Глава 1: Драконы (2/2)

Когда дракон прекратил извергать огнём, солдаты снова поднялись уже со своими криками, смесью ругани и бессвязного бреда. Дракон вновь двинулся вперёд, отвечая на их вызов своим рёвом. Солдаты обрушили свой второй шквал огня. Он подошёл достаточно близко, и до меня начал доходить звук того, как пули ударяются о тело этого чудища, за выстрелами можно было услышать влажный звук. В этот самый момент он реально был очень близко, и я начал волноваться, что он увидит нас с Пателем в нашем укрытии.

Я отвернулся от погибели на ножках передо мной, ища место получше. Вертолет, разбившийся о скалу, был единственным вариантом, и он был плохим. Ничем не лучше, чем залезть в печку. Скалы вокруг отрезали нас от других направлений, в которых мы могли бы побежать, а остальная часть леса находилась слишком близко к дракону.

Злость на мгновение пересилила мой страх, и я сильно пнул землю под собой, чуть не задев Пателя. Я бросил извиняющийся взгляд на беднягу, но тут мне на глаза попалось наше спасение. Он всё время носил его с собой. В этот момент мне захотелось врезать ему посильнее, но он сидел и, хныча про себя, тихо звал свою мать. Про него уже можно забыть, по крайней мере, так я думал. Мне удалось подавить инстинкт, и я выглянул наверх, чтобы посмотреть, есть ли у нас время осуществить мой план.

Стрельба явно сказывалась на звере. Он слегка покачивался, пока шёл, так как за несколько минут до этого на его ногах выросли несколько дюжин кровавых дырок. Стоит попробовать, решил я. Я потащил Пателя подальше от утеса в лес, когда был уверен, что дракон не увидит нас. Монстряка бросилась вперед, оказавшись в опасной близости от Фрейзера и его людей. Похоже, в этот момент его ничто не волновало кроме тех солдат, на что я как раз и надеялся.

”Просто продолжай идти вперед, маленькая огненная змеюка”, – продолжал думать я, снимая оружие со спины Пателя.

То была ракетница – гораздо более разрушительное оружие, чем огнестрельное копье или даже ракеты, которые вы могли видеть на военных кораблях кунари. Та же основа многих видов оружия, не говоря уже о праздничных фейерверках, хотя удовольствие в данном случае было далеко от задумки этого орудия. Заключенная в трубу ракета была сконструирована так, чтобы пробивать усиленную композитную броню боевых машин моего мира.

Никакой плоти не устоять перед этим, даже драконьей шкуре. Я не ведал, почему Патель не попытался воспользоваться ракетницей ранее, и, как уже говорил, я был зол на него за это. К несчастью, скоро я обнаружу, что у него никогда такой возможности не представится, и я буду обременен чувством вины, от которого до сих пор не могу избавиться, даже спустя столько лет.

Как только я приготовился стрелять, случилась катастрофа.

Последнюю сотню метров дракон решил преодолеть рывком, наполовину в прыжке, наполовину в полёте. Я наблюдал со стороны, как он поднялся на задние лапы, его грудь была на уровне вершины утеса. Я думал, что он просто сожжет людей там заживо, но он вцепился своими огромными руками в вершину утеса. Я поспешил, однако знал, что уже опоздаю и не успею спасти всех.

Сержант встал и снова пустил в ход своё огнестрельное копьё, но дракон ответил фатальным для солдата ходом. Он разорвал его пополам своими мощными челюстями, выплюнув его верхнюю половину с морем кровищи. Остальные разбежались, отступая и на ходу стреляя, каким-то образом они всё ещё были полны решимости сражаться. Дракон в последний раз глубоко вдохнул и пронесся смертью по всем ним, он выплёвывал огонь по дуге от одной бедной души к другой. В тот момент я ничего не чувствовал, я был охвачен боевым адреналином и переполнен ненавистью.

Их смерти дали мне возможность убить дракона.

