Часть 2 (1/2)
В очередной унылый и сонный понедельник, оправдавший наконец звание худшего дня недели, случилось страшное: Бен Коллинз сломал ногу на миссии.
Не поймите неправильно, не то чтобы Гэвину было не до пизды — Коллинз был жирдяем и, по его скромному мнению, лишь чудом (и, быть может, взяточничеством) ещё удерживался в участке. Его колени давно уже дышали на ладан — и вот наконец-то сдались в неравной борьбе с тремястами фунтами.
Ладно, пока что там было двести сорок. Но дела это не меняло: Бен был списан в бессрочный отпуск, сращивать кости и толстеть до трёх сотен, а Гэвин…
Казалось бы: при чём здесь нахер Гэвин?
Примерно эту светлую мысль он и озвучил вслух, когда Фаулер вызвал его к себе в кабинет и принялся распинаться про трагическое ранение детектива Коллинза. Гэвин — больше из опасения лишиться премии, чем из вежливости или сочувствия — слушал всё это высокопарное дерьмо первую минуту, изредка косясь на застывшего ледяной глыбой на соседнем стуле RK900… Но крошечная чашечка (быть может, коленная) его терпения вскоре переполнилась, и он мрачно поинтересовался:
— Так а хули ты мне-то про это рассказываешь?
— Следи за языком, Рид! — рявкнул Джефф, обладавший феноменальной способностью выходить из себя по всяким пустякам. Доставалось из-за этой его вспыльчивости всегда почему-то Гэвину.
— С позволения сказать, капитан, — невозмутимо произнёс Ричард в тот момент, когда Фаулер набирал воздуха в лёгкие, — вам в самом деле стоит сообщить детективу Риду о некоторых… изменениях прямо. Очевидно, он неспособен прийти к самостоятельному логическому умозаключению.
(Ах ты ёбаная металлическая блядища!)
— С ума сойти, меня критикует секс-кукла, — прошипел Гэвин, стрельнув в его сторону злобным взглядом.
Ричард улыбнулся этой своей криповой улыбкой серийного маньяка и парировал:
— Не проецируйте на меня свои нереализованные сексуальные фанта…
— Так, хватит! — Фаулер с силой хлопнул ладонью по столу, и Гэвин, вскочивший было на ноги, с неохотой уселся обратно под его взбешённым взглядом. — Вы, два клоуна! Я уже жалею о принятом мной решении, но, к сожалению, выбора у меня нет.
Страшная догадка шевельнулась у Гэвина в животе.
Впрочем, быть может, это была позавчерашняя лазанья.
— Как и у вас, — хмуро продолжал Фаулер. — Поскольку детектив Коллинз временно недееспособен и участвовать в выездных рейдах не сможет, вам придётся поработать в команде. Я сказал «в команде», Рид, и если ты сейчас вякнешь хоть слово против, клянусь, я выдам тебе бланк заявления об увольнении!
— Не стану я с ним напарничать! — возмутился Гэвин, старательно игнорируя и гневный взгляд капитана, и непростительную волну оживления, поднявшуюся где-то у него внутри. — Джефф, это исключено! Это… пфлять… да ты не можешь со мной так поступить!
— Поступить с тобой как, Рид? — сухо осведомился Фаулер. — Выдать тебе, ленивому распиздяю с менталитетом злобной псины, лучшего полицейского андроида в участке? Предоставить тебе напарника, за которого передрался бы весь отдел?
— Хуй там кто стал бы за него драться! — почти заорал Гэвин. — Да от его каменного еблища всё отделение исправно накладывает в штаны!
(А я готов из этих самых штанов выпрыгнуть, но этот аргумент явно сработает не в мою пользу.)
— Как и преступники, мать твою! — прорычал Джефф. — Ты видел процент его раскрываемости? Сравни со своим, если заняться нечем, и задайся закономерным вопросом: за какие заслуги я ещё держу тебя здесь!
Гэвин открыл было рот — и тут же его захлопнул, клацнув зубами. Помолчал. Затем, не глядя в сторону RK900, демонстративно пожал плечами и буркнул:
— Как скажешь. Но пусть это хуйло меня не трогает.
— Не переживайте, детектив, — с ледяным достоинством сказал Ричард, — меньше всего на свете мне хочется вас трогать.
(Какая же ты мразотная, ублюдочная, невыносимая сука…)
— Ты должен радоваться этому назначению, — произнёс Фаулер, следивший за ними обоими с таким выражением, какое, должно быть, появляется на лице любящего папаши, обнаружившего, что его драгоценные отпрыски окончательно и бесповоротно ебанулись. — Ричард незаменим в оперативной работе. Кроме того, Рид, я рассчитываю на то, что он приучит тебя вовремя сдавать все отчёты. Тебе очень, очень повезло с новым партнёром.
