Глава 1: Драконы (1/2)

Иноземец: История Миротворца</p>

Этой автобиографией я преследую две цели: исповедаться и предостеречь.

К читателям из Тедаса больше относится последнее. В числе всех вас, читающих, найдётся много тех, кто ненавидит меня и кто принимает за кого-то вроде героя. Я, конечно, не столь знаменит, как, например, Инквизитор, но, к моему немалому смущению, почти все наслышаны обо мне. Зачастую по моему титулу, а не по настоящему имени. Будь то враги или друзья, многие из них, по-видимому, делают предположения на основе ложной информации или искажения правды, сотканной моими недругами или сторонниками. Поэтому, для вас, тедасцы, я решил изложить в письменном виде собственное видение того, чему я стал свидетелем и что делал, чтобы внести толику ясности. Также я желаю развлечь вас, так как чаще всего вы были гостеприимными хозяюшками и храбрыми братьями по оружию.

Для читателей из других стран, всё нижеизложенное тоже послужит предупреждением. Перед вами поучительная история об опасностях и трудностях, с которыми вы столкнетесь, если попытаетесь что-либо изменить в Тедасе. Определенная шайка рогатых фанатиков могла бы многое почерпнуть отсюда, но я как-то сомневаюсь, что у них получится вынуть свои головы из задниц достаточно надолго, чтобы прислушаться. Вы вольны воспринимать данный труд либо как руководство, которое поможет вам избежать некоторых ошибок, совершенных мной, либо как предостережение, не следовать по моим стопам. Выбирать вам.

_______________________</p>

Глава первая: Драконы</p>

Первый мой урок о Тедасе вышел жестоким, но именно за него я долгие годы крепко-накрепко держался в моих попытках и стараниях. Излишне говорить, что до прибытия на этот континент я и понятия не имел о всей степени его важности. До сих пор, на протяжении всей моей жизни я в разной степени следовал этому принципу, иногда заходя недостаточно далеко, а иногда — слишком далеко, только усугубляя ситуацию.

Несмотря на все неудачи, этот урок помог мне выжить в столкновениях с мириадами угроз, начиная от бандитов и разбойников, бунтующих магов и мятежных храмовников, заканчивая порождениями тьмы, махинациями Инквизиции и вроде как мертвыми магистрами. Мой первый настоящий взгляд на это место, который я теперь называю домом, в значительной степени превосходит в этом плане их всех, как и моё знакомство с некоторыми из самых замечательных людей, которых я когда-либо встречал.

Конечно же, это урок: «Всегда ждите неожиданного».

К сожалению, неожиданное может полностью застать вас врасплох, ввергнув в обстоятельства, выходящие за рамки всякого планирования. Картина в виде дракона, несущегося на меня, сотрясающего землю каждым своим шагом и громко рычащего — точно подпадает под данную категорию. Данная напасть стала чем-то совершенно новым для меня, поскольку до этого момента драконы существовали только в легендах и, конечно же, не бродили по лесам с выводками детенышей, сжигая добычу заживо и поедая её в последствии. Узнать из первых рук, что они очень реальны, это, если не преуменьшить, достаточно непередаваемый опыт. Излишне говорить, что если бы я был один или безоружен, то моя смерть оказалась бы скоропостижной.

Полагаю, сейчас, прежде чем вдаваться в детали того, как я попал сюда, мне стоит прояснить самый невероятный момент — причину, по которой я пишу этот сочинение о своей жизни. Я не знаю, как ещё это сказать, так что скажу прямо. Я не из этого мира.

И дело не в том, что я родился за пределами Тедаса, хотя мне и приходилось долгое время притворяться, что это так, и также не в том, что я какая-то тварь из Тени, принявшая человеческий облик. Я говорю о том, что перед тем, как попасть в этот мир, я жил в абсолютно другом мире. «Другом», возможно, будет преуменьшением, учитывая всю ту прорву различий между моим миром и этим.

Мой родной мир имеет множество имён на разных языках, но по большому счет всё сводится к одному — Земля. Как я попал оттуда сюда — всё ещё остаётся для меня загадкой, хотя я и знаю почему и как с этим связана Тень, и скоро вы сами об этом узнаете.

