Часть 75. Обида (2/2)
— Ну и забрел же ты, так сразу и не найти, — проворчала она. — Скорее! Нужна твоя помощь.
— Подожди, как ты сюда попала? Я брожу здесь почти сутки, ты не могла…
— Думаешь, Регулус не позаботился о том, чтобы найти тебя, если ты не вернешься? Пойдем, Эвелин в опасности!
— Как…?
— Идем!
Нетерпеливо поманив его рукой, девушка поспешила на север. Бен едва поспевал за ней. Неопытность давала о себе знать, бугры и кочки на каждом шагу замедляли его, но девушка маячила впереди, и он шел за ней, как за путеводной звездой.
— Что значит, Эв в опасности? Где она? Что с ней?
— Нет времени объяснять, ты всё увидишь сам!
Не успев обдумать всё, как следует, парень поторопился за Мер. Ноги сами вели его к сестре, когда речь заходила о её безопасности, так было и так будет всегда. Сжав лямки рюкзака, он сделал шаг вперед, и нога тут же провалилась в темно-коричневую лужицу. Бен, поморщившись, отряхнул сапог.
Зря, потому что дорога перед ними все чаще и чаще открывалась им пространством темных лужиц, и ноги так и норовили попасться в одну из них с противным чавкающим звуком.
Фигура Мередит мелькнула впереди и тут же исчезла. Бен застыл, позвал её, но в ответ услышал лишь жужжание насекомых. Он огляделся, и на этот раз присмотрелся внимательнее к окружавшим его деревьям. Тоненькие, сухие, а кое-где и упавшие стволы чернели вокруг него нестройным рядом, снижаясь и уменьшаясь по мере движения тропинки.
Вокруг него закружились огненные светляки. Завертелись у лица, за спиной, подталкивая дальше, вот только пути вперед для него уже не было. Широко расширенными от ужаса глазами Бен опустил взгляд: щиколотки, а за ними и голени медленно скрывались под землей. Дохнуло плесенью.
— Черт, — он задергался, но воздух вокруг него загустел, и голос разбился о набежавший в округу туман.
Что-то мокрое и липкое бросилось ему в ноги, повалило на землю и припало к лицу. Над ним мелькнул чей-то силуэт, и уже в следующую секунду, неистово крича, рванул в сторону, прикрыв загоревшееся, будто сотканное из грязи, лицо.
Бен отряхнул палочку от грязи и всмотрелся в темные бугры, выросшие прямо перед ним. Существа с женскими очертаниями, с ног до головы покрытые грязью и листьями, с зеленой тиной вместо волос, уставились на него, раззявив темные беззубые рты.
Парень попытался встать, но одна из них бросилась к нему и вцепилась прямо в грудь, вырвав из него нечеловеческий крик. Он ткнул в чудовище горящей палочкой, и оно отскочило, заскулив. Что-то дернуло его за плечи и потянуло в сторону, существа бросились за ним.
Он палил заклятьями без разбора, и вскоре трава и сухие деревья вокруг них задымились, тонкая полоска огня поползла по стволам. Чудовища окружали его, шипя и размахивая подобием длинных рук в сторону пламени. Спина, грудь и плечи полыхали, мысли путались, Бен наконец встал, но мир перед ним покачнулся в разноцветной дымке, и эта заминка обошлась ему слишком дорого.
Одно из чудовищ бросилось к незащищенной стороне и вгрызлось в левое предплечье. Он закричал, пытаясь содрать его с себя. Правая рука онемела от напряжения, из последних сил он цеплялся за сознание, чтобы не выронить палочку.
Бен атаковал очередное существо, попытавшееся сбить его с ног. Тело из грязи объяло пламя, и он, прошептав молитву Мерлину, закричал:
— Адеско Файр!
