Глава 9. Сплетëнные сердца (1/2)

Kowai koto wa nai arukitai

Kodoku wo kakushite

Itami nara norikoeteiku yo

I don’t feel your love

But I can give you love

Me ga sameru you na yume wo misete yo

I don’t feel your love

But I can give you love

Me ga sameru tabi kimi wa kuzureru

Itsuka

(Free your soul) mitsukedashite

(Free your mind) Steal your heart

(Free your soul) owari no nai

(Free your mind) Save our twisted* hearts

Yuukoku no Moriarty OP 2</p><span class="footnote" id="fn_32390365_0"></span>

Олег завязывал галстук, стоя перед зеркалом — выходило так себе. Он бы с большей радостью надел водолазку под пиджак, но Серёжа настоял, что в театр обязательно нужны классическая рубашка и галстук. Олег в принципе не горел желанием пускать сейчас в театр больного и уязвимого Серёжу, но тот упрашивал с щенячими глазами и аргументом «я могу скоро умереть, разве мне нельзя сходить на концерт в последний раз?», так что отказать не представлялось возможным.

— И верный волк бежит за своим хозяином, радостно виляя хвостом. — Вадик как обычно появился неожиданно и непонятно откуда. — Лапы убери.

Он ударил Олега по рукам и принялся сам завязывать ему галстук. Волков заворожëнно любовался его сосредоточенным лицом, пока тот не заметил.

— Не боишься доверять мне такое? Я ведь могу... — он хитро улыбнулся и затянул галстук под самое горло, но Олег и бровью не повёл.

— Давай. Только без крови, а то замучаешься её с ковра сводить.

Вад усмехнулся и, намотав галстук на кулак, притянул Олега к себе. Утянул в глубокий поцелуй, хищный и собственнический, толкнувшись языком ему в рот. Волков замычал и в отместку укусил его. Начал шарить руками по талии, вцепился в спину и вдруг почувствовал упирающееся в живот дуло пистолета. Вад оторвался от своего мужчины, снова обнажив акульи зубы.

— Не забудь, злой и страшный серый волк. Чтобы бешенных поросят усмирять. — Отвёл от живота пистолет, развернул в руке и отдал Олегу. Тот сразу же спрятал его в наплечную кобуру под пиджак.

***

В театре металлодетектор, конечно, отреагировал, и лица охранников в момент, когда Олег совершенно невозмутимо выложил пистолет, описать невозможно. Но Серёжа слëзно умолял сначала их, жалуясь на страх за свою жизнь, а потом и директора театра, с которым они, кстати, были в хороших отношениях, так что спустя полчаса уговоров они сошлись на том, что пистолет пока останется на посту охраны. Волков не был слишком рад этому решению, поэтому отдавал оружие, не сводя грозного взгляда с молодого охранника, которому от этого стало не по себе.

— Зачем ты вообще его притащил? — недовольно вопрошал Серёжа, пока они шли в зал. — И сам бы мог дома остаться, не из-за чего тут переживать.

— Привычка с армии. А тебя я точно не оставлю, пока ты на мушке у маньяка.

На это Серёжа только закатил глаза.

— Ты Игорю звонил?

— Да... Он недоступен... — Разумовский стыдливо отвёл взгляд.

— Целый день?

— Ну, может, как раз за маньяком бегает! Зачем вообще его от работы отвлекать? — он начал сердиться, а затем закашлялся.

Олег недоверчиво прищурился, но спорить не стал.

Они добрались до боковой балконной ложи и заняли свои места. Некто также зашёл в их ложу, договариваясь по телефону о каких-то поставках в течение нескольких минут. Разумовский хотел было обернуться и высказать ему, что телефон уже пора было выключить, как рука упала ему на плечо.

— Сергей Викторович? Неужто?

Разумовский наконец вспомнил, где слышал этот голос. Весь вжался в кресло, затем выдохнул, всё же поднялся, развернулся и пожал огромную руку в белой перчатке. Волков тоже уставился на вошедшего, от него не ускользнуло волнение друга.

— Ян Валентинович. Не думал вас тут встретить. — Разумовский натянул улыбку и постарался подавить желание убежать вон.

