Глава 9. Сплетëнные сердца (2/2)
— Ну ма-ам!
Олег дал Игорю подзатыльник. Тот от неожиданности на секунду потерял управление, и машину качнуло в сторону.
— За дорогой следи.
— Ты совсем офигел? Щас высажу, пешком пойдёшь.
И оба притихли, погружëнные в свои мысли. Через минуту старенькая Нокия разразилась трелью.
— Слушаю.
— Завгородний. — Голос Ани в трубке был раздражëнным. — Выбежал на двадцать минут раньше Разумовского, оба направились в сторону Невы. Подкрепление уже едет.
Игорь матюкнулся про себя и ударил руль. Волков проигнорировал этот выпад.
— Он будто специально идёт в руки маньяку. Зачем переть несколько километров пешком до одной набережной, когда через дорогу есть другая? А ты уверен... ну... что он хочет покончить с собой?
— Я вообще не уверен, что сейчас происходит в его голове. — Олег перевёл взгляд на дорогу. — Дальше проезда нет, ремонт дороги. На своих двоих придётся.
Оба выбежали из машины и рванули к закрытой набережной через ограждения рабочих.
***
Серёжа сидел на лестнице, ведущей к замëрзшей реке, жутко и громко кашляя. Горло невозможно зудило, грудь разрывалась от бутонов, дышать было вообще сродни пытки. Почему так холодно в это время? Если бы река не замëрзла, утопиться было бы куда проще. Может, пойти по льду? Авось провалится. Нет, ломит всё тело, двигаться больно. Просто посидит тут, пока не замëрзнет. Серёжа вдохнул запах обматывающего его шею вязанного шарфа, принадлежащего Игорю, и закрыл глаза.
Вдруг его что-то толкнуло, и он упал на лёд. Руки неприятно обожгло холодом. Пожалуй, перчатки взять стоило. Серёжа перевернулся на спину и увидел нависающего над ним грузного мужчину, тянущего свои руки к его шее.
— В-всеволод? Это в-вы?
Весь взъерошенный, растрëпанный, глаза как у дикого зверя. Казалось, он вообще не воспринимает реальность.
— Ты... Ты вложил деньги в проект... И забрал у меня славу... Ты смеялся надо мной... И сейчас смеëшься!
Серёжа закрыл глаза и приготовился к своей участи, но через секунду раздался выстрел. Завгородний завопил от боли и осел на лёд, кто-то сзади ударил его по голове, и завязалась драка. Противник был быстрее и наглее. Они загораживали свет фонаря, так что разглядеть, кто пришёл на помощь, получилось не сразу. Но это был Игорь! Совершенно точно! Неужели у Серёжи начались галлюцинации?
Игорь быстро скрутил преступника и, прижав животом к замëрзшей поверхности реки, нацепил ему наручники. Ошарашенный Серёжа всё так же лежал на льду, не в силах пошевелиться. Гром заметил это и, возвышаясь над ним, как во снах с цветами, но в этот раз в свете уличного фонаря и в снежной обстановке, протянул руку.
— Привет.
— Привет... — всё также удивлённо отозвался Серёжа, не двигаясь.
— Холодно на льду. Пойдём.
Серёжа медленно протянул руку — его тут же ухватила крепкая рука Игоря и разом подняла на ноги.
— У тебя снова руки холодные, — произнёс Гром, как только они ступили на берег.
Игорь взял его ладони в свои и принялся растирать и дуть на них горячим воздухом. Затем посмотрел на Серёжу преданным взглядом и поцеловал костяшку его указательного пальца.
— Нет... я... — Серёжа зажмурился, не в силах смотреть на возлюбленного и тихо заплакал.
Игорь взял его лицо в руки и погладил большими пальцами щëки, вытирая слëзы, затем коснулся его губ своими настолько нежно и невесомо, будто тот был сделан из хрусталя. Серёжа вздрогнул, но не отстранился и уже через секунду прислонился ближе, всем телом прося тëплого укрытия. Он был таким холодным и хрупким, как брошенный на улице котëнок, хотелось закрыть его всем собой и защитить от злого мира. Поцелуй углубился, Серёжа невинно, но с жадностью сминал горячие губы. Игорь забрался руками под распахнутую куртку и огладил лопатки, одновременно аккуратно забираясь языком в рот Серёжи, будто спрашивая разрешения, и от этого фонтана чувств тот тихо и совсем жалобно простонал в поцелуй — настолько давно не испытывал такой приятной ласки. Он прижался к Игорю всем телом и, повиснув на голой шее, нырнул пальцами в его волосы на загривке. У того побежали мурашки, он запустил язык дальше в рот, ощутил металлический привкус и наткнулся на что-то мягкое. С трудом разорвал поцелуй, так как Серёжа при первой попытке двинулся прямо на Игоря и чуть не упал, но остался в его объятиях. Пьяным взглядом пялился на Игоря, пока тот убирал со своего языка окровавленный лепесток георгина.
