Часть 50. Своё чужое счастье (1/2)

В каменном коридоре второго этажа, залитого солнцем, давно не было так многолюдно. Ученики, толкаясь, громко ругаясь и хохоча, спешили покинуть замок, чтобы успеть занять лучшие места на согретых долгожданным весенним светилом трибунах. Сегодня Гриффиндор играл против Пуффендуя.

За окнами виднелось ясное голубое небо с редкими кучеряшками белого облака, проплывающего мимо. Темный снег постепенно сходил на нет, Запретный лес шевелил голыми ветвями, красуясь едва заметными почками на кончиках. Природа радостно сообщала, что апрель уже на пороге, осталось лишь открыть ему двери.

Блики света, преломляясь сквозь стёкла, играли в догонялки на лицах, одежде и волосах возбужденных студентов. Переполошились и портреты на стенах, ругаясь или радуясь на шумную ораву детей. Призраки забавлялись среди учеников, до криков пугая крайне впечатлительных особ. Всех охватило дружелюбное нетерпение.

Юркая девчонка с копной светлых каштановых волос умело пробиралась сквозь толпу, расталкивая несчастных, попавших по её локоть. Другой рукой она зацепила свою подругу, и той не оставалось другого выбора, кроме как следовать за неугомонной пуффендуйкой.

— Даша, ты меня до гроба доведешь! — крикнула Мередит, пытаясь перекричать гомон студентов. Она едва успевала переставлять ноги и посматривать вниз, чтобы не наткнуться на чужую обувь и не столкнуться с полом. К тому же, тело, надолго лишившееся физической нагрузки, отчаянно требовало отдыха. Дыхание давно сбилось — они бежали с самой когтевранской башни.

Девочка остановилась, напоследок оттолкнув от себя какого-то мальчика, ненароком завалившегося ей на спину. Мер пыталась успокоить бешено бьющееся сердце.

— Мы потеряем лучшие места! — простонала Люберцева. Мередит открыла рот, чтобы напомнить зарвавшейся девчонке, что никакие места ей не нужны, и она вышла из своей комнаты только потому, что та обещала оглушить её собственным криком, если Мер не пойдет с ней, но была прервана громким возгласом ледяного высокомерия. В груди вспыхнул огонек раздражения, и девушка встретила его, как старого друга.

— Посторонись! Будущие мистер и миссис Малфой идут!

С другой стороны коридора толпа медленно расступалась перед парочкой сезона: Дафна и Драко пересекали коридор воистину королевским шагом. Высокие блондины в дорогих, расшитых шелком мантиях с выражением бесконечного превосходства на бледных лицах подходили все ближе, не касаясь никого своим взглядом.

Мередит удивлялась, как ученики ещё не кланялись им вслед. По крайней мере, приподнятый подбородок и надменный взгляд Дафны говорили лишь о том, что для полноты счастья ей не хватало именно поклонов.

Девушка сияла. Блэк поморщилась, глядя на счастливую улыбку подруги, вцепившейся в Драко так сильно, что у той побелели костяшки пальцев. Они шли вплотную друг к другу в основном из-за того, что Гринграсс максимально близко прижалась к Малфою. Тот её радушия не разделял — ему явно было неудобно ходить, словно сиамский близнец.

Дафна была настолько счастлива и рада, что даже не могла и не хотела это скрывать. Не проходило и дня, чтобы она не заявляла о своей помолвке во всеуслышание. Казалось, даже зверушки Хагрида уже в курсе этой потрясающей новости.

Идеальный союз, говорили все. И тем страннее для Мередит был удрученный вид Драко, который всем своим видом показывал недовольство происходящим. Он кривил своей невесте улыбку, больше похожую на хищный оскал, стрелял свирепым взглядом в каждого, кто подходил к ним с поздравлениями и чаще всего уходил, если на обеде за общим столом Дафна заводила разговор о свадебной церемонии.

Невеста же в поведении будущего мужа перемен не замечала и продолжала красоваться своей белоснежной улыбкой и разбрасываться журналами со свадебными нарядами.

Они поравнялись с Дашей и Мер.

— Мередит! — радостно воскликнула Дафна, наклонившись к подруге и оставив у неё на щеке едва ощутимый поцелуй. Мередит скривилась, скрыв своё раздражение за слабой улыбкой. Пуффендуйку Гринграсс умышленно проигнорировала. — Куда направляешься?

— На поле для квиддича! — опередила Мер Даша. Дафна даже не удостоила её взглядом.