— Да это вас давно не видно. Выбрались наконец в люди, а то совсем как затворник. — Петровицки широко улыбнулся, обнажив зубы, и похлопал собеседника по плечу. — Вся эта ситуация с Вороновым так выматывает. К вам тоже журналисты пристают?

Разумовский отрицательно покачал головой.

— Плюсы затворничества. А ко мне даже из полиции приходили. Они меня подозревают! Представляете?

— Видимо, у них есть основания, — Сергей глазами искал где бы спрятаться, чтобы избежать разговора. Да хоть спрыгнуть с балкона.

— Они с ума сошли меня подозревать в таком? — он поморщился. — Этот в кепке так агрессивно себя вёл, и рожа у самого преступная.

— Майор Гром? — Глаза Сергея округлились.

— Да, кажется так он представился. Странный тип. Если таких бандюг берут к нам в полицию, что же будет со страной? — он помолчал, не найдя отклика у собеседника, а затем, приблизившись, добавил чуть тише: — Ты что вы решили делать со своей частью прав на проект? Не хотите сбросить эту ношу на мои плечи? — и он хитро улыбнулся.

Разумовский несколько раз хрипло кашлянул, прикрывшись платком. Петровицки сразу же отпрянул с выпученными глазами.

— Что это вы?

— Ерунда, простуда.

— С простудой нужно дома лечиться, — он снова поморщился. — Обсудим в другой раз.

И он удалился из ложи в связи с очередным телефонным звонком.

— Всё в порядке? — Олег обеспокоенно посмотрел на друга. Тот кивнул и упал в кресло.

Через некоторое время свет приглушили, оркестр притих, и дирижёр взмахнул палочкой. Зал наполнился звуками скрипки. Тревожные, пугающие мотивы, так похожие на то, что происходило сейчас в душе у Серёжи. Он любил классическую музыку всем сердцем, но сейчас у него не получалось сосредоточиться на волшебстве, происходившем на сцене. На этот концерт они должны были пойти вместе с Игорем, Серёжа уже нафантазировал, как покажет ему всё в театре, расскажет про его историю, вспомнит, какие великие музыканты и артисты тут выступали, расспросит о его интересах, отведёт в любимую ложу... Но сейчас от бутонов этих мечтаний остались лишь лепестки.

Он снова разразился хриплым кашлем, который услышали и соседи, так что Серёжа кивнул Олегу, что скоро будет, и вышел в коридор, где ему даже пришлось придержаться за стену. Туалет как правило находится рядом с балконной ложей — это плюс. Разумовский старался кашлять в платок, но капли разлетались во все стороны. Лепестки продолжали лететь, в этот раз их было слишком много. Дышать становилось тяжело, в лëгких чувствовалась инородная масса.

Серёжа наконец добрался до туалета и распахнул заветную дверь, но остолбенел от ужаса. В одной из кабинок находилось тело с голубым от удушья лицом. Это был Ян Петровицки. Следы на шее выглядели кошмарно, и Серёжа машинально потянулся к своей. Не выпуская окровавленного платка, он медленно подошёл к телу и на всякий случай проверил пульс. Мёртв.

В голове помутилось, и снова перехватило дыхание. Это конец. Нужно бежать. Нет музыки, нет концерта с кучей приглашëнных знаменитых музыкантов, нет ничего, есть только страх и боль.

***

— Вставай, маньяк не дремлет.

Голос Ани вывел не спавшего вторые сутки Игоря из царства Морфея, когда он так хорошо пристроился на своём рабочем столе.

— Что? Снова река? — В мозгу прояснилось только через пару секунд, и словно холодной водой из ведра прямо на голову вылилась мысль. — Разумовский?

— Петровицки. Мариинский театр.

Игорь нервно выдохнул.

— Он может быть ещё там. Едем.

В театре был ужасный переполох. Оно и понятно: не каждый день убийства происходят. Все бегали, не знали, куда деться: кто-то плакал, кто-то шептался, кто-то забирал из гардероба вещи и требовал, чтобы его выпустили, но полиция оцепила периметр. Игорь зашёл внутрь и на пару секунд замер в восторге: огромные светлые колонны, хрустальные люстры несколько метров в длину, сценические костюмы в стеклянных витринах — один только холл размером в двадцать квартир Грома. Всегда хотел тут побывать, но никогда не думал, что придётся при таких обстоятельствах.

