Глава 5 (1/2)
Потревоженный внезапным писком открывающегося замка внизу, Чонгук, внезапно залипший на стоящую перед ним на мольберте уже почти готовую копию «Водяных лилий в розовом» Моне, заказанную Национальной галерей, вздрогнул и изумленно моргнул.
Юнги вернулся?
Неужели уже так поздно?
Кажется, он опять умудрился заработаться и потеряться во времени. Хотя для Чонгука это уже было едва ли не привычкой. Особенно когда время близилось к дедлайну и он работал и по утрам, и днем, и вечерами, и ночами. И если бы не Юнги и его агрессивная забота, то есть в прямом смысле выпинывание из студии и насильные кормежка, отправка в душ и спать, то Чонгук бы вообще сутками торчал в студии, и кто знает, сколько бы так сумел продержаться. Ведь, честно говоря, он порой зарабатывался настолько, что забывал даже пить и пи́сать. И валяться бы Чонгуку в обмороке, а то и вовсе в коме от обезвоживания, недосыпа, голода и усталости, но его мелкий, злобный, очень ворчливый и очень упрямый и вредный старший брат строго бдил за ним и не допускал ничего подобного. Еще бы и за собой так следил – и вообще бы цены ему не было! Хотя… Юнги и так был самым драгоценным сокровищем в жизни Чонгука.
О господи, и откуда в его еще пару мгновений назад так приятно пустой и легкой голове вдруг все эти мысли?!
Наверное, и правда пришла пора прерваться.
Пусть сегодняшний день и был не так продуктивен, ведь Чонгук не сделал даже половины того, что планировал.
Ну и к черту!
В конце концов, до сдачи заказа у него было еще десять дней, а работы оставалось в лучшем случае на пять, так что…
Отбросив в сторону уже засохшую кисть, Чонгук с удовольствием потянулся, расхрустывая позвонки, почесал нос, чертыхнулся, вспомнив, что опять забыл протереть руки и стереть с них краску ДО. Впрочем, синим пятном на его лице больше, синим меньше – уже не суть. Как самодостаточный человек, сам похихикал над своим идиотством, думая, что шизофрения уже плачет по нему где-то за недальним углом, и наконец-то всё же убрал смоченной в растворителе тряпкой остатки красок с испачканных почти по локоть рук. Да, разноцветные разводы всё равно остались на его коже, Чонгук вообще, кажется, уже и не помнил, когда его руки имели нормальный человечий, а не в тон очередного заказа, цвет, зато они хотя бы не пачкали всё вокруг, и он смог взять свой телефон с, как всегда, наглухо отключенным звуком и проверить время, чтобы понять, сколько же он безвылазно уже проторчал тут и насколько сильно на него будет ворчать и ругаться Юнги.
К величайшему удивлению Чонгука, цифры на телефоне показывали всего четыре часа дня. Что, в принципе, было довольно неплохо и значило, что он выпал из реальности всего лишь на каких-то шесть часов.
Но с другой стороны… То, что Юнги вернулся домой так рано, значило, что у него опять нет заказов и что он снова будет угрюмым и расстроенным.
А это угрюмило и расстраивало Чонгука. Что, в свою очередь, еще сильнее угрюмило и расстраивало Юнги.