2. Что делать? (1/2)

Я еще жива. Это плюс.

Но вот надолго ли, я не знаю, а это минус.

Посмотрим на ситуацию под углом реализма, мультик есть мультик, а жизнь есть жизнь. И пираты, пусть милые и пушистые, как их показали в нарисованном сериальчике, имеют нехилые зубы. Да даже мультик имел в содержании совсем не детские моменты суровой жизни, а насколько она суровая в реальности, тот еще вопрос.

А мир, чертов окружающий мир, реален до отвратительности.

Итого. Я, огромный корабль посреди непредсказуемого моря и полнейшая неизвестность в моей дальнейшей судьбе, которая зависит от… пиратов. Настоящих, ненарисованных пиратов, которые не за красивые и добрые глаза имеют награды за голову в заоблачную сумму. А еще они мужики. Голодные до женской ласки мужики, черт знает сколько проторчавшие в море, которые только к своей своеобразной «Семье» испытывают нежные «чуйства», будем реалистами. Мне тут никаким боком не примазаться, я тут в роли экстравагантного истерического подарочка с небес. Птичьи права, все дела. За бортом оказаться недолго.

От осознания своего шаткого положения мерзкий привкус во рту и разреветься хочется.

Рано или поздно человек, конечно, оказывается в той самой подлодке, с которой никуда не денешься. Но что-то слишком уж буквально получается. В моем случае это корабль, пираты, другой мир и…

Детка, да у тебя проблемы. Такие проблемы, что хоть вешайся.

Ага, на рее. Пиратская романтика в действии.

После всех успокоительных, что в меня вкачали, я пришла в себя. Относительно, конечно, но… Но это была наглая ложь, так как руки потряхивало. И мне еще повезло, что только руки. Если бы мозги отказали, было бы вообще хреновенько. Но мое выборочное везение решило тут-таки сработать и не записывать меня в клуб анонимных сумасшедших. Хотя, возможно, я там уже давно, только все отрицаю. Психи они такие, уверенные, что нормальные, до самого конца.

Ладно. Проехали.

Кто виноват и что делать?

Виноватых отметаем сразу, мы их не найдем. А что делать, вопрос актуальнейший и в данный момент, к сожалению, нерешаемый. Значит мимикрируем под окружающую обстановку и ждем.

Знать бы еще, чего именно ждем.

— Вот откуда ты такая миниатюрная выискалась, а?

— Я нормальная, — это у вас через одного гигантизм.

— Ну-ну, — Лили бесцеремонно вывалила мне на койку гору какого-то цветастого тряпья, пред этим сдвинув мои ноги, едва не скидывая их на пол.

— Полегче, я все же инвалид, хоть и временный, — подтянула к себе ноги, стараясь не дергать ту, что была обожжена.

— Хочешь быть постоянным?

— Не особо.

— Тогда молчи, — фыркнула девушка и с азартом вытащила из груды сваленной одежды лифчик, который, как я подозревала, был чьим-то. Оценивающе окинув взглядом рубашку, скрывающую мой скромный полторашный размер, удрученно вздохнула. — Нет, определенно ты до него еще не доросла.

Отлично. Замечательно просто. Но знаете, дорогие инопланетяне, не во всех же мирах страдать гигантоманией, как в вашем мире. Мне с мои ростом в сто пятьдесят девять позволительно. И вообще! Бегать удобно! И свою грудь, на которую молюсь за свои скромные размеры, ни за что не поменяю, так как мучиться с лишними килограммами с и так больной спиной — увольте. Будь моя воля, обрадовалась бы, даже если вдруг внезапно стала плоской, как мальчишка. Возраст комплексов я давно переросла и вообще. Практичность и удобство теперь в приоритете, а не сиськи, перевешивающие и обеспечивающие сколиоз. Видала я таких пяти размерных, какая там красота и сексуальность, когда бедные бабенки не знают, куда это добро засунуть, чтоб не мешалось.

— А ты меня куда собираешь, вообще? — вытащив цветастую юбку, поинтересовалась как бы между прочим. Мои шмотки отправились в стирку и потерялись на дороге жизни. Возможно, их сожгли, мало ли что в головах у местных аборигенов, но последнюю неделю я была лишь в больничной одежде.

— Ясное дело, на допрос, — отозвалась довольная девушка, кинув в мою сторону ярко-красную футболку, в которую влезло бы две меня и еще половина. — К комдивам я тебя поведу, всем интересно, какими облаками тебя к нам занесло. Если бы не твое истеричное состояние, уже давно бы к ним на ковер попала, но Мими заступилась.

Что ж, Мими, пожалуй, надо сказать за это спасибо. А то шарики за ролики окончательно бы заехали с такими-то потрясениями.

А насчет того, какими облаками меня сюда занесло. Зелеными марихуанистыми, очевидно. По-другому объяснить меня как иномирное явление в этом сумасшедшем мирке не получалось, хоть убейся.

— А может, не надо?

— Да не бойся, никто тебя есть не будет, — звонко рассмеялась Лили. — Покусают немного.

