пиздец начинается (2/2)
Весь остальной день Саня об этом только и думает, тем не менее все равно чистосердечно удивляется, когда видит за преподавательским столом в кабинете информатики как ни в чем не бывало сидящего препода. Сидит он так же, как в первый день - закинув обе ноги на стол и рисуя в альбоме. Саня умиляется его сосредоточенному виду: как напряжённо он смотрит на лист из-за полуприкрытых век, как то и дело покусывает и без того сухие и потрескавшиеся губы, как скрипит зубами и дерганым движением берет ластик, чтобы стереть неудачную линию. Очень недолго Саня наблюдает за Князем, дабы, так сказать, не совсем сильно палиться, а все дальнейшее занятие и вовсе с невиданным для себя упорством пишет всякие программы и коды - правда, полнейшую белибердень, за которую, однако, ему никто не предъявит - во избежание искушения скосить взгляд на время от времени встающего и ходящего между парт преподавателя. В один из таких моментов, когда он оказывается как раз на расстоянии спинки стула от Сани, ему вдруг звонят. Звонок Андрей принимает, но продолжает стоять на месте, из-за чего мысли Сани путаются окончательно. Саня откидывается на спинку стула, практически всей головой прижимаясь к андреевому предплечью и смотря на него снизу вверх, из-за чего флэшбеки относят его к тому моменту на детской площадке. Саню всё-таки уносит, когда Андрей едва заметно касается пальцами его волос, будто даже слегка играясь с завитками. Для всех остальных это действие незаметно, а вот Саня чуть не мурлычет. Однако то, каким тоном Князь разговаривает, пробуждает ещё не забытое ощущение жгучей и колющей ревности, поскольку говорит он с кем-то мужского пола и объясняет что-то настолько подробно и мягко, словно на той стороне провода находится годовалый ребенок. И Саня почему-то твердо убежден, что никто, кроме старшего Горшенева, там быть не может.
В который долбаный раз Саня внезапно задаётся вопросом, где же, блин, младший-то из сих уродившихся на голову всех, кому не посчастливилось их окружать, опять шароебится. Да, загнать Саню в шарагу после долгого и беспричинного, по своему мнению, отсутствия Леше удалось, так что же теперь, можно самому филонить, что ли?!
Хренушки.
Андрей Сергеевич тем временем успевает оказаться в другом конце кабинета, по-прежнему тихо и почти ласково объясняя что-то кому-то, только теперь женского пола. Стараясь унять бесючку во всем теле, в том числе и в руках, Саня с усилием переводит взгляд на монитор, где напечатана полная ересь, которую появляется было желание исправить, чтоб хоть не зря пришел, но не достаточно сильное, так что заключительную часть занятия он угрюмо, с периодичностью в секунду-две, одним пальцем нажимает на рандомную букву или цифру.
После объявления об окончании занятия к Сане ни с того ни с сего подходит Мышь и поначалу просто тихо стоит у того за спиной, поэтому, когда Саня разворачивается на стуле, чтобы встать, то пугается и едва не вскрикивает. Однако Мышь данная реакция ничуть не смущает - она, напротив, будто ее и ждет, произнося равнодушно:
- Ну и хуйню же ты настрочил.
Сане хватает сил поднять глаза к потолку и фыркнуть:
- Я того и добивался.
- Пойдем, проведаем труп.
- Кого?
Ничего не отвечая, Мышь разворачивается, подбирает с парты сумку и направляется к выходу, тем самым ставя Саню перед фактом, что он либо не тормозит и следует за ней, либо продолжает амебой сидеть на жопе и думать гнилостные думы.
Выбирает Саня первое. В пару-тройку быстрых шагов он нагоняет девушку, которая одаривает его коротким взглядом и надменно усмехается, словно другого расклада и быть не могло.
Они подходят к уже, наверное, тысячекратно проклятому Саней актовому залу, дверь которого опять слегка приоткрыта. Мышь с деловым выражением лица заглядывает туда, затем делает два-три шага внутрь, осматривается (как в той самой легендарной сцене легендарного фильма, да), затем выходит, закрывает дверь до конца и так же равнодушно констатирует:
- Трупа нет.