— Я... — Серёжа залился краской и опустил голову, чтобы волосы закрыли лицо.
Игорь ничего не ответил, запустил пальцы в свой рот и извлёк оттуда лепесток ноготка. Серёжа округлил глаза и, чтобы убедиться в его реальности, взял своей рукой.
— Ты... тоже?
Игорь, ничего не ответив, опустил глаза, но остановил их на шарфе.
— Это что, мой шарф? А я думал, потерял...
Серёжа нервно сглотнул и принялся разматывать, но Игорь остановил его, завязал вещь получше, погладил ладонью кровавое пятно.
— Оставь. Тебе он больше идёт.
Серёжа совсем по-детски улыбнулся, как делал это тогда, в кафе. С неба посыпались белые хлопья, прямо на липкую грязь на асфальте. Оба задрали головы, начали жмуриться от падающих снежинок и только сейчас заметили, что им впервые за несколько недель дышится свободно и легко. Скоро Игорь опомнился и принялся застëгивать Серёже куртку.
— Ты совсем дурак? Заболеть хочешь? Вот сейчас Олег увидит и даст нам обоим.
— Наконец-то начал мыслить правильно.
Оба только сейчас заметили, что в паре метров от них стоял Волков.
— Олег? Прости, я просто...
Но тот не дал Серёже договорить и кинулся обнимать его.
— Я так переживал...
Серёжа крепко обнял в ответ. Игорь не заметил, как сам начал улыбаться, смотря на эту милую картину — но тут он поймал взгляд Волкова.
— А ты чë как не родной? — И Олег затянул в объятия и его.
— Я смотрю, вы подружились... — прохрипел Серёжа, которого зажали по всем фронтам.
— А то. Всë-таки, оба к одному человеку прикипели, — произнёс Волков и сжал их сильнее. Вдалеке послышалась полицейская сирена.
***
— Ты специально в плечо целился или просто не попал? — спросил Гром уже в полицейском участке.
— Не хотелось отнимать хлеб у доблестной полиции, — усмехнулся Волков.
— Между нами говоря, — Игорь подошёл ближе и добавил чуть тише: — Разрешение у тебя есть?
— Не переживай, майор, есть.
Серёжа смотрел на Завгороднего, прижимавшего перебинтованную руку, через зеркало Гезелла. Тот мямлил и просил прощения за совершëнные убийства, в его глазах не было той животной ярости, как когда он тянул к шее Разумовского свои огромные руки.
— Пожалуйста... я ни в чëм не виноват, это было какое-то обострение... Я не хотел их убивать... просто поговорить...
— Его будто подменили, — констатировал Серёжа. — Притворяется?
— У него с головой проблемы. — В комнату вошла Аня. — Он сейчас очень возбудимый, психиатр посоветовала его спровоцировать. Поможешь?
— Что? Я? — Разумовский забеспокоился и посмотрел сначала на Олега, потом на Игоря, ища поддержки.
— Не бойся, я тебя в обиду не дам. — Архипова улыбнулась и похлопала его по плечу. Волков и Гром кивнули.
Аня с Серёжей зашли в комнату к обвиняемому. Он сидел, повесив голову и ни на кого не реагируя. Разумовский в страхе застыл у двери, а Архипова прошла за спину Завгороднему и выдернула щипцами один волосок с его затылка. Тот мгновенно вспыхнул, в глазах снова появился животный гнев. Он заметил Разумовского, поднялся и потянулся к нему руками — благо, он был прикован наручниками к столу. Серёжа отшатнулся назад и перепуганно уставился на Аню.
— Ты! Снова смеешься! Я выбью из тебя это!
— Да что же я вам сделал?
— Отнял славу! Мою, заслуженную по праву! Я нашёл этого выродка Воронова, я дал ему денег! А он забрал моё и ушёл! Этот проект мог вернуть мне признание, а вы все отняли его у меня! Не позволю смеяться надо мной!
Архипова обошла буяна и как ни в чëм не бывало села на стул напротив.
— Ну всё, хватит, малыш. Рассказывай, как выслеживал жертв?
