В твоих глазах (2/2)
— Я… — нет, пожалуйста, это не может быть правдой…
Это чувство в груди Тэхёна не может быть ошибкой.
Встань и дыши. Дыши. Дыши.
Встань и борись, ты просто слишком многое ему позволил, ты не должен был позволять себе быть похожим на Юнги…
Нет.
— Я, — повторяет Тэхён, как зацикленный, как испорченный механизм, и перед глазами у него все откровенно напоминает сотню тех моментов, когда он был оставлен совсем один в темной комнате в качестве наказания, или же просто оставлен.
Остатками разума он понимает, что они с Хосоком действительно ни о чем не говорили, и все это время Тэхён просто предлагал ему себя и радовался, что его принимают.
— Я не… То-есть, я понимаю, — сипло, на грани слышимости.
Выплюни и дыши.
Хочешь, выхаркай.
Нельзя придумать любовь и думать, что тебе должны подыграть. Нельзя вцепиться в человека и тащить его за собой по инерции.
Дыши. Главное — дыши, Ким Тэхён.
Это тебе не Юнги. Это Чон Хосок, чужой человек, чужак.
«Он не щенок, чтобы забирать его с собой,» — всплывают в памяти слова Юнги. Тэхён тогда просто отмахнулся, не подумал даже придать значение этой фразе. Думал, Хосок почему-то… Думал, он тоже…
Блядство.
«Никто не должен любить тебя, мой принц. Ты не венец. Ты меньше, ты почти ничто.»
Этот смех в голове раздражает. Кажется, у Тэхёна мозг чешется изнутри.
«Тытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытытыт…»</p>Тэхёну хочется заткнуть уши и закричать, чтобы второй голос угомонился, но перед глазами начинает плыть и темнеть. Он чувствует, как ускользает сознание, концентрируется на ощущении чужих пальцев у себя на лице, цепляется за тактильные мелочи вокруг себя и понимает, что это уже бесполезно.
«Свали и не мешайся, — голос набирает силу, и Тэхён понимает, что чувствует в своей груди его вечную злобу. — Я сделаю то, что ты давно должен был!»
нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетне</p>Хосок не успевает уловить момент, когда все меняется. Момент, когда у омеги перед ним искажаются губы и взгляд становится острым, режущим.
Режущим.
Он режет.
Хосоку больно.
***
— Врача! Врача в пятую палату, немедленно! — чужой крик бьет по ушам, яркий свет пробивается сквозь смеженные веки.
Звуки путаются, смешиваются. Тэхён не может дышать. Не может двигаться. Не может думать и говорить.
/flashback/</p>
У Тэхёна руки в крови. Он сидит на полу, не двигаясь.
— Это не я, — все, что может произнести.
«Верно. Это был я,» — скалится голос в его голове.
— Острая реакция на стресс, — объясняет родителям доктор. — Нервный срыв, последствия постоянного нервного напряжения, тяжелые успокоительные в крови…
— Это не я! — Тэхён подползает к людям перед ним на коленях, цепляется за их штанины мокрыми и красными пальцами. — Не я!
— Он… ничего не помнит, — обеспокоенно констатирует Цунэ. — Это…
— Симптомы психологического расстройства, — продолжает незнакомый альфа в белом халате. — Скажите, бывало ли, чтобы ваш сын вел себя как-нибудь по-другому. Например, выражался иначе, звучал… иначе, переставлял вещи в своей комнате или… не узнавал привычные вещи?
— Д-да, — вмешивается Ким Нунг, прижимая к груди плачущего Цунэ. — Такое бывало. Редко, но все же мы можем… мы это замечали.
— Пожалуйста! Папа, это не я, — рыдает Тэхён, растекаясь по холодному кафельному полу. — Пожалуйста-а.
— Я бы рекомендовал молодому господину пройти диагностику в психиатрической клинике, — сообщает доктор ровным голосом. — Это было бы лучшим выходом в данной ситуации.
— Как такое возможно, — тихо обращается Цунэ к мужу.
— Тише, дорогой, — поглаживает омегу по спине и шее Нунг. — Все будет хорошо.
— Мы бы не хотели идти на такой… шаг, — громче произносит Цунэ. — Понимаете, уважаемый, нашему сыну, — быстрый взгляд вниз, где в калачик на полу сворачивается искаженное подобие их маленького принца ТэТэ. — Ему будет лучше оставаться дома, под нашим присмотром.
— Ему требуется постоянное наблюдение.
— Это не будет проблемой. Но мы должны знать…
— Вы должны знать, — с нажимом перебивает альфа в халате. — Что это будет повторяться. И в какой-то момент его организм может не выдержать такого сильного стресса.
— И что будет, — Цунэ медлит, разминает руки, не решаясь задать вопрос. — Словом, что, если он… если наш Тэ… — не выдерживает, прячет лицо, прижимаясь к мужу.
— Понимаете, его отклонение может быть сложным, особенно когда вы не позволяете его изучить, — с упреком произносит доктор. — Из того, что мне известно, я могу сделать только один вывод, но он будет довольно неточным.
— Это не я! — в который раз выкрикивает Тэхён, безумными глазами оглядывая присутствующих и никого не узнавая.
— Если до такого дойдет еще раз, — доктор поправляет очки. — И если организм окажется не в силах выдержать подобное, то ваш сын, вероятно, впадет в состояние полного шока.
— То есть? — Нунг старается звучать обстоятельно и спокойно. — Он потеряет контроль, его придется госпитализировать?
— Не только, — ответ честный и прямой, по-медицински откровенный. — Тяжелое поражение нервной системы... Скорее всего, его парализует.
/end of flashback/</p>
Тэхён не чувствует себя совсем.
Не чувствует себя физически. Как будто у него больше нет тела. Отстраненно он ощущает близко запах Хосока, настолько слабый и нечеткий, что, возможно, это просто игра разума.
Возможно, все это ему просто кажется.
Возможно, всего этого никогда не было.
— Открой глаза! Ну же!..
Не хочется. Ничего не хочется.
Тэхён устал настолько, что эта тяжесть у него на груди даже не пугает. Задохнуться бы. Насовсем.