Коварный монстр, воспользовавшись моментов, толкнул его в грудь и принял на себя первый огонь. Тяжелая огненная туша едва не упала на Бена. Парень перекатился, с трудом вытащив ноги из бурлящей жидкости. Оглушительно заверещав, чудовища упали на землю, забились и заметались по болоту в агонии, распространяя пожар.
Что-то тяжелое ударило его по лицу, во рту вспыхнул металлический привкус. Бен попытался встать на ноги, но тело обмякло, конечности больше не слушались. Он увидел, как последнее лицо из грязи перед ним растаяло, потянувшись к нему, и провалился во тьму.
***</p>
На улице было не протолкнуться. Улочки и лавки ломились от угощений, красочных стендов, плакатов и людей, сияющих от восторга. Обычно бесцветные тропинки и дороги застилал ковер из лент, потерянных сладостей, игрушек и конфетти.
В небо просвистел сверкающий луч, люди испуганно вздрогнули, но уже в следующую секунду заулыбались и закричали. Ужасы войны ещё не успели покинуть их умы, однако сердца уже были открыты радостям новой жизни. Фейерверк взорвался над площадью фестивалем красных, синих и желтых огней.
В Хогсмиде разгорался праздник в честь одиннадцатилетней годовщины победы над Темным Лордом. А в праздники, как известно, не принято грустить, поэтому в этот день чужое горе несколько меркло в радостном блеске всеобщего облегчения.
Мальчик, тяжело дыша, пробирался сквозь толпу празднующих. На вид ему было лет одиннадцать, и для своих лет он выглядел довольно щуплым и слабым. Не говоря уже о том, что его — ребенка — совсем не привлекали ни запахи какао и карамели, ни веселый смех и музыка.
В деревне он появился совсем недавно и сразу стал предметом обсуждения всех её жителей. Было в нем нечто, приковывающее взгляд. Может, глубокие черные глаза? Или улыбка, так редко озарявшая детское лицо? Никто не знал.
— Эй, Бен, куда спешишь? Сегодня праздник! Мы победили, у нас всё время мира впереди! — крикнул ему вслед седой мужчина в широкополой шляпе.
Мальчик покосился на огромный плакат, скрывший вывеску магазина одежды. На нем четверо мужчин, слабо улыбаясь, окружили двух женщин — невероятно друг на друга похожих — и детей у них на руках — мальчика и девочку.
Не было ему дела до победы, отнявшей родителей. Сердце в маленькой груди стучало так быстро, что стук его заглушал все остальные звуки. Его окружали безликие улыбки, глухие к его молчаливой просьбе. Ладони вспотели, Бен вытер их о старые потертые штаны. Чем ближе становилась к нему целебная лавка, тем труднее было к ней подобраться.
— Помогите! Помогите! — закричал он изо всех сил, но крик потонул во всеобщем ликовании и звоне бокалов. Кто-то протянул ему леденец на палочке, но мальчик оттолкнул чужую руку.
Если бы могла сладость облегчить боль сестре, помочь ей встать на ноги и вновь погнаться за ним в шутливой драке, Бен принес бы ей праздник в собственных ладонях. Однако девушке, которую он оставил в сырой и темной квартирке, этого было не нужно. Эвелин корчилась от боли, стонала и плакала, и каждый новый крик рвал что-то у него в груди. Нечто такое, что Бен оплакивал заранее, уткнувшись в подушку по ночам.
— Помогите! — он ворвался в пустую лавку. — Моей сестре плохо! Помогите!
Старичок за прилавком не откликнулся. Худощавые сухие ладони складывали травы в мешок, на губах застыла печальная улыбка. Бен подбежал к нему и ударил по столешнице.
— Прости, малыш, мы сегодня закрыты, — покачал головой продавец.
— Как «закрыты»? Эвелин ведь плохо! Как же я… А она…
— Твоя сестра уже взрослая?
— Да! — приосанился Бен.
— Тогда, вероятно, она просто выпила слишком много алкоголя. Сегодня праздник, это нормально. Не переживай, завтра ей станет лучше.