А теперь к моему похищению.

_______________________</p>

Мой мир, как и этот, не поскупился на войны и конфликты. Политика, по-видимому, естественным образом плодит их, независимо от различий между мирами и их способах ведения битв. Я оказался на полях сражений в результате как моих амбиций, так и образования.

Я занимал должность «миротворца», которую можно описать разве что как наш близкий аналог Серых Стражей. Данный титул и то, что за ним стоит, скорее всего, знакомы всем, кто знает меня. Наша работа заключалась в защите мирных людей и укреплении мира, в широком смысле этого слова. Обычно в наши ряды набирали солдат из армий разных стран. Я был уникальным случаем, потому как меня завербовала непосредственно ответственная организация, как это делает Инквизиция.

Моё похищение случилось, когда мы пролетали над деревней, которую нужно было защитить, с помощью машины, именуемой «вертолёт». На Земле имелось множество технологических чудес наподобие такой, но они стали для нас там такой обыденностью, что навевали почти что скуку. Доказательством этого было то, что я совсем не наслаждался поездочкой. Мне, против моей воли, приказали присоединиться к солдатам и наблюдать за некоторыми людьми в зоне боевых действий.

Вся проблема крылась в том, что то место, очень вероятно, сравняют с землей, и я мало что мог с этим поделать. Перед отлётом я изложил свои замечания по поводу этой миссии старшему по званию, но этот жирный полковник из страны, которая останется безымянной, отмахнулся от меня какой-то банальщиной о долге. Я испытывал сильное искушение врезать ему кулаком или сказать, чтобы он сам тащил свою жирную задницу на фронт, но предпочел сохранить свою работу. И не попасть в тюрьму.

И словно этого было мало, нас довольно плотно упаковали увесистыми ящиками с оружием и боеприпасами. Компания наша тоже была неважной; экипаж вертолёта неотрывно пытался удержать нас в воздухе, а сопровождавшие нас солдаты были угрюмы и молчаливы. Впрочем, на самом деле я не винил в этом ни одну из сторон.

Полёт — дело непростое, и страна, в которой мы пребывали, по большому счету являлась одной большой пустыней. Здесь было до одури жарко, и бонусом куча людей, которые нас ненавидят. Путешествие до места назначения обещало занять час, и потому очень быстро мне стало скучно. Я решил вздремнуть, думая, что мне это ещё пригодится. Мне снился приятный сон о ком-то, с кем я встретился на заставе. До тех пор, пока кто-то не решил прервать его.

Вся эта чёртова машина начала сильно дрожать.

Я проснулся, перед глазами всё ещё стояла полусонная дымка. Тряска была очень сильной, настолько, что можно было буквально почувствовать её в костях. Тем не менее, она ещё никого не повалила, люди, пожелай они того, всё ещё могли встать. Я помню, как пребывал в полной растерянности относительно происходящего и как на меня накатила лишь волна замешательства и тошноты.

— Нас атакуют? — спросил я у сержанта.

Солдат выглянул наружу, чтобы убедиться в этом сам, и повернулся ко мне с недовольным взглядом, а потом встал со своего места, чтобы поговорить с тем, кто управлял вертолетом. Значит, он сам не знал, подумал я, выглянув в окно. Меня пронзило первое предчувствие того, что вот-вот произойдет какая-то реальная катастрофа, поскольку тряска становилась только сильнее.

— Какого хера происходит? — спросил сержант пилота, прокричав вопрос сквозь шум механизмов и звон металла.

— Турбулентность? — ответил пилот, и его ответ был скорее предположением, нежели констатацией факта.

Учитывая, как низко мы летели, вероятность того, что нашему полёту мешал воздух, была маловероятной. Когда мы взлетали, даже облачка на небе не было, тишь да гладь, светило солнышко. Я знал это, потому что по работе мне пришлось это проверить. Я вытянул шею, чтобы взглянуть на пилота. Он, казалось, был в панике, что почти повергло в панику и меня. К счастью, его товарищ-пилот был гораздо более собранным.

— Если вы не пристегнулись, то сейчас самое время.