— Так куда направляешься? — повторила она свой вопрос. — Правда на игру? Тогда приглашаю тебя на слизеринские трибуны, у нас самые хорошие места. Мистер Малфой позаботился, чтобы у нас было всё самое лучшее!

Она с любовью посмотрела на своего жениха. Драко отвернулся.

— Если ты не заметила, я здесь не одна, — сказала Мер, придвигая девчушку ближе. — И я уже обещала Даше пойти с ней.

— Пуффендуй? — презрительно бросила Дафна. — Моя дорогая Мередит, ну, будет тебе общаться со всяким сбродом. Присоединяйся к нам! Сядем рядом, я покажу тебе место, куда мы с Драко отправимся на медовый месяц. Это потрясающий остров, Мер!

Мередит глянула на посеревшего Малфоя. Дыхание снова сбилось, но уже не от бега — от злости. Поразительно, как слава и перспективы большой власти изменили её по-простому элегантную и уверенную в себе подругу, превратив в разукрашенную стерву. Неужели и Мередит раньше была такой?

— Спасибо за приглашение, но я со сбродом не вожусь. Даша предложила мне места получше, так что в другой раз.

— Как хочешь, — Дафна пожала плечами, пропустив её слова мимо ушей. Всё её внимание снова занял Драко Малфой.

Они прошли вперед, и редеющая толпа вновь сомкнулась вокруг девушек.

Стало трудно дышать. Лицо загорелось, а под ребрами зашевелился жгучий комок ярости. Мередит проводила подругу взглядом, и у неё затряслись руки. Высокомерие, которое источала Дафна, буквально отравляло воздух вокруг них, ядовитые пары просачивались в кожу, легкие, убивая внутренности. Хотелось догнать её, развернуть к себе и крикнуть прямо в лицо: Очнись! Это не ты! Разве ты не видишь?!

Накричать, ударить, встряхнуть, лишь бы подруга пришла в норму и вновь стала собой. За последние несколько дней Мередит больше сотни раз услышала историю о том, как их родители сообщили им о помолвке. Дафна была на седьмом небе от счастья, Драко тоже. Вот так звучала история. В такие моменты Блэк до боли в ладонях сжимала кулаки, сдерживая себя, чтобы не повернуть Дафну в сторону до ужаса несчастного Драко. Казалось, помолвочное фамильное кольцо Малфоев напрочь ослепило некогда проницательную девушку. И Мередит жутко на это злилась.

Вот и сейчас, в солнечном коридоре, гнев снова накрыл её с головой. В висках застучала боль, выбивая искусную дробь, перед глазами заплясали пятна. Девушка подняла голову и наткнулась на внимательный взгляд темных глаз. Сердце её упало.

Нейтан Иффли стоял в толпе учеников и смотрел прямо на неё. Она отшатнулась.

Разноцветные мантии закружились вокруг неё грохочущим хороводом. Она оглохла. Больше не слышала звуков. Кто-то дернул её за руку.

— Эй, Мер! — очертания Дари Люберцевой поплыли, на месте девочки вдруг оказался Дарси. — Ты трусиха, Мер, не правда ли? Трусиха!

Мередит вновь посмотрела на Нейтана. Он приближался прямо к ней, уверенно минуя толпу.

Девушка сделала шаг назад.

— Мер? Всё в порядке? Куда ты?

Дарси исчез, вместо него к ней подходила она сама — серая, с иссушенной временем кожей, кое-где прямо на теле виднелись зеленый проплешины, волосы поникли и потеряли свой цвет, иссохли, запутанными пучками свисая прямо с кожи головы, неестественно костлявые руки повисли по бокам, глаза закатились, явив ей бесконечную пустоту. Её труп.

Девушка оцепенела. Нейтан и лже-Мередит приближались к ней с пугающей скоростью. Бежать было некуда, толпа её не пропустит. Они сгустились над ней вихревым потоком цветов, криков и огней. Вспышки. Вспышки заклинаний. Отовсюду потянулись сверкающие нити, оплетающие коридор золотой паутиной.

— Нет! — крикнула Мередит, выставив руки перед собой, будто они могли задержать Нейтана и собственный труп. — НЕТ!

Она бросилась назад, прорываясь сквозь загустевшую смолу разом смолкших студентов.

