Глава 1 (1/2)

Поттеры были знаменитой чистокровной семьёй, обучающейся на Гриффиндоре, как и все их предки с самого основания Хогвартса. Уважение магического мира к старинному роду сохранялось на протяжении многих столетий. Даже когда чета Поттеров отказалась от места в списке «Священных 28» в 1935 (хотя никто и не думал, что после поступка Генри Поттера кто-то даст им шанс), их влияние и популярность в Министерстве магии никуда не исчезли. Скорее, это подтолкнуло другие семьи публично отказаться от веры в чистоту крови и продвигать идеи равенства в мире магов. Так, в 1939, спустя четыре года после выхода справочника о чистоте крови, был избран новый министр — Леонард Спенсер-Мун, являвшийся полукровкой и уважавший права маглов и маглорождённых волшебником. В отличие от предыдущего министра, который покрывал чистокровных в их борьбе с маглорождёнными, Спенсер-Мун был крайне внимателен к таким ситуациям и старался добиваться справедливости. Пожалуй, он был одним из самых здравомыслящих министров, ведь благодаря его разрешению Дамблдор отправился в Европу на дуэль с Грин-де-Вальдом, пока остальные у верхушки власти были против, что позволило победить в войне.

И этот министр магии был безмерно благодарен Поттерам за «предоставление ему шанса» сделать это. Так Юфимия и Флимонт Поттеры обрели особое место в Министерстве и были в хороших отношениях со всеми последующими преемниками Леонарда. В то же время они наладили отношения и с заместителем директора Хогвартса Дамблдором, надолго оставшись с ним хорошими друзьями. В какой-то момент Поттеры даже думали сделать его крестником своих будущих детей, о которых так мечтали, но впоследствии передумали.

Так их жизнь и стала налаживаться. Юфимия работала аврором, быстро поднимаясь по карьерной лестнице, а Флимонт предпочёл заняться созданием зелий и лекарств, как и мечтал с самого выпуска. Так шли десятилетия семейной жизни: игры в квиддич по выходным, встречи со многими должностными лицами, семейные вечера со стареющими родителями Юфимии. Поттерам жизнь казалась сказкой, ведь Грин-де-Вальд был повержен, Флимонт создал много средств для ухода, лекарств и зелий, в том числе и знаменитое снадобье «Простоблеск», пополнив их счёт в Гринготтсе так, что паре хватило бы до конца жизни, а Юфимия стала главой мракоборческого центра, став одной из самых влиятельных женщин того времени. Поттерам удалось вернуть великое имя своей семьи. Но чего-то им не хватало.

Юфимии было уже 44, а Флимонту вот-вот должно было исполниться 46 ― их мечта о детях начала казаться несбыточной. Они были уже стары по меркам магического сообщества для того, чтобы родить первенца, с учётом того, что все эти годы у них не выходило ничего. Однако в тот год произошло чудо, и Юфимия оказалась беременна. Мистер и миссис Поттер были счастливы, как никогда раньше. Все походы в больницу говорили о прекрасном состоянии женщины, что не могло не радовать. Они ждали сына.

С именем ребёнка было сложнее всего. Юфимия хотела что-нибудь яркое и необычное для мальчика, которого они так долго ждали, а вот Флимонт просто молил её дать ему простое имя, прекрасно зная, как другие отнесутся ко второму Поттеру со странным именем. Спустя неделю споров о лучшем имени было решено дать ему простое имя, которое бы понравилось Юфимии. Флимонт сдался на этом и купил ей множество книг с детскими именами, их историей и значением. Так 27 марта 1960 родился Джеймс Флимонт Поттер.

Четыре месяца они радовались ребёнку, пока не произошло кое-что ещё более неожиданное, чем рождение Джеймса. Юфимия была беременна вновь. На этот раз это была девочка. И вынашивать её было намного сложнее, ведь женщина ещё не успела оправится после первого ребёнка, как ей пришлось справляться и со вторым, параллельно заведуя делами в Министерстве и уделяя внимание подрастающему сыну. Флимонт же полностью отказался от работы, продав все наработки за тысячи галлеонов и присоединившись к работе в одном отделе со своей женой, однако аврорату он предпочёл другой сектор работы, чтобы не проходить пятилетнюю подготовку.

