Часть 75. Обида (1/2)
Лето, 1999 год.</p>
Бен никогда не стремился к путешествиям. Неудержимую тягу посмотреть на мир он оставил для Мередит. Она обожала разговоры о новых странах, культурах и языках. Его же жизнь была гораздо мрачнее и прозаичнее.
Его вполне устраивала мысль о том, чтобы устроиться на одном месте мечты и построить там быт без погони за новыми впечатлениями. Ирония заключалась лишь в том, что ему всё же придется совершить одно — самое значимое! — путешествие, чтобы эта мечта осуществилась. Но Бену не в новинку поступаться своим комфортом и желаниями, ведь он делал это не для себя. Всё ради Эвелин.
Мысли о месте, куда ему предстоит отправиться, не давали ему покоя уже несколько месяцев. За это время он изучил о Польше всё, что мог, но ему всё равно казалось, что этого недостаточно. Вот и сейчас, в день отправления, Бен оставил сборы и уставился в окно, мыслями улетев далеко за пределы Туманного Альбиона.
Как он найдет цветок? Как проведет две недели в лесу?
Щелкнула стрелка часов на правом запястье. Это портключ предупредил о скорой активации. Бен тряхнул головой, принялся непослушными руками складывать лекарства и бинты в небольшой рюкзак. Баночка выпала из рук и покатилась по полу, пальцы вновь подвели его.
Орден Феникса не смог полностью излечить его руки, и это ещё одна причина, по которой Бен спешил в Польшу и так ревностно охранял тайну своего путешествия от Мередит и Эвелин. Цветок мог помочь не только сестре, но и ему.
Ещё никогда ему не было так тяжело находиться рядом с ними, как эти последние месяцы. Парню казалось, они знают об обмане, чувствуют его, но не говорят. И эта недосказанность сводила с ума.
Он знал, что рано или поздно, Мередит докопается до правды и тогда, вероятно, они окажутся по разные стороны баррикад. Девушка обладала удивительной настойчивостью там, где считала это нужным. И она ни за что не упустит свой шанс на победу. Бен сомневался, что в этот раз Мер встанет на его сторону.
Стук в дверь отвлек его от размышлений, в комнату заглянула Эвелин:
— Ты готов? Скоро в путь.
— Да, ещё одна мелочь, и я…
— А для меня найдется минутка?
И, не дождавшись его ответа, девушка закрыла дверь и, подбежав к нему, заключила его в объятия. Бен замер, удивленный. Какое-то время Эвелин молчала, и слышно было только, как стучит его собственное сердце.
— Эй, — он мягко потрепал её по макушке, — ты чего?
Сестра лишь крепче прижалась к нему, уткнулась в его грудь, сцепила руки за его спиной. Отчаянно, словно прощалась навсегда. Бен помотал головой, отмел глупые догадки.
— У нас мало времени. Обещай выслушать меня, не перебивая, — девушка отпрянула и подняла голову. Темные глаза смотрели серьезно, как никогда. — Защита, которую подарила мне Мер, недолговечна.
— Но…
— Я это чувствую.
Слова камнем обрушились на него и тут же затихли. Воздух загустел, словно буря поднялась.
Бен нахмурился.
— Мы уже это обсуждали. Я найду способ…
— Нет способа! — прикрикнула Эвелин, но, опомнившись, понизила голос. — Об этом я и хотела поговорить с тобой. Не знаю, сколько времени мне ещё отведено, но я не хочу тратить его, наблюдая за тем, как ты впустую тратишь собственное время. Прошу, прекрати свои поиски.
— Что? — он отшатнулся, неверующе покачав головой. — Даже не думай об этом! У меня всё получится, ясно тебе?!
Девушка прикрыла веки, слабо улыбнулась. Только сейчас Бен заметил бледность, вновь цветущую на её щеках, ниточки вен, ярко вспыхнувшие синевой на её лице. Занятый собственными проблемами, он и не помнил, когда она в последний раз пользовалась магией. Кажется, очень давно, ещё в мае.
Он сжал руки в кулак. Отчаяние хлынуло на него волной, вернуло в детство, где он был всего лишь ребенком, наблюдавшим за страданиями сестры без возможности помочь.
