Часть 72. Выученные уроки (1/2)
Прикроватная тумбочка внезапно зашуршала. В дрёму ворвалось тяжелое дыхание и шорохи, во сне кто-то упорно пытался до нее дозваться.
— Мери, вставай!
Она подскочила в постели. Девушка вслепую попыталась нашарить источник звука руками, сбросив с тумбочки два тюбика крема и пустую миску из-под печенья и едва не разбив ночную лампу. Сквозное зеркало обнаружилось под ворохом бумаг (Мер всю ночь пыталась разобраться в их содержимом).
— Дарси? — пробормотала она, приоткрыв один глаз. — Какого черта… ещё даже девяти нет!
Брат в отражении куда-то торопился и, видимо, прижал зеркало к груди, потому что в лицо Мередит уткнулся небрежно повязанный гриффиндорский галстук.
— Если ты забыла, занятия в Хогвартсе начинаются в девять.
— Соболезную, — протянула девушка, борясь с желанием завалиться обратно на подушки. Она оставила свои исследования всего час назад и надеялась поспать хотя бы до обеда. — Я иду спать, ладно? Поговорим потом.
— Нет, сейчас.
Вот же настырный! Мер недовольно застонала и, зевнув, всё же упала на подушки. В глаза будто сонного порошка насыпали. Подняться с кровати и начать новый день не представлялось возможным.
— Как дела с той девочкой? Как там её… Фердинанда? Отвратительное имя…
— Не спать, Мер! — рявкнул брат, разглядев, что девушка вновь закрыла глаза. — С Фердинандой всё кончено. Мы решили расстаться друзьями.
Девушка прыснула. Услышать такое от тринадцатилетнего брата в восемь утра — повод для выступления на комедийном шоу. «Подростковая драма. Акт Третий».
— Отлично, — пробормотала Мер, — хочешь поплакать у меня на плече?
— Нет, сегодня ночью мне снился странный сон.
— Ого, ты спал! Интересно, каково это? Мне тоже хотелось бы попробовать.
— Когда ты уже научишься не перебивать? — упрекнул её младший брат. — Впрочем, не отвечай, вопрос риторический.
Девушка раскрыла рот и захлопнула, удивленно заморгав. Зрение прояснилось, теперь Мередит смогла разглядеть Дариона, он разместился на подоконнике в туалете.
— Поучи меня ещё! — пригрозила Мер.
Дарси рассмеялся.
— Рассказывай, что тебе снилось.
— Я увидел тебя. Во сне ты бросалась заклинаниями, а затем в одну секунду стены вокруг тебя вспыхнули. Это был… неуправляемый огонь.
Мередит нахмурилась.
— Ты уверен, что это я подожгла комнату?
— Абсолютно. Ты выглядела разъяренной.
Час от часу не легче. Мало ей проблем, впереди её ждало какое-то сражение! Девушка потерла лицо, чтобы взбодриться, и уселась в постели. Сон ушел.
Она не была суеверной и ничьи сны даже выслушивать бы не стала, вот только Дарион — другое дело. Ему Мередит верила безоговорочно. Брат обладал поистине необыкновенной интуицией и не раз доказывал это.
Но как же сильно ей хотелось, чтобы в этот раз он ошибся, и сон о пожаре оказался просто сном!
— Ты носишь мой браслет?
— Никогда его не сниму, — клятвенно заверил мальчик, вытянув вперед руку с артефактом.
— Нет, наоборот. Тебе нужно снять его. Я со дня на день могу оказаться в серьезной опасности, и тебе будет очень больно, если в этот момент он будет на тебе.
— Но для этого мы и носим эти браслеты! — возразил Дарион. — Если я сниму его, как тогда узнаю, что ты в опасности? Лучше я получу ожог, который можно вылечить, чем ты серьезно пострадаешь.
Мер, попрощавшись с братом, тяжело вздохнула и, откинув одеяло, встала с кровати. Вновь проваливаться в сон теперь казалось кощунством.
