Глава XI. Обрушенная реальность (2/2)

Она поймала себя на мысли, что в упор всматривается в голубые макушки разбойников, идущих сзади. Те совершенно не замечали взгляда пленницы, ведя молчаливую борьбу между собой, вооружившись лишь колкими взглядами. Ей показались эти шевелюры совершенно грязного, отвратительного оттенка, в отличии от кристально чистых волос её скорого спасителя. Казалось, что те волосы, те замечательные, завивающиеся от влаги волосы захрустят от прикосновения, будто только что выпавший снег. Казалось, что они всегда прохладные, источающие свежий зимний запах, ангельски неприкосновенные, и на их фоне что угодно, даже небо, покажется грязным пятном, серой пеленой.

Сяо Син вдруг очнулась от мыслей, которые унеслись подозрительно далеко. Однако озарение снова стало тонуть в какой-то тревожной дремоте. В груди сжалось, а сквозь тело прошла волна холода, и она с ужасом узнала это состояние. Такое уже было, когда она пыталась сбежать от плена в гавани Ли Юэ, гонимая желанием подольше насладиться новым миром, в который посчастливилось попасть. Это означало, что Чун Юнь не появится вдруг из-за скалы. И не обрушит внезапно ледяной гнев на разбойников. Он был слишком далеко, и их связующая нить натянулась до предела.

— Эй, с девкой что-то, кажись, — прозвучало за спиной здоровяка и тот вздохнул.

— Не рыпается и хорошо.

— Нет, побледнела что-то, без памяти висит.

Здоровяк и без этих замечаний ощутил, что ноша резко перестала шевелиться, но наплевал на это. Однако сейчас поджал губы, замедлил шаг, колеблясь, но и в этот раз отмахнулся:

— Очухается. Нам надо валить с Заоблачного предела, пока не встретились с Адептом каким-нибудь.

— Не помрет? — снова голос со спины.

— А нам за такое заплатят если что? — другой голос со спины.

Здоровяк скривился и гаркнул:

— Босс, проблема с девкой!

— М? — бандит в шляпе резко остановился и развернулся на каблуках сапог. — Что с ней?

— Не знаю, без сознания чтоль, — ответил здоровяк, стаскивая девушку с плеча.

— Да осторожнее, ты! Не мешок с качанами, а ценный товар, — рявкнул бандит в шляпе, подхватывая бережнее девушку. — Бледнее дохлой рыбы. Ты что с ней сделал, придурок?

— Я… ничего, раствора не больше и не меньше, как надо порция, — попытался оправдаться здоровяк, путаясь в словах под давлением цепкого взгляда.

— Твоё счастье, если это так! Чендлер, Монк, ану, сварганьте быстро бодрящего чего-нибудь!

— А мы не по этим делам вообще-то, мы химики, — ответил сразу за двоих голубоволосый.

— Сказано, что вы эликсиры варите!

— Так боевые же.

— А на кой вас аж двое надо тогда? В отряд медика обещали! От сука, ладно. Неси тогда быстрее. И аккуратно. Если что — сам отчитаешься. И убери кляп, видно же, что давится.

— Да, босс, — громыхнул угрюмо здоровяк, мысленно уже обдумывая, как смягчить свою участь.

Сяо Син снова оказалась на плече, и на момент сознание вернулось к ней. Она открыла было тяжёлые веки, беззвучно пошевелила онемевшими губами, но через пару-тройку шагов здоровяка вновь нырнула в темноту.

***</p>

Чун Юнь отбросил последнего крио-слайма и рванул дальше по следам бандитов. Нечто привлекло монстров в здешние края. В такой жаркий день они бы не сунулись сюда, на мелководье, просто так, если бы не чувствовали холод. Туманных цветков рядом не было, а вода в ручье для этих существ, в отличии от людей, была слишком тёплой. Кем бы не были похитители, их сопровождал холод, и они явно рыскали в округе какое-то время.