Бежать, бежать, бежать. Застывшая скульптура ужаса внутри неё рушилась с громким треском, выпуская наружу все самое плохое, что копилось в ней всё это время. Мередит бежала, не разбирая дороги. Набежавшие слезы мешали обзору, но девушка позволяла им течь, стекать по подбородку, пока она мечется в коридорах, падать на серую шелковую рубашку и оставлять на ней темные соленые пятна. С ними потоком изливались усталость, гнев, страх и боль.

— Я так больше не могу! — прошептала она, хватаясь за дверную ручку чудом подвернувшегося ей туалета для девочек.

Внутри её настигла оглушающая тишина. Будто помещение — это вакуум, и она попала в него, ища спасения. Мокрый кафель собирал солнечные лучи на своей поверхности, накапливая тепло в блестящих лужицах.

Очарованная и убаюканная тишиной и светом, Мередит прошла вперед, осторожно ступая по плиткам. Вода была везде, словно кто-то разом взорвал все туалеты в помещении. Мраморные фигуры у раковин застыли, обратив взгляды к небу, словно не желали смущать её тем, что застали в такой момент. Яркий свет отражался от них, бросая блики на деревянные дверцы кабинок.

Девушка остановилась у зеркала и оперлась руками на слегка пожелтевшую раковину, склонив над ней голову. Заполнившие сознание образы постепенно покидали её, оставляя внутри ноющую пустоту. Она вымотана этими кошмарами, но совершенно не знала, как от них избавиться. Вспомнилась единственная ночь на Астрономической башне, когда она закрыла глаза и раскрыла их только утром, безо всяких удушающих видений и криков во сне. Может, это именно Башня так на неё повлияла? Думать, что всё дело было в Бене, не хотелось.

Чтобы отвлечься, она вскинулась, поймав собственное отражение в сверкающем зеркале. На секунду мир закружился и снова остановился в своем хороводе, явив ей бледную девушку с остро очерченными скулами, впавшими щеками и серыми кругами под навечно потемневшими глазами. Боже, во что она превратилась? Собственная блеклая копия, ничем не лучше той, что недавно встретила в коридоре.

За окном раздался радостный гул. Кажется, матч в самом разгаре. Мередит обернулась к окну, словно надеялась увидеть, как кузен охотится за снитчем, взлетая до самых небес и выше, но на глаза попался лишь лазурный кусочек неба.

— Надеюсь, ты счастлив сейчас, Гарри.

В этот момент дверь одной из кабинок со скрипом отворилась, и две девушки, встретившись взглядами в зеркале, удивленно уставились друг на друга.

— Ты? — воскликнула Мер.

— Ты? — не менее ошеломленная Астория Гринграсс ухватилась за дверцу, ища поддержки.

Слизеринка выглядела отвратительно. По старой привычке когтевранка мгновенно оценила её внешний вид, подметив самые мелкие детали. Отекшее лицо блестело от недавних слез, на искусанных губах застыли крошечные капельки крови, смятая рубашка и отсутствие галстука под потертой жилеткой говорили о том, что староста Слизерина уже очень давно не смотрелась в зеркало и, возможно, не спала.

— Ты в порядке? — осторожно спросила она.

Мередит вновь бросила мимолетный взгляд на своё измученное, заплаканное лицо и кивнула головой.

— А ты?

— Конечно, я в порядке, — Астория поправила неизменный значок старосты на груди, усердно потерев глаза.

— Ага, понятно, — Мередит, все ещё смущенная тем, что была не одна, пригладила волосы. Удивительно, что она не слышала плача слизеринки. Та отлично подготовилась, наложив на кабинку заглушающие чары.

Астория, как ни в чем не бывало, вымыла руки в соседней раковине, поправила прическу и повернулась к Мер.

— Ты не видела мою сестру?

— Там, — девушка указала рукой в сторону шума на трибунах. Как ни странно, Гринграсс поняла её жест.

— Хорошо, спасибо.

Она направилась к выходу, но остановилась у дверей и, не оборачиваясь, сказала:

— Кстати, я слышала, у тебя проблемы со сном. Попробуй медитации, может быть, поможет.

Мередит застыла, раскрыв рот от удивления. Теперь она в некоторой мере поняла позицию студентов, проникшихся безграничным уважением к старосте девочек Слизерина. Астория Гринграсс прекрасно умела переключаться с повседневного на деловой тон и располагать к себе людей.

Ещё она мастерски прятала собственную боль, и Мер невольно задалась вопросом: всему виной излишние учебные нагрузки или же «искренняя радость» за будущую миссис Малфой?

