Часть 3 (2/2)

— Обычно все после знакомства с моим отцом спрашивают: «они, правда, геи?».

Чимин издал веселый смешок:

— Думаю, это не нуждается в уточнении, верно? В смысле любой, кто бы увидел твоих родителей, понял, что они пара. Я хотел бы спросить о другом, но не хочу быть бестактным.

— О том, как я появился на свет? — Юнги заражался невозмутимостью и легкостью друга. Обычно он с неохотой говорил на тему своей семьи, но с Чимином оказалось легче, чем с остальными. — У меня была мать, которая бросила нас с отцом. А позже, когда я уже учился в школе, появился Вуфай.

— Ого. Они так долго вместе, — с нотками удивления и восхищения произнес Чимин.

— Ты так спокойно отнесся к тому, что мои родители гомосексуалисты.

Юнги стал укладывать пакеты в машину.

— Я не гомофоб, — заверил Чимин. — Не волнуйся.

Юнги незаметно вздохнул с облегчением, и уже без напряжения сел за руль. Чимин забрался следом, сразу начиная новую тему о своем мотоцикле, который сейчас в ремонте. Он болтал без умолка, но не надоедал, было даже настолько интересно, что Юнги забыл о том, что везет этого человека в гости. Вспомнил он только у своих ворот.

— Вау. Я будто у порога крупного мафиози, — хохотнул Чимин, выбравшись из машины.

— Я — полицейский, — озвучил Юнги стандартное объяснение.

— Твоя работа настолько опасна? — продолжал друг подразнивать.

— Да.

Юнги хмуро открыл багажник и долго доставал пакеты, желая оттянуть момент, когда нужно будет впустить гостя внутрь. Чимин обычно всегда каким-то неведомым образом чувствовал его состояние и сглаживал любую неприятность, но сейчас словно оглох и ослеп, игнорируя.

Сняв сигнализацию и открыв ворота, Юнги оставил машину и провел гостя внутрь.

Присутствие постороннего человека напрягало ужасно, хотелось взять и вышвырнуть его за пределы. Его дом был его крепостью. Его безопасной норой. Пенни выбежала со стороны двора, радостно виляя хвостом и встречая их обоих. Даже его собака умудрилась подружиться с Чимином и встречала гостя радушнее!

— Хорошая девочка, — потрепал Чимин собаку по голове. — Соскучилась? Нет, я сегодня без Чада, но передам ему твой привет. Чонгук его скоро заберет, но я буду навещать твоего друга.

Пенни громко тявкнула, кружась то вокруг ног Чимина, то подбегая к хозяину, недоуменно лая от того, что Юнги не обращает на нее внимание. А Юнги на самом деле было впервые не до собаки. Все хорошее настроение словно растворилось в дымке, он почти заставил себя снять вторую сигнализацию и впустить парня в дом.

— Выдохни, — хохотнул Чимин за спиной. — Я уже внутри. И, если ты тут где-то не прячешь трупы, то все будет хорошо.

Юнги напряженно обернулся, не в силах больше играть обычного парня. Да и где здесь нормальность, когда у него дом напоминает секретный объект?!

— Ладно. Я понял, что у тебя паранойя и какие-то проблемы с доверием, — внезапно серьезно, без улыбки произнес Чимин. — Но я не задаю лишних вопросов, окей? И я видел, насколько ты не хотел видеть меня у себя дома.

— Извини. Я просто…

— Все в порядке, правда. Если ты хочешь, я уйду, и даже не обижусь, — вновь улыбнулся Чимин. Когда он улыбался, было проще. Юнги лишь по этой улыбке определял — не обидел ли случайно. — Я сам напросился.

Юнги знал, что под слоем нервозности, пряталось незнакомое желание. Он хотел, чтобы Чимин остался, они могли бы поужинать и посмотреть игру, как настоящие друзья, будто все и правда в порядке.

— Кто тогда будет учить меня готовить? — попытался он сгладить неловкость. — Кухня там. Осваивайся сам, мне нужно переодеться.