— Нет, не станет! — мальчик топнул ногой. — Она умирает!
От страха свело ладони, губы задрожали. Он вытер ставшие влажными глаза. Откуда-то из глубины, под ребрами, заворочался огненный шар. Так обозначил его магию Альбус Дамблдор, забравший его из приюта.
— Прости, — старичок, покинув прилавок, подтолкнул его к выходу, — но ты поймешь, что я говорил правду.
— Я никуда не пойду, пока вы не поможете моей сестре!
— Мне нужно спешить. Мой сын погиб в этот день ровно одиннадцать лет назад. Семья ждет меня на кладбище.
Старик вывел его на улицу. Жара опалила лицо мальчика.
— Вот, возьми, — продавец протянул ему бутылочку, — это Антипохмельное зелье. Вот увидишь, твоей сестре станет лучше.
И ушел, напоследок бросив ему странную улыбку. Бен ещё не знал, что одежда, которую он носил, и улица, с которой он прибежал, выдавали в нем бедняка. Он не знал, что для всех, кто вышел со стороны Кабаньей головы, ответ всегда был отрицательным, а взгляд — снисходительным. А потому и не понимал, как врач мог отказать в помощи нуждающимся.
Бен сжал бутыль в руках, надеясь, что сможет разбить её. Оглядел невидящим взглядом толпу, щеки опалило слезами. Люди проходили мимо, не замечая его, а где-то там в темноте кричала от боли его старшая сестра, и никто не хотел помогать ей.
— Я найду сам… Я смогу и без них… Я…
В глазах у него потемнело. Праздничные шары разом лопнули, разбились стеклянные фонари, бокалы и игрушки. Взорвалась коробка с фейерверками, а поднявшийся ветер сорвал и унёс вдаль цветные плакаты.
Праздник в тот год закончился с отчаянным криком темноволосого мальчика. Магия и злость истощили его. Бен упал на асфальт и, ударившись головой, закрыл горящие гневом глаза.
— No cóż, spokojnie! Spalisz mi cały dom! Noś więcej…<span class="footnote" id="fn_32414598_3"></span> — чужой голос ворвался в сознание, разорвал пелену воспоминаний. Бен дернулся, но был всё ещё слишком слаб, чтобы прийти в себя. Его окутал жар, огненные всполохи кружили тут и там, оставляя следы на голом теле.
Мысли текли рекой, ему не удавалось поймать ни одну из них, как бы он ни старался. Неясные образы складывались в картины, ему не терпелось вскочить и вернуться в квартиру, где он оставил сестру. Или он торопился не за этим? Ему нужно было зелье, и он пошел за… Мередит! Он пошел за ней, а потом…
Цветок! Бен резко раскрыл глаза, поднялся и тут же вновь завалился на спину. Грудь, руки и спина — всё горело в неведомой ему ранее лихорадке. Он зашипел, потревожив ранение на лопатках.
— Mamo, on się obudził!<span class="footnote" id="fn_32414598_4"></span>
Тонкий голосок прозвенел прямо над ухом, заставив его поморщиться. Он с трудом разлепил пересохшие губы.
— Где я?
Он поморгал, разгоняя застывшее над ним марево, и с удивлением разглядел перед собой светловолосую девочку. Она застыла, рассматривая его. Волосы её были завязаны в хвост и перетянуты лентой, а в руках она держала наполненный до краёв кувшин.
— Ты кто?
Всё так же молча, не моргая, она пролила на его живот несколько капель. Что-то зашипело, к коже будто приложили раскаленный металл. Бен закричал, принялся извиваться, игнорируя боль во всем теле. То, что происходило с ним в эту секунду, затмевало собой все остальные раны.
— Mamo, on nie jest miejscowy. Anglik chyba,<span class="footnote" id="fn_32414598_5"></span> — не обращая внимания на его крики, девочка вновь подала голос, повернувшись к приоткрытой двери.
