Глава 91 (1/2)

Совет Лордов собирался в одном из просторных залов Министерства Магии, носящем пафосное название Мраморный павильон. Из рассказов Люциуса Гарри знал, что данное помещение получило своё название за то, что всё в нём: стены, пол и даже потолок — было выложено мрамором. На резонный вопрос, для чего это было нужно, Малфой проронил одно единственное слово — пафос — и Поттеру сразу же стало ясно, что от Совета Лордов уже можно ничего хорошего не ждать.

Заранее обсудив с Люциусом, Марволо и Северусом стратегию своего поведения, Поттер демонстративно явился на заседание точно в назначенное время — минута в минуту, — хотя традиционно лорды начинали собираться минут за десять-пятнадцать до начала.

Места в Совете Лордов — одиночные кресла со столами-тумбами, в передней части которых был изображён фамильный герб обладателя данного места, — располагались в соответствии с родовитостью заседателей в два ряда по обе стороны от входной двери. У стены же напротив входа тянулся один длинный сплошной стол, рассчитанный на пятерых Герцогов: Гриффиндора, Слизерина, Пуффендуя, Когтеврана и Певерелла — пустующий уже много столетий подряд.

Гарри, облачённый в простую чёрную мантию без каких-либо украшений — традиционное облачение Певереллов, презирающих вычурность и помпезность, особенно на официальных мероприятиях, — уверенно вошёл в Мраморный павильон. В этот же момент стихли все разговоры, и несколько десятков пар глаз синхронно обратились на нежданного визитёра.

— Добрый день, дамы и господа, — Гарри слегка склонил голову в знак приветствия. — Я, Гарри Джеймс Поттер, лорд Блэк и Герцог Певерелл, принимаю на себя обязанности члена Совета Лордов и отныне буду представлять интересы Рода Блэк и Рода Певерелл.

Пока присутствующие переваривали свалившуюся на них шокирующую новость о том, что сразу два Рода — да ещё каких Рода! — обзавелись Главой, юноша уверенно пересёк зал, поднялся на постамент и занял место за центральным столом. Герб Певерелла, изображённый на столе, слегка поплыл и немного сжался с боков, а рядом с ним появился герб Блэков, в этот самый момент исчезнувший с одного из столов первого ряда слева от входа — данное событие красноречивей любых слов подтвердило право Гарри Поттера не только занимать герцогское место на собрании, но и представлять сразу два Рода.

Первый час — пока обсуждалась «повестка дня» — юноша чинно сидел на своём месте, сложив руки перед собой, и не принимал участия ни в каких прениях, терпеливо ожидая свой «звёздный час».

— Есть ли ещё желающие высказаться? — спустя почти полтора часа с момента начала заседания, строго спросил лорд Эшер — избранный Председатель Совета Лордов, — тем самым давая сигнал к началу «вольной программы» во время которой каждый из членов Совета мог предложить на рассмотрение собравшихся какую-либо проблему или даже законопроект.

— Я желаю, — громко объявил Поттер, и во второй раз взгляды всех присутствующих синхронно обратились к нему.

— Герцог, — лорд Эшер выглядел слегка растерянным. Видимо, он не предполагал, что пятнадцатилетний подросток, впервые оказавшийся на Совете, может осмелиться что-то там предлагать. — Мы вас внимательно слушаем.

— Как глава Рода Блэк, я прошу рассмотреть Совет Лордов моё прошение о пересмотре дела Сириуса Блэка, четырнадцать лет назад обвинённого в пособничестве Тёмному Лорду и убийстве нескольких магглов, и приговорённого к пожизненному заключению в Азкабане. При первоначальном рассмотрении этого дела Визенгамотом была допущена масса ошибок. В частности, к подсудимому не была применена Сыворотка Правды, а его волшебная палочка не была изучена на предмет совершённых ею заклинаний. Кроме того, учитывая принадлежность мистера Блэка к Роду, в котором с завидной регулярностью проявляются различные психические отклонения, Визенгамот в первую очередь должен был направить мистера Блэка на освидетельствование в Мунго, дабы убедиться в его вменяемости. Однако и этого сделано не было.

— Герцог, с момента вынесения обвинительного приговора прошло четырнадцать лет — вы сами об этом только что сказали, — строго проговорил лорд Эшер, внимательно глядя в спокойные изумрудные глаза юноши. — За это время все улики, которые могли бы хоть как-то оправдать действия вашего крёстного, давно уничтожены. Это не говоря о том, что Сириус Блэк в данный момент находится в бегах и его местоположение до сих пор остаётся неизвестным.

— Я — Глава Рода Блэк, — Гарри говорил с непроницаемым выражением лица, при этом глядя исключительно на Председателя. — Сириус Блэк — член моего Рода. Если Совет Лордов согласен инициировать пересмотр его дела, то он явится на суд и даст исчерпывающие показания. Но на этот раз исключительно в присутствии адвоката — которого, к слову, не было на суде в прошлый раз, — и под действием Сыворотки Правды.

— Герцог Певерелл, вы сейчас признаётесь в укрывательстве беглого преступника? — подал голос сморщенный старичок, сидевший во втором ряду возле самых дверей.

