило.

Эндрю даже не посмотрел в меню. Он бывал здесь с Рене несколько раз и прекрасно знал весь список блюд. Все его внимание сейчас было направлено на Натаниэля. С одной стороны, можно было бы сказать: «Раз он доверяет ей, значит и я могу» — но нет, Эндрю не мог. Эта девушка была странной, какой-то неправильной. То она походила на безумную Харли Куин, которая с восторгом смотрит на прижатый к ее горлу нож, то она становится женской копией самого Ната, веселясь и фыркая, то урчит и ластится к рыжему, словно кошка… У нее тоже было много масок. Но чего-то в ней не хватало, чтобы вызвать в Эндрю интерес, который вспыхнул в нем при первой же встрече с Веснински. И пока что он не мог понять, что именно. Может, она не была искренней, тогда как Нат показывал скорее грани своей личности, а она именно притворялась? Может, в ней не было чего-то человечного и мирного? Того самого магнетического спокойствия, что плескалось в голубых глазах? Или легкости? Эндрю нахмурился, стараясь понять, а почему он вообще сравнивает этих двоих.

— Я, конечно, проницателен, но мысли читать еще не научился, — мягко сказал Нат, как бы подталкивая к разговору. И это был не тот Веснински, что возился с Лив, как с ребенком, не тот Натаниэль, что дал ей холодное и жуткое задание. Такой мягкий, открытый, с лисьей полуулыбкой на губах - Нат был только с Эндрю. И это почему-то успокаивало, качало, как легкие волны океана в штиль.

— Тогда начинай.

— А что мне тебе рассказать? — рыжий весело усмехнулся, склонив голову набок и положив подбородок на сплетенные руки на столе.

— Что будете? — официантка устало посмотрела на парней.

— Черный кофе и оладья с фруктами, а с собой вафли с кленовым сиропом и большую картошку фри с сыром и беконом, — отозвался Нат, даже не повернув головы.

— Шоколадный милкшейк и оладьи с шоколадом, — фыркнул Эндрю. Это он хотел взять вафли с кленовым сиропом, но в жизни не взял бы то же, что и Лив.

— Так что мне тебе рассказать? — повторил свой вопрос рыжий идиот, как только девушка ушла на кухню отдавать заказ. — Если тебя беспокоит Лив, то поверь, это пустое, — Миньярд мысленно опешил. Интересно, а этот придурок вообще понимает, насколько двусмысленно это звучит?! — Она хоть и выглядит слегка безумной, но и мухи без повода не обидит. Аарона она, может, и погрызет, но не тронет. Кстати, если бы ты не был в этом уверен, думаю, не оставил бы их троих. Так что, да, мне нужна твоя подсказка, чтобы заговорить.

— Что ты затеял?

— Ты бы мог не тащить меня сюда для этого. Не думал же ты, что я запрусь на кухне с Лив и ничего тебе не расскажу? — Нат приглушенно рассмеялся, покачав головой. — Эндрю, ну это даже не серьезно, — и все же он ответил на вопрос: — Я планирую нанести воронам шикарную психологическую травму, а так же напугать Рико до усрачки. Будет им ответный подарок на Новый год. Но это если в общих чертах. Подробнее расскажу в общаге, потому что дважды рассказывать всё я задолбаюсь.