— Не местный значит, — в комнату вошла высокая женщина. Остановившись рядом с девочкой, она осмотрела его и скрестила руки на груди. — Чего разорался-то? Принеси воды.
Девочка, кивнув, скрылась за дверью. Только сейчас Бен смог разглядеть резьбу на светлом дереве двери, пучки трав, повисшие под бревенчатым потолком и темнеющие вокруг него повязки. Он сглотнул вязкую слюну.
— Какой сегодня день?
— Не переживай, вчера мы тебя вытащили. Долго у себя держать не стали бы, не гостиный двор поди. Ты как, встать можешь?
В комнату вернулась девчонка со стаканом. Бен привстал и жадно припал к воде, жмурясь от покалывания во всем теле. Кажется, рана на животе затихла и больше не беспокоила его. Да и чувство жжения на спине и груди пропало, словно его и не бывало.
— Спасибо, — прошелестел он, бросив быстрый взгляд туда, где ещё совсем недавно адским пламенем кипела кровь. Девочка улыбнулась одними глазами и вновь исчезла.
Медленно, опираясь на руки, Бен сел, прислушался к ощущениям. Голова гудела, как после хорошей встряски.
— Сейчас…
И, поджав губы и стараясь не смотреть на незнакомую женщину, Бен спустил ноги на пол. Ступни коснулись чего-то мягкого, теплого. Он пошевелил пальцами.
— На самом деле, тебе стоило поспать ещё денёк. Глядишь, и так больно не было бы при пробуждении.
— Не могу, — он привстал, одеяло сползло с пояса, и Бен тут же сел обратно. — Мне срочно нужно уходить. Где моя одежда?
— Ты о тех разорванных и сгоревших тряпках, что мы выбросили? Наденешь другое. Одеждой тебя снабдили, — усмехнулась женщина. Она потянулась к скамье и выудила оттуда рюкзак, потрепанный, но такой же плотно набитый, как и ранее. Бен облегченно выдохнул. — Расскажешь, что на болотах делал?
— За огнями пошел. Не сразу понял, что к чему. А нападения тех тварей и вовсе не ожидал. Никогда о них не слышал.
— Это мавки. Хитрый народ, обычно стаями охотятся. Огни жертву приманивают, а эти кормятся. Хотя ты вот не по зубам оказался, всё болото едва не поджог. Такую силу я уважаю.
— У меня были хорошие учителя, — он не смог сдержать улыбку. Мысли о Мередит чудесным образом выпивали всю тоску, прогоняли страх. Бен встряхнул головой и принялся натягивать футболку, спрятанную в рюкзаке.
— А звать тебя как?
— Бенджамин.
— Значит, Бен. Хорошо. А меня Еленой зовут, можешь звать Элен, если так удобнее. Это Аришка, дочь моя, — она кивнула в сторону двери. Та скрипнула, обнаружив девочку, застывшую на пороге. — Арина, по-вашему. Это она оставшихся мавок отогнала.
— Приятно познакомиться. Ещё раз спасибо, Арина, — Бен благодарно улыбнулся, и девочка, поймав его взгляд, густо покраснела.
— Переодевайся, мы будем ждать тебя на кухне.
И, с этими словами, Элен увела девочку и закрыла за собой дверь. Бен, переодевшись, проверил запасы лекарств, которые захватил в дорогу, и деньги, спрятанные в потайном кармане. Всё было на месте.
Парень выглянул в окно. За ним простирался лес, на который уже опускались сумерки. Ещё раз осмотрев комнату, которая, казалось, служила им гостиной, Бен вышел на кухню. Места здесь было совсем мало, большую часть помещения занимал странный аппарат в центре, предназначения которого Бен так и не смог понять.
Элен достала кастрюлю из печи и принялась раскладывать еду по тарелкам. По кухне поплыл сладковатый аромат.