Чун Юнь притормозил и внимательно осмотрелся в поисках зацепок — полезно знать, с кем придётся воевать. Обычные человеческие следы на траве ни о чём не говорили, кроме как о количестве похитителей. Чун Юнь решил было бросить поиски и бежать дальше, однако заметил у примятой травы блеск, довольно знакомый ему, и даже больше — он мог узнать его из сотни других отблесков чего бы только не было, хоть кристалл, хоть роса. Но этот конкретный блеск принадлежал замороженной капле. Подойдя, он увидел целую россыпь этих капель. Это не было остатком от слаймов, потому как те по природе своей быстро тают. Это было смесью химии и воды. К таким опытам по слухам прибегают похитители-химики. Чун Юнь хмыкнул, на мгновение представив, как будет меряться силой с крио-химиком, и заведомо был уверен в своей победе. Однако тут же посерьёзнел, представив, на что ещё способны эти химики, о которых он безнадёжно мало знал.

Размышления быстро отступили на второй план, и сердце вновь наполнилось тревогой, что сойдёт лишь тогда, когда он настигнет похитителей и увидит Сяо Син. Живой и невредимой.

***</p>

Похититель опустил Сяо Син рядом с хижиной и вытаращился на главу отряда.

— Что уставился? Придумайте как её оклемать, я сейчас, — ответил тот, снял шляпу и постучался специальным шифром в дверь. Получив добро, он зашёл. Человек, позволивший войти, появился из ниоткуда и наклонился над столом.

— Ты нашёл что-то, Моиз? — прозвучал приглушённый из-за маски голос.

От этого звучания Моиза каждый раз пробирало до костей. В глухом, шипящем голосе ощущался металл, целые, казалось, колючие шипы, что могли исцарапать уши и добраться до самого мозга. Про страх Моиза могли свидетельствовать поджатые, дрожащие, в попытках подыскать нужные слова, губы, но на его счастье они были спрятаны под плотной сальной повязкой, а уж взгляд он умел держать непоколебимым. Собравшись, он ответил:

— Да, девушку в странных одеждах, как и просили.

— Быстро, очень быстро, — в жалящем голосе ощущалась улыбка, но это никак не расслабляло. — Почему не завёл в дом?

— Она без сознания, господин. Больно чуткая, похоже. Она на улице, с ребятами.

— Ты ведь знаешь, что ждёт тех, кто ей навредит.

— Что вы, господин, нет, никто её не трогал. Донесли как принцессу, а она как принцесса и свалилась без сознания, — голос Моиза дрогнул и он себя мысленно отругал. Сейчас так некстати сплоховать. Человек перед ним в два счёта снесёт ему голову, даже не потрудится развернуться. Просто бросит нож через плечо или ещё лучше — горящий нож.

Мужчина в капюшоне, в дорогом на вид плаще выпрямился и последовал к выходу. Сжимая подол своей шляпы, Моиз старательно избегал глядеть на жуткую маску своего господина. Алые, горящие прорези для глаз чудились ему смертельной угрозой.

Тем временем около хижины химики под надзирательством здоровяка пытались привести Сяо Син в чувства, используя последние запасы морозного эликсира. Они сбрызгивали им лицо, осторожно хлопали по бледным щекам, но девчонка не приходила в себя.

В сознании Сяо Син жизнь вытянулась в тонкую леску, за которую она с трудом держалась. Свет лески походил на тот, что источает россыпь далёких звёзд, мерцающих, сливающихся с бесконечной чернотой неба. Сяо Син рассеянно пыталась высмотреть конец ведущей её лески, но она вытягивалась в точку и утопала в бескрайней темноте.

И тут что-то мелькнуло подле неё, но к сожалению, она не успела увидеть. И с другой стороны тоже, и снова она не увидела где именно. Но вот уже и перед ней сверкнула звезда, ярко и отчетливо, пуская луч к ней, а с другой стороны подступал ещё один. Лучи соединились с леской, сплетаясь в паутину и освещая всё вокруг. Сяо Син теперь могла пойти куда угодно, но не успела и шагу ступить, как её подхватили и толкнули в мир звуков, запахов, ощущений.

Сяо Син открыла глаза и сердце тут же затрепетало при виде жуткого человека, в котором она узнала противника в игре. Представитель фатуи, пиро-агент, он стал перед ней в расслабленной позе, отпустил равнодушно голову и всмотрелся горящими глазами. Сяо Син остро ощутила нехватку воздуха и часто задышала, до головокружения. Поджав ноги, она беспорядочно замахала руками, отгоняя торчащие по бокам голубые головы, и попыталась отползти.

