Снова вдох (2/2)

— Да ухожу, ухожу, — мрачно зыркнув в сторону Чонгука, Хосок коротко кланяется Намджуну и неторопливо, чуть прихрамывая или же просто неловко швыряя вперед длинные ноги, бредет в сторону автобусной остановки.

Где-то на полпути останавливается и резко приседает, прижимая здоровую руку ко лбу. Осознание произошедшего происходит медленно, и, пока он еще был на территории больницы, пока в поле его зрения были знакомые люди, казалось, что он уходит не по настоящему.

Не навсегда.

Не домой.

Не прощается.

Но нет, есть несколько вещей, которые необходимо осознать.

Первая: Ким Тэхёна Хосок больше никогда не увидит.

Вторая: его действительно прогнали, как собаку, ставшую ненужной и неинтересной. Бесполезной.

Третья: он действительно бесполезен.

Хосоку холодно, но это, вероятно, не из-за погоды. Это дрожь, которая идет изнутри, накатывает волнами и прошибает тело, заставляя кривиться в тщетных попытках выпрямиться и идти дальше как ни в чем не бывало.

Выплюнь и дыши.

Хочешь, выхаркай.

А не можешь — пойди и умри.

Хосок чувствует себя отсоединенным от аппарата искусственного дыхания. Отсоединенным попросту от жизни. Сложно сказать, когда это могло произойти… Когда могло произойти, чтобы ему хотелось вернуться к Тэхёну так сильно, что на зубах песочными гранулами похрустывает пережеванная и выплюнутая гордость. И, наверное, вернулся бы. Ждал бы под дверью, как подобранный однажды пес, на которого этот сказочный мальчик посмотрел и которого даже… к которому даже…

Нет.

Встань и дыши. Дыши. Дыши…

Я ошибся. </p>

Постой. Ты не в порядке.</p>

Какое вам дело?</p>

— Какое мне было дело?.. — шепчет Хосок и тут же плотно прижимает рот ладонью.

— Он плохо выглядит, — доносится из-за спины скептический голос Чонгука.

— Хуже только Юнги после ночного дежурства, — согласно кивает Намджун.

Они с Намджуном после перепалки на крыльце какое-то время поспорили, а потом, не договариваясь, пошли следом за Хосоком, потому что ну ебаная же семейка, черт знает, что бедному мальчику наговорили!..

Я уже сказал, что зашел сюда по ошибке. П-пожалуйста… Мне нужно идти.</p>

Тот Тэхён… Разбитый, расколотый, разрушенный до самого основания, до треснувшего стержня и истертой оболочки.

Тот Тэхён — наваждение и почти кошмар. Почти, потому что кошмары не бывают красивыми.

Представь, что я твоя фея-крестная. Расскажи-ка мне, что у тебя произошло?</p>

Если бы уже тогда Хосок мог знать обо всем, прижал бы к себе и ни за что не отпустил. Ни Юнги бы не отдал, ни в жерло этого страшного города не отпустил бы. Увез бы к черту сразу, к семье, в свой дом, познакомил бы с родителями и братьями, потому что Тэхён заслуживает знать, что такое настоящая семья…

Куда деть-то тебя теперь?</p>

Куда?.. Как Хосок мог колебаться? Тэхёна нужно было прижать к сердцу и никому никогда не отдавать. Ни за что.

А Хосок так не сделал.

Почему?

— Почему он не поднимается? — Чонгук чуть склоняет голову на бок и складывает руки на груди. — Неудобно, наверное, с больным плечом на кортанах сидеть.

— Если сидит, значит, удобно, — пожимает плечами Намджун. — Ну, пойдем?

— Че пойдем? — фыркает омега, закатывая глаза. — Какие же вы, альфы, ебала… — осекается, вспоминая, с кем разговаривает. — То есть, конечно, мы никуда не пойдем!

Я не стану тебя уговаривать… Но спрошу. Один раз. Ты хочешь выжить?</p>

Я не хочу. Ничего не хочу…</p>

Хосок покачивается и садится прямо на асфальт, прижав колени к груди и обхватив их рукой. Он хочет прекратить это странное чувство, когда в голове раз за разом прокручиваются фразы, так или иначе связанные с Тэхёном, и его образы, его глаза и его голос, которые всегда на изломе, на самой острой грани.

Говоришь, как человек, который теряет смысл жизни. </p>

Может, и теряю… </p>

Если бы Хосок знал заранее, чем все закончится, все было бы совсем по другому.

— Не верю, — чешет шею Намджун. — Тэхён мне из-за этого парня сим-карту отдал. Он не мог его прогнать.

— Но он явно «прогнатый», — констатирует Чонгук.

— Мы ему не помощники, — качает головой Намджун. Тянет Чонгука назад к зданию. — Пойдем, пусть человек погрустит…

— Ну и пень же вы, прости господи, господин Ким! — вспыхивает Чонгук. — Боже, ну что за цирк залуп по заявкам!

— Не ворчи, — цокает языком старший. — Совсем на Юнги стал похож, этого мне только не хватало.

Боже, напугал, чудик…</p>

О, признай, ты просто забыл обо мне.</p>

Ничего я не забыл!</p>

— И вряд-ли теперь забуду, — бормочет и делает усилие, чтобы подняться. Не получается, поэтому, вздохнув, ложится спиной на вычищенный в центре города асфальт, удобно пристроив раненую руку на груди.

Наверное, он никуда не пойдет. Прикипит к этому асфальту в двух шагах от больницы и тут останется насовсем.

— Ну что за драма квин! — восхищенно тянет Чонгук, прижимая ладошки к щекам. — Еба-аться-колыхаться…

— Да закроешь ты когда-нибудь свой хавальник, боже, не рот, а помойка! — раздраженно осаживает его Намджун, повышая голос.

Хосок, который до этого уже успел драматично закрыть глаза, снова их открывает и чуть запрокидывает голову. Два перевернутых силуэта узнает сразу.

— Так, и давно вы двое тут стоите?