***</p>

Дрожащими руками Мередит выудила сверкающее зеркало из тумбы, где оно покоилось под горой блокнотов, перьев, книг и прочих девчачьих мелочей. На пару минут немигающим взглядом она уставилась на своё отражение, в мыслях пребывая за тысячу миль отсюда.

Сегодняшняя ночь была особенно изматывающей. Девушка почти не спала, мечась по постели в опаляющем потоке кошмаров. И утром, едва нежные полоски рассвета легли на темный горизонт, ей впервые за долгое время захотелось увидеть лица родителей. Она соскучилась по своей семье, пусть даже и признала это с большой неохотой.

Однако не всё так просто. Ночные страхи уступили место ноющей тоске и рою сомнений в душе.

Она боялась, что расплачется прямо на глазах мамы и папы, боялась, что они не захотят её видеть, не смогут найти время, чтобы просто взять зеркало в руки. Время завтрака мелькнуло мимо неё снимком смазанной колдографии, страх и желание просто заглянуть в родные глаза боролись за каждую клеточку её тела, поэтому она, не глядя, закинула в себя какую-то еду и вернулась в башню.

Свой выходной её подруги решили провести в комнате. Даже Алана, чьи покои находились чуть дальше, на этот раз заняла прежнюю кровать и разлеглась на ней, разложив вокруг журналы с пестрыми картинками. Оливия скрылась за учебником, наверстывая упущенное, а Гелла разбирала коробку с цветными колбочками, кистями и блестками. Мередит какое-то время сверлила каждую глазами, надеясь, что все они резко найдут дела за пределами их комнаты, но девочки оставались на своих местах под ненавязчивую песенку Аланы.

Мер со вздохом поднялась и направилась к выходу. От мысли, что ещё несколько минут, и она увидит родителей, сердце в волнении забилось где-то у горла, ускорив дыхание и замедлив естественные рефлексы.

Словно чудо, девушка несла зеркало в раскрытых ладонях вытянутых рук, боясь потревожить его своим дыханием. Казалось, родители тут же его почувствуют и свяжутся с ней первыми, когда она сама ещё до конца не готова к встрече с ними.

Затуманенный разум не сразу услышал приближающиеся шаги с другой стороны стены. Уже у выхода крепкая дверь широко распахнулась, настигнув и резко ударив Мередит по рукам. Никем не сдерживаемое зеркало вылетело из её ладоней и, ударившись о каменную стену, к ужасу Мер, с громким треском разлетелось на несколько осколков.

Боль — физическая и моральная — на секунду оглушила и без того растерянную девушку. Онемевшие запястья покраснели, послав болезненный импульс всему телу, когда Мередит упала на колени рядом с потухшими треугольничками зеркала.

— Девчонки! Вы не представляете, что случилось! Мы с Драко устраиваем вечеринку по случаю нашей помолвки! — возвестила пришедшая, не заметив случившегося. Гелла, Лив и Лана подскочили на своих местах и с радостными возгласами бросились на Дафну.

— Нет, нет, нет! –шептала Мер, собирая осколки в кучу, надеясь, что они соберутся обратно. — Репаро! Репаро!

Зачарованное зеркало не реагировало.

— Ой, а что это тут у вас за мусор? — спросила Гринграсс, брезгливо сморщив бледный носик в сторону сломанного зеркала.

Мередит вскинулась. На глаза набежали слезы. В руках она все еще держала осколки её связи с родителями.

— Мусор? — девушка вскочила на ноги, прижимая руки к груди. Острые края бороздили нежную кожу ладоней. — Ты разбила его!

— Да почини, в чем проблема, — пожала плечами Дафна. — Лучше послушай, что мы с Драко приготовили на…

— Иди к черту! — Мередит с трудом подавила свой порыв бросить эти осколки ей в лицо. — Это была моя единственная возможность связаться с родителями!

Гелла подошла ближе и коснулась плеча Мер. Та дернулась и отшатнулась.

— Ты можешь написать им, — предложила Нотт. — А зеркало потом починит твой отец, ничего страшного же не случилось.

Случилось. Не случилось. Всё не то. Всё не так. Я устала, и ничего уже не понимаю.

Мередит задрожала, чувствуя, как удушающие слезы подступают к горлу.

— Ты! — она указала на Дафну. — Мне уже надоели твои вечные разговоры про помолвку. Ты мне надоела. Выметайся!

Девочки синхронно вздрогнули, расцепив объятия.