Пока он стоял, всё ещё извергая огонь на утёсе, я выпустил в него ракету. Реактивная струя прогремела позади меня, когда ракета покинула свою трубу и устремилась к цели. Ракета взорвалась, попав в тело дракона, прямо под поднятыми вверх крыльями в самом настоящем акте устрашения.

Я выругался, отбрасывая пустую ракетницу на землю. Я целился в шею, надеясь разорвать его глотку или задушить его собственной кровью. В тот самый момент, когда я выстрелил, дракон слегка наклонился вперед, чтобы прикончить Мерфи. Однако, вскоре стало очевидно, что я попал в что-то очень важное. Из раны рекой начала литься кровь, ихор почти водопадом растекался по его чешуе.

Дракон как-то замедленно повернулся ко мне. Он завизжал на нас, когда у него не получилось вызвать больше огня, чтобы превратить меня в пепел. Патель присоединился ко мне в осторожном наблюдении за монстром, держа оружие на уровне плеча. Дракон сделал два шага к нам, упал и начал тяжело и учащенно дышать.

Невыразимая ненависть пронзила меня, и я направился к дракону, на ходу снимая с плеча своё огнестрельное копье. Когда я приблизился, его голова дёрнулась в мою сторону, и с громким щелчком он попытался сцапать меня своей пастью. Он промахнулся и снова рухнул на землю. Я улыбнулся, возможно, даже рыкнул, если честно, и направил своё оружие ему в глаз. Он смотрел на меня со смирением, но я не испытывал жалости после того, чему только что стал свидетелем. Я несколько раз выстрелил в него в упор через глазницу, в его мозг. Дракон тут же перестал дышать.

Моё облегчение длилось недолго.

Позади себя я услышал ещё один визг, гораздо менее сильный, но такой же ужасающий, за ним последовали выстрелы Пателя. Я развернулся на месте, держа копьё наготове. Дракон был не один. Из зарослей позади вылезли около шести драконят, которые бросились на нас. Эти мелкие твари явно были потомством их мамаши, будучи иссиня-черным рогатым зверьём с большими когтями, но почти у всех них не было крыльев. Они были размером с волка. Я попятился и крикнул Пателю, чтобы он сделал то же самое. Драконыш, который обладал способностью к полету, прыгнул прямо на меня с вершины того самого камня, за которым я прятался несколько мгновений назад.

Я выстрелил на рефлексе, попав в его левое крыло. Засранец вздрогнул в середине прыжка и закружился в воздухе. Я мгновенно почувствовал чувство победы, но потом быстро вспомнил, в какой ситуации нахожусь и взял себя в руки. Как будто для того, чтобы разозлить меня, крылатая тварь пришла в себя прежде, чем я успел ещё раз прилично подстрелить его, мелкий драконий отпрыск перекатился и встал на ноги. Проклятая тварь зашипела на меня, прыгая то в одну, то в другую сторону. Что ещё хуже, его брат решил, что я более легкая добыча, чем Патель, и зарычал, подходя ближе ко мне. Оказавшись между ними двумя, мне нужно было действовать, причем быстро, иначе я мог стать чьим-то обедом.

Следя за недавно подошедшим драконом краем глаза, я кинулся на его крылатого собрата.

Тот словно бы впал в ступор, он на мгновение замер, не зная, что делать. Я воспользовался шансом и выстрелил в него, удачно попав с пяток раз в его бок и один раз в его голову. Выстрел в голову отрикошетил, что меня очень встревожило, но зато остальные выстрелы превратили шипящую крылатую ящерицу в хнычущее, умирающее существо. Я быстро нанес добивающий ещё одной очередью из своего огнестрельного копья. Другой драконыш с яростью бросился на меня, пока я стоял к нему спиной. Я едва спасся, перепрыгнув через труп его собрата. Чувство восторга от того, что я сбежал, заставило меня усмехнуться, когда тот бескрылый попытался обойти дохлое тело на своем пути.

Я взглянул на Пателя. Он сдерживал четверых драконят на одной только силе воли. Беря в расчет, что у него в любой момент закончатся пули, я приготовился к неизбежному нападению. Второй драконёнок, наконец, счел возможным запрыгнуть на труп своей сестры. Я притворился, что убегаю, и это было первое, что пришло мне в голову.