Девушка честно старалась вести себя, как обычно, она окунулась в будничные заботы, и даже пыталась помочь Бену в лаборатории, но мысли её всё равно витали далеко от Блэкхауса, размышления о словах Дариона не давали покоя. Когда случится пожар? Сегодня? Завтра? Незнание кружило голову похуже Вертигеса.
В конце концов, Лили не выдержала и выставила Мер из лаборатории, когда та по ошибке заменила реагенты и чудом не подорвала первый этаж. Она слонялась по дому, не в силах вернуться к разработке ритуала, и страшно обрадовалась, когда стрелки часов наконец пробили шесть вечера.
На побережье, куда аппарировала Мередит, бушевал шторм. Прогноз погоды обещал ночную бурю, но своенравное море, словно наперекор, разошлось уже к вечеру. Вода бурлила, пенилась, мощные волны бились о песок в попытке затопить как можно больше суши.
Прежде, чем войти в дом, девушка повернулась к морю, глубоко вдохнула. Пронизывающий ветер сорвал капюшон с головы, ударил в лицо, но она лишь улыбнулась. Стихия яростно била по лицу, соленые брызги проникали в нос, в глаза, холод пробирал до костей. Мер позволила буре унести её чувства, оставив лишь строгий расчет.
Она отправлялась на допрос, и у неё не было права на эмоции.
Белые стены подвала давно напитались сыростью. Плесень цвела по углам, отчего длинный коридор казался причудливой оранжереей, садом в царстве Аида. И «садовые скульптуры» ему под стать: захваченных в плен давно можно считать мертвыми. Она не знала, что будет с ними после окончания войны, но ей хватало ума понять, что ничего хорошего их не ждет.
Чужой, полный ненависти взгляд воткнулся ей в спину, уперся меж лопаток, за ним второй, третий. Мередит с трудом заставила себя распрямить плечи. Каждого за этими решетками она знала в лицо, их мысли были у неё на ладони, а их жгучая злоба — у неё на языке. Симфония их боли играла в её голове каждую ночь, пока не изматывала до провала в спасительную тьму. Колыбельная, чью мелодию девушка никогда не забудет.
Фигура в темном плаще ожидала её в самом конце коридора. Яркая огненная маска резко контрастировала со стенами и плащом. Девушка, остановившись рядом с ним, вдруг ужаснулась их различию. Их с Регулусом разница в росте не казалась ей чем-то из ряда вон выходящим, однако, стоя рядом с главой Ордена Феникса, Мередит вновь вспомнила о том, что она всего лишь бывшая школьница, молодая девчонка, бросившая свою жизнь на алтарь войны. Как комично, наверняка, смотрелись они со стороны.
— А вот и ты, — маска заглушала его голос, но раздражение всё равно прорвалось сквозь прорези, Регулус даже не постарался скрыть его. Он не хотел видеть её на этом допросе и уступил только после долгого и громкого спора.
Девушка повернулась к камере, в центре которой сидел на коленях мужчина, связанный по рукам и ногам.
— Говард Роули, — позвала она. Тот поднял голову, несколько седых прядей упали ему на лоб и глаза. Он перевел равнодушный взгляд на Регулуса.
— Нет нужды прятаться под маской, мистер Блэк. Степень вашего участия в делах на стороне Дамблдора давно всем известна. Опустим официоз, — он посмотрел на Мер, — а вы, наверное, молодая мисс Блэк. Наслышан. Крайне жестокое и сильное дарование, пусть и несколько юное для таких мероприятий.
Мередит вздрогнула, посмотрев на Регулуса. Значит, Пожирателям было известно, в чьих руках хранится информация в Ордене. Но откуда? Девушка потёрла внезапно вспотевшие ладони.
— Что ещё вы знаете о нас? — Блэк наклонился вперед, слегка качнув ладонью. Мер повернулась к пленнику, вскинула палочку и вообразила, как тонкая ниточка потянулась от неё в сторону Роули и пронзила его висок, готовясь выудить нужные воспоминания, но внезапно магия легилименции с треском разбилась о мощную стену в его сознании.
— О, пока не так много. Здесь американцы оказались проворнее наших отрядов.