— Мастер же ты успокаивать.

Штаны были длинными, но если длину можно было укоротить, подвернув штанины, то вот в ширине была беда. А единственный ремень можно было обвернуть вокруг меня раза так два. Со вздохом пришлось связать под недоуменным взглядом Лили шлевки по бокам вместе тут же сделанными из бинтов веревочками, заужая штаны. Под футболкой, сползающей с плеча, вряд ли кто-то что-то заметит. Ох, наш бомж дядя Вова, спасибо вам за науку. Век вас не забуду.

— А вот обувь, — мои нежданный кутюрье замялась, после чего виновато развела руками. — Твоего размера не нашлось.

— Да и с твоей ногой ты далеко даже в сапогах Харуты-сана не уйдешь, — Руша, еще одна медсестра, с которой у нас возник контакт, вызвала во мне неприязнь с первых минут знакомства. Мое больничное прошлое больно кололось иголками разных мастей, а Руша была в лечебном иглоукалывании мастером. Это была нелюбовь с первого взгляда. Отнюдь, моему пришествию с небес на грешную землю некоторые были не рады.

— Отлично, Лили, ты слышала? Я не могу ходить, а значит…

— Поползешь, — спокойно заявила Руша. — На карачках, на пузе, на руках пойдешь. Пока ты на нашем корабле, будь добра выполнять приказы.

Она душка, правда? Значит не обидится, если я ее проигнорю, верно? Маленькие люди обычно злые люди, так что с моей стороны это было ожидаемо, а значит никаких претензий. Она, конечно, права, и я последую ее совету, но не значит, что скажу ей за это спасибо, так как она всего лишь озвучила прописные истины вслух.

— Тебя отведет Лили, — хриплый голос Мими прозвучал спокойно и даже благожелательно, но почему-то хотелось снова натянуть одеяло и уйти в несознанку.

Дело не в том, что меня ведут на допрос. Это было ожидаемо, в конце-то концов, вот только казалось, стоит мне переступить порог лазарета, как придется все-таки признать, что влетела я по самые уши в такие отборные отходы, что остается только затянуть морской узел на своей шее самостоятельно и вздернуться на дверной ручке, так как на рею у меня духу не хватит залезть.

И вроде бы признала, что таки да, Моби Дик тут не игрушечный, вот только сознание до сих пор это отрицает, как Джек Воробей, что его сожрал Кракен. Одно дело смотреть на нарисованных персонажей, другое — видеть их живых и понимать, что вот этого парня насквозь пробьют рукой из магмы, сжигая нутро, а повара, который готовит тебе супчики с заботой о твоем здоровье, заколют как свинью. Подло и со спины.

Если кто-то ниспослал меня на роль героя, то он явно просчитался. Какой из меня спаситель и герой? Единственное, что я могу — это героически подохнуть, если вообще до этого эпического момента смогу дожить с моими-то талантами собирать все шишки и цеплять болезни.

Катастрофа. Просто катастрофа, а не ситуация.

— Может, я тебя на руках понесу, а? Ты же легкая, — Лили задумчиво окинула меня взглядом и скрестила руки на груди.

— Есть такая штука, называется она гордость и…

— Неубедительно, знаешь ли.

— Я уж лучше по стеночке.

— Не упрямься. В конце концов, ты не знаешь куда идти.

— Останусь здесь.

— Дура ты, — медсестра покачала светлой головой и открыла дверь лазарета, выглядывая в коридор. — Господин Виста, не поможете? У нас тут дама в беде!

В проеме нарисовалась воистину огромная фигура усатого мужчины метра так три с лишком вгоняя меня в ступор.

Мама. Просто. Мамочка моя.

Так не бывает.

Конфликт зрения и здравого смысла в действии.

Все. Мозг взорвался, можете выносить.

— Конечно, я помогу, — добродушно улыбнулся великан.

— Я сама, — сипло прошептала, понимая, что этот меня одним пинком по лазарету размазать может, даже пикнуть не успею и вообще. И вообще. Вдох-выдох, все не так плохо. Все не так плохо, как я думаю, все…

Все еще хуже.

Плохо мне что-то. Вроде от морской болезни меня слегка подлечили, а в обморок грохнуться хочется. Глаза у великана были добрые-добрые. А мечи страшные-страшные. Игра на контрасте, ага.

— Что-то она у вас бледная, Лили. Совсем замучили ребенка.

— Да не мучаем мы ее, — фыркнула разведчица. — Она сама по себе такая.

Хочу домой. Сейчас. Просто открыть глаза и увидеть деревянную структуру верхней койки двухэтажной кровати. Чертов сон, что ж ты не кончаешься-то?

— Не бойся, не уроню, — улыбнулся в пышные усы мужчина и с легкостью одной рукой поднял меня над кроватью. Плед, в который я вцепилась руками, взмыл в след за мной.

— Нездоровая у тебя какая-то любовь к этому пледу, — засмеялась Лили.

А мне было несмешно. Усевшись на сгибе локтя великана, вцепилась в ткань на его плече едва ли не зубами и затихла, боясь шевельнуться. Виста добродушно поправил треклятый плед и фыркнул в усы.

