1 (2/2)

Ага. Пятилетние.

— Может, я просто пытаюсь заработать плюсик в карму, помогая ближнему, — бурчит Кенма, присаживаясь на бордюр рядом. Куроо шарит по карманам, вытаскивая оттуда пачку сигарет и, пьяно путаясь в пальцах, подносит к лицу зажигалку.

В будущем Тецуро не курит. У него вообще нет вредных привычек, кроме Кенмы. Он бегает по утрам, шумит блендером, насилуя его шпинатом, огурцами и яблоками. Да у него в офисе даже стол «стоячий» — чтобы уменьшить нагрузку на позвоночник, снизить риск сердечно-сосудистых заболеваний и, видимо, разгладить ауру и раскрыть чакры. Иногда он шутит: «Котёныш, после наших с тобой ночей сидеть вообще не вариант». А как-то раз даже мечтательно вздохнул: «Когда-нибудь я докуплю к нему движущийся коврик, чтобы зря не стоять, когда можно ходить. Или даже бегать!»

Видеть Куроо Тецуро с сигаретой в зубах так же странно, как папу римского, листающего «Playboy».

— Что же такого ужасного ты сделал, что теперь тебе приходится отрабатывать?

«В тебя, додика, влюбился».

— Человека сожрал. Живьём, — отвечает Кенма, и Куроо невпопад угукает, уже уткнувшись в телефон. Судя по кособокой ухмылке и тому, как он сверяется с номером на руке, пишет неизвестному герою его вчерашних похождений.

На Кенму он обращает внимания не больше, чем на собаку, обнюхивающую его ногу, или на её престарелую хозяйку, тщетно пытающуюся оттянуть зверюгу за поводок. И это… непривычно. Раньше глаза Куроо всегда были приклеены к лицу Кенмы, будто ничего другого и не существовало. Он выискивал его взглядом в толпе, ловил каждое его слово, запоминал всё до последней детали. Тецуро не просто смотрел на него, он смотрел его, как смотрят фильм, выпуск которого ждали годами. Слушал, как слушают новый альбом любимой группы, уже заранее готовясь ставить на повтор.

«Блять, каким же я был мудаком», — вдруг понимает Кенма, вспоминая своё безразличие в первые дни их общения.

— Курение вызывает импотенцию, — бурчит он, когда вслед за первой сигаретой Куроо достаёт вторую. — Импотенция, ответьте.

Его шутке, над которой будущий Тецу ржал бы в голос, этот дарит лишь тихий смешок и косится на Кенму взглядом: «А, ты ещё тут?..»

— Сначала тебя беспокоит моя задница, теперь моя потенция… Знаешь, я начинаю думать, что ты ко мне подкатываешь.

Ну слава богу, дошло.

Будь Кенма чуть подкованнее в искусстве искусительства, он мог бы сказать что-то вроде: «Я лишь забочусь о своей будущей собственности». Фраза эта в его голове звучит голосом Тецуро — может, он даже когда-то произносил её. Например, когда массировал Кенме плечи, целуя за ухом: «Не сутулься». Или когда приносил горячий ужин во время долгих стримов. Или когда завязывал ему шарф зимой, когда мазал нос солнцезащитным кремом летом, когда отодвигал монитор подальше, чтобы не садилось зрение.

Этот Куроо ещё не умеет заботиться о Кенме. Он даже о себе позаботиться не в состоянии.

— А если и подкатываю, то что? — огрызается Кенма. Не умеет он этого, совсем не умеет. Жизнь учила его только отказываться, а Куроо — соглашаться. А вот уроки по проявлению инициативы он, похоже, проспал.

— То поздравляю! У тебя прекрасный вкус, — Куроо убирает телефон и наконец-то поднимает свою тушку с земли, тоже садясь. Окидывает Кенму новым, долгим и оценивающим взглядом, будто собирается оставлять подробную рецензию на гугл-картах. — Куроо Тецуро.

— Козуме Кенма, — кивает тот. Если он и впрямь попал в прошлое, значит ли это, что во время их первой встречи Куроо уже знал его имя? В этом ли была причина его загадочной улыбки, когда он услышал имя Кенмы, как тот думал, впервые? А Кенма, дебил, тогда подумал, что оно ему просто понравилось…

Забавно выходит: они знакомились дважды, и каждый раз для одного из них это знакомство не было первым. Выходит, настоящего знакомства у них так и не было — только половинчатое, зато целых два.

— Я бы попросил у тебя телефон, но ещё один номер на руке — и моё тело станет напоминать стену в туалетной кабинке в баре, — Куроо, облизав палец, трёт цифры на своей коже, но они не поддаются. Кенма хмыкает: ну, он бы, оставляя номер, тоже позаботился о том, чтобы Куроо его не потерял. Может, предложить ему пройтись до ближайшего тату-салона?..

— Ты сейчас охуеешь, но у современных телефонов есть такая штука — называется клавиатура. Вбиваешь туда номер и жмёшь «сохранить». Пока ты бухал, технический прогресс зашёл чуть дальше наскальной живописи.

Он морщится: осуждающие ноты сбили ритм и испортили увертюру фальшью. Хотя какая тут увертюра… В музыке из лифта и то больше таланта, чем в его неумелом заигрывании.

Куроо смотрит на него с насмешкой, будто вот-вот скажет: «Окей, бумер», но всё же записывает его номер и даёт свой. Кенма делает вид, что тоже сохраняет его, хотя при вводе первых же цифр, на экране высвечивается подсказка с коротким «Тецу». Это Куроо настоял, когда спустя полгода отношений увидел, что до сих пор подписан у Кенмы как: «Чел в костюме». Справедливости ради, замечание было уместным: тогда на Куроо и впрямь не было костюма. На нём вообще ничего не было, они лежали под одной простынёй, растекаясь на друг друге после утреннего секса.

— Ладушки, парень с загубленной кармой, — Куроо встаёт и потягивается, разминая плечи. — Удачи тебе в твоих буддистских начинаниях, а у меня лекция через полчаса. Надо успеть протрезветь. Дай знать, если для достижения нирваны тебе потребуется сеанс тантрического траха — чем смогу, помогу, — он подмигивает и уходит.

Просто уходит. Без поцелуя «на дорожку» («Уже скучаю, котёныш. Люблю тебя»), без шутливо разыгранной сцены («Не-е-ет, не покидай меня, не оставляй меня одного в этой огромной холодной кровати…»), без улыбки через плечо — тёплой и обещающей. Куроо всегда оглядывался, когда уходил, будто иначе бы сам себе не поверил: Кенма будет его ждать.

Вот только… Теперь просто ждать его — недостаточно, не правда ли?..

Теперь ждать придётся самому Тецуро — где-то там, в две тысячи двадцать втором («Не сдавайся, хорошо?») он ждёт, пока Кенма сделает его собой.

Грёбаные временные аномалии… Неужели единственный способ заполучить идеального парня — это воспитать его самому?

Кенма вздыхает и гладит экран телефона. «Тецу». Ну, по крайней мере он его нашёл. Познакомился с ним. Взял его номер. Самое сложное уже позади.

Ведь так?