Джеймс приносил много бед родителям и домашним эльфам, будучи ребёнком. И только игрушечные мётлы, с помощью которых он летал по всему дому, помогали отвлечь его от «случайного» поджигания штор и прочих незначительных повреждений всего, что было в доме. И с каждым месяцем с ним было только сложнее. И мысль о том, что теперь у них будет два маленьких Джеймса, принесла только больше головной боли миссис Поттер. «Это будет двойная катастрофа», — постоянно повторяла Юфимия, глядя на Джеймса, летающего по дому на маленькой метле и гоняющего их старого кота. Вот-вот должна была родиться его сестра, и несложно было догадаться, к чему приведёт этот смертельный дуэт.

Дженна Юфимия Поттер родилась в день рождения Джеймса, на что тот только гордо отвечал: «Я просто пожелал, чтобы она родилась быстрее», хотя совершенно не мог знать, о чём он желал, будучи однолетним ребёнком. Только сначала Дженна казалась всем спокойным ребёнком, не способной быть, как Джеймс. Все ведьмы вокруг просто обязаны были упомянуть, как завидуют с дочерью, которая почти не кричит и ведёт себя так спокойно. Они точно думали, что и Джеймс был таким, но, стоило ему появится, все сомнения насчёт него развеивались. Эти двое, несмотря на годовую разницу, больше походили на близнецов. И они были неразлучны с самого рождения Дженны.

Если Джеймс, летающий на маленьких мётлах, сбивающий любых гостей с ног, казался проблемой, то с появлением Дженны стало куда хуже. Когда ей было всего три, а Джеймсу четыре, они нашли отцовскую мантию-невидимку и начали прятаться под ней, пока родители паниковали и не могли их найти, красть еду с кухни и пугать старого кота. Флимонт так и не смог догадаться, что дети нашли так ”хорошо” спрятанную мантию в его шкафу. Но это были лишь их детские проказы, дальше они начали пользоваться магией чаще, как и любые другие дети, а это значило для четы Поттеров только одно. Будет хуже.

Детям надоело красть только мантию, так что пятилетний Джеймс каждый вечер предлагал красть родительские палочки ночью и делать пол скользким, чтобы кататься по ночному замку, или выливать розовую краску, купленную в Косом переулке с помощью эльфа, на головы родителям, когда они выходят из душа. Так в один день Флимонт пришёл на работу с розовыми волосами, как всегда потратив на укладывание волос час возле зеркала. Юфимия же нашла способ отмыть их и сказала детям найти более стоящий способ использовать свои умения. Разумеется, младшие Поттеры обиделись и нашли способ мести за недооценённую шалость — сделать краску несмывающейся. Около недели они изучали книги по заклинаниям и в ночь между пятницей и субботой снова закрепили с помощью родительских палочек краску над дверью. Тогда и Юфимии пришлось ходить с яркими волосами на встречу с министром в понедельник, принося ей доклад об активности тёмных магов. На секунду ей даже захотелось добавить своих детей в этот список. А Флимонту, скорее, даже нравился такой цвет.

В остальном жизнь в Поттер-мэноре была размеренна. Дети приносили в него хаос, а родителям приходилось справляться с последствиями, не вынося при этом им никакого наказания. Потом уже младшие Поттеры начали изготавливать продукты из всего, что заказывали в Косом переулке и пробовать их на родителях, научивших защищать себя от почти всех неожиданных нападений детей, или на соседском мальчишке — Питере Петтигрю, мать которого была хорошей подругой Юфимии. С ним у Поттеров сложились весьма странные отношения. Джеймс считал его своим другом, постоянно приглашая его взглянуть на их с Дженной изобретения или предложить какие-то идеи, а младшая Поттер всегда считала его лишним в их дуэте и частенько напоминала об этом Питеру. Но иногда Петтигрю приходил к ним с неплохими мыслями насчёт ночных вылазок в мэноре, так что вскоре и Дженна привыкла к его компании. Особенно ей нравились идеи, созданные им специально для кота матери (отчего-то Питер не любил этих животных, но и младшие Поттеры всегда старались обходить старого кота стороной).

