Часть 95 (1/2)

Северус, как его и просили, ожидал Поттера в холле. Запакованный в многослойные тёмные одежды, с суровым выражением лица и пустыми чёрными глазами — сейчас он ничем не напоминал того расслабленного, чуть ехидного мужчину, которого Гарри привык наблюдать в особняке Реддлов.

— Профессор, — юноша слегка склонил голову в знак приветствия и с тревогой посмотрел в глаза зельевару, безмолвно спрашивая, всё ли с тем в порядке. Ответом ему стал на мгновение потеплевший взгляд антрацитовых глаз и крохотная ободряющая улыбка, мимолётно промелькнувшая на тонких бледных губах.

— Мистер Поттер, вы-то мне и нужны, — голос Снейпа был холоден и даже колюч. — Идёмте.

Несмотря на очевидную спешку — сам ведь сказал Лорду, что счёт идёт чуть ли ни на минуты! — Северус вместо того, чтобы отвести Гарри к директору, направился в сторону своих подземелий. Гриффиндорцу не оставалось ничего иного, как молча последовать за ним.

Не дойдя немного до кабинета зельеварения, Снейп свернул в узкий, ничем непримечательный коридор и остановился перед единственной дверью.

— Мои личные апартаменты, — пояснил Северус, открывая дверь и пропуская Гарри внутрь.

Просторная светлая гостиная с бежевым диваном, угловым письменным столом возле стены и льдисто-голубым гобеленом с растительным узором оказалась совсем не тем, что Гарри ожидал от личных владений Ужаса Подземелий.

Закрыв за собой дверь, Снейп взмахом волшебной палочки наложил чары конфиденциальности.

— Дай руку, — внезапно попросил мужчина.

Гарри, не раздумывая ни секунды, протянул отцу ладонь, которую тот решительно приложил к дверному полотну, после чего произнёс короткое заклинание.

— Теперь ты сможешь в любое время прийти сюда, и чары тебя пропустят, — сообщил Северус.

Гарри смущённо улыбнулся.

— Спасибо, пап.

Снейп коротко кивнул и жестом предложил устроиться на диване.

— Альбус сейчас находится в магической коме, — без лишних предисловий сразу же перешёл к делу зельевар. — Я могу попытаться стабилизировать его состояние с помощью зелий, но это лишь отсрочит неизбежное — без твоего вмешательства Дамблдор умрёт.

— Разве нас всех не устроит подобный расклад? — Гарри пристально посмотрел в бездонные чёрные глаза отца. — Дамблдор сам виноват в том, что произошло — не нужно было лезть к тебе. Старик знатно попортил крови и тебе, и мне, и Марволо, и ещё целой куче людей. Так с чего бы мне ему помогать?

Северус тяжело вздохнул.

— Я и не говорю, что ты обязан ему помогать, — заметил зельевар. — Просто озвучиваю настоящее положение вещей. Как поступать в данной ситуации — решать только тебе. Не скрою, смерть Альбуса от магического отката, а не от руки Марволо или, не приведи Мерлин, твоей или моей — наиболее предпочтительный вариант. Но можем ли мы сейчас позволить ему отойти в мир иной? Ты только что инициировал пересмотр дел Пожирателей Смерти, тем самым подрывая безупречную репутацию нашего Светлейшего. Лично мне было бы интересно взглянуть на лицо Альбуса, когда он узнает, что его тёмные делишки больше не тайна для широкой общественности.

— Хочешь увидеть, как Совет Лордов ткнёт Дамблдора лицом в то дерьмо, которое он устроил?

Северус скривился от столь неподобающей лексики, но замечаний делать не стал.

— Хочу, — не стал отнекиваться зельевар. — Всегда приятно видеть поверженного врага.

— Ладно, — легко согласился Гарри. — Уверен, Марволо тоже не откажется от удовольствия наблюдать за попытками директора сохранить своё реноме.

«Не откажусь», — подтвердил Лорд, привычно следивший за разговором через ментальную связь.

— В таком случае, нам стоит поторопиться, — Северус поднялся с дивана. — Только вот нужно заранее придумать какое-то объяснение внезапному приступу Альбуса: ему стало плохо прямо посреди Большого зала при многочисленных свидетелях. Более того, когда я накладывал диагностические чары, рядом находилась Помфри и прекрасно видела результаты проверки — она не станет скрывать от директора, что его настиг магический откат.

— С какой стати нам от него это скрывать? — удивился Поттер. — Лично я намерен прямым текстом объяснить нашему многоуважаемому директору действующее положение вещей, чтобы у него впредь не возникло желания лезть к моей семье.

