Обретённый (2/2)
С ней спокойно, коридор, наполненный тихими шагами слуг и шорохом одеяния Т/И напоминают ей дни на Каладане. Дни, полные безопасности и определённости.
Т/И переводит на неё взгляд и улыбается.
— Как в детстве?
— Ох, ты была значительно ниже, — Джессика медлит и добавляет: — Т/И, нельзя воскрешать мёртвых.
Хватка на локте становится чуть жёстче, но мгновенно слабеет, и Арейс отвечает:
— Дункан был практически живым. Я просто помогла ему найти дорогу назад.
Глаза Т/И искрятся золотом, отдают неизменностью, и ей интересно: отчего они не стали синими?
Джессика помнит об особенностях жителей Тландиты, но Дункан вернулся к родному цвету уже через год службы на Каладане, в то время как Т/И, проведя четыре года рядом с пряностью, не переняла и капли сходства с фрименами.
Коридор извиваясь резко обрывается, выводя их в большое круглое пространство с вырезанными в горной породе проходами.
Служанки Т/И немного опережают и, открывая перед ними дверь, приглашают внутрь.
Джессика осматривается по сторонам. Это не те покои, в которых Т/И жила на Тландите, и абсолютно не те, в которых жила она. Вместо окна в спальне виднеется небольшая щёлка, выходящая на улицу, но не позволяющая испепеляющим лучам солнца пробраться внутрь. Джессика смотрит на кровать, застланную бежевым одеялом и небольшой прикроватный столик с листами бумаги и чернильницей. Она переступает с ноги на ногу и бросает быстрый взгляд на пол: красивый вышитый ковёр скрывает под собой ядовито-красную породу камня. Чуть поодаль Джессика видит военный мундир Т/И и висящий рядом кинжал.
Эти вещи выделяются на общем фоне, выглядя смехотворно и иронично. Как голова быка, которую Лето вешал в общем зале в память об отце.
Вещи словно напоминают о том, как быстро и глупо может закончиться привычная жизнь.
Голос Т/И вырывает ее из раздумий:
— Я распорядилась, чтобы вас поселили рядом со мной. Но пока для вас будут готовить ночлег, вы можете принять ванную, — она протягивает Джессике свёрток ткани и откашливается. — Прошу простить за такой сумбур, но это большее из того, что я могу предложить.
Джессика улыбается ей. Разве может она сейчас просить о большем? Она немного мнётся, но задаёт самый важный в этой ситуации вопрос:
— Сколько воды я могу тратить?
Т/И откидывает косу назад и отвечает не раздумывая:
— Сколько пожелаете. Йора вас проводит, — она указывает рукой на одну из своих подданных. — Если что-то будет нужно, обращайтесь к ней от моего имени.
Джессика кивает и, разворачиваясь, направляется за девушкой, напоследок слыша слова, адресованные служанке:
— Остаток дня постарайтесь провести в экономии. Эта часть ситча израсходовала достаточно ресурсов за двое суток.
Джессика узнает черту Арейсов: помощь во благо другим, но в ущерб себе.
Шаги снова глохнут от соприкосновения с песком, и Джессика словно растворяется во времени, настолько тягуче оно здесь ощущается. У неё уйма вопросов, и кажется, что сейчас у неё есть именно та маленькая возможность, чтобы выведать крупицы информации. Девушка, оглянувшись, цепляет Джессику золотом глаз, и та понимает, что она с Тландиты, а значит, и слова не скажет о своей госпоже. И снова это — ни капли голубизны меланжа.
Ванная комната оказывается ничем иным, как углублением в гроте шириной два на три метра. Ей практический негде развернуться, но грязь, пот и тяжесть случившегося не даёт ей шанса возмущаться подобным «удобствам».
Она благодарит девушку за помощь и плотно закрывает за собой дверь.
Ей столько всего нужно обдумать, осознать и принять, что мысли о грядущем царапают ее разум когтями. Реальность происходящего вокруг все ещё не улеглась, а встреча с Т/И и вовсе кажется чудом.
Она снимает с себя одежду и, кидая ее на пол, встаёт под струи прохладной воды. Воспоминания уносят ее на много лет назад, заставляя переживать чувства по-новой.
«Впервые Джессика видит дочь Арейсов, когда той исполняется год. Они с Лето прилетают на Тландиту в качестве почётных гостей и будущих названных родителей.
Джессике льстит это доверие.
При посадке ее встречают придворные Гвины и сопровождают к жене Ваурума. Леди Атрейдес плотнее кутается в лёгкие ткани и немного ёжится от снежного воздуха планеты. Дверь в покои плавно открывается, и она проскальзывает внутрь.
Гвина сидит на кровати в компании девочки. Джессику как-то разом заполняет любовь и ласка.
Ребёнок поворачивается к ней и смотрит большими золотистыми глазами, морщит носик и неловко спрыгивая с кроватки, слегка пошатываясь, идет к ней.
Джессика ловит ее на полпути и поднимает на руки. Девочка кажется плюшевой из-за меховой шубки, надетой поверх, и длинных распущенных волос, спадающих вдоль спины.