— Вы привели простую чужеземку и пытаетесь выдать за нужное? — сказал пиро-агент и вздохнул так шумно, что зазвенело в ушах. — Нанимать простых болванов было ошибкой, как я и говорил.

— П-подождите, то есть как простую… простую чу-чужеземку. Всё отвечает описанию, — вдруг вклинился Моиз, в котором кричал голод по деньгам. — Рыжие волосы, странная одежда…

— Рыжие волосы не главное, пол Мондштадта имеет такие же, если уже не говорить о Снежной, — заговорил агент, не упуская возможность доказать правоту, хоть даже неотёсанным болванам. — А вот одежда по описанию другая. Это совсем не та, какое-то тряпье. Но если предположить, что она переоделась, то самое главное — где же её попечитель? Нужная нам девчонка из другого мира не может существовать без проводника! Экзорциста в белых одеждах, с голубыми волосами, обладателя крио Глаза Бога! Вы не берёте во внимание все пункты задания и ещё требуете объяснений? Вы не получите ни гроша.

С этими словами он развернулся и пошагал восвояси.

— А чего нам с ней делать? — крикнул вдогонку здоровяк и поймал неодобрительный взгляд от Моиза. — Она же это, слышала тут всякое.

— Да что хотите. Ваш отряд распущен. Здесь нет девчонки, — вычеканил агент и растворился в воздухе, дабы никто больше из болванов не пытался с ним заговорить.

— Распущен, слыш, и даже запасы наши не пополнил, гад, — завозмущался здоровяк спустя пару минут. Двое химиков одобрительно закивали головами и стали сыпать матами.

— Заткнись, — прорычал Моиз. — Все заткнитесь, недоумки!

Всё кипело в нём, может даже похлеще, чем пиро стихия в ублюдке, что кинул их. Он участвовал в поисках чудо-девки с самого начала, и до сих пор получал лишь столько моры, сколько хватало на пополнение запасов, не больше. Будучи первоклассным охотником, привыкшим жить вдали от городов, он мог убить кабана или даже журавля, если хотелось нежного мяса. Меткой стрелой он мог пронзить даже рыбу на мелководье, когда было скорее скучно, чем голодно. Но ставши одним из искателей, ему не хватало времени ни на полноценный отдых, ни на хорошую охоту, однако обещание огромного богатства за находку превращало все трудности в мелкие неудобства. Он ел похлёбки из горькой редьки и мечтал о сладкой жизни.

Но недавно находку обнаружили, и не кто-то, а приятель, с которым он разделился. Их отряд из четырёх человек должен был прочёсывать бамбуковые заросли, что густо поросли в сезон дождей на дороге, ведущей к Пику Цинъюнь. Это была опасная территория, осквернение которой с огромной вероятностью пророчило встречу с Адептом и самое страшное наказание, которое только можно было вообразить. И всё же они четверо решились, а чтобы сократить время поисков, разделились по двое, договорившись разделить награду на всех, чья бы группа не обнаружила находку. Однако же некто решил стать крысой, а затем получить мешочек моры за новую информацию и вступить в элитный отряд. А его и других попросту бросить ни с чем. До сих пор звучала в ушах фраза: «Мы договаривались за награду от поимки, а я только узнал, что за девка и всё. А дальше я ведь с другим отрядом, так что договор аннулируется».

— Чёртова сука Хондо, — выплюнул он. — Падла, хитрая мразь.

Он сжал кулаки до белых костяшек на исхудавших руках. Гнев разлился в его груди. К лицу подступил жар и он сорвал с себя повязку.

— Не горячись, босс, — начал здоровяк, пока химики с опаской заступали за его спину. — Мы же команда! Сейчас как…

— Заткнись! — выпалил Моиз так, что все, включая Сяо Син, вздрогнули. — Вы не моя команда! Что вы вообще знаете о команде?! Вы, трое бездарных олухов! Два трусливых лаборанта и неповоротливый жиртрест!

— Чего?! — начал было хорохориться здоровяк с поддержкой поддакивающих близнецов-химиков, но Моиз ловко выхватил арбалет.

— У меня был отличный отряд, не считая крысы Хондо. Если бы не он, Соло был бы жив, и тогда… тогда бы крысе не хватило смелости даже рот открыть без разрешения. Тогда бы нас с Лофи не разделили, и я бы не был сейчас тут, с вами, придурками.