— Хорошо, — спокойно согласился Чимин. — Я найду то, что мне нужно, — направился он сразу на кухню под гавканье собаки.

— Да, у нас гости, — тихо сообщил Юнги Пенни, когда они остались одни в спальне. Юнги нервно выдохнул и сел на край кровати. Черт. Он вел себя, как псих!

Пенни прыгнула на кровать и ткнулась мордой ему в руку.

— Я постараюсь, ладно?

Юнги немного посидел, гладя собаку и успокаиваясь от этих знакомых и привычных действий. И уже сам не понимал, отчего нервничал так. Будто Чимин мог что-то сделать в стенах его дома. Он ведь уже выяснил, что сильнее, что без проблем может уложить на лопатки его. Юнги тряхнул головой. О чем он думает снова? Разве ему нужно защищаться от Чимина? Разозлившись на себя, Юнги резко поднялся и стал переодеваться. Растянутые кофты и брюки пришлось отложить в сторону, вместо них он надел джинсы и чистую футболку, болтающуюся на нем мешком. Не зацикливаясь на своей внешности, Юнги вышел из спальни и заглянул на кухню.

— Твой минимализм меня убивает, — пожаловался Чимин, уже что-то жаря на плите. — Неудивительно, что такой худой.

— Не отнимай работу моего отца, а то ему нечего будет говорить, — буркнул Юнги, чувствуя, как от одной фразы напряжение спадает.

И в самом деле. Что он так разнервничался? Это ведь Чимин.

Юнги насыпал корма в миску собаки и стал раскладывать продукты.

— Не забудь потом мясо забрать свое, а то мой морозильник с ума сойдет от такого количества продуктов.

— О, неужели ты решил пошутить? — засмеялся Чимин.

— Это ты шут гороховый, не я. Чем-нибудь помочь?

— Сядь на стул и смотри, что я делаю, — ловко орудуя ножом, ответил Чимин. — Это мой метод обучения.

— Мне нравится.

Юнги устроился на табуретку, хватая с доски дольку морковки. Он снова не ел с утра, и сейчас запахи поджарки будоражили рецепторы.

— Перекуси йогуртом, который мы взяли, а то голодный, наверное, — предложил друг, увидев воровство.

— Ты будешь?

— Нет. Не хочу перебивать аппетит и я, в отличие от тебя, нормально обедаю, — кидая морковь в сковородку, Чимин выглядел, и правда, как настоящий повар. У него все так ловко и круто получалось, несмотря на то, что он занимал собой половину кухни.

— Я был занят. Два подростка разбили стекло в магазине на Парковой улице, мы оформляли протокол.

— Их же не посадят?

— Выпишут штраф и сделают выговор родителям. Хосок этим и займется.

Скованность постепенно куда-то уходила. Стало даже приятно сидеть на кухне, которая впервые за время его проживания здесь, казалась обжитой и уютной, по-настоящему живой. Мягкий свет, шипение в сковородке, приятные запахи. Даже Пенни притихла и улеглась неподалеку, наслаждаясь теплой атмосферой.

— Твоей жене повезет, — видя, как умело Чимин обращается с мясом, бездумно произнес Юнги. В груди отчего-то кольнуло незнакомо, нечто, похожее на ревность, но Юнги отмахнулся от глупых мыслей. — Ты умеешь готовить.

— Ай-ай, а ты сомневался, — пригрозил Чимин ложкой. Юнги фыркнул и сделал глоток йогурта. — Сейчас не будем возиться с перцем, я просто сделаю мясо на ужин, идет?

— Учитывая, сколько его мы взяли, ты можешь его готовить хоть каждый день, — окончательно расслабившись, Юнги вытянул ноги и облокотился на стол.

— Это приглашение? — повернувшись к нему, поиграл Чимин бровями.

— Я не против, — пожал Юнги плечами.

— Привык?

— К чему?

— К моему присутствию в твоем доме. Ты кажешься более спокойным сейчас.

