Глава 7. Tranquille (2/2)

Как быть всё это время наедине с Беном без успокоительного в сумке? Ближайшие два часа предстояло провести, как в ожившем кошмаре, в этом Мередит не сомневалась.

Парень сидел на их месте и сосредоточенно читал какое-то пособие для особо успешных игроков в квиддич. Уж самолюбия ему было не занимать, это точно. Мередит глубоко вдохнула — дозы успокоительного, которую она приняла после занятий, должно было хватить на час, а там уж она постарается продержаться подольше.

Спокойно, Мередит, спокойно. Diable, comment se calmer?

— Привет, Мередит, — произнес Бен, не отрываясь от книги. — Как прошел твой день?

Девушка поперхнулась воздухом и закашлялась.

— Всё…всё в порядке, спасибо. — она с титаническим усилием уселась рядом с ним и рваными движениями достала из сумки всё необходимое. Бен наконец отложил книгу и придвинулся ближе. В нос снова ударил пряный аромат, и Мер была готова отдать всё на свете, чтобы не чувствовать его и, тем самым, не возвращаться мыслями в тот день. Она вытянулась по струнке и всё оставшееся занятие хранила молчание. Если Бен и удивился, то виду не подал, и вел занятие, как обычно. Время пролетело незаметно и, когда их время подходило к концу, Мер засобиралась. Действие успокоительного давно закончилось.

— В чём дело? У нас еще десять минут, мы успеем разобрать еще одно растение, — Бен недоуменно наблюдал за тем, как его ученица собирает вещи.

— Я…Я устала, мне нужно идти. У меня дела.

— Так ты устала или у тебя дела? — он улыбнулся, и сердце Мер совершило кульбит.

— Дела, — она отвела взгляд. Бен замолчал, а Мер замерла. Стал слышен скрип пера по пергаменту в соседнем отделе.

— Ты какая-то странная сегодня, — Бен попытался заглянуть ей в глаза. — Что случилось?

— Ничего, — процедила Мередит, сжимая кулаки. Он отверг её, а теперь делает вид, что все нормально?! Мысль о том, что она первая собиралась отвергнуть его, напрочь вылетела из ее памяти.

— Да брось, что-то случилось, — Бен захлопнул книгу, вызвав облако пыли. За стеллажом недовольно зашуршали. — Ты какая-то нервная…

— Не делай вид, что тебе не всё равно на меня… — прошипела Мередит, выходя из себя.

— Мне не всё равно, потому что твой настрой сбивает… Погоди, ты что, обиделась на меня? За то, что я тебе недавно сказал?

— Я не обиделась, — сказала Мер, а затем почувствовала, как предательский румянец заливает щеки.

— Еще как обиделась, — по кошачьи протянул Андерсон. — И на что? На правду?

— Это была не правда! — вспыхнула Мередит. — Ты жестоко унизил меня!

— Отвергнув твои чувства?

— Нет никаких чувств! — по цвету лица Мер могла сравниться с цветом мантии профессора Макклаген, а её глаза, вмиг ставшие серыми, метали молнии.

— Но ты первая пришла ко мне и начала распинаться про чувства! Просто признай, что тот поцелуй задел тебя!

— Вздор! — крикнула она, а за стеллажом глухо заворчали. Послышались шаркающие шаги библиотекарши, мадам Пинс. — Ты не имел права в такой грубой форме…э…говорить то, что ты сказал!

— Ох, и ты теперь у нас распоряжаешься, что и как я должен говорить, да, Блэк? — Бен зло сощурился.

— Да! — выпалила Мер и осеклась. Бен застыл. В их уголок зашла мадам Пинс.

— Что вы себе позволяете? — недовольно спросила она. — Библиотека — оплот тишины, нравственности и порядка, здесь нельзя шуметь, кричать, — подняв палец к верху, сухонькая старушка принялась перечислять правила библиотеки.

— Мы знаем, мадам Пинс, — Бен широко и натянуто ей улыбнулся. Для достоверности он даже погладил корешок первой попавшейся книги. — Мы с мисс Блэк постараемся больше не шуметь.

Взгляд библиотекарши смягчился, когда она посмотрела на Бенджамина, она удовлетворенно крякнула и вновь скрылась в недрах библиотеки, напоследок одарив Мередит гневным и завистливым взглядом.

Блэк попыталась встать, но их время еще не вышло, поэтому магия не дала ей этого сделать. Бен наблюдал за ней.