— Вы знаете Хондо?.. — прорезался голос у одного из химиков.

— Хондо крыса! — рявкнул Моиз. — А вы все — бездарные придурки! А ты… — он бросил взгляд на Сяо Син, от которого та сжалась. — А ты, мелкая сучка, из-за тебя у меня нет ни единой моры в кармане, — от подступил к ней, откинул за спину оружие, и, забыв о всей учтивости, схватил за руку и рывком поставил на ноги. Он оглядел её жгучим от злобы взглядом и продолжил со смешком: — Во что ты вырядилась, дура? Что это такое, блять? Я же знаю мондштадтскую и местную моду! Я же специально изучил одёжки чёртовых чужеземцев! Никто так не выряжается, это ты должна была быть той чудо-девкой!

Он затряс её, продолжая рычать сквозь зубы дряные слова.

— Попутчик, да? Да разве кто будет возиться с такой никчёмной девкой? Что они придумали вообще? Даже если и был этот чёртов мальчишка, да всплыл! Как они не поймут этого? — к сожалению Моиз понятия не имел о тонкой связующей нити падающих звёзд и жителей Тейвата, которая не даёт им расстаться друг с другом. — Это же очевидно! Если уж нашей нанимательнице повезло добраться высот, не без помощи того смазливого чужеземца, да так, что тот и шагу от неё теперь не делает, то вот ты… Тьфу, не ты даже, а та девка. По слухам обычная, только по виду выделяющаяся, но это мелочи, и пацан с Глазом Бога мог уже тысячу раз понять, что водиться с ней смысла нет! А может ты это всё-таки? А-ну отвечай, был с тобой мальчишка?

Сяо Син с ужасом таращилась в лицо бандита, испещрённое морщинами, раскрасневшееся, с жутким оскалом; в глаза с нездоровым блеском, и боялась не то, что слово сказать, даже среагировать как-то. В душе она соглашалась со сказанным, но сожаление не успевало больно щемить в груди, гонимое оттуда бешеным ритмом сердца.

Злоба вперемешку с голодом свела с ума Моиза, и он более не слышал отголосков разума. Перед ним тряслось его поражение, жалкое, с выпученными блёклыми глазёнками, дрожащими пухлыми губками; податливое хрупкое тельце. Моиз сжал челюсть до ноющей боли, что странно, по садистски приятно отозвалась в теле. Больное возбуждение вдруг подкатило широкой волной. Сжав худое плечо одной рукой, он потянулся к штанам второй. Медная узорчатая пряжка, которой он дорожил и не продавал даже в самый лютый голод, сейчас сделалась мешающим барахлом и Моиз с ненавистью пытался сорвать его с себя. Услышав звон ремня, Сяо Син тут же вышла из оцепенения. Оторвав от себя цепкую руку, она рванула наутёк, но, не разобрав пути, тут же оказалась в руках близнецов-химиков.

— Держите сучку, — процедил Моиз сквозь возбуждение, охватившее тело и разум.

— Босс, это же малолетка, — неуверенно пробубнил здоровяк и переглянулся с химиками. Они прочитали желание друг у друга в глазах, подогретое действиями главы отряда, однако оно сдерживалось сознанием, которое не помутнелось так же, ибо не было мучительно прожжено болью от поражений, голодом и несправедливостью.

— Дурачьё, детей без Глаза Бога не пускают в эти края, — усмехнулся он и добавил чересчур мягко, с не клеящейся к ситуации гостеприимностью: — Держите её, парни, я поделюсь.

Химики держали вырывающуюся пленницу, и их виноватые глаза постепенно покрывались пеленой предвкушения. Леденящий ужас пронзил Сяо Син и сердце ухнуло вниз. Давящее чувство не давало даже вскрикнуть, позвать на помощь, и Сяо Син хватала ртом воздух, немая, как рыба, пока не закружилась голова, а со рта не вырвался клубок пара.