— Что нужно агентам из МАКУСА?
Девушка повторила свою попытку и вновь наткнулась на стену. Надавила, почувствовав, как боль прострелила её собственные виски, и наконец увидела сад, усеянный розами. Мужчина в белом костюме опустился на колено перед женщиной в широкополой шляпе. Мередит отбросила это воспоминание и попыталась проникнуть дальше, но Говард не желал показывать ей что-либо, помимо момента в саду. Будущая миссис Роули с восторгом приняла кольцо.
— Никто не может так долго закрывать глаза на столь вопиющие нарушения Статута, мистер Блэк, — прищурился мужчина, насмешливо цокнув языком. — Ваши террористические атаки не остались незамеченными для всего остального мира.
— Не лжет, — вставила Мередит, стоило ей пробиться сквозь защиту на пару секунд.
— Конечно, не лгу! За кого вы меня принимаете?
— За Пожирателя Смерти, — холодно отозвался Регулус. Серые глаза сверкнули сталью в прорезях маски. — Что предложил им Темный Лорд?
— Деньги, мир во всем волшебном мире и, вероятно, что-то ещё, о чем мне не сообщили.
— Предатель, — раздался хрип из соседней камеры. Чужая рука вылезла наружу в попытке дотянуться хоть до кого-нибудь, выплеснуть злобу через прикосновение. Мер, не глядя, бросила в его сторону усыпляющее заклинание, и поставила заглушающее на весь коридор, чтобы остальные пленники не смогли их услышать.
Роули вел себя непринужденно, словно и не боялся совсем. Честно отвечал на вопросы, избегал провокаций (за исключением тех, которые задевали Мер, но недостаточно, чтобы разозлиться на него). Однако девушка внимательно наблюдала за ним и видела, как дрожали уголки его губ, как морщинка всё глубже и глубже пролегала меж бровей, и как лицо его, прежде волевое, все сильнее обрастало морщинами.
Неприятное предчувствие заскреблось под ребрами, зачесалось на ладонях. Это был самый простой допрос, в котором ей доводилось участвовать. Мистер Роули, казалось, зачитывал заранее подготовленные ответы, и у Мер возникло стойкое ощущение, что он пытался отвлечь их от чего-то более важного.
Регулус замолк, и какое-то время в подвале раздавался только свист ветра и едва слышное сопение в соседней камере. Он, кажется, пришел к тому же выводу, что и она.
— Знаете, мистер Роули, мне нравится ваша сговорчивость — это экономит много времени и энергии, — начал Регулус. — Однако я не потерплю, чтобы меня дурачили, как молодого мальчишку.
Слова звонкой сталью ударились о прутья решетки, по спине у Мер пробежала дрожь. Кивком головы Регулус указал ей на мужчину и отступил на шаг, дав ей пройти вперед.
— Расскажите нам о ритуале соединения душ. Всё, что знаете.
Говард молчал, упрямо поджав губы. Он опустил голову, избегая её взгляда. Палочка в руке Мередит потеплела, готовая вот-вот пустить яркую красную искру. Она повторила вопрос, и вновь тишина. Регулус за её спиной нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
— А всё так хорошо начиналось, — покачал головой он. — Ну же, не будем тратить наше с вами время. Отвечайте на вопрос.
— Я ничего не знаю.
— Как же! — ухмыльнулась Мер. — Один из наиболее приближенных к Волдеморту волшебников, и не знаете?
— Вы ошиблись. Семейство Нотт, вот, кто действительно близок к Лорду.
— А вы разве не для этого выдали свою дочь за молодого Нотта? Гелла чахнет в руках Волдеморта, зато у вас — деньги, власть и репутация.
— Вы настолько осведомлены о делах моей дочери, — хрипло рассмеявшись, ответил Роули. — А ведь Темный Лорд бережет её, как зеницу ока. Даже нам с женой не разрешено вступать с ней в контакт больше одного раза в неделю.
Мередит похолодела. Она всем телом ощутила, как взгляд Регулуса прожигает её сквозь маску и мантию. Проговорилась!
