Глава 13. С наступлением ночи (1/2)

Она чувствовала себя так, словно двигалась сквозь слой ваты. Каждый шаг ощущался как во сне. За последние несколько часов у неё значительно поднялась температура. Она с трудом моргнула, по её шее струился пот, а дыхание стало рваным. Окружающие их звуки эхом отдавались в её ушах. Кровь громко стучала в висках, пульс участился.

Всякий раз, когда она вяло поднимала взгляд и открывала глаза, словно во сне, обезьяна, идущая впереди, казалась ей некой синей сферой, но на движения её разум уже не реагировал. Даже голова Малфоя уже давно мелькала перед ней в двойном экземпляре, и её веки всё чаще и чаще закрывались сами по себе. Она то и дело спотыкалась, а боль в ноге возросла в сто крат.

Во рту пересохло. Они ещё ни разу не останавливались на отдых, и она не знала, где они сейчас. Не знала, сколько времени прошло — несколько дней или же всего пару минут?

Несмотря на то, что погода всё ещё оставалась тропической, её морозило. Она не знала, насколько сильно поднялась её температура, но этого было достаточно, чтобы организм забил тревогу.

Внезапно с ней произошло что-то странное. Прямо сейчас или через несколько часов? Она не могла определить временны́е рамки. Мир внезапно перевернулся на бок, и её накрыло каким-то непонятным ощущением. Деревья должны были стоять вертикально, но вместо этого они лежали на боку…

Она услышала приглушённый обезьяний визг, а затем неразборчивое эхо. Почувствовала давление на плече. Кто-то перевернул её, и только после этого она поняла, что с миром ничего не случилось — она просто упала на землю.

— … слышишь меня? — раздался его голос откуда-то издалека. — Вот дерьмо, — пробормотал он себе под нос, она поморгала несколько раз, и после этого её глаза закрылись.

Твёрдая земля вдруг исчезла из-под её тела. Необычное тепло окутало её, и она почувствовала лёгкие толчки. Где-то на краю подсознания Гермиона понимала, что Малфой, должно быть, несёт её на руках, но она была не в состоянии определить, что же это значит.

***</p>

Ей снился родной дом. В нос ударил аромат «Эрл Грея»<span class="footnote" id="fn_32152430_0"></span>, который пил её отец, сидя в своём кресле для чтения. Она отчётливо слышала голос своей весело болтающей матери. Это было прекрасное ощущение, и она хотела, чтобы оно никогда…

Гермиона резко проснулась и застонала от боли. Ей пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убрать слёзы из глаз. Её дыхание участилось. Оказывается, он начал развязывать жгут из банановых листьев, склонившись над её ногой.

До неё дошло, что она не дома. Она всё ещё находилась внутри этого кошмара. С ним… Было темно, и под ладонями она чувствовала… ткань? Она не могла прийти в себя и сориентироваться в пространстве. Её неожиданно захлестнула волна исцеляющей магии, которую он послал в её ногу, держа палочку в ​​руке, и жар отступил в мгновение ока. Её взгляд прояснился.

— Где… где мы? — прохрипела она, а он, не поднимая взгляда, продолжил раскладывать свежие листья для нового жгута.

— На корабле, — коротко ответил он.

Теперь её рот приоткрылся в молчаливом удивлении. Точно! Деревянные балки, грубая мешковина, на которой она лежала. Они находились под палубой старого корабля. Давно она здесь не была.

— И мы останемся тут, — лаконично добавил он.

— Почему? — тихо спросила она, поджав рот.

Он сощурился и взглянул на неё.

— А ты угадай, — ответил он, недовольно скривив верхнюю губу.

Гермиона знала причину. Наверное, всё дело в том, что он не мог нести её дальше… Она почувствовала волну стыда, но не смогла окунуться в это чувство с головой, потому что ощутила боль, когда он туго завязал новый жгут вокруг её ноги.

— Ай! — вырвалось у неё.

Он задержал дыхание, а затем выдохнул.

— У нас есть два варианта, — безэмоциональным голосом начал он, но она не хотела ничего слышать, прекрасно зная, что это за варианты.

— Ты меня убьёшь или ты меня убьёшь? — безрадостно предположила она, и он опять посмотрел на неё.