Дракоша с триумфом прыгнул вперед, выражая свое удовольствие при виде моей капитуляции почти ликующим рёвом. Я быстро обернулся и выстрелил в его пасть. Некоторые пули пробили его голову сбоку, но одна или две, должно быть, попали в горло. Он замертво упал на землю в середине прыжка, волоча под конец себя по грязи. Я с немалым удовлетворением перешагнул через его труп и побежал помогать единственному оставшемуся человеку.

Патель забрался на вершину камня, за которым мы укрывались ранее, звери кружили и пытались в прыжке сцапать его. Также, как и я, он успел грохнуть две твари, и результаты его работы всё ещё валялись на земле рядом с ним. Однако, тот бой явно выдался непростым — его нога была в крови и продолжала сильно кровоточить. Он сидел и дико размахивал своим оружием, словно говоря драконятам: «только попробуйте, сученыши». Должно быть, у него случилось какое-то прозрение после смерти той мамаши-дракоши. В нём едва можно было узнать того рыдающего, сломленного человека, который прятался рядом со мной. Желая помочь вновь вразумившему человеку, я прицелился в ближайшего дракона, когда Патель отвлек его своим криком.

Я нажал на курок, но моё оружие только щелкнуло мне. У меня кончились патроны.

То, что произошло дальше, всё ещё преследует меня в кошмарах. Я потянулся за маленькой ручной пушкой, которую держал на бедре, но было уже слишком поздно. В оружии Пателя тоже кончились патроны, и он громко выругался, чем ясно намекнул на это. Драконята кинулись на Пателя, как будто тоже поняв его.

У Пателя тоже имелось запасное оружие, и вместо того, чтобы в ужасе отпрянуть, он прыгнул вперёд при первой же возможности. Самый ближний драконёнок глубоко вонзился зубами в его в руку, но он приставил оружие к глазу твари и застрелил ту. Он повторил то, что я сделал с матерью, выстрелив в самое уязвимое место дракона. Я уже поднял своё оружие, чтобы выстрелить, но Патель стоял на пути огня.

Последний из драконов забрался на булыжник позади него, и я не осмелился рискнуть выстрелить. Я крикнул предупреждение, но в конечном итоге увидел, как челюсти зверя сомкнулись на туловище Пателя над плечом. Раздался громкий и тошнотворный хруст, когда он сломал ему ребра, его глаза были устремлены на меня, а я мог только смотреть с отвращением. Дракон отпустил его и спрыгнул с камня Пателя, ослепленная жаждой крови зверюга попыталась убить меня.

Я не дрогнул и с ненавистью выстрелил в него. Я уже разобрался, как с этими тварями лучше всего поступать. Мелкий упырь кинулся на меня, визжа при этом. Когда он бросился в атаку, я отпрыгнул в сторону и выстрелил в то место, куда Патель разрядился в его товарища. С таким же успехом он мог сам сдохнуть, выстрел был невероятно простым. Ему не доставало опыта, чтобы должным образом защитить себя. Я пнул труп ногой, проходя мимо, его предсмертный стон превратился в вой.

Я поспешил к Пателю, чтобы посмотреть, можно ли его спасти. Я вскарабкался на камень. Его песочного цвета форма была залита его кровью, вся ткань была пропитана алым. Я не видел ничего из его внутренностей, за что я ежедневно благодарю всевышние силы, но мне это было и не нужно. Патель всё ещё был в сознании, когда я добрался до него, но он не мог говорить. Было очевидно, что, что бы я ни делал, долго он не протянет.

— Спасибо, — сказал я ему.

Без него, без других, я был бы мёртв. Мне нужно было выразить свою благодарность хотя бы одному из них. Я не уверен, услышал ли он меня перед тем, как отойти в мир иной.

_______________________</p>

Остаток дня я провёл, хороня мертвых.