- Где же он? - с притворным интересом спрашивает Саня.
- Понятия не имею. На смычок, может, присел да так понравилось, что там и остался.
- Что же могло помешать ему присесть на смычок прямо в зале?
- Эта сучара не любит делиться своими удовольствиями с кем-то. А вот если в его жизни грянет какое-нибудь дерьмо - будь уверен, все мозги с ним тебе выест.
Они недолго глядят друг на друга в молчании, после чего Мышь решает, что и без того непонятный разговор окончен, обходит Саню и направляется к раздевалке. Путь ее длится недолго - Саня, делая всего один шаг, вновь догоняет ее, легонько касаясь ткани платья. Она поворачивает только голову, смеряя вопросительным взглядом.
- Ты нахрена меня позвала-то?
Мышь пожимает плечами.
- Без своего патлатого гота ты выглядишь, как депрессивная перекаченная винишко-тян.
- Сочту это за комплимент.
- Это он и был. Если чё - заваливайся. Каспер, конечно, говно на говне и говном погоняет, но когда ебнет энергетоса - поток охренительных тупых шуток обеспечен. Хз, как тебе, но мне скорее помогает, чем нет.
- Помогает от чего? - не совсем тактично спрашивает Саня.
- У всех есть проблемы, Сань, не один ты особенный. - Мышь поворачивается всем телом, складывая руки на груди.
- У такой, как ты, могут быть проблемы? - недоверчиво хмыкает Саня, принимая ту же позу.
- «Как я» - это какой, позволь узнать? - спрашивает Мышь, хмурясь, и вдруг расслабляется, вновь поворачиваясь в сторону раздевалки, тихо усмехается и прерывает саму себя: - Мы после второй пары там обычно чилим. Уговаривать не буду, но ты заходи, если чё.
Сначала Саня слушает ее удаляющиеся шаги, потом провожает взглядом уже выходящую из здания фигуру. Она хоть мимо него и проходит, но внимания не обращает, словно его не существует вообще. Он не то чтобы этому не рад.
Он выходит и прикуривает сигарету, с жадностью затягиваясь. Спустя всего четыре таких затяжки он со скупым шоком обнаруживает, что сигарета все - окончена. Бросая окурок на асфальт, он тянется за следующей.
«Утром был целый блок, и вот уже - половина блока... Что сказать, молодец!» - мысленно укоряет себя Саня. С полминуты он задумчиво глядит на раскрытый коробок, как вдруг в мозгу почему-то всплывает половина самого известного портрета великого поэта.
- Половина Блока... - вслух комментирует Саня возникшую в голове картинку и старается подавить приступ хохота, потому что шутка тупая и вообще он на улице, где люди типа ходят.
Правда, сейчас че-то не особо ходят, вечер всё-таки, однако не такой поздний, и как-никак только начало осени - можно и пошататься, да и погода не самая отвратная. Он достает-таки вторую дозу, приближающую его к раку, пихает коробок в боковой карман рюкзака и чиркает зажигалкой.
Зажечь сигарету, тем не менее, не получается, так как краем уха Саня улавливает звук, подозрительно напоминающий скрежет ножа о бетонную стену (у Сани было крайне веселое детство, вот откуда он знает). Вокруг него совершенно никого, пуста даже автобусная остановка, что в такой час само по себе довольно странно: обычно на ней человека четыре наберётся. Саня неспеша приближается к остановке, озираясь, и тут со стороны двора слышится приглушённый то ли всхлип, то ли вскрик, а потом гулкий грохот, напоминающий грохот перевернувшегося мусорного контейнера. Саня осторожно, стараясь не дышать, подходит ко входу во двор и заглядывает в арку. Там, разумеется, темно, и едва-едва возможно разглядеть два силуэта, стоящих в другом конце. И все же их близость к свету на этом другом конце позволяет определить, что первый силуэт, скорее всего - девушка, с недлинным каре, большая часть которого закрывает лицо, одетая в черные рубашку и брюки, сидящие на ней весьма свободно. Другой же силуэт - явно мужской, не намного выше, настроенный весьма агрессивно, нависает над девушкой, одной рукой зажимая ей рот, а другой бесстыдно лапая под рубашкой, при этом похотливо трётся членом о ее бедро и, судя по все-таки всхлипывающим звукам, скорее кусает, чем целует, где-то в области ключиц.