— Ладно, у нас есть три варианта, — поправил он свои слова. — И убить тебя на самом деле было бы намного приятнее, чем тащить твоё отвратительное тело через эти джунгли, но сейчас это невозможно, — серьёзно продолжил Малфой. Гермиона поняла, что он возлагал все свои надежды на это дурацкое видение. Она всё ещё не верила, что оно может принести им хоть какую-то пользу. А потом он вновь уставился на неё: — Я поменяю жгут, и утром мы продолжим путь, — спокойно произнёс он, и она устало вздохнула при одной мысли о боли. — Или… — казалось, он задумался на мгновение, но, похоже, не смог придумать ничего другого: — Или я уберу жгут, и… ты займёшься лечением своей ноги, — протянул он.

Второй вариант был единственно разумным. В обычных ситуациях. «Но лечение затянется на… несколько дней», — со страхом подумала она.

— Нет, — прошептала Грейнджер, качая головой. — Я хочу продолжить путь, — проговорила она.

Он выдохнул.

— Ладно, — произнёс он, снова схватив листья и подложив ей под лодыжку. — Тогда мне нужно перевязать ногу, иначе к завтрашнему дню опухоль станет такой большой, что ты не сможешь сделать ни шага.

Она кивнула, но он даже не взглянул на неё. Малфой обернул первый лист, и она почувствовала вспышку такой сильной боли, что солёная влага тут же заволокла её глаза. Она крепко сжала зубы, когда по щекам потекли первые горячие слёзы. Она наклонилась туловищем вперёд, её дыхание участилось в разы, и она услышала, как он раздражённо фыркнул, прежде чем выпустить листья из рук.

— Забудь об этом, — пробормотал он, вставая на ноги.

Она посмотрела вверх, тяжело дыша.

— Что… что ты делаешь? — выпалила она, дрожа всем телом.

Он казался заметно более растерянным, чем раньше.

— Я не мучаю свою добычу, и тебя мучить не собираюсь! — прорычал он со сбившимся дыханием.

Она недоумённо посмотрела на него. С каких это пор он «не мучил её»? Она не понимала его.

— Но… мы же должны идти дальше, — отчаянно прошептала Гермиона.

И она почти ненавидела тот факт, что его задумчивый взгляд на мгновение скользнул в сторону. Тот факт, что он включил здравый рассудок и додумался до правильного решения быстрее, чем она. Что даже в этой проклятой ситуации он мыслил более рационально, чем она.

— Мы никому ничего не должны, — наконец холодно ответил он, и правда, скрывающаяся за этим, больно ударила её. Потому что… Нет… всё, что они делали… и без того не имело никакого смысла. — Эта лагуна с водопадами через три дня, скорее всего, никуда не денется, — выговорил он и пошёл к узкому проходу в разбитом корпусе корабля.

— Куда… куда ты уходишь?

Она ещё больше возненавидела себя за то, как беспомощно звучал её голос. И он тоже это заметил. Всё это было неправильно… Он не должен был спасать её! Не должен планировать всё за них обоих, заботиться о ней! Беспокоиться! Её посетила внезапная мысль, и она дрожащими пальцами схватилась за край старого ящика, чтобы подняться на ноги.

— Что ты… ?! — выпалил он, но она выпрямилась, качая головой.

Она думала, что упадёт в обморок, как только встанет на больную лодыжку.

— Мы не останемся здесь, — прошептала Гермиона. — Я не настолько слаба, чтобы нуждаться в твоей заботе, — сказала она, почувствовав тошноту.

Его пристальный взгляд лишь ещё больше выбесил её, и она сделала опасный шаг. Но без жгута у неё не было никакой опоры. Она удивлённо ахнула и повалилась в сторону, однако он поймал её прежде, чем она успела удариться головой. Грейнджер вслепую вцепилась в мужские предплечья и почувствовала горячее дыхание на своей шее и его руку на талии, которой он держал её над твёрдым полом. Каждый мускул его тела напрягся донельзя, пока он поднимал её на ноги.

— Неплохое… представление, грязнокровка, — хрипло произнёс он, пытаясь привести в норму своё дыхание, и её разум заметался, судорожно вспоминая последний раз, когда она была так близко к другому человеку, но на ум так ничего и не пришло.

Она всё ещё невольно сжимала его тёплые руки, потому что иначе попросту упала бы.

И гораздо хуже этой непосредственной близости был один простой факт, который так ясно предстал перед ней прямо сейчас — Малфой был прав… Даже если Гермиона не питала таких же надежд, что и он, она, скорее всего, умрёт от инфекции или лихорадки, если не отдохнёт.

Она смирилась и подняла взгляд к его лицу, отчего уголки его рта слегка дёрнулись. Видимо, он понял, что его логика победила. Она позволила ему отвести себя назад, а потом села обратно на старые мешки.