— Кажется, вы не понимаете, что стоит на кону. Ваша свобода? — она наигранно подкинула палочку в воздух. — Может быть, безопасность семьи? Репутация? У нас есть, что предложить вам в случае нашего сотрудничества.
— Не настолько я ещё отчаялся, — фыркнул мужчина.
— Очень жаль.
Девушка с новой силой ударила по барьеру в его сознании. Эта попытка отняла много сил, боль эхом прошлась по сердцу, а Говард охнул и завалился на бок. Мередит вздрогнула. Словно это не он, а Гелла скорчилась от боли, зажмурившись. Не мистер Роули, а близкая подруга, тяжело дыша, уткнулась щекой в холодный бетон.
В груди всё засвербело, стянулось в узел — девушка несколько медленнее, чем обычно, подняла палочку и прицелилась. Вот он, Говард Роули перед ней, заклинание вертелось на языке, но Мередит и слова не могла произнести.
Вероятно, Гелла уже в курсе пропажи отца. Девушка представила, как та мечется по комнатам мэнора, не в силах сделать хоть что-нибудь, чтобы найти его. Догадается ли она связаться с ней? Нет, лучше не стоит. Гелла её возненавидит.
Мер придвинулась вплотную к решетке, коснулась холодного металла. Ну же, где та ярость, когда она так нужна? Где ненависть? Остался лишь бесполезный, липкий страх. Регулус нависал над ней неодобрительной тенью, она медлила.
— Даю вам последний шанс: расскажите мне всё, что знаете о ритуалах, которые проводил Волдеморт. Может, где-то есть записи, — голос её сорвался, — дневники?
Она подавила низменное желание повернуться к Регулусу, попросить совета и, может быть, отказаться проводить допрос. Впервые за долгое время ей не хотелось причинять боль Пожирателю в этом подвале.
— Ничего не знаю.
Сердце её упало. Мер всё же оглянулась на дядю и тот, всегда чутко считывающий её эмоции, тяжело вздохнул. Он уже понял, что она не сможет этого сделать. Не сможет причинить боль подруге. Мужчина сложил руку ей на плечо, пригвоздив к месту одним лишь жестом. Она подвела его.
В глазах защипало. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы дядя гордился ею. И, если для этого придется в одиночку выиграть войну, она это сделает. Всё ради семьи, ради победы. Мередит смахнула его руку и, зажмурившись, чтобы не передумать, произнесла:
— Империо!
Говард зажмурился, забился на месте — заклинание было слишком слабым. Мередит бросила ещё одно, и ещё, удушливая злость забилась в горле. О какой победе шла речь, если даже простейший допрос ей давался с трудом? О какой гордости она мечтала, если раз за разом подводила своих родных? Бесполезная, глупая, слабая!
— Империо!
Взгляд мужчины подернулся дымкой. Регулус с помощью палочки поднял его на колени.
— Расскажите всё, что знаете о ритуалах, которые проводил Волдеморт. Соединение душ, прощание с душой, что-то ещё?
— Больше ничего нет. Я не участвовал в ритуале по возрождению Волдеморта, меня не посвятили в детали. Знаю только, что в нём были замешаны славянские боги.
— Кто проводил его?
— Гилберт Нотт. У любой темной магии есть своя цена, но ритуалы берут гораздо больше, чем просто энергию. Он поплатился своим рассудком.
Мередит и Регулус переглянулись.
— Сохранились ли записи о ритуале?
— Да. Я думаю, Гилберт ведет дневник, — пустым голосом отозвался Роули. На лице его маской застыла мука.
— Как можно до него добраться? Может, он посещает какие-то заведения, или у него есть особые места для прогулок?
— Поместье Нотт защищено десятками заклинаний, пробраться через которые удается только по приглашению или Его приближенным, семье Нотт.
— Как нам можно незаметно пробраться внутрь?
Мужчина дернулся, глаза его закатились. Он яростно замотал головой, Мер почувствовала, как ускользает из пальцев контроль над его волей. Запаниковав, она посмотрела на дядю.