— Я не нуждалась ни в твоей жалости, ни в твоих…действиях, чтобы успокоить меня, и Дариону не нужно было помогать, и вчера я пришла только для того, чтобы разъяснить ситуацию, и всё…

— Да? А мне показалось, что ты была крайне взволнована…

Он издевается. Мерлин, он издевается над ней! Мер хватило смелости, чтобы посмотреть ему в глаза — в них плясали чертенята. Девушка тяжело сглотнула, пытаясь совладать с резко осипшим горлом. На языке крутилось много слов, обидных фраз, ей хотелось сделать ему больно, чтобы он ощутил себя так же, как она, но вместо этого…

— Почему…я не могу понравиться тебе? — черт, как же она ненавидела это. Ненавидела свой неуверенный голос, ненавидела себя, за то, что задала такой идиотский вопрос, за то, что выставила себя слабой. Ненавидела его.

— Не задавай вопросы, ответы на которые тебе не понравятся, — Бен отстранился и выражение его лица сделалось жестким.

А Мередит вновь сжала кулаки. Почему она позволила себе стать такой слабой, жалкой? Позволила какому-то парню обидеть себя? Опустилась до разбирательств с ним!

— Знаешь, что?! — выпалила она, подскакивая. — Иди ты к черту, Бен! Как же ты меня достал!

— А уж как ты мне надоела, можешь поверить! — он зло сверкнул глазами. — Ты надоела мне, Блэк, очень надоела! Появилась здесь, как гром посреди ясного неба, перевернула все с ног на голову! Я терпеть тебя не могу, Мередит!

Мередит отшатнулась и в непонимании уставилась на него. Она надоела ему… Стрелки часов показывали, что им было отведено три минуты. Девушка замерла, наблюдая за тем, как гневно раздуваются ноздри Бена. Еще немного, и она снова расплачется… Где же её успокоительное…?

— Ненавижу англичан! — выкрикнула она, хватая сумку. Минута. — Ненавижу Хогвартс! Ненавижу Англию! Эти занятия и…тебя! Моргана свидетель того, как сильно я тебя ненавижу!

Три секунды, две, одна…

— Отлично, вот мы и пришли к взаимности.

Время вышло. Мер беспрепятственно встала и пулей бросилась из библиотеки, оставив позади себя Бенджамина. Она не могла увидеть, что он со злостью швырнул учебники со стола, а затем примеру этих учебников последовали книги с ближайшей к парню полки.

Бежать, бежать, бежать! Вниз, к подземельям! Бежать! Мерлин, как больно… Почему так больно? Ей срочно нужно успокоительное…

Девушка не сдержалась и расплакалась по дороге, расталкивая группы учеников, попадавшихся ей на пути. Перед ней мелькали лица: равнодушный Дарион, озлобленный Гарри, разочарованная мать и недовольный отец… Бежать! Бежать, пока не стало хуже!

Мередит ворвалась в класс зельеварения, надеясь застать там профессора Поттер. Наконец удача улыбнулась ей — Лили Поттер сидела за столом и выводила что-то в свитке.

— Тетя Лили! — всхлипнула Мер. Женщина удивленно подняла на неё взгляд.

— Мери? — она вскочила. — Мери, что случилось?

Девушка не могла больше сдерживаться, зарыдав в голос, она шагнула в объятия Лили и вдохнула её аромат, возвращавший Мер домой.

— Мери, детка, расскажи, что случилось, — вещала обескураженная профессор Поттер, поглаживая племянницу по голове.

— Лили, — Мередит подняла голову, — Лили, ты можешь отменить заклятие, которым связаны мы с Беном, пожалуйста? — она заплакала с новой силой.

— С Беном Андерсоном? — удивилась миссис Поттер. — Конечно, но я… Расскажи мне, что произошло…

И Мер рассказала.