И вскоре мы все крепко пристегнули себя ремнями безопасности, возясь по ходу дела с дополнительными ремнями и бросая взгляды в сторону тяжелых ящиков. Это было похоже на транспортировку сырого лириума. Если вылетят из крепежей, то либо взорвутся, либо нас в лепешку раздавят. Я изо всех сил старался не думать ни о том, ни о другом сценарии, вместо этого пытаясь понять, что вообще происходит. Наша миссия с каждой секундой становилась всё труднее. Некоторые из молодых солдат закричали, сержант наорал на них, чтобы те заткнулись, и они подчинились.

Вся машина оказалась окружена зловещим зелёным светом; тот искрился подобно молниям, но был текучим, как вода. Он покрывал окружающий нас металл и угрожающе мерцал.

В этот момент пересрали все. Сержант, пилоты, солдаты — лица всех, кого я видел, были перекошены самым настоящим ужасом. Не могу не признаться, но в тот момент я сам отдал бы всё, чтобы убраться оттуда к чертовой матери. Окна на несколько минут потемнели, а когда свет вернулся, ощущение быстрого падения обрушилось на нас сродни удару молота. Зелёный свет начал пронизывать окружающее пространство, залезая в небольшие дыры в бортах вертолёта и пролетая мимо наших тел всего в нескольких сантиметрах. Я крепко стиснул зубы, закрыл глаза и стал ждать, когда это прекратится, не уверенный в том, что когда-нибудь снова открою их, но не желая видеть весь этот ужас.

Я думал, что это какое-то новое оружие. И я ошибался.

Тряска и зелёный свет прекратились так же быстро, как и начались. Падение продолжалось лишь совсем чуть-чуть. Машина рухнула на землю; от силы удара нас всех могло расшвырять вокруг, если бы не ремни. Я услышал скрежет металла, когда от удара прогнулся пол, и грохот, который был оглушительным около минуты. Вертолет слегка замедлился после крушения, прежде чем, наконец, резко остановился со скрежещущим шумом.

_______________________</p>

Я поднял голову и попытался стряхнуть дезориентацию от падения, насколько мог. В нос ударил крепкий запах металла и травы, что лишний раз доказывало, что я хотя бы всё ещё жив. Когда я осознал это, в груди закололо от боли. Я быстро отстегнул от себя ремни и проверил свою тушку на травмы. Я был весь в синяках, и мне было очень больно, но я всё ещё мог двигаться. Отлично, жив, а что насчёт остальных?

Я огляделся. Увидел, как солдаты, пошатываясь, встают со своих мест и приходят в себя. Они быстро начали проверять своё оружие — верный признак того, что с ними все в порядке. Я вздохнул с облегчением. Хорошо, что мне не придется в одиночку отбиваться от нападавших или смертельно опасной живности.

— Они мертвы, — сказал сержант. — И не думаю, что от падения.

Я посмотрел на него так, будто у него выросла вторая голова, гадая, о ком он говорит. Он кивнул в сторону передней кабины.

Повернув голову, я увидел наших пилотов. Вся передняя часть вертолета была раздавлена и искорежена, как будто что-то колотило и царапало её. Не осталось ничего, кроме изогнутого металла, из которого сочилась кровь. Я отшатнулся от увиденного. Как я не заметил этого краем глаза, не знаю. Оно было так близко, что я мог бы протянуть руку и коснуться его со своего места, если бы захотел. Я встал и осмотрел место ещё раз. Не похоже, что там было кого хоронить.

— Видать, мы отсюда уже не улетим, — сказал я, переводя взгляд обратно на сержанта.

— Это ты ещё самое лучшее не видел, — ответил он, его голос буквально сочился сарказмом.

Пробравшись мимо солдат, он прошел в заднюю часть с грузовой зоной и вручную открыл большую выходную рампу. Та с глухим стуком упала на землю и открыла нечто поистине удивительное.

Там, где раньше была пустыня, простиравшаяся на сотни миль, рос пышный дубовый лес. Птицы щебетали вдалеке. Это был самый настоящий рай.