— Да, я…

Юнги невольно стушевался. Он и не знал, как ответить, чтобы не выставить себя придурком и психом.

— Ты — молодец, — внезапно похвалил Чимин и улыбнулся так искренне, словно на самом деле думал так, будто верил, что его друг старается разобраться с самим собой и с трудом раздвигает собственные границы. Юнги совершенно не понимал, как Чимин все это видит, но от его похвалы в груди стало теплее. Захотелось даже поблагодарить за то, что не воспринимает его бзики чудачествами, что не давит и все понимает, даже не зная ничего.

— Так. На Пенни порцию делать? — быстро заговорил Чимин вновь, возвращая шутливое и легкое настроение.

— Да. Ей точно понравится.

— Хорошо. Тогда готовьте свои животы для вкуснятины.

Чимин посыпал мясо на сковородке специями прямо из купленных пачек, и умело орудовал ножом и лопаточкой. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая сильные руки и отчетливо виднеющиеся прокаченные мышцы. Интересно, он везде такой мускулистый?

— О чем задумался? — заметил его зависание Чимин.

— О твоих мускулах, — ляпнул Юнги, не думая. До него только через пару секунд дошел смысл того, что он произнес, отчего стало так стыдно, что хотелось провалиться сквозь пол. — В смысле я … у тебя такие руки, словно ты занимаешься борьбой.

— Это ты еще моего пресса не видел, — похлопал Чимин себя по животу свободной рукой, превращая все в шутку. Юнги вздохнул с облегчением. — Я вообще-то танцами занимаюсь. Хочешь посмотреть на пресак?

— Воздержусь, — хохотнул Юнги, радуясь, что Чимин не заостряет внимание на его нелепых словах.

— Ты многое теряешь, зуб даю, — продолжил шутливо парень.

— Переживу.

— А у тебя самого-то пресс есть?

— Нет.

— Правда? А я думал есть. Ты же полицейский. Тебе положено иметь шоколадный пресс и выглядеть как секс-символ. Покажи.

— Не буду я ничего тебе показывать.

— Стесняшка, — по-доброму произнес Чимин, так, словно и вовсе не считал эту черту характера недостатком. Юнги же свою стеснительность относил к отрицательным чертам. Он и в детстве был частенько робким, но после того… в общем, своего тела он теперь стеснялся настолько, что никогда бы уже не решился перед кем-то раздеться.

— Слушай, к моему блюду идеально подошло бы красное вино, у тебя случаем не завалялась бутылочка? — отвлек от размышлений Чимин неожиданным вопросом.

— Нет.

— Сгоняешь? Когда мы ехали, я неподалеку видел круглосуточный магазинчик.

Юнги подобной просьбы никак не ждал услышать.

— Это не обязательно. И я не пью.

— Маленький глоток дополнит вкус мяса. Я серьезно. Ты пожалеешь о том, что меня не послушал. Я бы съездил сам, но, во-первых, ты испортишь мое блюдо, если его оставить на тебя, во-вторых, у меня нет машины. Давай-давай, у тебя есть еще время. Можешь даже Пенни взять, чтоб скучно не было, а я пока закончу тут с готовкой.

— Ну, и наглый же ты! — поднимаясь, поразился Юнги.

— Купи заодно чипсов.

Юнги не нужно было вино, но он решил послушать друга. Маленький глоток ему сегодня и правда не повредит, если Чимин планирует задержаться. Показаться диким животным совсем не хотелось, ему нужно было расслабиться немного, а алкоголь в этом прекрасно бы помог. Маленький глоток и все.

— Я ушел, — крикнул он уже из коридора, беря ключи и бумажник.

— Не задерживайся там!

Круглосуточный магазинчик, действительно, находился неподалеку. На машине всего пять минут езды, но вот с выбором вина оказалось не так-то просто. Юнги доверился в этом деле продавцу и просто взял то, что дороже и выглядело прилично. Вернулся домой он как раз вовремя. Чимин, похоже, чувствовал себя и впрямь, как у себя. Он с комфортом раскладывался не на кухне, а в гостиной перед телевизором.