***</p>

Рождество пришло в Хогвартс внезапно, будто первый снег, который нагрянул в сентябре. Школа тут же из унылого серого замка превратилась в кладовую, в которой каждая уважающая себя семья хранит рождественские игрушки — всё под завязку забито украшениями, разноцветная несочетаемая мишура висит друг на друге, повсюду то и дело взрываются хлопушки, а под потолком в самый пикантный момент расцветает заколдованная омела. В обычное время Мередит бы лично принялась за украшение замка, дабы не лицезреть это «чудовищное безобразие» в виде желтой мишуры, висящей на фоне зеленого гобелена Слизерина (ведь цвета совершенно не сочетаются!), и всё организовала бы в лучших традициях Шармбатона — устраивать светские вечеринки накануне праздника было любимым занятием Мер. Однако декабрь этого года подкосил неугомонную мисс Блэк, и только склянки с успокоительным помогали ей держаться на плаву. Вот уже пару недель она принимала спасительное лекарство и с удовольствием замечала, что от этого ей становится лучше. Когда выданные мадам Помфри склянки закончились, она начала посылать младшекурсников в Целительское крыло, где ребята каждую неделю симулировали нервные срывы, и возвращались в башню Когтеврана с заветными баночками. В качестве старосты Нейтан на эти махинации смотрел сквозь пальцы, а вот Лира подозрительно косилась в сторону девушки, всё чаще пытаясь подловить её на нарушении правил.

Учёба Мередит скатилась по наклонной. С тех пор, как начались её нервные срывы, она стала забывать о многих вещах, таких, как домашние задания по различным предметам. Профессора сетовали на невнимательность некогда подающей надежды ученицы, но Мер лишь глотала ставшую родной порцию успокаивающего зелья после очередной нотации и становилось гораздо легче.

На многие вещи девушка теперь смотрела с пугающим безразличием, не замечая обеспокоенных взглядов со стороны соседок по комнате, старост и Дафны Гринграсс. Дарион и Гарри так и не разговаривали с ней, нередко избегая встреч в коридорах и в Большом Зале. На откровенное игнорирование Мередит пожимала плечами, делала спасительный глоток успокоительного и, безмятежная, дальше шла по своим делам. Самым обидным для девушки было то, что Бен даже не заметил, что их занятия прекратились. Она рассчитывала, что он хотя бы спросит у неё что-нибудь по этому поводу, но парень после их ссоры, казалось, забыл о её существовании. Не смотрел в её сторону, не пытался поговорить, а на совмещенных занятиях по зельеварению он пересел на другую парту, от чего напарником Мередит стала крупная по телосложению девушка-слизеринка — Милисента Булстроуд. Сказать, что она была плоха в зельеварении — не сказать ничего. Мер приходилось собственными силами вытягивать их работу, и в такие моменты девушка благодарила Бена за совместные занятия, которые многому научили её. В свободное время девушка самостоятельно занималась в библиотеке и наверстывала упущенный материал по всем предметам и усердно готовилась к экзаменам. Она наконец выучила контрзаклинание Петрификуса Тоталуса и всерьёз занялась изучением анимагии, таким образом она отвлекалась от невесёлых мыслей и забывала обо всем, кроме учебы. Её перестали интересовать свидания и вечеринки, лицемерные улыбки и предложения о дружбе. Мередит поняла, что никого из её знакомых не интересовали её проблемы, и это било по ней даже больнее, чем всё, что происходило с ней до этого. Какой толк во всех этих прихлебателях, друзьях и поклонниках, если в трудные моменты их нет рядом? Отныне она решила, что в приоритете для неё — учеба, таким образом она станет выдающейся волшебницей и знаменитостью и без всякой помощи. Возможно, она станет великим астрономом…

Последние дни перед рождественскими каникулами Мередит провела в библиотеке, заканчивая уборку в самых дальних отсеках. Таково было её наказание за происшествие с Дарионом, но девушка видела в этом лишь плюсы — так она может узнать много нового из ранее неизвестных ей секций. А в день отъезда она неожиданно для себя обнаружила, что следующие две недели обязательно будет скучать по своей комнате, где вечно шушукались Алана, Гелла и Оливия. Мередит захватила свой чемодан и направилась на первый этаж, где полувеликан Хагрид встретил и проводил всех учеников, которые покидали замок на каникулы, к платформе. Дарион снова держался в стороне от сестры, но девушка лелеяла надежду, что из поезда они всё равно выйдут вместе, поскольку, как бы он того не хотел, встречать их будут одни и те же люди, и живут они в одном доме.

Многие решили навестить своих родных на Рождество, поэтому вагоны Хогвартс-экспресса были набиты под завязку. Мередит долго бродила по вагонам, надеясь найти пустое купе, но, в конце концов, ей пришлось присоединиться к своим соседкам по комнате.

— Чем займетесь на каникулах, девчонки? — спросила Алана.