— Да, Бен, конечно. Я просто… Я хочу напомнить тебе, что на мне мир не заканчивается. У тебя есть и своя жизнь, мир, который жаждет твоего внимания. За стенами этой квартиры есть нечто большее, чем моя жизнь.
Девушка и комната перед ним подернулись дымкой, слезы обожгли уголки глаз.
— Война в самом разгаре, и я знаю, что ты можешь помочь. Не трать свои силы на то, что уже давно обречено, спаси тех, у кого ещё есть шанс.
— Думай, что несешь! — зарычал Бен. — Ты и Мередит — вот моя жизнь! Ничего другого мне не надо, понятно? Не смей сдаваться, слышишь? Не смей!
Парень яростно потер глаза. Зажмурился, опустил голову. Его гнев, запертый в груди, беспомощно трепыхался и требовал свободы. Бен прожёг сестру взглядом, но она не изменилась в лице.
Эвелин с достоинством встретила его ярость, убаюкала её одной улыбкой. В глазах её плескалась тревога, но ещё любовь, мудрость старшего. Так смотрят на людей, которых любят. Так смотрят те, кто покорился собственной судьбе. И Бен не мог этого вынести.
— Всё будет хорошо, — отчеканил он, — я вернусь домой, ты выздоровеешь. Я заработаю много денег, и мы уедем к морю. Всё будет хорошо, — голос сорвался на хрип, — только поверь в меня… пожалуйста. Скажи, что веришь.
Девушка тихо рассмеялась. Легким поцелуем прикоснулась к его щеке, погладила по руке.
— Ты — лучшее, что со мной случалось. Я горжусь тобой, мой храбрый младший брат. Моя гордость и любовь. Не забывай о том, что я сказала.
— Нет, Эв…
В дверь нетерпеливо постучали. Бен встрепенулся, обратился к часам. Неужели пора в путь? Нет, он не готов, он не успел…
— Эвелин! — Мередит ворвалась в комнату и застыла на месте. — Простите. Я не вовремя?
Сестра повела носом, повернулась к девушке.
— Что-то сгорело?
— Слегка, — Мер скривилась, умело изобразив виноватое лицо.
На кухне что-то недовольно зашипело, в нос Бену ударил едкий запах гари. Он выглянул из комнаты: над плитой потянулся столб дыма.
— Слегка?!
Эвелин кинулась на кухню, зашипела вода. Бен был уверен: сгоревшая кастрюля потеряна для них навсегда. В способности Мередит разводить огонь, способный уничтожить всё на своём пути, он нисколько не сомневался. Парень невольно расплылся в улыбке.
Не важно, насколько сломан был мир вокруг него, удивительным образом Мер всегда удавалось отвлечь его от руин.
Девушка, заметив его настроение, помрачнела:
— Ничего не говори.
— Даже не собирался, — хохотнул он и, приблизившись, обнял её за талию. — Спасибо за старания.
— Старания спалить вашу кухню? Всегда пожалуйста. Ещё немного, и у меня получилось бы. Эвелин теперь меня и близко к плите не подпустит.
— Чепуха! У неё железное терпение. Она с удовольствием научит тебя готовить, если захочешь.
— Отец из дома меня выпускать боится, — усмехнулась Мер, — не думаю, что уроки кулинарии станут для него веским поводом сделать это.
— А если бы ты жила здесь? — Бен деланно равнодушно пожал плечами, надеясь, что прозвучал ровно. — Можно было бы учиться, не выходя из дома.
Мередит вздрогнула, повернулась к нему.
— Если бы я жила здесь, то, возможно, к твоему возвращению испекла бы самый лучший брауни в твоей жизни.
— Мне нравится твоя уверенность! — рассмеялся он. — Я попрошу Эвелин проследить, сколько посуды сгорит перед тем самым брауни.
— Насчет пожара мы ещё посмотрим.
— Посмотрим, — озорство в миг пропало, уступив место волнению. — Оставайся здесь, и пеки что угодно, сколько захочешь. Я хочу завтракать твоими горелыми яйцами каждый день и…
— Извини, но я не хочу, чтобы ты умер от отравления. С завтраками и Эвелин вроде неплохо справляется.