Это задача была непростой, по многим причинам. Пожары распространились на немалое расстояние, снова подняв температуру до некомфортного уровня. Это было наименьшей из моих забот. Справиться с разорванными в клочья или сожжёнными до костей людьми, которые действовали с полным профессионализмом перед лицом врага, о котором они и мечтать не могли встретиться накануне, было труднее всего. Они ни на мгновение не дрогнули и не отступились. Меня одновременно пробивала гордость и шок от их смертей. Я также попытался сделать хоть что-нибудь похожее для пилотов нашего летательного аппарата, но их тела были далеки от приемлемого вида. Я даже не мог поместить в мешок то, что смог найти. Наш транспорт в Тедасе остается памятником в их честь.

Я снял всё полезное с тех, кто не был сожжен, всё, от оружия до ботинок, и положил тела в могилы рядом друг с другом вместе с некоторыми личными вещами, которые я нашел в их рюкзаках. У Фрейзера оказался набор сочинений по военной стратегии, который я сохранил на память. Я заполнил землей могилы и пометил их. На самодельных надгробиях я черными перманентными чернилами написал их имена и нарисовал символику их стран и каждого из их богов. Это не заняло много времени — земля была мягкой и пористой.

И вот так я остался один.

За неимением особого выбора я последовал тому, чему меня учили на уроках выживания. Я обыскал всё и вся, по ходу оценивая то, что мне предстояло использовать. Как я и ожидал, ящики были полны вещей, более или менее бесполезных для меня. Оружие, боеприпасы, броня, защитные устройства, всё, что может понадобится для ведения небольшой войны, но вот еды и воды — фиг вам. Впрочем, из всей партии нашелся один сюрприз: один из ящиков представлял собой практически библиотеку в миниатюре, вмещающей в себя книги по очень широкому кругу тем. Меня это сбило с толку: мне сказали, что с нами везут только военные припасы, а предметы первой необходимости для мирных людей будут доставлены позже. Понимая, что ничто из этого не поможет мне в выживании, я бросил сочинения Фрейзера к остальным книгам и запечатал ящик.

Содержимое солдатских рюкзаков и грузовой части вертолета оказалось более полезным. Аптечка, различные инструменты, компасы, несколько заранее приготовленных пайков и бутылок с водой, а также запасная одежда, хотя я не мог взять с собой всё это. Имелась также большая коллекция карт из моего мира, в основном регионов, где мы работали, которые внезапно приобрели для меня большую сентиментальную ценность. Несмотря на то, что эти карты были совершенно бесполезны для меня, я все же решил взять некоторые из них с собой, особенно одну, на которой был изображен весь мой мир.

Оружие, которое помогло мне в битве с драконом, я похоронил вместе с их владельцами, так как у меня не было недостатка в вещах для самозащиты, за одним разве что исключением. Громадное огнестрельное копье, принадлежавшее Мерфи, я завернул и спрятал в самом глубоком конце пещеры. Учитывая, что с таким орудием я мог бы по необходимости выйти против небольшой армии, я не собирался позволять ему ржаветь под землей.

Когда упаковка как моих сумок, так и пещеры была завершена, я встал в растерянности, не зная, что делать дальше. Земли, в которых я находился, были мне совершенно чужды. Я не мог оставаться на месте такой кровавой стычки, тут было нечего есть и пить. Но куда идти? Моя подготовка велела мне искать возвышенности и пытаться связаться с командованием, но я находился в другом мире. Такое в данных обстоятельствах просто не сработает.

В итоге я решил никуда не идти и просто отдохнуть. Я был истощен как физически, так и морально. В таком состоянии я не собирался устраивать марш-бросок.

Поскольку из занятий мне оставалось лишь дождаться заката, я вытащил самые большие клыки из пасти дракона. Эти штуки были размером с мое предплечье от корня до кончика и на ощупь почти как металл. У одного из них зиял скол в том месте, где в него попала пуля и отрикошетила в сторону. Покончив с местью и набрав несколько сувениров, я вернулся к вертолету, расстелил спальный мешок и решил лечь спать, не дожидаясь ночи. Что, как в итоге выяснилось, было ошибкой.

Как бы то ни было, я сразу заснул без сновидений.