— Не бойся.

— Легко сказать, — хрипло прошептала в ответ.

— Тебя никто не тронет. Даю слово.

Соблазн поверить, конечно, велик, но слишком уж много я в своем подростковом возрасте перечитала литературы на тему джентльменов госпожи Фортуны. Пиратам верить нельзя.

Нельзя.

И себе бы верить тоже не стоило, особенно глазам, вот только все слишком натурально выглядит.

В лицо ударил солнечный свет, выбивая слезы. Сдержать потрясенный выдох не удалось, и я зависла, наблюдая с высоты своего насеста море. Настоящее море. Не на картинках, а реальное.

Охренеть.

На море я ни разу не была. Когда падала, особо рассматривать было некогда, а сейчас меня накрыло. Кругом море, корабль, с которого не смыться, а еще как-то вспомнилось, что плаваю я как топор — то есть никак. Не научилась как-то в свое время.

Кругом вода. Гранд Лайн, где все вокруг сплошное безумие, морские чудища и вишенкой на торте корабль с пиратами и отсутствие навыков пловца.

А еще есть шторм с волнами в двадцать метров. Интернет наше все, и это настолько поражающее воображение воплощение мощи морской стихии, что человек на ее фоне мелкая мошка.

За что мне это?

Чем я так высшим силам насолила? Своей неубиваемостью?

Не смешно даже.

Обычная, вечно больная, всегда усталая. В масштабе миров вообще не котируюсь.

Вот так вот живешь, живешь, а потом в мультике оказываешься. И это совсем не весело. Больше на ссылку похоже, вот только за бунтарские речи в сторону власти в другой мир не отсылают.

И спросить не у кого. Ни совета, ни ответа.

Жесть. Лютая жесть.

— Эй, все в порядке?

— Да.

Ничего не в порядке.

Какой «в порядке», если меня занесло в мир пиратов, где добро и зло было даже в мультике показано весьма относительно?!

— Так, значит не в порядке, — басит мечник, а я беспомощно мотаю головой, давя всхлип.

Осознание пиздеца, как же ты вовремя.

Куда меня несут, особо не запоминаю, просто закрыв глаза и закусив губу, давя слезы и ком в груди.

Дыши. Дыши. Еще разреветься не хватало.

Руки стиснуты, кажется, до кровавых отпечатков ногтей на ладонях, но это пройдет. Все пройдет.

И тебя вылечим. И тебя.

Пахнет чем-то вкусным, но мозг не может выцепить, чем именно. Меня ссаживают с рук, басистый голос моего носильщика что-то кому-то говорит. Вообще в месте, куда меня притащили, тепло. Перебинтованные ноги не мерзнут, но к болтающемуся пледу пугливо прижимаются.

В руки что-то сунули.

— До дна, — коротко прозвучал подозрительно знакомый голос.

Да не вопрос!

Не открывая глаз, опрокинула в себя кружку, мощным глотком выпивая содержимое. Горло обожгло, и алкоголь рухнул по пищеводу вниз. Уже битая жизнью, уткнулась в плечо, в ткань чужой, пахнущей прежней неизвестной мне хозяйкой футболки, вдыхая запах. С непривычки перехватило дыхание.

Кто-то удивленно присвистнул.

— Ну нихера себе!

Это еще что, вот дедова настойка на кедровых орешках явно покруче вашего пойла.

Все еще прижмуриваясь, приоткрыла глаза, морща нос и осматривая компанию мужиков на любой вкус и цвет. Подумала о том, удивятся ли они Кольриджу, которого я им зачитаю с выражением, как и биографию знаменитых людей, как только дойду до определенной грани опьянения.

В стране Ксанад благословенной

Дворец построил Кубла Хан,

Где Альф бежит, поток священный,

Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,

Впадает в сонный океан.

Глупости какие в голову лезут.

Но именно поэтому я пью всегда в меру. Ибо мало кто ценит культурное просвещение, когда всеобщая цель твоих собутыльников ужраться в хламину.

— Эйс, мать твою! — кружку у меня вырвал высокий мужик в белом костюме и с подозрением к ней принюхался. — Она же ребенок!

— Но ей же помогло! Универсальное средство!

Татч.

Ага. Точно. Он же кок и… Смертник, по написанной ему судьбинушке.

Уткнулась лицом в ладони, больно врезаясь острыми локтями в столешницу.

Вообще-то я старше Эйса. А выглядеть семнадцатилетней пигалицей до тридцати пяти, это мне от мамы передалось. Семейное, да. После сорока быстро свои года догоню. Если доживу до сорока.

Ребенок. Аж десять раз.

— Мне больше двадцати, если что, — все же решаюсь подать голос, чувствуя себя глупой Жучкой, тявкающей на стадо слонов.

Разгорающийся спор как-то утих.

— Не верю, — голос Портгаса раздался слишком близко, ладоней коснулось дыхание. — Ты не можешь быть старше меня! Сколько тебе лет?