После этого он угрюмо выдохнул и с каким-то наигранным преувеличением потёр руки о штанины, как будто она могла заразить его опасной болезнью, а затем внимательно посмотрел на неё.

— Оставайся здесь и просто попробуй не сломать себе шею, хорошо?

Он и правда был вне себя от гнева, а у неё словно открылись глаза на правду. Ей стало стыдно. Она была совершенно бесполезна. Да даже от обезьяны больше пользы, чем от неё… И, вероятно, она должна была сказать ему спасибо за то, что он не оставил её лежать посреди джунглей.

Гермиона поспешно вытерла слёзы отчаяния со своих щёк, ей стало тошно и противно оттого, что вот уже несколько дней она не могла помыться, и из всех людей именно он видел её такой!

— Держи, — снова услышала она его хриплый голос. Она моргнула, когда его палочка упала рядом с ней. — Снаружи горит костёр, и Скиллз ползает по такелажу, но… это на случай, если мордео осмелятся пробраться сюда, — натянуто процедил он. Она посмотрела на него заплаканными глазами. — Их логово находится неподалёку, — пояснил Малфой. — Но… обычно костра бывает достаточно, чтобы держать их на расстоянии.

— Мордео? — повторила она слово, которое он уже не раз использовал ранее, и он прищурился.

— Кусачие лисицы, — объяснил волшебник, и она рассеянно подумала о том, что, по всей видимости, он всё-таки знал здешних животных. — Я скоро вернусь, — закончил он.

Спасибо… Это слово чуть не обожгло ей горло, но она заставила себя не произносить его. Не в его присутствии. Не вслух, глядя ему в глаза. Ей не за что его благодарить. Он сам виноват, что взял на себя это бремя. Если бы всё было наоборот, она бы бросила его и пошла дальше! Гермиона коротко кивнула, и он ушёл. И оставил ей палочку… В какой момент они перестали пытаться убить друг друга?

Она расплакалась, жалея о том, что вообще сунулась на его территорию. Лучше бы она никогда не покидала пляж… Она была такой высокомерной. Такой невероятно глупой. И теперь она здесь — зависит от его милосердия, которому обязана своей жизнью. Это было ниже её достоинства. Она зарыдала ещё сильнее и почти вздрогнула от испуга, когда обезьяна с любопытством просунула голову через щель в стене.

— Уходи! — прохрипела она и замахала руками, пытаясь отпугнуть Скиллза, но тот, кажется, подумал, что она захотела поиграть с ним. Он протиснулся внутрь всем телом и приблизился к ней, принюхиваясь. — Просто уйди, — отчаянно прошептала она, но горилла не сводила с неё глаз.

Внезапно она вспомнила, что прямо здесь, много недель назад они убили его мать. Или… не они, а Малфой… Её рот приоткрылся, и она снова заплакала, спрятав лицо в ладонях, а обезьяна взяла и плюхнулась на пол рядом с ней.

Она всхлипнула и вновь взглянула на него. Его тёмные пальцы с неподдельным любопытством подёргали её кудри, как будто он не понимал, что это такое. И она чуть не рассмеялась.

— Ладно, — всё же сказала она более спокойным тоном, а потом подняла руку и осторожно положила её на его узкую спину. — Иди сюда, — пробормотала ведьма, и тот издал визг любопытства, когда она приобняла его.

Обезьяны были разумными животными, и в конце концов его длинная лапа обвила её спину в ответ. Она подумала, что Скиллз широко улыбнулся, потому что он показал все свои зубы, и его глаза засияли.

— Малфой, наверное, не обнимает тебя? — тихо спросила она его, и он чуть не подпрыгнул от радости.

Она знала, что обычные обезьяны нуждались в ласке, и их волшебные сородичи, скорее всего, ничем не отличались от них. Станет ли Скиллз злым и опасным чудовищем? Когда-нибудь?

Её пробила дрожь, потому что… она предположила, что да, станет. Ему просто нужно дорасти до нужных размеров. Она кивнула животному.

— Спасибо за поддержку, Скиллз, — пробормотала она и попыталась улыбнуться.

Примат ещё раз обнюхал её, а потом ему, кажется, надоели объятия. Он снова присел рядом с ней, но так и не покинул корабль. Похоже, его животные инстинкты подсказывали ему, что ей плохо.

Она уже и забыла, как приятно иметь домашнего питомца. Даже если этот питомец — гигантская синяя горилла.

***</p>