Пролог (1/2)

Это был отвратительный вечер, как и многие другие дни в Англии. Дождливый, пасмурный и холодный. Но это не мешало всем радоваться, ведь Волан-де-Морт был повержен, и все оказались свободны. Только одному магу было не до великого торжества.

Пока все праздновали поимку Сириуса Блэка, объявленную охоту на Пожирателей Смерти и падение Тёмного Лорда, одинокий волшебник стоял на кладбище в тонком свитере, но его словно мало волновали дождь, ветер и почти ночной мороз. Светло-каштановые волосы давно уже промокли, как и порванная в одно из полнолуний одежда. Но он не сводил глаз с надгробной плиты, сжимая в карманах кулаки в попытках заглушить боль. Тогда он должен был быть здесь, с ними.

Сзади него послышался звук, а волчьи инстинкты подсказали: трансгрессия. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Знакомые шаги заставили отвлечься, а в нос ударил запах крепкого алкоголя, никотина и, как ни странно, корицы.

— Я думал, ты бросила, — сказал он.

Девушка остановилась в двух шагах от него и усмехнулась. Но в этой усмешке не было ничего весёлого. Только её грусть, выраженная в чуть дрогнувших ресницах и красных глазах. Она поравнялась с парнем и встала рядом, даже не посмотрев в его сторону. Её короткие почти чёрные волосы были такими же не уложенными, как обычно были у её брата, а на тонких пальцах красовалось семейное кольцо, как реликвия, объединяющая их. Была ли эта дань уважения? Возможно. Но больше было похоже на попытку почувствовать себя ближе, снова стать братом и сестрой.

— Что случилось с Гарри? — спросила она.

Парень не ответил, обратив внимание на небо. Оно совсем потемнело, как будто уже была ночь, а не осенний вечер. Дома вокруг затеняли остатки и без того тусклого света дня. Даже здесь, в Годриковой впадине, всё ещё звучали чьи-то счастливые крики, но девушка их не слышала: она не была оборотнем. И это было к лучшему.

— Он у другой его тёти, — ответил он, наконец, повернувшись лицом к девушке.

Несмотря на всё, она осталась точно такой же, в отличие от него. Он будто стал старше на несколько лет, на нём было больше ран и шрамов, а внутри уже не осталось места для тёплых чувств. Он потерял всех, но он и не догадывался, скольких потеряла она, скольких потеряли все.

Сколько раз они виделись до этого? С десяток, не больше. Но в один день размываются все грани. Немногие пережили эту войну, и они, к их же несчастью, были в их числе. Теперь им осталось самое сложное — пережить это. Но никто не собирается проходить через это вместе. Несмотря на связывающую их боль, они будут бороться с ней в одиночку. Но он устал сражаться один.

— Я был на задании Ордена и узнал обо всём из письма Дамблдора, — говорил парень. — Когда я смог приехать, похороны уже прошли, а Сириус…

Ремус Люпин был сломлен. Теперь у него не осталось никого, даже Гарри. И кто теперь останется с ним? Ещё годы полнолуний, когда он будет ранить себя, ненавидя монстра внутри. Остался только отец, но захочет ли он видеть такого сына? Особенно сейчас, когда Хоуп Люпин мертва.