— Буду отдыхать, — Гелла порывисто вздохнула и развалилась на сиденье. — Буду много спать, есть, и не буду даже вспоминать про учебники. Хотя, наверняка моя маман найдет мне занятие, что-то вроде изучение азбуки Морзе или потребует написать десятитомный роман. Ведь истинная чистокровная леди должна блистать талантами в любой сфере! — последнюю фразу она произнесла не своим голосом, явно пародируя кого-то.

— На тебя посмотришь и не скажешь, что ты чистокровка, — Мер выдавила что-то на подобие улыбки.

— Кто бы говорил, представительница древнейшего и чистокровнейшего рода Блэк, — Гелла скорчила рожицу, — Откуда в тебе столько знаний о мире магглов?

— Мои бабушка и дедушка со стороны матери воспитывали своих дочерей в любви к магглам, и мама с папой просто в восторге от штук, которые они создают, поэтому нас с Дарионом воспитывали в таком же ключе.

— А я слышала, что род Блэков ненавидит магглов и всех магглорожденных. — прошептала Алана, покосившись на магглорожденную Оливию Джин, которая мирно дремала в углу.

— Бабушка Вальбурга согласится с тобой, — кивнула Мередит. — Она просто помешана на чистоте крови, но мне, честно говоря, это не интересно.

— Повезло тебе с родителями, Мер, — вздохнула Гелла. — Моя мамаша так же помешана на чистоте крови, а мой отец во всём ей поддакивает. Иногда я жалею, что родилась в семье Роули.

— Ты что?! — ахнула полукровка Алана, прижав ладонь ко рту. — Это же…очень почетно — родиться в чистокровной семье!

Гелла и Мередит дружно фыркнули.

— Давайте не будем хоть здесь говорить о чистокровности, — Гелла зевнула. — А ты Мер, чем займешься на каникулах?

— Буду практиковать Тёмную Магию, — она прищурилась, глядя как вытягиваются лица Аланы и Геллы. Она еще несколько секунд смотрела на их испуганное выражение лиц, а затем расхохоталась. Девочки наконец поняли, что она пошутила и тоже рассмеялись. Бедняжка Оливия, разбуженная их смехом, смешно похлопала сонными глазами, сменила позу для сна и снова задремала.

Волшебный поезд нес ребят домой. Мерный стук колес убаюкивал учеников, успокаивал их в предвкушении встречи с родными. Возможно, эти каникулы что-то изменят в их жизни? А может эта зима, как ураган, привнесет перемены в жизнь каждого человека? Налетит на нити судеб, сметет их, переплетет и заставит виться по новому витку событий.

На платформе уже стояла большая толпа родных и близких, желающих поскорее увидеться со своими детьми и родственниками. Мередит вышла из вагона, с трудом вытащив из прохода свою сумку. Порыв ледяного ветра ненадолго дезориентировал девушку, пустив снежную крошку ей в глаза, но, когда она вновь подняла глаза, она увидела Дариона, вышедшего из соседнего вагона. Он целенаправленно шел куда-то в толпу, и Мер едва поспевала за ним, протискиваясь мимо радостных семей. Наконец, вдалеке она заметила отца, который, словно сумасшедший, махал им руками. Рядом с ним стояла мать. Она держала свою руку на плече мужа и смотрела в сторону своих детей. Девушка поспешила к родителям и, немного перегнав брата, бросилась отцу на шею. Он, по обыкновению, пах табаком и какой-то выпечкой и едва смог устоять на ногах, когда Мередит накинулась на него. Он крепко обнял дочь, а затем издал радостный клич, приподнял девушку и закружил в воздухе. В это время Алексия Блэк так же радостно обнимала своего сына. Кажется, в её глазах стояли слезы.

— Мы скучали по вам, мини-Блэки, — хмыкнул Сириус и потрепал Дариона по волосам. Алексия улыбнулась, крепко обнимая Мередит.

— Вот вы и дома, — она облегченно вздохнула и крепче сжала дочь в своих объятиях. Мередит вдохнула аромат ягодного шампуня, исходившего от матери, и сморгнула непрошенные слезы. Она и не понимала, насколько соскучилась по родителям, дому и этому чувству уюта, которое источали её мама и папа. — Ваш отец весь месяц порывался забрать вас домой раньше срока. Он даже написал пару писем Минерве Макгонагалл и Филиусу Флитвику с просьбой отпросить вас от занятий.

— Ну, рассказывайте, дети, какие правила успели нарушить за это время и сколько наказаний успели получить? — Сириус принял из рук детей сумки и, взяв жену под локоть, направился к выходу с платформы 9¾.