— Купил? — выставив тарелки на журнальный столик, спросил друг.

— Да. Вот.

Чимин взял бутылку и удовлетворительно кивнул на название.

— Неплохо. В самый раз будет.

— А на кухне нельзя было остаться? — Юнги с сомнением посмотрел на беспорядок. Он хотел сидеть за столом, чтобы их разделяло что-то большее, чем ничего.

— Я помогу тебе убрать потом, не ворчи. Садись скорее, а то мясо остынет.

Пока Чимин заканчивал последние приготовления, Юнги снял куртку, вымыл руки и включил телевизор. Пенни вела себя подозрительно тихо, она просто запрыгнула на диван и развалилась на нем, смотря на происходящее любопытным взглядом. По телевизору уже шли вечерние новости, после которых Юнги обычно ложился спать, но сегодня его распорядок явно собирались нарушить.

— Итак, главное блюдо дня, — вошел с подносом Чимин.

У Юнги начало создаваться ощущение, что это он в гостях, а не наоборот. Чимин, судя по всему, чувствовал себя довольно комфортно в чужом доме.

Ужин оказался великолепным. Юнги бы с удовольствием съел свою порцию в одиночестве, чтобы в полной мере насладиться вкусом и не отвлекаться на близость другого человека. Чимин же его напряжения будто и не замечал, сидел рядом на полу и, перекрывая бормотание телевизора, рассказывал о своих первых попытках готовить.

— Тебе не много? — спросил Чимин, заметив в его руке второй бокал вина.

— Нормально.

— В мои планы не входило тебя спаивать. Может, притормозишь?

— Сам же говорил, что с вином надо, — оправдался Юнги. Он и сам не заметил, как выпил эти два бокала, но опьянения не чувствовал.

— Ладно, старичок. Я болтаю уже больше часа, а от тебя не услышал и слова, — озвучил Чимин сложившуюся ситуацию. — Может, расскажешь что-нибудь о себе.

— Нечего, — Юнги говорить о себе не любил. По его мнению, он и так уже слишком много всего рассказал Чимину.

Чимин тяжело вздохнул:

— Из тебя и слова не вытащишь.

— Я просто… не знаю, о чем говорить.

Юнги почувствовал себя виноватым. Наверное, его молчаливость на самом деле выглядит грубостью. Он помнил, как было с Минджу, когда они могли проболтать всю ночь, делясь мыслями и обсуждая все на свете, без утаек. Мысли о Минджу отозвались болезненным спазмом в груди. Он не хотел о нем думать, не хотел вспоминать то, чем закончилась их дружба, и чем обернулось доверие. Юнги мрачно допил остатки вина в бокале, смотря в пустоту перед собой. Возможно, ему не стоило так много пить.

— Ты в порядке? — забеспокоился Чимин, положив ладонь ему на бедро.

Юнги вздрогнул, но не шарахнулся в сторону, как было бы раньше. Все-таки, он в самом деле стал доверять парню, и как относиться к этому уже не знал. Чимин не убирал почему-то руку. Выглядеть дерганным психом не хотелось, но чужие пальцы прожигали даже через плотную ткань джинсов.

— Хён?

Ладонь Чимина сместилась выше случайно, скорее всего, но Юнги уже не мог ни о чем думать. Стало жарко, чересчур, словно температура в комнате подскочила на пару десятков градусов. Голос Чимина встревоженный, но парень близко, опасно близко. Так близко к Юнги уже давно никто не подходил, а тело, словно проснувшееся от долгой спячки, вспомнило о своих первобытных потребностях. Кажется, он, действительно, пьян не на шутку.

— В порядке, — нервно сглотнул Юнги. Ему нужно было уйти куда-нибудь, сбежать и закрыться. — Мне… я в туалет.

Он скинул чужую ладонь, и секундный контакт кожа к коже вновь бросил его в жар.

Это уже ненормально.