_______________________</p>

Проснулся я от того, что кто-то неприятно так пнул меня в бочину, чем разбудил боль в плечах, вызванную недавним крушением. В пылу битвы та успела исчезнуть. Но сейчас эта боль вернулась стократ.

Открыв глаза, я увидел перед собой три тонких острых меча, прижатых к моей груди.

Моё раздражение от того, что меня так грубо разбудили, сменилось смирением. Я слишком устал, чтобы удивляться появлению других людей в этом месте. Это был просто ещё один неприятный сюрприз, с которым я ничего не мог поделать. Разве что умереть, но как-то, знаете, не хотелось бы. Я проследил за мечами до рук, держащих их, и лиц, смотрящих на меня свысока. Моё внимание оказалось приковано к одному из них — он затмевал своих товарищей в том плане, что они могли быть только его подчиненными, во всех смыслах этого слова.

На меня сверху смотрела красиво украшенная золотая маска, имитирующая человеческое лицо с идеальными чертами. Собственно лицо мужчины увидеть было нельзя, даже его глаза в тусклом вечернем свете были скрыты. Тем не менее, я всё равно ощущал исходящее от него презрение, даже сквозь то, что, должно быть, было облаком парфюма. Возможно, как раз-таки из-за парфюма.

Как вы уже, наверное, могли догадаться, он был орлесианским дворянином. Однако, в тот момент он казался мне просто сумасшедшим с мечом и слишком толстым кошельком. Он и его дружки без масок были одеты в расшитые золотом синие мантии и кольчуги с львиными мотивами. Рукоять его меча тоже была золотой и имела форму льва.

Решив разобраться с ними, я потянулся к оружию, но Золотушка заметил это и приставил меч к моей шее, задевая острым концом кожу. При малейшей провокации он был готов вонзить его мне в глотку. Похоже, этот ублюдок наслаждался самим собой, что было вторым признаком того, что я попал в передрягу.

— Ты убил дракона? — спросил Золотушка.

Я опешил от его вопроса — не из-за его содержания, а из-за акцента, с которым его произнесли. Тогда я впервые услышал орлесианскую речь. Мне не раз доводилось слышать акцент, с которым говорил Золотушка. Он словно был родом из страны в моём мире, которая была союзна с моей и откуда были родом солдаты Фрейзера.

Золотушка вздохнул, недовольный моим молчанием. Он чуть надавил мне на шею, попутно повернув меч. Я почувствовал, как из раны потекла кровь, но лишь ожесточил лицо. Он пытался меня запугать, но я отказался подыгрывать.

— Если я убил дракона, чего ж вы меня не пугаетесь? — спросил я с самой дерзкой улыбкой, на какую только был способен.

Мужчина насмешливо фыркнул, убирая свой меч.

— Поднимите его, — приказал он. — И вещи его соберите.

Лакеи, держа мечи на уровне талий, выволокли уставшего меня из вертолета. Снаружи обнаружилась дюжина вооружённых людей на лошадях, глядящих на меня или на мёртвого дракона. Пожар потух, и запах сырости подсказывал, что в какой-то момент шёл сильный дождь. Я на миг задумался, не вымокли ли ящики в пещере. Похоже, эти парни пока не нашли мою маленькую нычку — вероятно, потому что следы, ведущие туда, смыло ливнем. С ними был кто-то вроде писаря, на ходу ведущий записи.

Золотушка велел своим людям поставить меня на колени и указал на свежие могилы.

— Я не боюсь тебя, потому что ты действовал не один, — резко сказал Золотушка, отчего его акцент усилился. — Спрошу ещё раз: ты убил дракона и его выводок?

Они бы наверняка убили меня на месте, если бы я промолчал, и, учитывая окружающие меня улики, я сказал правду. Кое-что опустив, чтобы они не подумали, что я выжил с ума.

— Я помог убить большого и половину мелких, — ответил я.

— А остальных? — поинтересовался Золотушка. Я указал на надгробие Пателя.

— Он был отважным человеком, — сказал я.