Бен уселся напротив Арины и та, улыбнувшись, вновь опустила голову. На вид ей было лет тринадцать, и карие глаза её не смотрели — пускали озорные искры в сторону собеседника. Она располагала к себе одними жестами — спокойными, уверенными, и Бену отчего-то хотелось, чтобы она не стеснялась, а смело пользовалась своим детским очарованием.
— Ну, Бен, рассказывай. Зачем появился в наших лесах? Дело важное или ради забавы? Ты, я так понимаю, никаких обрядов перед входом в лес не провел.
— Какие ещё обряды? — насторожился он.
— Понятно, — протянула Элен, посмеиваясь. — А я-то думаю, ты сунулся в лес без его разрешения, значит, либо шибко смелый, либо глупец. Но вроде ни того, ни другого в тебе не заметила. Так ради чего такой риск?
Бен медлил. И дураку ясно, что рассказывать о цветке папоротника посторонним — плохая идея. В лучшем случае они примут его за дурака, в худшем — за соперника. Он читал, что в древности люди сражались между собой за возможность сорвать волшебный цветок, в лесу на него разворачивалась самая настоящая охота.
Однако Элен и Арина, живя здесь, могли дать ему совет или помочь пробраться в нужную местность. Их травы и колдовство пригодились бы ему в пути.
И он рассказал им всё, как есть. О войне, сжигающей Великобританию и Европу, о темном волшебнике, и о зелье, которое способно его ослабить. Рассказал, что цветок папоротника — их единственная надежда на спасение, и от исхода его миссии зависит судьба миллионов людей.
Об одном только умолчал. О том, что Орден Феникса никогда цветок не получит.
— Какой кошмар, — воскликнула Элен, подперев щёку ладонью. — Мы слышали, что творится в Альбионе, но не знали, что всё так плохо… Что, правда на цветок вся надежда?
— Да.
Бен скрестил пальцы над столом. «Я поступаю правильно», — подумал он. — «Мир отвернулся от нас с Эвелин, когда нам нужна была помощь. Почему мы должны жертвовать своим счастьем ради него?»
— Тогда тебе очень повезло, — Арина впервые за весь вечер подала голос. Она радостно повернулась к матери и, взяв её за руку, настойчиво потрясла. — Правда ведь?
— Правда, — ответила женщина немного погодя. Мать и дочь, казалось, провели свой, никому не известный диалог. Элен долго буравила дочь взглядом и, наконец подмигнув ей, повернулась к Бену. — Мы знаем, в каких краях расцветет папоротник в этом году. Мы и сами туда собирались.
Бен выпрямился, брови его приподнялись. Он механически сжал ложку в руке, вторая потянулась к палочке.
— Не переживай, не за цветком. Охота на него давно не ведется. Мы с Ариной переехать хотим. Темный Лорд покушается и на наши земли, небезопасно в этих лесах стало. А под защитой лесов папоротника всё же безопаснее.
— Пойдем с нами, Бен! — Арина подскочила на месте, едва не опрокинув тарелку с кашей.
— Мы проводим тебя. Уж больно заманчивая затея: приложить руку к победе над злом. Не откажешься ведь от нашей помощи?
Бен посмотрел на свои руки, снова здоровые, будто и не было на них никакого проклятья. Элен и Арина вылечили его, поставили на ноги и предложили помощь в поиске папоротника. С их колдовством, лекарствами и опытом его путешествие станет в десять раз легче. И, пока предлагают, нельзя не воспользоваться такой возможностью.
— А взамен?
— Умный парень, — рассмеялась женщина. — От тебя только колдовство твоё требуется. Дорога разная бывает, а мы уже убедились, что ты способный волшебник. Мы-то с Аришкой только и знаем, как травы выращивать да мешать. А вдруг нападет кто… Ну так что, согласен?
Она прищурилась, разглядывая его, а Бен, затолкав свою гордость подальше, протянул женщине руку.
— Буду премного вам благодарен.