Глава 91 (2/2)

— Ещё как смею, лорд Гойл, — голосом Поттера можно было заморозить океан. — Из-за действий Визенгамота я, будучи Наследником древнего Рода, вместо того, чтобы воспитываться родным крёстным и его семьёй, был выброшен, точно беспризорный щенок, на порог к магглам. Причём к магглам, всей душой ненавидящим магию и всё с нею связанное.

— Так вы жаждете мести, Герцог? — губы Малфоя растянулись в ядовитой усмешке. — Все ваши слова о справедливости и честном суде всего лишь предлог, чтобы отомстить Альбусу Дамблдору, занимавшемуся вашим пристройством после смерти четы Поттер?

Гарри на мгновение прикрыл глаза, словно ему было стыдно от того, что его истинные мотивы раскрыты. На самом же деле весь этот разговор от первого до последнего слова был тщательно спланирован и отрепетирован, дабы оказать нужное воздействие на Совет и заставить всех этих многочисленных лордов действовать так, как нужно Гарри и Марволо.

«Эти люди, несмотря на то, что являются аристократами, весьма смутно знакомы с такими понятиями как честь и справедливость», — сказал Поттеру Люциус, когда они только начали продумывать этот план. — «Зато они прекрасно знают, что такое выгода и жажда власти и мести. На этом мы и сыграем».

— Да, — выдержав театральную паузу, со вздохом признался Гарри, после чего открыл глаза и прямо посмотрел в стальные глаза Малфоя. — Директор Дамблдор отравил моё детство, соорудил вокруг меня стену из лжи, а теперь, когда Тёмный Лорд воскрес, размахивает моим именем, точно флагом, сталкивая меня лбом с Министерством Магии.

— Герцог, ваши заявления о воскрешении Того-Кого-Нельзя-Называть, звучат малоубедительно, — заметил Люциус под одобрительные шепотки окружающих.

— Лорд Малфой, — Гарри не удержался и послал блондину мягкую улыбку. — Вы, равно как и весь остальной магический мир, можете верить моим словам или не верить — воля ваша. Но лично я не намерен играть роль рыцаря в сияющих доспехах и спасать сирых и убогих. У меня есть семья и два Рода, о которых я должен заботиться. Играть в войнушку у меня нет ни желания, ни возможностей. Как вы верно заметили в самом начале, мне всего пятнадцать. Какой из меня противник Величайшему Тёмному Магу столетия? Нет уж, пусть с так называемым злом борется кто-нибудь другой. Аврорат, например, в конце концов это их прямая обязанность. Или сам директор Дамблдор. Мне без разницы.

Очередная волна шепотком прошлась по залу: благодаря многочисленным выступлениям Дамблдора чуть ли не каждый волшебник в Британии считал Гарри Поттера его карманным героем, слепо исполняющим волю своего патрона. Теперь же получается, что этот самый герой не такой уж и карманный. Да и не герой вовсе. Это значительно упрощало дело. Гарри, внимательно наблюдавший за присутствующими, чётко увидел момент, когда у многих в глазах зажглись алчные огоньки: заполучить в свои загребущие ручонки бесхозного несовершеннолетнего Главу двух Родов мечтал каждый. Особенно учитывая, что и много усилий вроде как для этого прикладывать не придётся.

— Я согласен с Герцогом, — подал голос Дамиан Пруэтт, всё это время не сводивший с юноши цепкого взгляда. — Четырнадцать лет назад Совет, опасаясь за целостность собственных шкур, закрыл глаза на вопиющие нарушения Визенгамота. Однако за эти годы многое изменилось. Состав Визенгамота практически полностью поменялся. А главное его бывший Председатель в данный момент находится в немилости у министра. Уверен, Фадж с удовольствием поддержит пересмотр старых судебных дел, если это грозит ещё большим подрывом репутации Дамблдора, а при благоприятном исходе даже его тюремным заключением.

— Для того, чтобы начать пересмотр всех дел, необходимы прошения по крайней мере трёх членов Совета, — заметил лорд Эшер. — На данный момент мы имеем только одно.

— Я готов подать второе, — без заминки заявил Пруэтт. — Как всем известно, четырнадцать лет назад Антонин Долохов был осуждён за пособничество Тёмному Лорду и убийство моих сыновей Фабиана и Гидеона. — Дамиан на мгновение замолчал, словно собираясь с духом, а затем продолжил: — Гибель моих сыновей не была убийством. Долохов вызвал их на честную магическую дуэль и одержал победу. Несколько юношей, присутствующих при этом, несмотря на то, что являлись Пожирателями Смерти, были секундантами и, бесспорно, могут подтвердить, что дуэль прошла по правилам.