Он поглядел на надгробие, после чего кивнул мне.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Клинт Иствуд, — солгал я, назвав первое вспомнившееся имя. Что иронично — я совсем на него не похож.

— Откуда ты? — спросил он.

— С Дикого Запада, — без колебаний ответил я, ни разу не собираясь говорить, что я из другого мира.

Золотушка надменно хохотнул, словно это была шутка. Я рассмеялся вместе с ним, потому что шуткой это и было. Клинтом Иствудом звали актёра, который играл охотника за головами на западе моей родины, но шевалье не мог этого знать.

— Ты заявляешь, что явился из неизведанных земель, но говоришь на общем наречии. Да ещё и с нелепым гномьим акцентом. Ты даже выглядишь, как ферелденский бандит, — сказал он. — Из тебя плохой лжец.

Он болтал всякую чепуху, поэтому я решил его переубедить. Вокруг него валялись вещи из другого мира. Я решил, что будет просто. Тогда смыслом моего существования стало не попасть под его сверкающий меч. Пережить дракона и пасть от руки этого придурка, пожалуй, будет чрезмерно иронично.

— Взгляни на мою одежду, на обломки за моей спиной, на символы на моей форме и на надгробиях, — сказал я, аккуратно проскакивая тему оружия. — Ты когда-либо что-то подобное видел?

Глянув по сторонам, он в последний раз осмотрел место крушения и перевёл взгляд на меня. На какое-то время молчал.

— Вероятно, нет, но я не вправе судить об этом. Пока что я вижу, что эти вещи — тайные разработки наших врагов, — ответил он. — Ты — иностранный отступник, сознавшийся в преступлении. Ты должен предстать перед судом.

— Стоп, что?! — крикнул я, вскакивая на ноги. Лакей пнул меня под колени, и я снова упал. Я плюнул в ублюдка, но он успел увернуться. Он погрозил мне пальцем и велел меня избить.

Золотушка взмахнул, и к нему подъехали два всадника, готовые слушать приказы.

— Возьмите повозку и отвезите его к благородному суду в Халамширале, — небрежно сказал он. — Пусть местные власти решают, что с ним делать. Возьмите с собой писаря и захватите вещи отступника в качестве улик, а заодно передайте мой привет судье. Может, нас даже вознаградят, если Императрица уже в городе.

— Нам разрыть могилы и достать тела? — спросил один из них, по голосу явно не радующийся озвученным предложением.

— Не нужно, виновник перед вами, — усмехнулся Золотушко. — Вы только взгляните на него.

Подхалимский смех охватил собравшихся, как чума; они подхватывали его друг за другом, как высокую моду. Я бы взбесился, но едва держался на ногах. Боль никак не утихала, да и раны давали о себе знать.

— Ты об этом пожалеешь, — сказал я. — Клянусь.

— Нет, мсье, это ты об этом пожалеешь! — радостно заявил Золотушка. — Я лишь рад, что поймал тебя прежде, чем ты успел навредить ещё кому-то.

_______________________</p>

Мусье аристократическая жопа ещё раз осмотрел вертолёт и уехал, прихватив прихвостней, а меня бесцеремонно заковали в кандалы и бросили в крытую повозку. Мой рюкзак и оружие заперли в тяжелом сундуке и привязали к задней части экипажа. Он несколько минут грохотал по кочкам, пока мы не выехали на нечто, напоминающее дорогу. Охранники закрыли оконный люк — вероятно, чтобы я не увидел, как вернуться. С каждой секундой я уезжал всё дальше от места нашего появления.

Я подумывал попытаться сбежать, но шансы были малы. Мои охранники едут верхом, я от них не убегу. Даже если получится ненадолго оторваться от них, я, имея только то, что на мне, уставший и подавленный, всё равно долго не протяну. Кроме того, я даже соображать не мог, а то и осознать, что именно со мной произошло.

Мне нужно было поспать, что я и сделал. Тряска и грохот повозки мне не помешали.

