Часть 46. Ледники (2/2)
Дрожа, покрытая белой испариной, девушка рухнула в кресло, уступив место своему кузену. Мер сгорбилась, закрыв лицо руками. Незаметно для самой себя, она заплакала, тихо, чтобы не прерывать сеанс с участием Гарри. Соленые слезы обжигали чувствительную кожу лица и ладоней.
Механически стала покачивать ногой, переключая внимание. Мередит знала, по ночам после этих сеансов от кошмаров не спасало ни одно зелье. Это нужно было принять, пережить, чтобы появились силы идти дальше, но девушка не могла, слишком глубока рана.
Гарри опустился в кресло по соседству гораздо позже, чем обычно. Застывший, словно камень, он расширенными от ужаса глазами уставился в пол, вцепившись в подлокотники. Челюсть, плотно сомкнутая, едва заметно дрожала.
Профессор Дамблдор прошел к столу, погладил феникса на жердочке, опустился в большое мягкое кресло и сцепил руки в замок. Складки морщин на старом испещренном бороздами времени лбу говорили о напряженной работе его мысли.
Мередит одарила его взглядом, полным ненависти и презрения. Лёд внутри горел невыносимым огнем. Ей хотелось доставить ему такую же боль, заставить его страдать так же, как он делает это с ней и Гарри. Она задумалась: а было ли у директора такое воспоминание, которое он никогда больше не хотел бы доставать из глубин своей памяти? Был ли момент, когда он ужаснулся настолько, что это оставило неизгладимый след в его старой душе?
Мередит с удовольствием заправского садиста представила рыдающего от боли директора.
— Мередит, Гарри, — начал старик, — Кажется, я нащупал ниточку. Дальше будем исследовать именно в этом направлении. Теперь вы можете идти.
Девушка помедлила, наблюдая за братом. Гарри поднял пылающий взгляд на директора.
— И что же вы нащупали?
— Боюсь, об этом пока рано говорить.
— Но, думаю, мы имеем право знать, — процедил парень, сжимая кулаки.
Кожу опалило его яростью. Мередит вжалась в кресло.
— Поверь мне, мой мальчик, — покачал головой Дамблдор, — вы ещё не готовы.
Парень вскочил, ураганом приблизился к столу директора и ударил по нему кулаком.
— Не готовы? Не готовы?! Чем мы здесь занимаемся?! Вы просто раз за разом просматриваете то, что видели уже десятки раз! Я был там! Я имею право знать! — каждое слово сопровождалось ударами кулака по столу, звенели хрустальные приборы на поверхности, вздрагивала чернильница, но директор сохранял привычно благодушное выражение лица. — Я же ваш герой из пророчества! Так расскажите мне!
— О, ты все же решил стать этим героем? — полюбопытствовал директор.
Казалось, еще секунда, и Гарри набросится на него за это непробиваемое спокойствие. Мередит напряглась, готовая в любой момент вмешаться и помочь брату в драке со стариком. Фоукс на жердочке издала встревоженный крик.
Ещё пару мгновений широкая спина Гарри гневно вздрагивала, всматриваясь в директора, а затем парень развернулся и, громко топая, прошел к выходу. Мередит бросилась за ним.
У самого выхода Гарри взмахом руки опрокинул стеклянный столик с пробирками. Раздался жуткий грохот, но брат и сестра не обратили на него внимания, покинув кабинет Дамблдора.
В коридоре сгустилась тьма, заглушив даже яркие огненные факелы на стенах. Тело всё ещё горело, сохранив ощущения спазма и судорог. Нестерпимое желание провалиться в сон прострелило виски, заставив Мередит проморгаться, чтобы прогнать пелену.
Парень, не удостоив её и взглядом, направился в сторону гриффиндорской башни. Сама не понимая, зачем, девушка окликнула его.
— Что?! — Гарри резко развернулся к ней, продолжая сжимать кулаки. Он всё еще был готов разгромить чей-нибудь кабинет.
— Я…
Мер замялась, не найдя подходящих слов. Они не разговаривали уже больше месяца и, как бы ей не хотелось это признавать, такой расклад их отношений нагонял на неё тоску.
Брат выжидающе уставился на девушку, но, не услышав ничего стоящего, продолжил свой путь в родные пенаты.
— Гарри, — она совершила ещё одну попытку. — Просто… постарайся не впадать в неприятности завтра, ладно? Всё-таки дуэль с Малфоем…
— Не лезь не в своё дело, Мер, — громко отрезал Гарри, не оборачиваясь.
Когтевранка дернулась, как от удара. Предательские, успевшие порядком надоесть слезы вновь покатились по щекам.
— Не смей, — дрожа, твердо бросила она. — Не смей так со мной разговаривать, Гарри Поттер. Ты знаешь, что не имеешь на это права. Мы оба были там, слышишь?