— Ударь, — отчеканил он. — Он не понимает по-хорошему.
Говард упал на пол, затрясся, борясь с Империусом. У Мер подогнулись колени.
— Но он рассказал нам всё, что нужно, — слабо возразила она и зажмурилась, когда мужчина за решеткой протяжно застонал. В его стенаниях ей чудился голос подруги.
— Этого недостаточно. Он может знать больше. Ударь.
Мередит поджала губы. Она согласилась на эту работу, чтобы наказывать действительно виновных людей, но, глядя на Говарда Роули, Мер не видела жестокого Пожирателя Смерти, достойного пыток, лишь хитрого, грубого человека и не слишком хорошего отца. Противоречия и вина раздирали её на части.
— На сегодня достаточно!
Регулус выпрямился, её обдало холодом. Она вздрогнула, но не отступила, упрямо встретив его взгляд.
— Иди домой. Я был прав, когда выступал против твоего участия в этом допросе.
— Только потому, что я не захотела причинять боль отцу своей подруги?!
— И мы ещё поговорим об этом, — голос главы Ордена дрожал от сдерживаемого гнева. — Ты обманула меня, утаивала от нас информацию о том, что всё это время у тебя был прямой доступ к Ноттам!
От злости и стыда Мередит даже забыла, что хотела сказать. Она опустила голову и, к своему ужасу, почувствовала, как на глазах выступили слезы. Не хватало ещё расплакаться!
— Иди домой, — повторил Регулус. Коротко и твердо, не оспорить.
Развернувшись на пятках, девушка чеканным шагом прошла по коридору и, прежде чем подняться по лестнице, услышала:
— Итак, мистер Роули, вернемся к тому, с чего начали. Я задаю вопрос, вы отвечаете. — Однако за вопросом ответа не последовало, и тогда стены подвала сотряслись от металлического «Круцио!»
Роули закричал, а Мередит, не выдержав, всхлипнула и бросилась на улицу. Буря жадно приняла её в свои объятия и заглушила яростный крик, вырвавшийся из горла.
***</p>
Мередит щурилась, пробираясь к дому сквозь пелену мокрого снега. Апрель стоял на пороге, а сквозь плотные тучи всё валил и валил снег, который позже превращался в слякоть под ногами. Снег забивался под воротник, залетал в нос и слепил глаза. Несколько секунд от ворот до двери превратились в долгую борьбу с непогодой.
В прихожей Мер отряхнулась, потерла замерзшее лицо и прислушалась. На кухне не шумело радио, в гостиной не бормотал телевизор, только забавные часы в виде чайника на кухонной стене отбивали стройный ритм. Без пяти минут полдень.
В гостиной, забравшись на диван с ногами, Калеб держал в руках свежий выпуск «Таймс».
— Весна в этом году не радует, да? — он поднял голову. — Я думал, сегодня ты взяла выходной.
— Решила заглянуть, узнать… как ты.
От вырвавшегося признания по спине побежали мурашки. Калеб склонил голову, прищурившись, словно размышлял, всерьёз ли она. Мередит поёжилась от внезапного холодка, просквозившего во взгляде.
Неужели она ему больше не интересна? Вот было бы неловко.
— Я слышал, Регулус Блэк, твой отец и Карин покинули Лондон. Знаешь, куда?
— Да, — девушка поправила волосы и села на диван, — что-то случилось за городом.
Калеб ненадолго замолчал, будто подбирал слова для ответа, а Мер затаила дыхание, боясь пошевелиться. В глухой, почти интимной тишине раздался шорох — это парень, сменив позу, сел рядом с ней. Кончики её пальцев закололо в предвкушении.
Девушка вздрогнула, когда тихий голос раздался у самого уха:
— В доме больше никого нет.
Необходимый, словно глоток воздуха, знакомый запах ударил в ноздри. Девушка прикрыла глаза, чувствуя, как заходится в волнении сердце.
Вот оно! Сейчас всё решится!
Теплое дыхание обожгло шею. Мередит немного склонила голову.