6. Самый лучший день (2/2)

— Присаживайся, Мерлз. Мы только-только собрались открывать кое-что интересное.

Мерлин снова взглянул на запечатанные кувшины, на его лице мелькнула неуверенность, предавая его настоящие мысли насчёт этой идеи. По крайней мере, для Артура. Так или иначе, он послушно сел на место рядом с ним. Король решил не задумываться о том, как его слуга сел немного ближе к нему, нежели к Ланселоту.

— А теперь, такой ночью как эта, после успешного дня охоты, требуется больше, чем просто какая-то торжественная медовуха, — сказал Гвейн. Дружина засмеялась, кроме Артура, который изучал их с нескрываемым интересом. Редко ему удавалось видеть эту сторону мужчин.

Это был Элиан, кто сказал:

— Как насчёт правды или действия?

Артур не смог не закатить молчаливо глаза на это предложение. Он хорошо понимал суть игры, так как они с Морганой часто играли в неё, когда были помладше. Игра всегда втягивала их в неприятности, либо они были связаны с их отцом, либо с одной из служанок, которым было приказано следить за ними. Это детская игра. Ничего больше. Однако он готов позволить своей дружине выпустить пар и принять неудачные выборы до тех пор, пока они не зайдут слишком далеко. Он опёрся спиной на упавшее бревно, которое безмолвно присвоил себе, и посмотрел в сторону.

Все рыцари приняли предложение Элиана, а вместе с ними и Мерлин. Они начали с правильной ноты, простые задания на правду, которые заканчивались непристойными рассказами (Артур был уверен, что те не совсем правдивые) от Гвейна и взволнованными ответами от других. Задания на действие также были неинтересными: попытаться простоять на руках или перепрыгивание через мерцающее пламя огня самодельного костра. Артур разрешил себе немного отключиться, смотря на них и в то же время нет. Его друзья веселились, и он впервые за несколько недель испытывал умиротворение и лёгкость.

Артур просидел так, пока не почувствовал настойчивое постукивание тонких пальцев по его руке. Он провёл взглядом от пальцев к руке, выше к плечу, а затем на лицо Мерлина. Он моргнул. Осмотревшись вокруг, Артур увидел, что вся его дружина уставила на него свои взгляды. Он снова моргнул. Неужели он что-то пропустил?

— А-м-м, — заговорил он и Мерлин улыбнулся. Король практически мог прочесть насмешку «как всегда красноречивый» на лице мужчины. — Да?

Леон вежливо улыбнулся.

— Я полагаю, тебя спросили, правда или действие.

Король хлопал глазами какое-то время. Честно говоря, он не ожидал, что мужчины втянут его в их игру. Он снова посмотрел на них, а они серьёзно глазели на него в ответ. Быстрый взгляд на Мерлина показал, что даже тот ожидал ответа от их правителя.

— Э, правда, я так думаю, — сказал Артур, надеясь на вариант безопаснее. Когда Гвейн дико ухмыльнулся в его сторону, он начинал понимать, что возможно, здесь нет безопасного варианта.

— Хорошо. Правда так правда. С кем бы из присутствующих здесь ты бы хотел хорошенько засосаться в дёсны? — спросил Гвейн.

Челюсть Артура невольно упала вниз. Это было немного личное, не так ли? К тому же, кто сказал, что он в принципе хотел бы поцеловать кого-либо здесь. Он посмотрел на своих людей, надеясь на малейшую… жалость, может быть, но ничего не нашел. Как оказывается, они все хотят услышать ответ. Даже Мерлин, предатель.

— Я король, мне можно не отвечать на такое, — надменно сказал он, однако всё ещё мог услышать дрожь в своём голосе, как только образ полных губ на своих попытался выйти на поверхность. Он боялся смотреть на Мерлина, пока его мысли не вернутся в то место, откуда пришли.

Гвейн надулся.

— Не будь таким, принцесса. Ты в кругу друзей!

Король раскрыл рот, чтобы сказать что-то раздражённое в ответ, когда Мерлин заговорил:

— Да ладно вам, ребята, вы знаете, насколько Артур скрытен насчёт своей любовной жизни. Оставьте его.

Артур посмотрел на него с изумлением. Ещё секунду назад Мерлин ждал ответ, но как самый лучший друг, коим он и является, он поспешил спасти его. Артур готов был расцеловать его, настолько он благодарен ему. Он тут же притоптал эту мысль, откидывая её далеко в сторону, чтобы никто не нашёл. Он подарил Мерлину благодарную улыбку, но она сползла с лица, когда тот ухмыльнулся ему.