Гарри остановился. Они оба прислушались к тишине темного коридора, в котором раздавался лишь треск огня на стенах. Сумерки сгущались над ними все сильнее.
Мередит долго вглядывалась в его напряженную спину, и продолжала неотрывно смотреть в его сторону даже тогда, когда брат скрылся из виду, оставив её без ответа.
Вечер и ночь обещали быть длинными.
***</p>
Вечерний мрак медленно укрывал замок своим плотным одеялом и, покончив с коридорами, добрался до храма знаний.
Свет в главном зале погас, и мадам Пинс объявила о закрытии библиотеки через час. По помещению прыгали тени из дальних углов библиотеки, где в нескольких отделах всё еще горели свечи.
Соблазн нарушить все правила и остаться здесь на ночь, зарывшись в книги, преследовал Мередит весь остаток вечера, который она провела в одном из самых дальних отделов.
Организм отчаянно молил о пощаде, прося девушку перекусить хотя бы книжным листом и закрыть глаза на одну жалкую минуту. Бесполезно. Мер упрямо мотала головой, терла глаза и сжималась в комок всякий раз, когда желудок издавал недовольные неожиданной голодовкой звуки.
Она с ногами забралась на стул, не отрываясь от плавающих строчек в книге, твердо намереваясь как можно дольше оттягивать время наступления кошмаров. К тому же, Мер не знала, что будет с ней в темноте главного зала библиотеки и школьных коридоров, так что через час мадам Пинс придется за руку проводить её до Башни, если она захочет, чтобы Мередит ушла.
Живот снова заурчал. Ставший чутким, нюх уловил соблазнительный запах шоколада и выпечки, витавший по помещению. Кажется, какой-то храбрец пронес сюда еду. Девушке оставалось лишь помолиться за этого смертника перед тем, как его найдет библиотекарша и убьет за нарушение самого главного правила библиотеки.
Огонёк свечи дернулся, и девушка вздрогнула за ним, крепче сжав корешок книги. Ещё раз огляделась, повела носом и вновь углубилась в чтение теоретического материала по вызову патронуса.
То, что объясняли им Гарри и Рон, значительно отличалось от того, о чем писали в известные авторы. Согласно учебнику — ровеснику её прабабки — патронус можно вызвать, используя только одно хорошее воспоминание. О наплыве потока положительных воспоминаний автор ничего не упоминал.
Девушка, ни на что не надеясь, взяла палочку в руки и настроилась. Порылась в памяти, выуживая все позитивное, что у неё было. Как на зло, вспомнился только первый неудачный полет на пегасе в Шармбатоне, переезд из Франции, первая в жизни серьезная ссора с Дарионом, взрыв и сражение на платформе после каникул, поцелуй Бена и Натали, грустное лицо Геллы перед свадьбой, бледное лицо Дафны, смерть родителей…
Нет, так не пойдет. Глаза, словно по привычке, защипало. Мередит хмыкнула.
— М-да… Что-то жизнь у меня какая-то невесёлая получается. Ну же!
Попыталась снова. На этот раз она сосредоточилась на любимом запахе вишневых садов, раскинувшихся рядом с их домом во Франции, на круассанах с миндалем, которые они с девчонками любили покупать в волшебном городке Ле-Виллаж, на Регулусе, который вручил ей порт-ключ и билет на показ мод в Милане…
— Да гори всё синим пламенем!
За стеллажами кто-то выругался, а затем громко захлопнул книгу. Раздалось шуршание, а затем стук, и новое ругательство. Концентрация полетела ко всем чертям, и девушка опустила палочку, прислушиваясь к новым потокам недовольства.
Ведомая внезапным любопытством, Мередит покинула свой уголок и скользнула на звук. В паре книжных шкафов от неё горел свет. Она заглянула за стеллаж и застыла, увидев на столе знакомые измерительные приборы, карты и учебники, раскрытые на страницах со схемами. Посреди этого астрономического великолепия сидел Бен, запустив ладони в волосы. Его ошалелый взгляд вызвал у неё смешок.
Парень поднял голову. Увидев её, он вздрогнул и дернулся, захлопнув учебник. Ладонь молниеносно метнулась к чертежам, скрыв их, но намётанный глаз девушки успел заметить ошибки в его расчетах.
— Я помешал? — он цокнул языком и растрепал волосы на затылке. — Извини, я тут… Просто…
— Просто запутался в расчетах, и теперь твоя Андромеда находится в хвосте Близнецов, а Луна вдруг оказалась радиуса в полтора раза больше, чем радиус Юпитера и Ганимеды вместе взятых. Я тоже в этом путалась… Лет так в девять.
Бен насупился и скрестил руки на груди.
— Уж извини, что ошибся, впервые взяв в руки учебник по астрономии.
— Ну, не извиняйся, маленький, все мы с чего-то начинали, — Мередит подошла ближе и похлопала его по голове. Взгляд зацепился за тарелку с кусочками шоколадного пирога. Девушка села, протянула руку к пирогу и откусила большой кусок, с наслаждением прикрыв глаза.