Водопадом.
Девочка внимательно рассматривает ее, а затем, касаясь ее лица, смеётся.
Джессика переводит взгляд на Гвину и, кивая, говорит:
— Для меня честь стать частью вашей семьи.
Леди Арейс лучится счастьем и, подобрав подол платья, встаёт с кровати, «плывет» в их сторону.
***
В следующий раз Джессика встречает Т/И на дне рождения Пола. Пол ещё совсем малыш, а дочь Ваурума успела подрасти и потихоньку начала перенимать черты своей матери.
В ней прослеживается изящность линий Гвины, утончённость ее фигуры и пока ещё мягкие семейные черты Арейсов. Все ее движения напоминают собой змеиные: она словно скользит по воздуху, обходит гостей, абсолютно не соприкасаясь с ними, и эта гибкость придаёт ей образ столь величественный, что Джессика не может оторвать от неё взгляда.
Т/И садится недалеко от нее и внимательно глядит на младшего Атрейдеса. Тот ловит ее взгляд и тянет к ней руку, чтобы прикоснуться. Т/И касается его за ладошку и улыбается в ответ. Пол смотрит на Т/И так, как глядел на воздушного змея, которого они запускали с отцом вчера.
Словно Т/И — это магия.
Весь следующий вечер дети не отходят друг от друга. Много позже Джессика ловит взгляд Лето и понимает, что он хочет сказать. Ей нравится эта идея, она не против. Породниться с Арейсами выглядит наиболее логичным и верным. Нет, она поправляет себя, это выглядит единственно верным решением.
***
На следующую встречу Т/И прибывает вместе с отцом только спустя пять лет. Ситуация в Империи немного накаляется, и Арейс не выглядит настолько расслабленным, как это было в его предыдущий визит.
Он ведёт дочь за собой в зал для собраний, чтобы представить ее, уже повзрослевшую, Лето. Джессика стоит у входа и не отрываясь следит за ней. Ей уже двенадцать, и в ней все острее начинают проглядываться черты отца. Их видно не во внешности, но в характере. Платья становятся проще, и Джессике не нравится, что будущая невеста Пола теряет свою легкость и очарование.
Она хмурит брови.
Т/И перестаёт быть похожей на море Каладана.
Та при виде неё склоняет голову и улыбается. В улыбке все ещё та девочка, которую Джессика готова оберегать ценой своей жизни. Она расслабленно выдыхает и думает, что все зашло не так далеко.
***
Атрейдесы прилетают с визитом на Тландиту спустя два долгих года. Лето перестали нравиться длительные путешествия, потому что доверие Императора слабеет. Арейса отстраняют от управления сардаукарами, и Джессике кажется, что это — начало конца. Ей хочется бежать к Гвине, трясти ее за плечи и умолять предпринять хоть что-то. Но она отчего-то не решается.
Пол видит Т/И уже в осознанном возрасте, но также тянется к ней, как и раньше, они о чем-то секретничают, мимолётом оглядываясь на стражу вокруг. Взгляд Пола начинает заполняться интересом и любовью. Джессика это одобряет.
С недавнего времени дети стали слать друг другу письма — Джессике нравится эта традиция: обрамлять свои мысли в бумагу, делая их вещественнее, а обещания прочнее. Ей думается, что они созданы друг для друга.
Спустя неделю на Тландите происходит какая-то ерунда, и Т/И исчезает из поля зрения почти на три дня. Гвина выглядит напряжённой, но ничего не говорит, отмахиваясь от любых вопросов Джессики, лишь однажды бросив фразу:
— Я теряю своего ребенка.
Т/И выходит в свет неожиданно, и Джессика почти умирает.
Она смотрит на свою названную дочь, и ей не хватает слов, чтобы передать все волнение, что в ней копится.
На щеке Т/И красуются три глубоких пореза, плавно ведущих от виска, пересекающих глаз и спускающихся вниз до губ. Джессика не понимает, почему лекари не убрали всего этого.
Она лжет сама себе, она знает, конечно, знает. Слова лорда звучат противным басом в голове: «Шрамы — не недостаток на этой планете».
Джессике не нравится метод воспитания Ваурума, ведь после случившегося Т/И улыбается все реже и начинает собирать волосы в тугие косы. Она все ещё носит платья, но переходит на удобную походную обувь, привыкает к кинжалу, который теперь всегда висит на талии. Т/И поднимает взгляд на Джессику и улыбается ей — будущие шрамы противно натягиваются и багровеют. Та кивает в ответ, а затем бежит к ее матери.
***
Последняя их встреча снова случается на Тландите. Она происходит спустя самые тяжёлые три года и, как потом ей станет ясно, знаменует собой падение Дома Арейсов.
На планете жуткий холод, и снег впервые за тысячу лет идёт не переставая. Гвина рассказывает ей про Дункана — говорит о деталях, которые опустил Ваурум. Джессика согласна на ее просьбу стереть память Айдахо — меньшая из зол в их ситуации. К тому же, ей нравится мечник. Он верен Арейсам, а значит, будет верен и Атрейдесам. Он выполняет указы отца Т/И на тренировках, успевает снискать себе славу сильнейшего воина и будет отличным наставником для ее сына.