— Лорд Пруэтт, вы это знали с самого начала и молчали? — взволнованно проговорил незнакомый Гарри старичок из первого ряда. — Вы позволили Визенгамоту осудить, фактически, невиновного человека?

— Долохов — Пожиратель Смерти, — напомнил Гарри, посчитавший необходимым прийти на помощь Пруэтту, раз уж тот решил поддержать его, хотя его об этом никто и не просил. — Он не невинная овечка, не стоит об этом забывать. Однако никаких вещественных доказательств его преступлений нет, так что при проведении честного суда его наверняка отпустили бы. Полагаю, для лорда Пруэтта, только что потерявшего обоих наследников, мысль об этом была невыносима, поэтому он и скрыл некоторые детали, касаемые гибели Фабиана и Гидеона. Его можно понять. И тот факт, что сейчас лорд Пруэтт готов выступить за пересмотр дела Долохова делает ему честь, — Гарри посмотрел в глаза Дамиану и склонил голову в знак уважения.

— Хорошо, итого двое, — кивнул лорд Эшер. — Не хватает ещё одного.

— Я, регент Рода Лонгботтом, подаю прошение Совету Лордов о пересмотре дела Беллатрисы, Рабастана и Рудольфуса Лестрейнджей и Барти Крауча-младшего.

Гарри с нескрываемым изумлением посмотрел на Железную Августу. Вот от кого-кого, а от неё он точно не ожидал поддержки. Изначально, когда они с Марволо и Малфоем затевали всю эту авантюру, планировалось, что два оставшихся прошения подадут сам Люциус — за Беллатрису, являющуюся его родственницей со стороны жены, — и Себастьян Руквуд — брат Августа Руквуда, работавшего некогда в Отделе Тайн и обвинённого Каркаровым в шпионаже в пользу Волдеморта. Однако внезапная поддержка леди Лонгботтом и лорда Пруэтта значительно упрощала дело, исключая возможные инсинуации по поводу того, что Пожиратели спустя столько лет решили вытащить своих коллег на волю легальным способом (что, в сущности, было правдой, но посторонним об этом знать не стоило).

— Леди Лонгботтом? — лорд Эшер даже не пытался скрыть собственного изумления. — Вы желаете пересмотра дела?

— Да, желаю, — величественно кивнула та. — Тогда, четырнадцать лет назад, расследование было проведено из рук вон плохо. Как верно заметил Герцог, к подозреваемым не была применена Сыворотка Правды, их палочки не были проверены, в результате чего не было установлено, какое именно заклинание повредило сознание моего сына и невестки. Да, официально было заявлено, что причиной потери памяти стало многократное применение Круциатуса. Однако никаких доказательств данного заявления предоставлено не было. Кроме того, не было установлено ещё одно обстоятельство.

— Какое же?

— Мой внук.

— Ваш внук? — Лорд Эшер растеряно моргнул. — А что с ним не так?

Леди Лонгботтом недовольно поджала губы, а в её глазах появился стальной блеск.

— В момент нападения на Фрэнка и Алису он находился в доме, — сообщила она после небольшой паузы. — Однако совершенно не пострадал. Более того, когда прибыли авроры, они обнаружили Невилла, окружённого мощнейшими защитными чарами, созданными неизвестным артефактом, которого в доме прежде никогда не было. — Женщина вздохнула. — Уже после суда я обратилась к гоблинам, и они выяснили, что данный артефакт числился за Родом Лестрейндж.

«Неожиданный поворот», — подумал Гарри. — «Это только добавляет вопросов».

— Ясно, — лорд Эшер на мгновение задумался. — Что ж, в таком случае, предлагаю вынести вопрос на общее голосование. Поднимите руки те, кто поддерживает инициативу Герцога о пересмотре всех дел Пожирателей Смерти.

Гарри подобрался: пришло время истины. Несколько томительных секунд ничего не происходило, а затем одна за другой вверх стали взлетать холёные аристократические ладони.

— Единогласно, — спустя минуту вынес вердикт лорд Эшер. — Если больше ни у кого нет вопросов или предложений, на этом сегодняшнее заседание объявляю закрытым.