— Ты прекрасно поняла, о чем я, — Бен взял её за руку, силясь унять дрожь. Улыбка медленно сошла с её лица. — Так, ты согласна? Жить здесь с нами. Со мной?
— Я…
Второй щелчок на запястье вернул его в чувство. Парень и не заметил, что затаил дыхание в ожидании её ответа. Мередит испуганно уставилась на часы.
— Уже пора?
— Да, черт, — Бен, разочарованно застонав, подхватил сумку и выбежал в коридор. Повисшая над ними неловкость растаяла без следа. — Эв! Время выходит!
Сестра, бросив полотенце на стол, метнулась за ним по коридору и едва не столкнулась с Мер на повороте. Бен быстро натянул куртку, закрепил рюкзак на спине и притянул сестру в объятия.
— Всё будет хорошо, — прошептал он ей, чувствуя, как сбилось её дыхание. Девушка, отстранившись, кивнула. Темные глаза сверкали, жадно впитывая его образ. Бен ощутил смутное беспокойство.
Мередит вышла вперед, поджав губы. Смущение покинуло её, теперь она смотрела настойчиво, гипнотизируя решимостью светлых глаз. Бен не мог отвести от неё взгляда.
— Я приду за тобой, если ты не вернешься, — произнесла она твердо, сжав его ладони в своих. — Найду, где бы ты ни был. А когда вернешься, я буду ждать тебя здесь.
— Здесь? — он приподнял брови.
— Да, здесь.
Она кивнула, улыбаясь, и на душе у Бена тут же потеплело. Он приник к ней с поцелуем, в последний раз погладив пальцем по щеке.
— Возвращайся.
Бен ещё раз коротко взглянул на девушек и, чтобы не передумать, быстро захлопнул за собой дверь и аппарировал прямо из подъезда.
Регулус встретил его на опушке леса. Он стоял, скрывшись в тени деревьев, и внимательно следил за его приближением. Ветер трепал темные волосы, пряди беспорядочно били мужчину по лицу, будто силились привести в чувство. Тщетно: Регулус Блэк остался недвижим.
— У нас мало времени. Ты как, в порядке?
— Я готов, — ветер налетел с новой силой, и Бен передернул плечами. Над Англией медленно сгущались тучи. Туман пробирался сквозь вековые заросли, заглушая рёв пышных крон.
— Ровно через две недели порт-ключ отправит тебя обратно, в час ночи по местному времени. Ни минутой раньше, ни минутой позже. Это ясно?
— Хорошо. А что насчет польских магов? Разве портключ был официально зарегистрирован? Что делать, когда они засекут незаконное пересечение границы?
— Здесь, Бен, тебе придется положиться на удачу. Как только окажешься на месте, немедленно скройся в лесу. Уходи, как можно дальше и, по возможности, не злоупотребляй магией. Местная флора и фауна чутко реагирует на малейшие изменения в пространстве, а поляки довольно близки с природой, так что…
— Я понял.
— Когда ты вернешься, мы будем ждать тебя здесь.
Раздался третий щелчок. Бен отошел на пару шагов, приготовился к аппарации, как Регулус добавил:
— Мы надеемся на тебя.
Его голос потонул в дрожащем гуле, а в следующую секунду мир закружился, свернулся в узкую трубку, и потащил Бена за собой. То, что должно было продлиться пару мгновений, для него прошло вереницей бесконечных оборотов.
Его выбросило на поляну. Бен упал на землю, пытаясь отдышаться. Перед глазами плясали пятна, руки и ноги дрожали от напряжения, и память услужливо подсунула ему воспоминание об исландской старушке, разорванной на части. О Пале, чьи руки он нашел под завалами. Тошнота подступила к горлу, и он отполз в заросли густого кустарника, окружившего поляну.
Природа здесь щебетала, не умолкая. Перевернувшись на спину, Бен уставился на украшенное позолотой небо, сверкающие в закатном солнце облака и птиц, беснующихся в радостном танце. Ветер засвистел над поляной, запах трав и прелых листьев закружился над Беном, подарил успокоение.