— А вообще, очень странно видеть тебя с книгами по астрономии, — сказала она, проглотив долгожданный ужин. — Ты с Астрономической башни свалился? С чего такое рвение к небесным телам?
— Ну, в какой-то степени, именно с Астрономической башни и начался мой интерес к небу, — Бен покосился на неё.
В продолжении Мер не нуждалась. Знала, что оба подумали об одном и том же. В груди стало жарко, поплыли первые льдины…
Нет, своей разморозки она не планировала. Не сегодня, и уж точно не из-за Бена.
— Так, — она откашлялась, незаметно отодвигаясь. — Что именно ты хочешь изучить?
— Я хотел составить полную карту неба со всеми созвездиями и… всякими другими штуками… Но не получается ничего!
— Всякими другими штуками, — передразнила его Мер. — Ты не с того начал, астроном. Возьми учебник за первый курс и вперед. Эх, я тебе даже немного завидую, ты ведь будешь изучать все это впервые…
Она осеклась. Почему она вообще сюда пришла? Почему на эти несколько мгновений из головы вылетели все кошмары и страхи, а сон слетел, будто его и не бывало?
— Слушай, я понимаю, что ты занята, но ты… Не могла бы помочь мне со всем этим? Боюсь, без хорошего учителя я просто утону в числах и созвездиях.
Перед глазами пронеслись их совместные занятия зельеварением, первый поцелуй и всё, что было после…
Девушка встала, огибая стол. Бен сделал ей больно, и сейчас просто сесть рядом и погрузиться вместе с ним в этот особый мир магии и звезд представлялось абсурдным… Но в то же время таким манящим!
А как же обида, желание отомстить и сделать больно в ответ? Ужасные, разрушающие ощущения забылись, стоило ей подумать о том, что могло бы быть на этих занятиях.
— Прости, — Мер прошла к выходу, всплеснув руками. — У меня есть идея получше. Ты подойдешь к профессору Синистре, и она все тебе объяснит даже лучше, чем я.
— Зачем мне профессор, если есть ты? Прошу тебя, — он сложил руки в умоляющем жесте. — И вообще, ты ворвалась ко мне, украла мой пирог, я требую компенсацию!
Когтевранка остановилась у последнего стеллажа и пожала плечами:
— Да брось, я абсолютно уверена, что Эв пекла этот пирог для меня, просто ты не захотел делиться. И к тому же, я обещала держаться от тебя подальше, помнишь?
Улыбка слетела с его лица, оставив мрачную тень на окаменевшем парне. Бен подобрался, потер лицо, и снова поймал её взгляд. Его черные омуты пригвоздили её к месту.
— Мередит.
Данное обещание тяжелым грузом легло на плечи. Кому оно было нужно?
Ей? Точно нет.
Ему? Может быть.
— Останься.
Что ждало её за пределами покрытой мраком библиотеки? Ставший родным нескончаемый страх и золотистые кошмары.
Что ждало её здесь, рядом с Беном? Всё, что заставляло её забыть о страхе и боли, но дарило другие сильные эмоции, которые Мередит тщательно старалась похоронить подо льдом.
Девушка сбросила с себя оцепенение и пробежалась взглядом по помещению. Всё, что угодно, лишь бы не растаял лед. Тишина между ними стала осязаемой, они затаили дыхание: Бен — в ожидании, Мер — в терзании.
Губы шевельнулись в беззвучном «нет», и парень шумно выдохнул. Мередит чувствовала его разочарование даже в коридорах своей Башни, когда поднималась к гостиной, крепко сжимая в руке зажженную палочку. Потемневший взгляд слизеринца преследовал её до самой комнаты, и даже внутри от него не было спасения.
Уже поздней ночью, когда Лив и Гелла просматривали свой десятый розовый сон, мысли Мер неожиданно вернулись к небольшой деревянной шкатулке в глубине её ящика.
Закрыв полог и наложив заглушающие чары на собственную кровать, Мередит раскрыла подаренный сундучок и, как и было сказано, капнула зелье на дно.
В одно мгновение шкатулка расцвела чудесным садом, испускающим неяркое свечение. Дно было укрыто мягким снежным покрывалом, а деревья и цветы изо льда бросали цветные блики на стены шкатулки, покрытые тончайшим слоем инея. Ледяной сад со световым шоу — такого она ещё не видела.
Уложив сверкающий сад рядом, она устроилась на подушке. Мягкий свет удерживал на плаву, не давая утонуть в тьме, плавными движениями укачивал в своей колыбели, и Мередит всматривалась в него до тех пор, пока не уснула.
А во сне, в том страшном куполе, рядом с ней и её родителями стоял Бен. Он улыбался под сумасшедший смех Нейтана, шумевший за пределами арены их смерти. И едва последние крохи магии покинули его тело, он замертво упал к её ногам.