Первым делом я подумал, что мы упали в каком-то оазисе или искусственном творении богатого военного царька, которое тот создал для собственного развлечения. Однако, выглянув наружу и осмотрев землю и листву, я не увидел никаких признаков чего-либо отдаленно искусственного. Деревья беспорядочно переплетались друг с другом, кусты были густыми и дикими, и в росте растений не было абсолютно никакого геометрического рисунка.

Также не было ни людей, кидающихся на нас с оружием, ни удивленных мирных жителей, подступающих с окрестностей посмотреть, почему мы потерпели крушение. Мои мысли хаотично метались, пока солдаты званием ниже протискивались мимо меня. У нас, откуда я родом, есть фраза «попасть в сумеречную зону», что означает обнаружить что-то настолько абсурдное, что можно подумать, что вы спите или сошли с ума. Это единственное, что приходит мне в голову при виде всего этого.

Сержант снял с головы шлем, обнажив бритую голову, которую можно было посчитать за лысеющую, и вышел на солнце. Я последовал за ним и сразу же заметил, что сильный жар исчез.

На открытом воздухе было намного свежее, благодаря легкому ветерку. Солнце не светило на нас сверху, а находилось ниже, и деревья давали хорошую тень. Часть растительной жизни была разорвана в клочья, вероятно, при нашем крушении.

Я ступил на густую траву и немного побродил вокруг. Остальные занимались тем же самым, осматривая деревья и землю не глазами солдата, а почти как дети. Все разошлись кто куда, некоторое время осматриваясь и вдыхая запахи. А потом заговорил самый молодой солдат, его глаза были круглыми от тревоги.

— Серж, а где мы? — спросил он, его голос почти срывался. — Что это был за зелёный свет?

Чары новой обстановки рассеялись, и солдаты вернулись, их лица снова посуровели.

— Возьми себя в руки, Патель, — последовал ответ сержанта твёрдым тоном. — Мы живы, это самое главное.

— Мы всё ещё на вражеской территории? — спросил другой, этот был особенно высоким и с самым громадным оружием.

— Будем пока исходить из этого, и неважно, в какую странную срань мы попали, — продолжил сержант. — Дэвис, Мерфи, забирайтесь на выступ вон того утеса и угнездитесь там, если у нас будут гости. Белл, Гамильтон, достаньте ящики и вскройте пару, в одной из них должны лежать рации дальнего радиуса действия. Патель, бери Миллера, и идите осмотрите всё вокруг, раз уж тебе так интересно, куда нас занесло. И будьте осторожны, я как-то сомневаюсь, что пустынный камуфляж будет здесь очень полезен.

Молодой солдат быстро закивал, глубоко вдохнув, прежде чем получить шутливый шлепок по спине, который заставил его снова выдохнуть. По-видимому, Миллер был в восторге от перспективы прогуляться по этому месту. Когда я смотрел, как эта пара уходит, держа оружие наготове, я почувствовал непреодолимое желание последовать за ними. Я двинулся следом, но сержант схватил меня за плечо и остановил.

— Меня зовут Фрейзер, сэр, — сказал он с широкой улыбкой на лице, — и вы поможете мне уничтожить груз.

Мы тогда не могли знать этого, но он, скорее всего, спас мне жизнь этим действием. Однако, мне это не понравилось, и я быстро стряхнул его руку. Он был ниже меня по званию по всем стандартам, но его улыбка давала очень ясный намёк. Встань в строй к остальным, я здесь главный. Недовольный его самоуправством, я решил указать на дыры в его плане. Вот что-что, но скромным меня нельзя назвать.

— Если мы начнём что-нибудь жечь, этим мы привлечем к себе внимание врага, сержант, — сказал я, глядя на него и подчеркивая, что он ниже меня по званию. — Мы будем в меньшинстве и окружены.

— Нельзя позволить всему этому оружию попасть в руки врага, — настойчиво ответил он. — Это часть наших общих приказов. Мы уничтожим их, а затем поднимемся на возвышенность и попытаемся поймать радиосигнал.

Радио, на будущее, это способ общения с людьми на больших расстояниях при помощи алхимии. Однако, такая связь может быть ненадежной и часто работает тем лучше, чем выше вы находитесь. Что касается плана Фрейзера, то у меня не было абсолютно никакого желания попасть в славную последнюю битву или в какую-нибудь драку в незнакомом месте без поддержки.