Но то, что привело его в чувство, так же заставило и подскочить на месте, затаиться, напряженно прислушиваясь. Вместе с ветром на поляне появились люди, так же неслышно, как потоки воздуха. Один за другим они вышли с другой стороны леса: пять человек в красных мантиях с эмблемой белого орла на груди.
Пригнувшись и не дыша, Бен попятился в сторону леса, не спуская глаз с волшебницы, остановившейся совсем рядом с его укрытием.
— Sygnał pochodzi stąd<span class="footnote" id="fn_32414598_0"></span>, — донёсся до него мужской голос. Волшебники разошлись по поляне, рассматривая окрестности леса, изучающе разглядывая траву под своими ногами.
До спасительной прохлады леса оставалось совсем немного. Бен почти скрылся в тени, когда одна из волшебниц остановилась прямо перед тем местом, куда парень прополз, чтобы унять головокружение.
Его бросило в пот. Владей он Дезиллюминационными чарами, всё было бы гораздо проще, однако времени на раздумья почти не было. Бен бросил в женщину Конфундус и, уже не заботясь об осторожности, бросился в лес в надежде, что чаща скроет его от группы миграционного контроля.
— Hej, tam! Hej!<span class="footnote" id="fn_32414598_1"></span>
Очевидно, ему стоило бы раз и навсегда перестать надеяться на какой-либо хороший исход. Бен, не оборачиваясь, помчался ещё быстрее, потому что вслед ему раздались разозленные голоса. За ним началась погоня.
— Stać!<span class="footnote" id="fn_32414598_2"></span>
Под ногами вырос толстый корень, которого, Бен мог поклясться, секунду назад перед ним не было. Он споткнулся, полетел лицом вниз и, покатившись кубарем, ударился о соседний ствол. Вслед ему летели стрелы заклинаний, одно просвистело прямо над ухом.
— Бландаж!
Однако щит из опавших листьев, сломанных корней и ветвей не сработал так, как ему хотелось бы. Он едва ли задержал преследователей, но ещё больше разозлил их. Мысль о том, что они могли сделать с нарушителем границы, оказавшим сопротивление, придала ему сил.
Он бежал вперед, петляя и нагибаясь, перепрыгивая и уклоняясь от заклинаний, ветвей, пней и корней, вознамерившихся зацепиться за его брюки, легкую куртку и рюкзак. Лицо облепила паутина, ветви спутались в волосах. Не помня себя от страха, Бен принялся рубить заклинаниями всё, что попадалось на его пути.
Он бежал, даже когда погоня за ним давно прекратилась, а лес в кои-то веки застыл, с любопытством наблюдая за его передвижениями.
Стемнело здесь рано, и вскоре Бен остановился, чтобы перевести дух и понять, где оказался. Верхушки деревьев ещё поблескивали, хватая последние лучи солнечного света, но на земле уже царили непроглядные сумерки. Зажечь палочку он не решался. Достал карту и, щурясь и чертыхаясь, отправился дальше.
Ночь для него выдалась беспокойной. Непривыкший к дискомфорту вне дома теплой уютной постели, он ворочался в жестком спальнике, прислушиваясь к каждому шороху и просыпаясь каждый час, чтобы проверить и обновить защитные чары.
«Никогда не буду жить рядом с лесом», — решил он, продолжив путь следующим утром.
Зачарованные сапоги мокли, глаза так и норовили закрыться, а карта водила его по кругу: тропинки петляли, деревья-маркеры исчезали так же быстро, как и появлялись, идти становилось всё труднее, а над головой то и дело шепталась назойливая мошкара.
Солнце скрылось за тучами, и настроение у Бена окончательно упало.
У очередного пригорка он остановился, вновь сверился с картой и, ругнувшись, скомкал и затолкал в рюкзак. Толку от неё не было никакого.
— Бен?
Парень вздрогнул, развернулся так резко, что едва не сверзился со склона. Совершенно ошалелыми глазами он рассматривал девушку, вышедшую к нему из-за деревьев.
— Мер?