Поворотным моментом стало нахождение родительских мётел перед их пятым и шестым днём рождения. Миссис Поттер, освободившись с работы чуть раньше, начала искать детей по всему мэнору, думая, что те снова спрятались или играют с Питером на втором этаже. Но нигде их не было. Юфимия уже хотела отрывать домашних эльфов от приготовления ужина, чтобы те нашли непослушных детей, но услышала хохот и крики во дворе. Где был шум, там были Дженна и Джеймс. Так что она направилась туда.

Стоит ли говорить, какой ужас и восторг она испытала, увидев детей на мётлах, которые в два раза больше них. Любая другая мать заставила бы их спуститься и отругала бы, забрав мётлы навсегда, но Юфимия была слишком горда их идеальным полётам, чтобы кричать. В тот день она предрекла брату и сестре великую спортивную карьеру в сборной Англии. Оставалось только узнать, кто был бы капитаном.

Но это не значило, что им было позволено брать ещё опасные для них предметы. Родители достали им мётлы по размеру, а свои спрятали в подвале, закрыв дверь туда обычными запирающими чарами. Видимо, они надеялись спрятать мётлы от детей, но разве кто-то мог запретить что-то Джеймсу и Дженне? Как только родители трансгрессировали из дома, дети вскочили с кроватей и понеслись по лестнице вниз, съезжая по перилам на первый этаж. Они уже и не помнят, когда последний раз ходили по ступенькам. Обгоняя друг друга по очереди, они всё же добежали до двери в подвал, запыхавшись.

— Я бы так не задыхался, если бы не ты, — сказал Джеймс, драматично вздыхая и падая на пол. — Вот представь, каким был райским мир для меня без моего главного соперника.

— Ты вряд ли даже помнишь тот год, — ответила ему Дженна с победоносной улыбкой.

— Лучший год в моей жизни, — поправил он.

Она только закатила глаза и начала ждать, пока Джеймс соизволит подняться. Она так и не сказала ему, как собирается доставать их мётлы. Только эта мысль заставила его подняться на ноги и поправить свои чёрные непослушные волосы. Он подошёл к самой двери и взглянул на свою сестру, а та только загадочно улыбнулась и спросила:

— Итак, Ватсон, у Вас есть предложения по решению столь трудной задачи?

Когда-то Флимонт Поттер решил показать своим детям «Шерлока Холмса», что стало ошибкой, ведь то была единственная книга, которую Джеймс смог дочитать. И дочитал он только из-за любви к главному герою — Шерлоку. Но Дженна не позволяла себе быть второй и также хотела быть детективом Холмсом. А два Шерлока не могут существовать в одно и то же время, так что споры между двумя Поттерами не утихали ни на один день, как и попытки выяснить, кто из них кто. После этого Флимонт пытался показать им другие магловские книги, которые покупал, лишь бы насолить чистокровному сообществу и поддержать культуру маглов в магическом мире, но Джеймсу уже было неинтересно.

— Вообще-то я должен быть Шерлоком! — воскликнул Джеймс.

— Ты был им в прошлый раз, так что помолчи, — отрезала Дженна и перед тем, как он бы возразил, добавила: — У меня есть идея, как открыть эту дверь. Тебе понравится.

Брата это достаточно успокоило, и он стал внимательно смотреть на сестру, ожидая её действий.

— Итак, смотри внимательно, Джеймс, — сказала младшая Поттер.

Она встала прямо, прокашлялась и завела руку назад. Он наблюдал за её движениями с подозрением, пока она улыбалась, томя его ожиданием. Он точно знал, что Дженна делает так, когда приготовила что-то невероятное. Через несколько секунд она достала из заднего кармана волшебную палочку, которая всё это время была прикрыта свитером.