Без знания, куда нам идти, мы никак не могли убежать от нападающего, и рисковали попасть прямо на засаду. Я хотел выжить, чтобы рассказать кому-нибудь о том, что с нами случилось. Возможно, в тот момент мне просто не понравилась задумка этого человека, но также мне казалось, что он слишком уж уверен в своих силах. Я ясно видел, что, попробуй я просто повторить ему, что нас могут обнаружить, это его не убедит.

— Что произойдет, если мы не наладим связь? Мы можем спрятать оружие в случае, если не найдем здесь никого дружественного, — сказал я, меняя подход. — Кажется, я видел несколько пещер приличного размера под скалой вон там, мы сбросим в одной из них ящики, сориентируемся и вернемся, если потребуется вступить в бой.

Я, между тем, сформулировал это не как просьбу.

Сержант подпер рукой подбородок и посмотрел на скалы. Я проследил за его взглядом. Двое, которых он послал подготовить оборонительную позицию, были заняты тем, что складывали камни по кругу наверху для укрытия, один из них при этом что-то насвистывал. Удивительная безалаберность с его стороны, подумал я тогда. Фрейзер некоторое время наблюдал за их работой, время от времени осматривая скалу под ними, прежде чем, наконец, перевел взгляд на меня.

— Довольно недурно для голубой шляпы, — сказал он, указывая на светло-голубой берет Организации Объединенных Наций, засунутый под мой плечевой ремень.

Я ухмыльнулся. Он почему-то потеплел ко мне, и я не мог не ответить ему взаимностью. Хотя мне кажется, наполовину это было от удовольствия, что я добился своего. Он подошел к ящику и вручил мне оружие получше, чем то, что висело у меня на бедре.

— Вот, это сейчас будет полезнее, — сказал он, после того как я принял оружие. — Я приставлю к вам Гамильтона, он поможет оттащить эти ящики в пещеру там слева, — сержант указал пальцем туда, где именно хотел спрятать ящики, а затем направился к солдатам, о которых шла речь, сгрудившимся вокруг радиооборудования.

Я вздохнул, закидывая оружие за спину. Эти ящики лёгкими не выглядели, и, строго говоря, надрывать задницы должны были его люди, а не я. Однако, у нас не было времени, и я не собирался возражать против приказов. К тому же, вдвоем с Гамильтоном мы управимся быстро.

Мы перетащили бо́льшую часть ящиков с припасов в пещеру, взвалив их на плечи, а потом поставили их в дальней части пещеры, где их было меньше всего видно. Я даже нашел время, чтобы немного прикопать их землей и корнями. Сыграла моя паранойя. Начали подкрадываться страхи, что меня легко может убить какой-нибудь фанатик при помощи оружия, которое я спрятал.

Мне всё ещё казалось, что каким-то образом во всём этом виновата группа людей из моего старого мира.

_______________________</p>

Мы почти закончили, как вдруг поднялся какой-то шум.

Все началось с глухого звука вдалеке, похожего на барабанные удары, шедшие откуда-то очень издалека. Сперва звук был медленным, настолько медленным, что я едва его заметил. Тем не менее, я остановился, прислушавшись скорее из любопытства, нежели из страха. Прошла минута, а барабан этот всё ещё звучал, вот только становился он все ближе и ближе.

— Парни, по местам, — сказал Фрейзер, грубо стаскивая со спины свое оружие.

Все прекратили свои дела. Ребята, построившие свой маленький форт на вершине скалы, притаились за камнями, наставив свои орудия смерти по сторонам в поисках цели для поражения. Остальные вокруг меня со всех ног бросились к парням и их укрытию на возвышенности. Я был ближе всех к шуму и ждал, что вот-вот что-нибудь появится.

Вскоре после этого стук прекратился, но я не встал из своего укрытия и не проверил, сделали ли это остальные. Меня преследовало предчувствие, что это было предвестником чего-то другого. Я был прав. Пронзительный крик, подобного которому я никогда раньше не слышал, донесся из-за верхушек деревьев. Казалось, он почти прошел сквозь меня, царапнув ухо, как разбитое стекло. Глухой стук становился все быстрее и громче.