— К тому же, мы все знаем, что это был бы Ланселот. Он благороднейший из нас, не так ли? — слова Мерлина заставили Артура вперить в него взгляд с чем-то схожим на предательство. Неужели Мерлин на полном серьёзе так думает? Когда он ничего не ответил или не опроверг слова своего слуги, все остальные дружно расхохотались. Ланселот улыбнулся ему, но он видел вопрос в его глазах. Как будто он спрашивал, почему Артур позволил Мерлину солгать ради него. Он растерян, сбит с толку, пытаясь выяснить, как его рыцарь мог бы прочесть правду, которая так надёжно спрятана внутри головы Артура.

Игра продолжилась, и мысли Артура снова не о том. В этот раз они неизбежно наталкивались на Мерлина. Ему всегда удавалось успешно запрятать эти мысли глубоко, когда он находился среди других людей, особенно Мерлина, но этот вопрос сбил его. Он чувствовал себя по-странному разоблачённым, когда ничего существенного не было сказано. Его снова оторвали от раздумий, на этот раз позвав по имени.

Он вздрогнул и вскинул взгляд, чтобы вновь встретиться с шестью ожидавших его парами глаз.

— Ай, чёрт с ними, — пробормотал он. — Ладно. Я знаю, чего вы хотите, вы это получите. Действие.

Неуверенность прожигала его изнутри, пока пять из шести лиц столпились близко-близко друг с другом. Мерлин смотрел на них с поднятой бровью насмешки. Когда рыцари расселись обратно, Гвейн снова маниакально улыбнулся, Ланселот выглядел довольным, Леон — как будто все его страдания скоро закончатся, а Персиваль с Элианом любопытно смотрели, что же будет дальше. Ни одно из этих выражений на лицах не понравилось королю.

Естественно, Гвейн первый открыл свой рот и озвучил слова, которые оглушили Артура по голове:

— Мы загадали тебе поцеловать Мерлина.

— Вы это несерьёзно, — Артур слегка прохрипел. Он чувствовал на себе взгляд Мерлина, но отказался смотреть в его сторону. Не сейчас.

— Смертельно, — сказал Персиваль, и Артур кинул в него взгляд раненого. Преданного. Он оказался преданным своими же лучшими рыцарями. Пошло всё к чёрту. Он не мог сказать нет, правда? Отступить перед таким вызовом означало предстать слабым. Что если молва дойдёт до его людей? Нет, к сожалению, ему придётся это сделать.

С неохотой, он направил свой взор в сторону Мерлина. Мужчина смотрел на него, на нём было нечитаемое выражение лица. Артур шумно сглотнул в неуверенности, как бы точно подступиться. Он убедился, чтобы Мерлин обратил на него всё своё внимание, встретился с его глазами, а затем почти незаметно наклонил голову в вопросе. Он получил в ответ едва уловимый кивок. Мерлин согласился. Это не должно ничего испортить. Ничего между ними не изменится. Мерлин всё ещё будет его самым близким другом, даже после такого. Он снова нервно сглотнул и выругался про себя. Он же король. Он не должен нервничать.

— Ну же, ваше высочество, — полез Гвейн и Артур сурово покосился на него. Успокоив себя и помолившись всем, кто мог его услышать, он придвинулся ближе к Мерлину, пока их бёдра не прижались друг к другу. Мерлин поднял на него взгляд полный нежности, его губы, несомненно, ещё нежнее. Язык юркнул наружу, увлажняя губы, и глаза Артура проследили за этим движением. Какая-то искра вспыхнула в его груди, и дрожащая рука легла на щёку Мерлина. Тот не повёл и мускулом, пока Артур изучал его лицо, вглядываясь в каждую чёрточку, и снова вернулся к приоткрытым губам. Они блестели в свете огня, тени танцевали на его лице, всё сильнее выделяя его острые скулы. Честно говоря, он ещё никогда не выглядел настолько неземным, как сейчас, и Артур не мог не поддаться желанию. Действие или нет, его тело само захотело попробовать на вкус этот притягательный рот.

Мурашки пробежались по спине Артура, как только их губы легко соприкоснулись. Он услышал едва прерывистое дыхание, почувствовал ладонь на своей пояснице, вне поля зрения всех остальных, и это прикосновение подтолкнуло Артура дальше. Он прижался ближе к губам, немного приоткрывая напротив чужих, ощутил влагу на нижней губе. Это вскружило ему голову, и без лишних раздумий он положил руку на затылок Мерлина, ровно держа его и целуя с ещё большим напором. Мужчина плавился в его руках, повторяя движения губ короля своими. Когда губы Артура снова приоткрылись, полностью по своей воле, Мерлин сделал то же самое, украдкой высунув язык, чтобы поддразнить Артура. Это вырвало стон из короля, и он тут же отпрянул с горячо красными щеками.