Гвина извиняется за отсутсвие Т/И и как-то сразу грустнеет. Она обещает, что та будет к ужину.
Но к ужину Т/И не приходит.
Джессика встречает ее случайно. Идя по коридору в свои покои, бросает беглый взгляд в окно и видит одинокую фигуру. Ей знаком этот силуэт. Фигура одета в удобный мундир, плотно прилегающие брюки и тяжёлый военный камзол, обшитый мехом. Джессика присматривается: походные ботинки сменили более уточнённые высокие сапоги — для маневренности, думается ей. Руки покрывают кожаные перчатки, а волосы собраны. Две косы превратились в пучок, плотно перевязанный золотой лентой.
Фигура оборачивается и находит глазами Джессику. Т/И кивает в знак приветствия, но больше не улыбается. Она поправляет пояс, а затем, проверяя кинжал, снова смотрит наверх и слегка приподнимает уголок губ. Шрамы уже поблекли, но Джессике все ещё больно. Т/И исполнилось семнадцать, и она стала полноценным наследником власти в доме Арейсов, Джессика шумно сглатывает: они увезут Дункана от неё, и кто тогда возьмётся за тренировки?
Джессика догадывается. Тренировать ее будет отец. И это не лучшее, что ей хотелось бы осознать.
Т/И все ещё смотрит на неё, и Джессика знает, что она все понимает. В семье, чей род построен на войне, нет места слабости.
Т/И кивает ещё раз и, разворачиваясь на каблуках, резким шагом устремляется в сторону леса. Джессика помнит, что там тренировочная площадка.
Ей хочется забрать ее с Тландиты и оставить с Полом. Но ее сын слишком юн для заключение официального брака.
Когда Атрейдесы улетают, то видят на горизонте шаттл Бене Гессерит. Джессика хватает руку Лето и уже точно осознаёт, что Арейсам не выжить.»
***
Пустыня, по ощущениям Пола, слишком быстро погружается в ночь. Голос Стилгара отрезвляет лучше пощёчины:
— Эй, парень. Сегодня будешь ночевать в общей комнате, на завтра я что-нибудь придумаю.
Пол встрепенается и отрицательно качает головой.
— Я бы хотел кое-кого навестить.
Стилгар ухмыляется и взлохмачивает пятерней волосы.
— Она в главном зале. В это время там пусто, вы сможете поговорить.
Пол подрывается со стула и, кивая фримену, быстрым шагом выходит из кабинета.
Тёмные коридоры изредка полнятся вольным народом, те глядят на него, перешёптываются, но так и не решаются подойти. Пол чеканит под нос:
— Прямо, налево, прямо, небольшой подъем….
Кажется, словно он целую жизнь провёл в этом Табре, но на деле Пол слышит ее, чувствует аромат, улавливает дыхание среди камня и стук сердца. Арка в главный зал подсвечивается рыжим, свет мерно расходится от огня, смягчая углы и прогоняя тьму.
Т/И сидит рядом с костром и всматривается в поднимающиеся вверх искры. Он задерживается в тени, смотря издалека: косы уже распущены, и волосы крупными волнами окутывают девушку, напоминая дорогую шаль. Ее одиночество так контрастирует с шёпотом голосов позади него, и Пол понимает причину: она одна. В целой империи больше нет никого, к кому Т/И могла бы вернуться.
Пола ждёт Каладан, ждёт Дункан, ждёт мать и Великие Дома как наследника герцога Лето.
А кто ждёт ее?
Он недоволен этими мыслями, и нет — у неё есть он.
Т/И одергивается глядя в его сторону, но после расслабляется, понимая, кто это. Пол смотрит на ее лицо и видит ту, что учила его ходить держа за руку, ту, что впервые показала ему Каладан с высоты птичьего полёта, ту, что приучила его к любви к письмам. Видит ту, что обещали ему невестой.
Пол не может объяснить свои дальнейшие действия, он не может понять, чем вообще он руководствуется, но он ускоряет шаг, буквально падает перед ней на колени и притягивая ее к себе — утыкается лицом между плечом и шеей. Он сжимает ее в объятиях сильнее, и его трясёт от плача
— Отец мертв, — он глотает слёзы и повторяет снова. — Отец мертв. Его больше нет.
Т/И обнимает его в ответ, кладет ладонь поверх головы и гладит. Ее губы шепчут:
— И когда маленькому принцу море станет по колено, планета покроется океанами.
Фраза из сказки, что Т/И читала ему в детстве, играет другими красками. Слова обещают боль, новые испытания и перерождение.
Но неотвратимую победу в конце.
Пол тихо произносит, теряя слова где-то в районе ее ключиц:
— А если принц боится?
Т/И проводит рукой по его спине ещё раз, успокаивая:
— Значит ему пора становиться Императором.
В словах Т/И он слышит власть