Мои глаза повсюду искали источник звука, но я ничего не видел. Диапазон звуков также расширился, к грохоту присоединился скрежет, который словно бы подчеркивал каждый удар того, что, черт побери, там ни издавало эти звуки. Я никак не мог взять в толк, что это было. Ни одна военная машина в моем мире не издавала такого звука ни в движении, ни в атаке, и самое близкое, с чем я мог бы сравнить это тогда или сейчас — стук лошадиных копыт по мягкой земле. Если бы их была тысяча.

Спустя несколько секунд эта теория не подтвердилась, а вибрации от земли только усиливались.

Со слабым ветерком до моего носа донесся едкий запах. Горящее дерево, смешанное с чем-то, что я не мог точно определить. Точно что-то зажигательное. У меня по спине пробежала стая мурашек. Неужели враг пытался сжечь лес, чтобы выкурить нас?

Если бы нам пришлось покинуть то место, в котором мы находились, то долго бы против большого количества боевиков продержаться не удалось. Запах заполнил мой рот, когда я сделал вдох, чтобы успокоиться, и тогда я понял, что выделяюсь впереди, как белая ворона. Моим первоначальным намерением было застать врасплох тех, кто собирался напасть на нас, когда они сосредоточатся на людях Фрейзера, но этот план все больше начал казаться плохим.

Появился Патель, бегущий во весь опор, мокрый от пота и покрытый грязью. На его лице было выражение полнейшей паники, а глаза едва не вылезали из орбит, покуда он раскачивался взад-вперед, то смотря, куда бежит, то пытаясь разглядеть, что находится позади него. Иными словами, он вёл то, что, мать вашу, преследовало его, прямо к нам.

Я встал и помахал ему рукой, борясь с желанием накричать на него за его глупость. Он подбежал, тяжело дыша, почти как собака. Я схватил его и всем своим весом оттащил за камень, из-за которого вылез. Он уселся, тяжело дыша, то и дело поглядывал туда, откуда прибежал, и снова попытался встать. Я с силой опрокинул его на землю, и он закричал от боли. Я снял с его пояса флягу с водой и протянул ему в качестве извинения.

— Что случилось? — спросил я, когда он принялся жадно пить, глотая холодную воду.

— Миллер мёртв, — выдохнул он. — Он мёртв. Оно убило его, сожгло. Оно просто огромно.

Он замотал головой из стороны в сторону, прижав руку к шлему. Я оглянулся на Фрейзера, внимательно наблюдавшего за происходящим. Одними губами я сказал ему, что Миллер мёртв, проведя ладонью по горлу, чтобы он точно понял, к чему я клоню. Даже с приличного расстояния я увидел, как черты его лица напряглись.

Я повернулся к Пателю и спросил, не была ли это какая-то боевая машина с огнеметной установкой. Он просто продолжал мотать головой, издавая тихий стон «Нет» каждые несколько секунд. Я думал, что он совсем выжил из ума, но вскоре увидел, что у него имелись все веские причины сходить с ума. Оно появилось прямо перед нами через линию деревьев на некотором расстоянии, привлекая мое внимание и пробиваясь сквозь сами деревья. Я чуть-чуть выглянул из-за камня.

_______________________</p>

Это был дракон.

Он был угольно-черным с красным языком. Его голова повернулась, как будто ему было любопытно, куда делась его добыча. У зверя этого были огромные кости, которые росли из боковой части черепа и простирались далеко ему за макушку, по форме они напоминали бычьи рога. Его глаза тоже были черными и выглядывали из-за морды, которая красовалась множеством огромных, похожих на ножи зубов. Сзади от морды этой ящерицы шла длинная толстая шея к телу. Само тело простиралась до огромного мускулистого хвоста. Из плеч этой твари, на другой паре черных конечностей, росли серые крылья. Огромные когти торчали из нижних конечностей, цепляясь за коричневую почву при каждом шаге.