«Опрометчивое решение», — заметил Марволо. — «Бросать вызов Альбусу сейчас, когда ты находишься в его школе — не самая лучшая идея».

— Потакать директору, изображая послушного мальчика, тоже так себе идея, — парировал Поттер. — Да, Дамблдор вряд ли будет счастлив узнать, что окончательно и бесповоротно потерял своего карманного Героя. Но пусть сразу перестанет тешить себя напрасными иллюзиями — плясать под его дудку я больше не намерен.

В голове Поттера раздался длинный, какой-то даже обречённый, вздох Лорда.

«Как скажешь, Гарри», — смиренно проговорил Марволо. — «В конце концов, с последствиями этого решения справляться тебе придётся самому».

— А ты что думаешь по этому поводу? — Гарри вопросительно посмотрел на отца. — Марволо считает плохой идеей дёргать старого козла за бороду.

— Полностью с ним согласен, — сказал Снейп. — Но и с тобой я согласен тоже: не стоит позволять Альбусу и дальше размахивать твоим именем, точно штандартом. В любом случае, выбор за тобой, Гарри. Я поддержу любое твоё решение.

— Спасибо, пап, — Гарри светло улыбнулся зельевару и, после секундного колебания, заключил мужчину в крепкие объятия.

Северус на мгновение напрягся — ну, не привык он к подобному проявлению чувств! — а затем осторожно положил руки на плечи сына, теснее прижимая хрупкое юношеское тело к себе.

«Боже, вы такие милые, аж скулы сводит», — недовольно пробурчал Марволо, и Гарри почувствовал исходящие от него нотки ревности.

«Не бурчи, я в ближайшую пару дней обязательно тебя навещу», — мысленно ответил ему Поттер.

«Сиди уже в школе и лишний раз не мотайся туда-сюда», — возразил Лорд. — «Не нужно привлекать к себе лишнего внимания. Я уж как-нибудь придумаю, чем себя занять. В крайнем случае, твоего обожаемого Люциуса потретирую, а то что-то он совсем расслабился».

***</p>

Спальня директора Хогвартса поразила Поттера своей аскетичностью. Небольшое помещение, по размеру немного уступавшее гриффиндорской гостиной, в центре — узкая кровать под бордовым балдахином, справа от которой стояла невысокая тумбочка с двумя выдвижными ящиками, возле стены — дубовый шкаф для одежды. И всё. Не вырвиглазных цветов, столь любимых Дамблдором, ни таинственных приборов, книг и личных вещей. Создавалось впечатление, будто директор здесь практически не бывал, что, впрочем, вполне могло быть недалеко от истины.

Мадам Помфри сидела на неудобном деревянном стуле с жёсткой спинкой возле кровати, на которой лежал Дамблдор. Гарри отметил, что выглядел директор неважно: чрезмерно бледный, с тёмными кругами под глазами и посиневшими губами — сейчас он больше напоминал покойника, нежели Величайшего Светлого волшебника.

— Северус, — мадам Помфри повернулась на звук открывающейся двери. Заметив, что зельевар пришёл не один, медиковедьма нахмурилась: — Мистер Поттер, что вы здесь делаете?

— Спасаю нашего достопочтимого директора, мэм, — мрачно ответил юноша, решительно приближаясь к постели больного.

Мадам Помфри вопросительно взглянула на декана Слизерина.

— Нет причин для беспокойства, Поппи, — бесцветным голосом заявил Снейп. — Мистер Поттер знает, что делает.

Мадам Помфри не выглядела убеждённой, но вмешиваться благоразумно не стала: она достаточно хорошо знала Снейпа, чтобы безоговорочно положиться на его мнение.

Гарри опустился на край кровати и осторожно взял директора за запястье, прислушиваясь к своим ощущениям: магия Певереллов бурлила внутри гриффиндорца, словно разъярённый зверь, жаждущий крови. Понимая, что просто так от неё не отделаться, Поттер вытащил из кармана мантии волшебную палочку.

— Профессор Снейп, мне нужна какая-нибудь неглубокая чаша.

Северус равнодушно оторвал от рукава своего сюртука пуговицу и взмахом палочки трансфигурировал её в пиалу.

— Благодарю, сэр.

Забрав у зельевара пиалу, Гарри слабеньким Секо сделал неглубокий надрез на своём левом предплечье, вскрывая вену, но при этом очень стараясь не повредить сухожилия — подобную травму простыми заживляющими чарами не исцелишь. Наполнив пиалу кровью, Поттер протянул пострадавшую руку зельевару:

— Вы не могли бы заживить порез, сэр?