Мои мольбы, твои приказы (1/2)
— Понабирают по объявлению! — Чонгук распахнул дверь служебного помещения разве что не с ноги и ворвался, волоча за собой за ухо невысокого паренька, совсем еще подростка. Тот, вжимая голову в плечи и вырываясь, прижимал к груди простенькую камеру. — Нет, ну это как называется вообще, а, хён? — в голосе Чона неподдельное возмущение. — Я этого репортера чуть ли не под носом у Чимина выловил, это что вообще такое, позвольте узнать? Принца ТэТэ на вас нет, — дергает мальчишку сильнее и выволакивает поближе к столу. — Вот же гребаное хуепутало! Вы Чимина вообще охраняете или хуи пинаете?..
Мин Юнги, оторвавшись от компьютера, сложил перед собой руки домиком и поднял на ворвавшегося омегу задолбанный взгляд.
— Охраняем, как же, — кивает, поджимая губы.
— А это тогда, — отпускает ухо мальчишки и встряхивает за воротник футболки. — Что такое, по твоему? Птичка пролетела, фотиком щелкнула, а потом у нас новая статья о том, что Пак Блядский Сын Чимин там-то пил и с тем-то ебался!
— Боже, — Юнги устало потирает виски. — Чего ты от меня хочешь?
— Чтобы твои подчиненные лучше делали свою работу!
— Это твоя работа, — качает головой, переводя взгляд обратно на компьютерный экран. — Разве ТэТэ тебя не для этого нанял?
— ТэТэ нанял меня не для того, чтобы я ловил этих сучьих детей! — очевидно, Чонгук перебарщивает с эмоциональностью. — А для того, чтобы его любимый младший братик не сторчался ненароком, ясно? Я ему не пес цепной, я…
— Я понял, — произносит Юнги с нажимом, опираясь руками плашмя о крышку стола. — Ты ему нянька. Я понял, не ори.
— Сделай что-нибудь, раз понял, — фыркает Чонгук, скрещивая руки на груди. — Или босс зря деньги платит, чтобы ты и твои парни охраняли эту семейку от всяческих угроз извне?
— Боже, какой же ты громкий, Чонгук… — вздохнув, Юнги пристальнее рассматривает фотографа. Мелкий, совсем еще ребенок, с испуганными глазами и подрагивающей челюстью. — Где ты, говоришь, его поймал?
— В коридоре отеля, где Чимин живет, — произносит Чонгук таким тоном, словно делает одолжение. — Он фоткал, как в номер заходит какой-то мужик. Боже… Эти мне золотые детки, ни дня без приключений!
— Я понял, — повторяет Юнги. — Можешь идти, я разберусь.
— Пф, — Чонгук выгибает брови и кривит губы. — Уж, пожалуйста, разберись.
Когда Чонгук выходит, чуть ли не хлопнув дверью, в кабинет Юнги заходит Намджун, который, очевидно, большую часть их диалога слышал.
— Впервые вижу тебя таким шелковым, — признается, потирая лоб. — Не считая Тэхёна… Кто это был, почему он так с тобой разговаривает и, главное, почему ты его за это еще не вздернул, м?
— Чон, мать его, Чонгук, — из уст Мина звучит, как проклятие. — Принц ТэТэ его нанял… В общем, не важно.
— Понятно, — действительно, понятно. Все, что касается Тэхёна, не обсуждается. Кивок в сторону репортера: — А это у нас кто?
Тот вжимает голову в плечи еще сильнее и пятится к стене.
— Я ничего не успел сфотографировать! — чуть не плача. — Честно. Может, простите на первый раз?..
— Эти дети… — Юнги раздраженно трет подбородок и обращается к Намджуну: — Вот что мне, спрашивается, теперь с ним делать?
— Понять, — с надеждой блеет мальчишка. — Простить и отпустить?
— Ага, щас, — кивает Мин. — Отпустим, как же.
— Отпустим, — совсем другим, более миролюбивым тоном произносит Намджун. — Если ты кое-что для нас сделаешь.
— Вам что-то нужно, господин Ким? — осторожно спрашивает Юнги, узнавая этот вкрадчивый тон и мимику.
— Нужно, — кивает, надвигаясь на репортера. Тот отступает, пока не упирается спиной в стену. — Нужно кое-что опубликовать. Если сделаешь, простим. Готов?
— Что именно? — осторожно прощупывает почву репортер. Публикация некоторых запрещенных материалов может стоить ему карьеры.
— Ничего дурного, просто свою работу, — Намджун уговаривает, тон у него гипнотизирующий, а взгляд змеиный. — Кое-что компрометирующее. Вы ведь любите громкие вещички, правда? — мягко улыбается, протягивает руку, касаясь холодной и влажной от испарины щеки мальчишки. Омега. — Еще спасибо скажешь, когда начальник премию выпишет. Ну так что?
Как много у него вариантов для отказа?
Ни одного.
— Я согласен, — и это было для альф очевидно сразу.
Потом, когда Намджун передает репортеру информацию и отпускает, Юнги, помолчав, все же решается спросить.
— Господин Ким, — осторожно начинает, вертя в руках ручку и прислонившись поясницей к столу. — У SonSoung Group связи с крупными издательствами, зачем вам…
— Так нужно, — торопливо отвечает Намджун, нервно ероша темные волосы. — Просто… Просто притворись, что не видел этого мальчишку и не слышал этого разговора, ясно?
— Но…
— Мин Юнги, — с нажимом. — Я могу тебе доверять?
— Я должен знать, о чем идет речь.
— Знай просто, что это никак не навредит Тэхёну, — идет навстречу Намджун. — Это все, что я могу сказать. Так я могу тебе доверять?
— Вы знаете, господин Ким, — Юнги опускает голову. — Я предан вам.
— Хорошо, — Намджун кивает, потом, помолчав, кивает еще раз и на пятках разворачивается к двери. — Хорошо.
***
«Могу я попросить тебя об одолжении?»
Юнги проверяет сообщение от Тэхёна, не верит своим глазам и торопливо печатает ответ.
«Конечно»</p>Тэхён набирает, стирает, снова набирает, снова стирает.
«Все, что угодно, мой принц», — успокаивая, убеждая, умоляя не стирать то, что написал.</p>«Я собираюсь попросить тебя помочь Хосоку. Ты мог бы сделать это?»
Нельзя сказать, что у Юнги не дрожат пальцы, когда он читает это сообщение. Нельзя сказать, что его не точит изнутри отвратительно черное, склизкое, собственническое чувство.