— Это палочка отца?! Джи-Пи*, это гениально!

Не так давно Флимонт ”потерял” свою волшебную палочку на одной из вечеринок, из-за чего Юфимия объявила его старым и забывчивым, а хуже этого оскорбления для 50-летнего Флимонта не придумаешь. Старший Поттер верил, что ему скоро исполнится 40, просто забыв о наступающей старости. Флимонт бегал за своими детьми и пытался выяснить, насколько он стар, весь вечер, он даже хотел писать Дамблдору, но Юфимия вовремя забрала свои слова обратно, остановив его от неловкого разговора с заместителем директора Хогвартса. И кто мог догадаться, что за этим на самом стоит его дочь?

Дженна гордо кивнула и взмахнула палочкой, произнеся: «Алохомора». Дверь открылась, пропуская детей в подвал.

— Что же, после вас, — сказала она, склоняясь в полупоклоне.

Джеймс также поклонился ей и вошёл в подвал, а Дженна последовала за ним, но вниз не спустилась на случай, если домашние эльфы будут искать их. Через минуту она услышала тяжёлые шаги своего брата, несущего им мётлы. Спрятав палочку в задний карман, она взяла метлу из его рук и вышла из подвала. Но не успела она закрыть дверь, как Джеймс прокричал на бегу:

— Поттер-Ватсон, на перегонки до поля!

— Я Шерлок! — только и успела крикнуть Дженна перед тем, как её брат скрылся за поворотом.

Она быстро побежала за ним, держа в руках тяжёлую метлу. Честно играя, она бы вряд ли смогла даже нагнать брата, который был её выше, но она достала палочку отца и создала небольшой ветерок, который коснулся шеи Джеймса. Тот остановился и начал пальцами стряхивать несуществующего паука со своей шеи, прыгая на месте. Джеймс Поттер боялся пауков, а когда он узнал о том, что такие же создания, только в разы больше, живут на территории Запретного леса.. Он был готов бросить идею поступления в Хогвартс. Так что этим страхом воспользовалась Дженна и легко обогнала брата, выбежав на улицу первой, пока тот отчаянно прыгал на месте.

— И я победила! — вскрикнула она.

Джеймс быстро понял, что она сделала, и выбежал следом. Если в догонялках выиграла она, то в небе Джеймс точно был лучше и не мог позволить победить ей и здесь. Он быстро перебросил ногу через метлу, вцепился руками в дерево и оттолкнулся от земли, резко взлетая с криком: «Не так быстро, сестрёнка!»

Дженна взлетела следом за ним, но не так резко, боясь упасть. Она и не пыталась догнать его, прекрасно зная, что Джеймс лучше в разы, когда дело касается полётов, но это не мешало ей наслаждаться ветром, развивающим её короткие волосы и свежим воздухом. С их высоты даже Поттер-мэнор казался таким незначительным и маленьким местом. Хотелось улететь далеко, узнать больше, увидеть мир за пределами дома и Косого переулка. Но что пятилетняя Дженна могла сделать? Только летать по небу возле дома и мечтать о том, как она ступит в этот мир сама, откроет его с Джеймсом. Её детское воображение рисовало мир замечательным местом, таким же, как её родной дом. Но вот брата совершенно не волновали мысли о свободе, только его метла. Дженна усмехнулась и полетела к нему, отчего он резко направил метлу влево и начал взлетать ещё выше, пока Дженна плелась сзади, не пытаясь нагнать его, а просто будучи рядом, как и всегда. До неё доносился звонкий смех её брата, отчего она сама начала смеяться так же громко, петляя вместе с ним над крышей мэнора.

Не заметив, как за их полётом прошло несколько часов, а солнце уже поднялось высоко, они, разумеется, и не заметили приход Юфимии Поттер, которая уже минут пять стояла возле дома, глядя на своих детей. Но они не останавливались, рисуя в небе круги на мётлах. Тогда она поднесла палочку к губам, а её голос раздался так громко, что дети вздрогнули:

— Дженна! Джеймс! Сейчас же на землю!