Я снова сел за камень, оцепенев от шока. Страх смерти уже захватил меня, но я сталкивался с ним раньше и преодолевал его. Я всё ещё верил, что мы сможем пережить эту невероятную встречу, какими бы ни были шансы. Воины моего мира сильны. Нет, больше всего меня поразило то, что мне нужно быстро принять это.

На Земле не было драконов.

Рассказы о них были плодом человеческого воображения, никаких свидетельств о них никогда не было найдено. Другими словами, их не существовало. Мы были в другом мире, и у нас не было никакой возможности вернуться. Это было на самом деле не совсем так, как я позже обнаружил, потому как я был намного дальше от дома, чем могло показаться.

Какую-то минуту всё, о чем я мог думать, как это вообще возможно. Насколько я знал, мгновенные путешествия между мирами считались нашими учеными невозможными. Зелёная энергия, которая украла нас из нашего дома, не выдала ни одного из своих секретов.

— Это дракон, — прошептал Патель со слезами и отчаянием в глазах.

Наверное, этот молодой солдат никогда не видел настоящего боя, не говоря уже о гибели товарища по оружию. Мне было жаль его, но мне также не нужно было, чтобы он привлек к нам это чёртово чудище.

— Да, я видел, — рявкнул я в ответ. — Не шевелись, он, кажется, не заметил нас.

— Открыть огонь! — закричал Фейзер, и другие последовали его приказу.

Скала разразилась какофонией шума и вспышек, когда солдаты принялись атаковать. Кто-то может спросить, а не глупо ли это — нападать вместо того, чтобы прятаться, но, зная то, что я знаю сейчас, эта тварь довольно быстро нашла бы нас по запаху. Вот только она была бы поближе к нам, и мы были бы поджарены заживо. Так что действия моих земляков были в значительной степени единственным способом выжить в этой схватке. Возможно, Фрейзер знал это лучше, чем я в тот момент.

Оружие моего мира не похоже ни на что в Тедасе, разве что за одним маленьким исключением.

За неимением лучшего термина, наше оружие похоже на копья, извергающие огонь, или ручные пушки. То, что использует наша пехота, способно за раз выкосить целые группы людей, а также поражать отдельные цели на таком расстоянии, о котором лучник или арбалетчик могут только мечтать. И это только то оружие, которое находится в руках одного солдата. Более большие огнестрельные копья и пушки, которые зачастую устанавливаются на боевых машинах, могут уничтожить целые здания, а то и целые армии всего несколькими выстрелами.

Кунари в разное время до моего прибытия предпринимали попытки разработать огнестрельное копье, уменьшенную версию своих собственных пушек. По сравнению с оружием моего народа кунари, со своим огнестрельными копьями выглядели племенем безмозглых имбецилов, кидающихся камнями. Три сотни орлесианских шевалье могли бы напасть на нас верхом на лошадях, в полных доспехах высочайшего качества, и солдаты Фрейзера уничтожили бы их за считанные минуты.

Но дракон, видимо, класть на это хотел .

Он начал идти на нас прямо под градом пуль, издавая глубокое рычание, когда выстрелы попадали в его тело. Он даже шага назад не сделал. Дракон закрыл глаза и рот и побрел вперед сквозь весь адский дождь из свинца, обрушившийся на него. Темная кровь лилась из ран на его теле, но он продолжал упорно надвигаться на нас. Я с ужасом наблюдал, как моя уверенность таяла с каждым шагом этого мерзкого существа к нашей возвышенности, сменялась ощущением того, что моё сердце изо всех сил старается вырваться из груди. Патель в ужасе вцепился в меня, но я оттолкнул его. Мой взгляд был прикован к приближающемуся дракону, а голова едва держалась достаточно высоко, чтобы видеть его самый верх. В отличие от остальных солдат, мы были самой легкой мишенью.

Пальба замедлилась. Все, за исключением одного солдата, принялись перезаряжать своё оружие.

Дракон встал на задние ноги и издал оглушительный рёв. У него появился шанс с прекращением огня. Он вытянул шею, и разинул свою пасть. Солдаты нырнули за свою импровизированную стенку, когда на них обрушился поток огня. Деревья позади них запылали, тлел огонь, но было очевидно, что дракон находился недостаточно близко. Край утеса защищал нас от огня.