— Чёрт возьми, давно пора, — он услышал чьё-то бормотание. Это мог бы быть Леон, но он не мог сказать с точностью. В его ушах слегка звенело, а всё тело вибрировало с такой силой, что он больше не мог спокойно сидеть. Отпустив свою хватку с тёмных локонов Мерлина, он быстро встал на ноги и, едва спотыкаясь, ушёл подальше от костра. Сердце бешено билось в груди, отдаваясь эхом в черепушке, когда он думал о том, что только что сейчас произошло. Он полностью сосредоточился на воспоминании о прикосновениях мягких губ Мерлина, добровольно скользящих напротив его, тёплом языке, поддразнившего его собственный.

— Артур? — тихий голос заставил его ноги остановиться. Теперь, когда он бездвижен, он понимал, что они дрожали. Голоса вокруг костра звучали отдалённо. Он даже не знал, что отошёл так далеко от их лагеря. Повернув голову, он заметил Мерлина, в нескольких шагах глядящего на него с неуверенностью.

— Прости меня, Мерлин. Это зашло немного дальше, чем я намеревался, — ответил он со странной отдышкой. К его удивлению Мерлин улыбнулся.

— Поверь, ты извиняешься за единственную вещь, к которой я не хочу извинений, — остроумно ответил мужчина, и Артур глупо уставился на него. Что? Мерлин криво улыбнулся ему.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Артур напряжённым голосом. Мерлин тепло засмеялся.

— Ты всегда был немного деревянным, верно? — спросил он, сочувственно покачав головой.

— Эй! — возмущённо выкрикнул Артур.

Мерлин подошёл ближе на расстоянии вытянутой руки.

— Ни для кого не секрет, что я влюблён в тебя все эти годы, — когда Артур подавился, Мерлин добавил. — Ну, кроме тебя, видимо.

Артур молча смотрел на него какое-то время. Он, возможно, ослышался. Почему Мерлину, из всех людей на свете, нужно было влюбиться именно в него? Он постоянно командовал им, бросал в него вещи, выкрикивал оскорбления каждый раз, когда ему хотелось посмотреть на его хмурое лицо. Дразнить Мерлина, выводить его из себя — было одно из самых любимых его времяпровождений, и хоть он делал всё это из-за неуместной симпатии, он никогда бы даже не подумал, что Мерлин тоже чувствовал её.

— Ты влюблён в меня? — спросил он, ему нужно подтверждение этой мысли. Мерлин кивнул, его глаза отражали… волнение. Артур не выдержал и подошёл поближе, сократив расстояние между ними, он поднял свои руки, чтобы снова зарыться пальцами в его мягкие локоны, и поцеловал его. В этот раз ему не нужно было задавать задания. Мерлин тихонько всхлипнул, сжал его тунику в кулаках, пытаясь придвинуть его ещё ближе. Артур позволил себе побыть управляемым Мерлином там, где тот его хотел, теряя себя, в конце концов. Он никогда бы не подумал, что получит это. С Мерлином.

Когда он отодвинулся, Мерлин запыхался и выглядел ошеломлённым. Артур улыбнулся ему, зная, что его лицо вновь выражает ужасную любовь и слащавость. Он снова прильнул, в этот раз нежно потираясь носом о нос Мерлина. И после этого прижался своим лбом к его.

— Я тоже тебя люблю, — тихо прошептал он в воздух между ними, который медленно становился всё холоднее и холоднее. Улыбку Мерлина он скорее почувствовал, чем увидел. Артура наградили невинным прикосновением губ к его губам. Ему пришлось заставить себя не тянуться за ними, когда Мерлин отодвинулся. Когда они опять встретились глазами, у Мерлина они сверкали нежностью и Артур не понимал, как он не замечал этого раньше. Он улыбнулся в ответ.

Когда они вернулись к костру, рука об руку, никто ничего не сказал. Игра продолжалась, а вся медовуха была выпита. Все приятно согревшиеся и подуставшие, и вскоре они начнут раскладываться на ночь. Если Мерлин и Артур лягут чуть ближе друг к другу, прижавшись настолько близко, что практически будут делить один спальный мешок, то никто и слова не скажет.

Артур решил, что впервые он оказался прав. Сегодняшний день — действительно самый лучший день.