Игорь немного потоптался на месте преступления, но это уже было и необязательно. Выловил бегающего с огромными глазами капельдинера, тот признался, что был один крупный мужчина, который опоздал на концерт, поэтому он его не пустил: «правила есть правила».

— Охранник на входе сказал, что какой-то мужчина с горящими глазами выбежал во время концерта на улицу. — Появилась Аня. — Идём смотреть камеры.

— Опоздал, получил отворот-поворот и взбесился. Ему же важно быть главнее и лучше всех, а тут ему какой-то старик из персонала указывает. Пошёл в туалет — а там Петровицки, тут у него башню окончательно снесло.

— Специально выслеживал? В театре убить проще, чем вламываться к нему в особняк с системой охраны.

Тут до уха Грома донëсся спор двух охранников, рядом с которыми стоял мужчина с военной выправкой и грозно буравил их взглядом.

— Да я те отвечаю — это он душитель! Нафиг тогда это припëр? — Охранник крутил в руке настоящий боевой пистолет, словно игрушечный водяной.

— Зачем же мне тогда пистолет, если он задушен? — раздражëнным тоном парировал грозный мужчина.

— Да хрен вас, маньяков, разберёт! Я у тебя его забрал, вот ты и пошёл руками душить!

— Что происходит? — Игорь не смог остаться в стороне. За ним подошла Аня и вопросительно уставилась на мужчин.

— Вот, это, я поймал маньяка! Он ещё перед концертом пистолет пытался пронести, я сразу понял, что тут что-то нечисто!

— Идиотизм. — Мужчина нервно сжал переносицу. — Игорь, нужно спешить, Сергей пропал.

— Что? Мы знакомы?

— Я Олег Волков, телохранитель Разумовского. — Он протянул руку, и Игорь тут же её пожал. — Мы вместе пришли на концерт. До начала антракта Сергей вышел в туалет, но так и не вернулся. Я отслеживаю его по маячку, он сейчас в районе Английской набережной, — Олег показал светящуюся точку на карте телефона. — Но полиция никого не выпускает, ещё и эти... — он презрительно оглядел молодых охранников, — работники не хотят возвращать мой пистолет.

Гром с Архиповой переглянулись и кивнули друг другу.

— Я дальше сама, давай за ним.

Взгляд Игоря выражал такую благодарность и признание, что казалось, он прямо сейчас кинется обнимать Аню. Та всё поняла, улыбнулась и поскорее отправилась в комнату с камерами, чтобы не заставлять Игоря краснеть при всех. Через долю секунды он опомнился и обратился к охранникам:

— Спасибо за бдительность, но это наш сотрудник под прикрытием, можете вернуть ему оружие.

— А разве так выглядит табельное? — Парень почесал затылок, но не стал сопротивляться, когда Олег вырвал из его рук пистолет и спрятал себе под пиджак. Гром кивнул Волкову и они вместе направились к выходу.

— Думаешь, его маньяк забрал? Зачем ему просто так сбегать в самом разгаре концерта?

— Покончить с собой хочет.

— Чего? — Игорь остановился уже у самой полицейской машины с ошарашенным взглядом.

— Чтобы от ханахаки не мучиться, — в голосе слышалось волнение, хоть Олег умело старался его скрыть.

— Как? И он тоже?.. — У Грома вырвался хриплый кашель.

— Вы оба друг друга стóите. Меньше трëпа, больше дела, майор. — Олег указал на машину.

Игорь тряхнул головой и сел, Волков последовал его примеру.

— То есть он болеет? Ну прям серьёзно? Из-за меня что ли? — снова начал Гром, когда они тронулись.

— Нет, ему просто по кайфу в догонялки со смертью играть. Дяденька, а вы точно умный полицейский?

— Да откуда я мог знать? У людей на лбу такие вещи не пишут!

— Какие же вы оба дураки. Человеку дана такая прекрасная способность — разговаривать. Не слышал никогда? Очень помогает в решении проблем.

— Да что ты меня отчитываешь? Типа он не виноват.

— Я его уже отчитал и потом ещё раз отчитаю. И ещё на домашний арест посажу за поведение. Но сперва воспитательная беседа с тобой.