— Какое счастье, — прошипел Гэвин, и ему блестяще удалось скрыть ещё обжигающую язык горечь под едкой насмешкой. — Щас обоссусь от восторга.
— Это уже, пожалуйста, не в моём кабинете, — с практически отеческой мягкостью ответил Джефф, а потом вдруг рявкнул, зыркнув на обоих волком:
— Ну, чего расселись? За работу, напарнички!
Гэвин поднялся на ноги первым, но всё равно столкнулся с Ричардом плечами в дверях. Не без труда подавив детский порыв устроить потасовку, он протиснулся в дверной проём первым и взял курс прямиком к столу Тины, по пути послав беззвучное, одними губами произнесённое «чё лыбишься» в сторону Хэнка — уж очень довольная у того была рожа.
Тина, очевидно, занималась отчётами — похвальное рвение, которого Гэвин в самом себе никогда не обнаруживал. Но, когда он с протяжным страдальческим стоном плюхнулся на её стол, чудом не сверзившись с кипы бумаг, она всё-таки подняла голову и присвистнула:
— Выглядишь дерьмово.
— А ты всё так же юна и свежа, — буркнул он раздражённо. — Ты, блядь, не представляешь, что только что произошло.
— Правда? — в глазах Тины не мелькнуло ни малейшей заинтересованности. — Дай угадаю… Джефф сбагрил Ричарда тебе.
— И он в самом деле ожидает, что я сработаюсь с этим… с этим… с этой мутировавшей микроволновкой! — тут же пожаловался ей Гэвин. — Будто с этим куском пластикового говна вообще можно хоть как-то взаимодействовать, не опасаясь, что он тебе сейчас не въебёт!
— Уж ты-то предпочёл, чтобы он выебал, — хихикнула Тина, и даже полный праведного гнева взгляд Гэвина не лишил её той омерзительной лукавой ухмылочки, с которой она поинтересовалась:
— Значит, ты этому назначению совсем-совсем не рад?
— Естественно! — Гэвин дёрнул рукой и всё-таки уронил на пол одну из пухлых папок. — Как прикажешь работать с пластмассовым Чикатило? Лучше бы Джефф сдал его на переплавку, вышла бы отменная духовка! Но нет, железную няню решили повесить на мою многострадальную шею! Как будто мне мало проблем без попыток социализировать наглухо отбитого искусственного чмошника!
Тина смотрела куда-то ему за плечо и больше не улыбалась. Гэвину даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, в чём было дело — секунду спустя кто-то позади него холодно произнёс:
— Если вы уже закончили плакаться в жилетку детектива Чен, будьте добры, уделите внимание мне и новому делу.
Оборачивался он с неохотой и, что греха таить, некоторой опаской.
Ричард стоял в одном шаге от него — вышколенный, выглаженный, вылизанный, в дебильном белом пиджачке и со своим коронным равнодушно-презрительным еблом. Даже диодом не моргал — нет, вот он, горит себе голубым.
Гэвину почти хотелось в эту секунду увидеть на его лице, слишком красивом для того, чтобы быть настоящим, тень ярости или обиды, призрак задетой гордости. Но Ричард смотрел безразлично, как смотрят на дождевого червяка на асфальте, и, едва убедившись, что Гэвин его услышал, он развернулся и направился прочь, к своему столу.
— Видишь? — прошипел Гэвин, поворачиваясь обратно к Тине. — Он же отмороженный нахуй.
— Думаю, вы сработаетесь, — оптимистично заявила она, явно расслабившись, как только жуткий получеловеческий взгляд RK900 перестал фокусироваться на ней. — Я готова удвоить ставку.
Гэвин моргнул и не без труда припомнил их давнишний спор. Тот самый, о подкатах.
(Знаешь, детка, может, я и сунул бы руку ему в штаны на одном из заданий, если бы мне было нечего терять, но мне ещё дороги нос, репутация и жизнь.)
— Такими темпами ты разоришься, — с вымученным смешком ответил он вслух, отрывая жопу от стола Тины и поднимая папку. — Ладно. Пойду разбираться с заводскими настройками Терминатора. Может, найду проводочек, отвечающий за эмпатию.
— Гэвин… — начала Тина обеспокоенно, будто поняла, как паршиво у него было на душе в это мгновение, но он только недовольно передёрнул плечами и торопливо зашагал к своему рабочему месту.