— Я никого не выслеживал, они сами шли ко мне в руки! Эти два утырка были дома одни, никто их не хватился! А девку пришлось усыпить и тащить из забегаловки на своих двоих!
— А в театре? Хочешь сказать, случайно пришёл в то же место, куда и две другие жертвы?
— Я ничего не знал о них! Когда старик не пустил меня в зал, я пошёл в туалет, чтобы умыться холодной водой и успокоиться, но там был этот гад! Он смеялся надо мной! Все вы смеётесь!
— Тихо, тихо, никто не смеётся. — Она поглядела на Разумовского, который всё так же стоял у двери, выпучив от ужаса глаза и боясь пошевелиться, а затем снова перевела взгляд на Завгороднего. — И планов, значит, никаких не строил? Ни следов, ни отпечатков, ни свидетелей целых три раза. Слишком удачно для того, кто не готовился.
— Потому что я лучше вас всех! Я имею права на этот проект! Он мой! И никто не помешает мне обрести заслуженное признание!
— Ну, органы правопорядка тебя уже признали, — она поднялась и направилась к двери, — в тюрьме тоже звездой будешь!
Они с Разумовским снова оказались по ту сторону стекла.
— Прости, просто тобой его сейчас вывести на агрессию было проще всего. — В ответ на это Сергей нервно сглотнул. — Сами всё видели. Паранойя, выросшая из мании величия — с психологом я уже успела побеседовать. Всё началось ещё с тех скандалов о сексуальных домогательства, так что правильно ты под него рыть начал. — Архипова подмигнула Грому.
— Он за них тоже должен ответить, я обещал людям.
— Ответит. В убийствах он уже сознался, а как снова придёт в себя, напомним ему и про это. С его мозгами уже, видимо, проводили какую-то работу, пытались засунуть его «я» подальше, но после того, как Воронов ушёл от него и забрал свои наработки, на которые Завгородний возлагал большие надежды, у него снова что-то щëлкнуло. Похоже, плохо старались. Он сейчас живёт периодами от «мне так жаль» до «я властелин мира».
— Это так страшно. — Разумовский подал голос, всё обратили на него внимание, и он поспешил пояснить: — Жить с таким расстройством.
— Серёж, он пытался тебя убить, — вмешался Олег.
— Но он же раскаялся! Вы слышали: он живёт периодами и не может их контролировать. Ужасно, когда в твоё тело вселяется какой-то монстр, и сознание уже тебе не принадлежит.
— Паранойя лечится.
Аня положила руку Серёже на плечо. Тот глубоко вздохнул и сам удивился, как это теперь было легко. Игорь машинально повторил за ним.
— А как ваша... проблема? — Архипова перевела взгляд с Разумовского на Грома.
— Всё хорошо. — Игорь обнял Серёжу одной рукой, тот залился краской и опустил взгляд куда-то в пол.
— Вот и замечательно, — девушка мило улыбнулась. — Заходите к нам с Олей в гости. Думаю, найдём что обсудить.
И она уже хотела уйти, как Игорь поймал её за руку и развернул обратно. Аня вопросительно уставилась на него.
— Маньяка поймали, значит, всё? Совместная работа закончилась.
— Не переживай, больше доставать тебя своей заботой не буду. Снова сможешь в одиночку ходить по притонам и колотить преступников.
— Да нет, я хотел сказать спасибо. Я недооценивал твою поддержку.
Брови Ани поползли вверх. Такие слова от Игоря можно было услышать разве что на смертном одре, и то не каждому.
— Подруга? — И Игорь протянул руку, но Аня усмехнулась и обняла его.
— Мы всё равно в одном отделе работаем. Не думай, что избавился от меня.
Игорь и не собирался избавляться. Вместо ответа он обнял девушку в ответ. Серёжа с Олегом переглянулись, и второй похлопал Разумовского по плечу.
— Получается, теперь у тебя единственного права на проект?
— Выходит так, — Серёжа вздохнул. — Нужно выкупить оставшиеся. Там ещё море работы, много всего нужно переделать... Но в память о Максиме я обязательно закончу его.
Разумовский развернулся и вышел в коридор, где из маленького окна с решëтками был виден падающий снег. Ветра не было, хлопья просто безмятежно падали на ночные улицы, укрывая всю грязь белым одеялом. Люди выходили на улицы и заворожëнными детскими глазами глядели в небо, будто происходило какое-то волшебство. Город словно наконец проснулся от спячки — началась настоящая зима. Серёжа прикрыл глаза, подумав, что у него на душе сейчас также спокойно и светло, как и на улице.