- Слышь, падаль, я заказал тебя не для того, чтоб ты тут хныкал.
Саня ведь правильно расслышал, да? В последнем слове нет окончания «-а», верно?
Да?
Тогда, если это так, то... То, как одета эта «девушка», ужасно похоже на...
О, нет.
А еще в той же в печенки въевшейся уебанской манере асимметрично подвернуты брюки, чтобы одна штанина была чуть выше другой...
Нет.
НЕТ.
В мандраже не понимая, что творит, Саня подбирает с земли кстати валяющийся возле стены обломок кирпича и со всей дури швыряет его в неизвестность, поскольку прячется за стену полностью, высовывая только часть руки с кирпичом. Судя по сильному, но глуховатому треску, попадает он в стену.
Жаль до головы того мудилы явно не долетает.
Треск Саня совсем отдаленно слышит уже убегая, а после того, как включает на телефоне запись сирены, которую наспех находит перед тем, как взять кирпич, мозг его вырубается напрочь. Он понимает, насколько, наверняка, нефункциональна затея включать сирену прямо рядом с местом, а потом отдалять ее, когда - не помня, понятное дело, как - оказывается на крыльце училища. Он не помнит так же, в какой момент достает сигарету и даже зажигает ее, зажимая между трясущихся губ, отчего в любую секунду она может выпасть, но Саню едва ли сейчас эта мелочь волнует.
Скрип открывающейся тяжеленной входной двери училища Саня, на удивление, слышит. Хотя попробуй не услышать сей старческий жалобный, но смачный и долго накапливаемый пердёж.
Под данный аккомпанемент пред саниными очами предстает Андрей Сергеевич Князев.
- Ты не оборзел ли? - с открытым осуждением вопрошает он, недвусмысленно взирая прямиком на сигарету.
Резкое осознание того, где именно сигарета расположена, заставляет Саню вернуться на привычный круг мыслей.
Тоже отнюдь не самых радостных, впрочем.
- П-простите... - выдавливает из себя Саня, перед этим, естественно, высовывая, или, скорее, вываливая изо рта сигарету себе на пальцы и нетвердо зажимая между ними.
Неожиданно Князь усмехается, подходит ближе и по-дружески хлопает Саню по плечу.
- Ладно, расслабься, - негромко проговаривает он и заговорщески приоткрывает карман кожанки, в котором виднеется пачка с похожим набором, - я тоже курю. Только не здесь надо таким заниматься, Саш. Я более чем уверен, что всем до лампочки, однако все равно на рожон лучше не лезть. Не известно и черту, чё там в башке у заправляющего данным заведением хмыря. И окружающих его хмыресс тоже.
Наверное, Саня впервые не улавливает почти ничего из произнесенных Князем слов. Его до сих пор неслабо потряхивает, только от близости ли и прикосновения Андрея или от недавнего приключения - неясно. Возможно, от всего разом. Он и не замечает, как встаёт и идёт в «безопасное место», практически соприкасаясь плечом с преподавателем, по-прежнему продолжающим что-то говорить.
- Кстати, Саш...
«Твою мать...» - эта фраза проносится в саниной голове одновременно с глубоким вздохом. - «Кто ещё, черт возьми, называет меня Сашей, кроме Лехи, и то он это делает с такой же частотой, с какой «Раммы» новый альбом выпускают!»
-...Я, конечно, дико извиняюсь, но у тебя очко треснуло.
Секунду Саня стоит в ступоре, не зная, что он скорее сделает: заржет как конь или бросится на Андрея с объятьями (достаточно невинныЙ исход, по сравнению с обычными мыслишками), посылая субординацию куда подальше. А вообще, если так подумать, то он серьезно только сейчас и догоняет, почему же у одного глаза картинка странно мутноватая.