Химики первыми отступили, едва заметив знакомый им недобрый знак, но не успели более ничего сделать, как вдруг на них обрушилась метель. Здоровяк схватился за спущенные штаны, отшатнулся, но метель охватила и его, покрывая вспотевшую кожу коркой льда. Моиз бесстрашно выхватил арбалет, думая только о том, чтобы избавиться поскорее от неведомой напасти и продолжить веселье. Однако завидев виновника метели, впал в ступор и деспот внутри него замер. Белые одежды, голубые волосы и ледяная стихия — всё точно так, как в описании. Моиз ухмыльнулся, глядя в сияющие глаза звериного окраса, и отчего-то ликовал в душе. Прав он оказался. Конечно же прав, как иначе? Он ничем не хуже сукиного сына Хондо, грязной крысы.

Чун Юнь напрасно пытался удержать внутри бушующий поток, что сливался в области груди в огромный горящий ком. Ему хватило одного взгляда на происходящее, чтобы напрочь сорваться. «Энергия солнца» стремительно пустилась по жилам, безжалостно растапливая морозную защиту. Затопило и холодный разум. В глазах горел лишь силуэт мерзавца. Миг — он замахнулся мечом, гулко ударил о землю, и Моиза охватила волна изо льда, острая и жгучая, обжигающая хуже пламени. Арбалет отлетел в сторону, а сам он потерял равновесие. Подхваченный морозной волной, Моиз повалился в воду. Барахтаясь, он успел ухватить свою излюбленную шляпу и ступить на мелководье, но тут же замедлился, обрастая льдом и превратился в глыбу.

Чун Юнь обернулся к другим бандитам, но тут же оказался в объятиях. Сяо Син прижималась к нему, крепко, отчаянно цепляясь за спину пальцами. Он отстранил её мягко, путаясь в причинах своего сумасшедшего сердцебиения, завёл за спину. Он видел перед собой сейчас только шайку отморозков, что шатаясь, приходили в себя. Жалкие, с испуганными глазами. При виде попыток толстяка натянуть на пузо штаны, Чун Юнь снова вспыхнул. Подступив к ним, он крепче сжал рукоятку меча, но тело отчего-то не слушалось. Что-то мешало расправиться с этими ничтожными людьми. От злости, от дрожи в руках, в которых накопилось немало сил, в его голове вспыхнула тёмная мысль. Она никогда бы не родилась там при других обстоятельствах. Но сейчас самое место ей там быть.

Чун Юнь сложил руки в знаке, высвобождая внутреннюю энергию наружу; тело окружила голубая дымка. Сяо Син вытерла мешающие слёзы, и присмотрелась к своему спасителю. Предчувствуя внутри неладное, она отошла подальше от него. Чередой махов, Чун Юнь начертил в воздухе видимый лишь ему знак и топнул ногой, дав тому волю. Дымчатый символ разлетелся на части и охватил всех до одного бандитов.

Лёд вокруг покрасневшего от обморожения Моиза вдруг растаял, но давление в груди не отступало. Вместо этого лёгкие сжимались, не давая сделать хотя бы один единственный вдох, аж пока из них не вышел весь воздух. А вместе с ним и душа. Ощутив внезапную лёгкость, Моиз не мог её до конца осознать, пытаясь ухватиться за былое состояние приземлённости, но неведомые силы гнали его прочь от бренного тела.

Сяо Син дрогнула, когда все бандиты разом пали на землю, не тронутые мечом, но отчего-то сражённые. Чун Юнь расслабил плечи, глубоко вздохнул и пошагал к бандитам. Сяо Син не моргая наблюдала, как он легко потащил за шиворот сразу обоих химиков к берегу, затем здоровяка; как создал ледяной остров и взгромоздил на него четыре тела, связал между собой их же верёвками, а затем толчком ноги отправил их в плаванье по течению реки. Ей не было известно про истинную силу «энергии солнца», когда та выходит из-под контроля; как она неистово несётся по жилам, не позволяя телу расслабиться, превращая обладателя в почти что неуязвимого человека извне, но остаётся опасна, если попытаться противостоять ей изнутри.

Чун Юнь слабо соображал, но понимал, что справился. Правильность поступка он оценить полностью не мог, но когда на глаза попалась испуганная Сяо Син, он мигом забыл о нём. Он хотел подойти к Сяо Син, утешить её, но переполненные силой ноги заставили его броситься к ней, сжать в крепких объятиях.

— Всё хорошо, я с тобой, Сяо Син. Останемся здесь, — сказал он, не отпуская Сяо Син. Получилось как-то слишком звучно и отрывисто.