Должно быть, я проспал как минимум полдня, потому что, когда я вновь очнулся, солнце уже было в зените. Я чувствовал себя значительно лучше, пока меня не потревожили уже знакомым способом: пинком в бочину. Не успел я схватить охранника, как он уже вылез из повозки и жестом велел мне выбираться. Я поднялся и спрыгнул на вымощенную булыжником площадь.

То, что я увидел, когда поднял голову, вновь доказало, что я не в родном мире.

Зимний Дворец Халамширала возвышался над стенами, окружающими то, что, как я предположил, было тюрьмой; его гладкие сине-белые каменные башни тянулись к солнцу. Всё на нём было украшено золотыми и бронзовыми орнаментами. Он возвышался поэтапно, как свадебный торт, подпираемый высокими башнями и контрфорсами. У самого основания он был опутан зелеными лозами; должно быть, внизу расположен огромный сад. Меня поразила не столько его красота, сколько великолепие его архитектуры. Размером он был с небольшой небоскрёб, если оперировать терминами, которые мне были тогда близки. Когда я впервые его увидел, то не знал, как он называется, но он подарил мне небольшую надежду. Люди, создавшие подобное, не могут быть совсем уж примитивными — так мне казалось.

Пока я таращился на это чудо, мне на голову надели мешок и пихнули вперёд. Я выругался, но в ответ получил лишь увесистую затрещину по затылку. Решив, что ещё не настал момент действовать, я сжал кулак и проглотил обиду. Меня вновь пихнули, и я пошёл вперёд, следуя указаниям охраны.

По мощёной площади, по коридору, вверх по лестнице, с которой я чуть не навернулся, по ещё одному коридору и вниз по второй лестнице. После этого охранники остановили меня, и я ощутил, что перед нами находятся ещё двое или трое людей.

— Этот с юга; убийца, отступник, оскорбил честь дворянина. Писарь сообщит детали позже, — сказал один из моих захватчиков. — Осторожнее с ним, он очень опасен.

Где-то передо мной раздался мерзкий смешок. Я мог лишь спрашивать себя, что за чушь я только что услышал. Убийца? Я убил дракона, а не человека. Отступник? Я иностранец, от которого вряд ли можно ожидать, что он будет знать и чтить вашу религию. Конечно, закон — штука сложная, особенно для тех, кто не в курсе местных традиций. Но с оскорблением чести дворянина они хотя бы в точку попали.

— Хорошо, мы искали как раз такого, чтобы расколоть один орешек, — сказал мужчина передо мной, который, как я предположил, был тюремным охранником. — Она так и не ответила, где деньги. Похоже, он для такого сойдёт.

— Только проследи, чтобы он мог явиться на суд, — сказал другой мой захватчик.

— О, не волнуйся, он повеселится, — сказал тюремщик.

Меня вновь пихнули, и я забеспокоился. Мы добрались до тёмного места, которое не помешало бы проветрить. Однозначно подземелье. Мы остановились, и охранники повернули меня налево. Я услышал металлический скрип открываемой двери. С меня сняли кандалы, и они с грохотом упали на пол. Я потёр запястья, отчего мне немного полегчало.

Пока меня не запихнули в камеру, стащив с меня мешок в тот же момент, что я грохнулся на задницу.

— Развлекайтесь, — хмыкнул тюремщик, который оказался довольно низким мужичком с лысой башкой. Не нужно много гадать, почему ему захотелось стать тюремщиком — я по одному взгляду мог понять, что он любит чувствовать власть над другими.

Я не понял его слов про развлечение. Помощники тюремщика оказались рослыми; они унесли сундук с моими вещами на склад в конце коридора. Я посмотрел, как тюремщик запер её и вперевалку ушёл вместе с прихвостнями.

Тихо выдохнув, я лег на спину и на мгновение закрыл глаза, пытаясь придумать какой-то план. Шарканье чьих-то ног по камню быстро напомнило, что я не один. Простонав, я открыл глаза, чтобы увидеть, к какому злобному выродку меня бросили, как кость псу.

Надо мной стояла прекрасная женщина, смотревшая на меня зелёными глазами.

— Привет? — настороженно сказала она, приподняв бровь.

Я вновь потерял дар речи.