Юнги понял, насколько пьян, когда споткнулся на ровном месте и упал прямо на Чимина, даже не отойдя от их столика. И поза, в которой они оказались, была самой дурацкой из всех, что можно было себе представить. Чимин лежал на полу, практически оседланный им. Юнги в ужасе попытался подняться, но вместо этого сделал все только хуже — рухнул на ослабевших руках прямо на грудь парня.

— Черт. Прости, я…

— Ты дрожишь, — внезапно шепотом произнес Чимин, не делая попыток сбросить его с себя. Его голос звучал чуть хрипловато и спокойно, словно ничего неприличного и странного не происходит.

— Я пьян.

— Да, — согласился Чимин и сделал совершенно дикую вещь — положил протиснутую между их телами ладонь ему на пах.

Юнги шумно выдохнул, раздираемый одновременно непонятно откуда взявшимся возбуждением и страхом. И определить, чего было больше, не получалось.

— Прекрати, — вновь завозился он в панике, стараясь отползти, уйти от соприкосновения, но Чимин надавил сильнее, погладил через ткань. Юнги почувствовал себя настолько жалким и разбитым, изнывающим от накрывшего желания, что хотелось пойти и удавиться. Чимин, наверняка, ощутил его неправильность своей рукой. — Не надо.

— Ш-ш, я ничего такого не делаю, — успокаивающим шепотом произнес Чимин, продолжая гладить его через джинсы. — У тебя давно не было секса, верно?

Давно. Очень. Уже много лет у него не было никакой интимной жизни, поэтому сейчас он чувствовал себя настолько разбитым и сбитым с толку. Его раздирало изнутри, а от давления чужих пальцев голова шла кругом, и соображать не получалось. Бешеный стук сердца отдавался в ушах гулом, а легкие отказывались работать нормально.

— Ничего плохого не произойдет, обещаю, — мягко произнес Чимин, аккуратно надавливая свободной рукой ему на поясницу в попытке уложить на себя. Юнги не мог сопротивляться, тело под ним было таким теплым, а прикосновения такими осторожными и необходимыми, что голова шла кругом. — Давай сделаем друг другу приятное.

Юнги не знал, что делать, хочет ли он это делать. У него мозги отключались, оставляя лишь инстинкты и жажду, давно забытую, яркую, обжигающую. От напряжения в теле его буквально трясло. Он шумно дышал куда-то в шею парня, отказываясь воспринимать происходящее, как реальность. Спиртное в крови снижало животный страх до приемлемой концентрации, ослабляя цепи, сковавшие тело.

Чимин почти вжал его в себя, и от трения в месте паха голова окончательно съехала в кювет. Юнги громко выдохнул, удерживая первый стон, сходя с ума от осознания одного простого факта — его друг тоже был возбужден.

— Двигайся, — опалил дыханием Чимин. Юнги не мог. Что-то в голове словно перегорело от напряжения и отключилось. Он не мог связно думать и адекватно реагировать, а от возбуждения его разносило на части. Чимин, поняв, что не дождется активных действий, перекатился, укладывая его под себя, и сам толкнулся навстречу, потерся всем телом.

Юнги зажмурился, прикусывая губу от такого НУЖНОГО трения. Больше они ничего не говорили, только дышали почти в унисон, сорвано, жарко, задыхаясь. В какой-то момент он вновь почувствовал крепкие пальцы на своем члене и кончил от одного этого прикосновения. Неловкость и стыд навалились практически мгновенно, утягивая его на черное дно, в самую топь болота, в котором он жил все это время. Отвращение к себе пересилило все, даже вспышку удовольствия и призрачную негу от оргазма.

— Юнги? — вновь забеспокоился Чимин. — Посмотри на меня.

— Отвали, — грубо отмахнулся он от чужой руки, не в силах поднять глаза.

— Послушай, я…

— Уйди.

Он порадовался тому, что парень слез с него, не стал давить сильнее, замолчал.

Пошатываясь, Юнги поднялся. В штанах было липко. Отвратительно. Мерзко.

Ему нужно было отмыться.

Когда он вернулся в гостиную, Чимина уже не было.