— Н-нет, тут же они…

— Их нет здесь. Но наши враги об этом не знают. Так что это безопасное место, по крайней мере на одну ночь. А после нам придётся пойти в Каменный лес Хуагуан, я думаю. Там, с вершин, мы можем узнать об их логове больше, — проговорил торопливо Чун Юнь. Дрожь не отпускала.

— Н-нет, я не хочу. Больше не хочу так.

— Я смогу защитить тебя. Смотри, их больше нет. Так будет с каждым, кто станет угрожать тебе или мне, нам. Я больше не отойду ни на шаг, даже не проси.

— Нет, ты… Ты же убил их? — Она заглянула ему в глаза с какой-то мольбой.

— Нет, но я вытряс из них души, — улыбнувшись нервной улыбкой ответил он. — Когда очухаются, то не будут помнить собственного имени.

— Ты не убил их? — её лицо очерствело. Увидев недоумение на лице спасителя, она вырвалась с его объятий и отступила назад. — Они меня… трогали, а ты не убил их?!

— Я сделал несколько хуже. Это заклинание, оно…

— Да плевать мне! Они меня трогали, они хотели… — она поджала губы, не в силах продолжить эту мысль. — Говоришь, память потеряли? И что? Они рождены уродами! Что, если они снова сюда сунутся? Будешь полоскать мозг каждый раз? Вот им счастье будет! Они даже не будут помнить, что делают, будут считать себя чистыми невинными овечками. Класс! А хотя, им плевать на совесть.

Сяо Син отвернулась, шагнула прочь, грубо вытирая дурацкие слёзы с лица, и остановилась только у дорожного фонаря, понимая, что ей некуда идти. Единственному человеку, который пытается её защитить, к которому она целиком и полностью привязана, нельзя доверять. Он даже не слышит её. Она вновь чувствовала себя пленницей.

— Сяо Син, я смогу…

— Нет! — она резко перебила его, оборачиваясь. — Это был изначально дурацкий план! В одиночку ты не защитишь меня. Ты слишком слабый. Ты самый слабый персонаж в игре!

— Кто?..

— Персонаж! — после секундной паузы ответила Сяо Син. Злость и обида бушевали в ней, и все слова, что она держала в тайне, рвались наружу. — Я знаю тебя, и других героев, и весь этот мир, потому что в моём мире это всё только игра! Вы все не существуете. Я знаю Архонтов, я знаю Адептов, мне, как и многим другим игрокам, легко увидеть характер, оценить слабости каждого из вас всех. Я не знаю тебя лично, но я знаю, что ты самый слабый персонаж, и сколько тебя не прокачивай, сколько не тренируй, ты всегда будешь слабым! И почему я встретила именно тебя?! В игре ты хотя бы не жалеешь этих… уродов! Настоящий ты хуже, чем ты из игры!

С этими словами она, всхлипывая, пошагала внутрь дома, чтобы выплакаться наконец и побыть вдали от всего живого в этом проклятом мире.

Чун Юнь остался стоять снаружи и впервые ощущал, как стремительно успокаивается энергия, как внутри разливается болезненный, совершенно другой холод, как леденеют пальцы на руках и ногах. Он будто превратился сам в глыбу, не по своей воле, и примёрз к земле.

Заклинание, что он применил, клубилось чёрным дымом в его душе, страшным проклятием за нарушение пути экзорциста. Лишь бесконечная «энергия солнца» способна со временем очистить его от этой скверны. Ему казалось, что он поступает правильно, даже если нарушил правила. Он считал, что стал на уровень выше, открыл новое применение своему учению, которое до этого невозможно было использовать на духах — на тех, к кому следовало — из-за врождённого дара.

Но теперь он узнал гораздо больше о себе, о своей судьбе, что считал не вполне справедливой. Теперь ему стало ясно, почему же его попытки не венчаются успехом. Он всего лишь нечто, изначально созданное неправильным, недостаточным. Он лишь часть какой-то игры, в которую играют другие, более высшие, возможно, существа. В другой бы раз он не поверил этому, потребовал бы доказательств, попробовал бы разобраться, но не сейчас, когда услышанное не было чем-то новым, а только подтверждением его собственной догадки.