— Как Глава Рода, я имею право не свидетельствовать против членов Рода и не раскрывать их местоположение, — Гарри продолжал сохранять ледяное спокойствие — спасибо умиротворяющему бальзаму, вовремя подсунутому заботливым Кричером. Готовясь к заседанию, гриффиндорец много беседовал как с Люциусом, так и с нанятым адвокатом, так что теперь юноша мог с честью выдержать практически любой каверзный вопрос, который может прийти в голову господам лордам. — Кроме того, сотрудники Аврората не обращались ко мне с просьбой выдать им — или посодействовать выдаче, — Сириуса.

— Герцог, — Малфой с привычным для него высокомерным выражением лица обратился к юноше, смерив того холодным взглядом. — Ваша тревога о судьбе крёстного понятна. Однако Совет Лордов не может пересматривать решения Визенгамота по первому требованию одного из своих заседателей.

— Почему же не может? — Гарри добавил в голос насмешливых ноток. — Я изучил полномочия Совета Лордов и законы, связанные с его деятельностью — везде прямым текстом говорится о том, что Совет Лордов не только может, но и обязан пересматривать решения Визенгамота, так как является высшей судебной инстанцией.

— Герцог, вы ещё слишком молоды и не разбираетесь в некоторых тонкостях… — в голосе Люциуса отчётливо слышались снисходительные нотки.

— При всём моём уважении, лорд Малфой, — резко перебил его Поттер, тщательно изображая гнев, притом, что с огромным трудом сдерживал смех. — Мне не нужно разбираться в так называемых «тонкостях» и быть покрытым сединой, чтобы увидеть очевидную предвзятость Визенгамота ко всем обвинённым за пособничество Тёмному Лорду. И речь идёт не только о моём крёстном, — Гарри криво усмехнулся. — Семейный адвокат Блэков по моей просьбе изучил судебные протоколы не только по делу Сириуса, но и остальных Пожирателей. И знаете что интересного он обнаружил? Ни к одному из обвиняемых не была применена Сыворотка правды. Основную массу подсудимых даже толком не допросили. Тёмная метка на руке — добро пожаловать в Азкабан. И никого не волновало, участвовал данный человек в каких-либо операциях, убивал ли он людей, или только кичился наличием той самой Метки и отсиживался в стороне.

— Мистер Поттер, — с правой стороны прозвучал женский голос, принадлежавший Августе Лонгботтом, уже много лет являющейся регентом своего Рода. — Вы сейчас защищаете Пожирателей Смерти?

— Я никого не защищаю, леди Лонгботтом, — Гарри повернул голову и уверенно встретился взглядом с женщиной. — Я лишь заявляю о том, что четырнадцать лет назад при полном попустительстве Совета Лордов произошло форменное насилие над судебной системой Магической Британии. Были попраны основополагающие права человека, в том числе право на справедливый суд. Человек должен быть осуждён за свои деяния, а не за то, что принадлежит к какой-то политической группе.

По залу прошёл одобрительный шумок: большинство присутствующих полностью разделяло мнение юноши, но никто не осмелился озвучить эту поддержку вслух.

— В идеале Совету Лордов стоит инициировать пересмотр всех послевоенных дел, рассматриваемых полным составом Визенгамота, — продолжил говорить Гарри. — Судя по материалам дела, та же Беллатриса Лестрейндж на момент суда была полностью невменяема и не могла нести ответственность за свои действия. Или скажем Барти Крауч-младший. На суде он заявлял о своей непричастности к каким-либо преступлениям, однако никто почему-то не проверил его показания.

— Обвинительный приговор Барти Краучу-младшему поддержал его собственный отец, также входивший в состав Визенгамота, — холодно заметил Малфой.

— Что неудивительно, — насмешливо проговорил Поттер. — Ведь поступи он иначе, то непременно лишился бы своей должности в Министерстве. Что, к слову, и случилось с моим предшественником, лордом Орионом Блэком, честно пытавшемся защищать членов своей семьи.

На мгновение в Мраморном павильоне повисло напряжённое молчание. Гарри откинулся на спинку своего кресла и окинул присутствующих пристальным, тяжёлым взглядом, которого ну никак не могло быть у пятнадцатилетнего подростка.

— Давайте будем честными, дамы и господа, все мы понимаем, что весь фарс с судами над Пожирателями Смерти был устроен Визенгамотом под предводительством Альбуса Дамблдора исключительно с целью освободить несколько ключевых постов в Министерстве Магии, а заодно пополнить казну. Малфой, Крэбб, Гойл, Макнейр, Кэрроу и ещё с десяток знатных семей, так удачно выслушанных на суде и оправданных в так называемом пособничестве Тёмному Лорду… — Гарри поочерёдно посмотрел на Глав названных им Родов. — Какую часть фамильного состояния вашим семьям пришлось отдать, чтобы выкупить вашу свободу?

— Да как вы смеете? — попытался было возмутиться лорд Гойл, но был остановлен жёстким взглядом Люциуса, заставившим мужчину буквально подавиться своими словами.