Глава 26: И жили они... (1/2)
Когда Лань Ванцзи почувствовал, что Вэй Ин затихает в его руках, его охватила тошнотворная волна паники и внезапный, ужасный страх, что снятие проклятия лишило его стольких сил, что это убило. Трясущимися руками он быстро переложил Вэй Ина, проверяя пульс и дыхание, подпитывая его ци ещё до того, как убедился, что это поможет, и только потом пришёл к облегчённому выводу, что Вэй Ин просто потерял сознание.
Лань Ванцзи облегчённо вздохнул, страшное напряжение исчезло, глаза закрылись, он сделал несколько медленных вдохов и подождал, пока успокоится бешеное сердцебиение. Конечно, Вэй Ин потерял сознание. Лань Ванцзи не давал ему спать всю ночь, занимаясь всевозможными изнурительными ласками, и это после того, как на него напали и похитили бандиты. Все указывало на то, что с Вэй Ином все будет в порядке, и что ему просто нужно немного отдохнуть.
Он прижал его к себе, и последние остатки тревоги улетучились, утешаясь теплом кожи и тихим дыханием, мирно спавшего на груди человека.
Прошло ещё мгновение, и Лань Ванцзи отчётливо и неприятно ощутил липкость кожи Вэй Ина везде, где они соприкасались. Он был покрыт с ног до головы какими-то растительными маслами, потом и собственной спермой, и Лань Ванцзи почувствовал необходимость как можно скорее исправить ситуацию.
Его движения были несколько неловкими и неуклюжими. Прошли века с тех пор, как у него были руки и ноги, века с тех пор, как у него были глаза, мышцы и кости, чтобы координировать движения, и, вероятно, потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть. После стольких лет привыкания к ощущениям, возникающим при движении лоз, привыкания к тому, как они могут крутиться, поворачиваться и извиваться, его конечности казались жёсткими и громоздкими, более сильными и в то же время странно скованными, но с некоторым усилием ему удалось подхватить Вэй Ина на руки, медленно подняться на ноги и обрести равновесие.
Он был благодарен хотя бы за то, что сила его человеческого тела каким-то образом сохранилась, и с облегчением понял, что сможет нести Вэй Ина без особых проблем.
Лань Ванцзи двигался по знакомому пространству, выйдя из главного зала через дверь во внутренний двор дворца. У задних ворот он столкнулся лицом к лицу с обрушившимся дверным проёмом и на мгновение задумчиво нахмурился, глядя на заваленный проход…
Он закрыл глаза, сделал вдох. Он не был уверен, что это сработает, но попробовать не мешало бы, и направил свою ци через землю и лозы, переплетённые среди камней, способом, который стал для него естественным в растительной форме. Он сосредоточился на том, чтобы привести лозы в движение, и через несколько секунд они зашевелились. С небольшим усилием и координацией, большей, чем это было до превращения, ему удалось с помощью лоз убрать достаточно обломков, чтобы образовалась щель в дверном проёме, и он прошёл через задние ворота дворца и направился по дорожке, ведущей к холодным источникам.
Позднее весеннее утро было приятно тёплым, но настолько, что, когда он ступил в холодную воду источника, по коже пробежал холодок. Не обращая внимания на странное ощущение, он пошёл дальше, пока вода не достигла пояса, и подошёл к камням, лежащим под водой вдоль одного края источника и создающим естественное подобие скамьи для отдыха. Присев, он удобно устроил Вэй Ина у себя на коленях и начал его омывать.
Он прикасался к нему нежно и благоговейно. Вэй Ин находился во дворце уже больше года, и за это время Лань Ванцзи хорошо узнал его тело, которое теперь покоилось в его руках, хотя и не привык прикасаться к нему человеческими руками. Он наслаждался мягкостью кожи, проводя по ней кончиками пальцев, нежно растирая её под струями воды, а затем осторожно вытер лицо.
Но даже когда Вэй Ин был чист, Лань Ванцзи не мог перестать прикасаться, не мог перестать смотреть. Кончиками пальцев он нежно проводил по челюсти, по носу, скулам, губам. Он восхищался не только красотой Вэй Ина, но и тем, как его руки, ЕГО РУКИ, лежали на коже, как это выглядело и ощущалось, впервые за много веков прикасаться к другому человеку своей собственной рукой из плоти и крови. Это было зрелище, которое он не мог так легко забыть.
Больше всего на свете ему хотелось поцеловать Вэй Ина, но он слишком сильно сожалел об украденном поцелуе в своей прошлой жизни, чтобы красть его и сейчас.
По правде говоря, Лань Ванцзи не был уверен в том, что произошло. Он не знал, как и почему он оказался здесь, а не перешёл в другую жизнь. Все, что он помнил из слов хули-цзин, говорило о том, что снятие заклятия вернёт его к тому, кого он любил в своей человеческой жизни, но… не так уж трудно было поверить, что он запомнил её слова неправильно, что любовь и снятие заклятия были связаны каким-то другим образом, о котором он раньше не задумывался. Возможно, влюблённость в Вэй Ина изменила его судьбу, а может быть, именно смелое признание сделало это, привязав будущее Лань Ванцзи к смертному миру, вернув его в тело и дав место рядом с Вэй Ином.
А может быть, хотя у Лань Ванцзи и не было возможности доказать это, он вовсе не ошибался. Возможно, тот человек, которого он любил давным-давно, был ближе, чем он думал, в его объятиях, например в этот самый момент, вернулся к нему через столетия с новым именем, новым лицом, но с той же яркой душой, которая так пленила сердце Лань Ванцзи все эти годы назад.
Лань Ванцзи никогда не сможет узнать правду, но, в конце концов, ему было все равно. В какой-то момент он почувствовал себя виноватым за чувства к Вэй Ину, как будто он был обязан продолжать любить того, кого любил раньше, как будто, влюбившись снова, он нарушил обещание, данное тому, кого знал сотни жизней назад… Лань Ванцзи потребовались месяцы, чтобы понять, что это обещание он давал только самому себе. Любовь всей его первой жизни никогда не знала о чувствах к нему, а после его смерти судьба была предрешена и неизменна. Невозможно предать того, кто никогда не просил преданности.
В глубине души Лань Ванцзи подозревал, что всегда будет любить того парня, которого когда-то знал, всегда будет оплакивать любовь, которую потерял, так и не обретя, и жизнь, которую они так и не смогли прожить вместе… Но, если это затмит любовь, которую он сейчас испытывал к Вэй Ину, это будет ещё большей трагедией.
Лань Ванцзи больше не позволит себе погрязнуть в несчастьях, покончит с неуверенностью в себе и социальными условностями, которые сдерживали его в прошлой жизни. Если судьба распорядилась именно так, позволив ему прожить эту жизнь рядом с Вэй Ином, Лань Ванцзи должен был быть дураком, чтобы притвориться, что это не все, о чем он так мечтал.
И он не повторит ошибку дважды. Он будет любить Вэй Ина так, как не позволял себе любить раньше: страстно, пылко, дерзко, без малейших колебаний и сожалений. На этот раз человек, которого любит Лань Ванцзи, знает, что он его любит, и они будут знать это каждую минуту, каждый день, до конца их совместной жизни и после неё.
Лань Ванцзи сделает так, что Вэй Ин никогда не сможет забыть об этом.
~~~</p>
Вэй Ин проснулся, но осознание окружающей обстановки приходило медленно, по кусочкам. Ещё не открыв глаза, он понял, что его держат на месте, в вертикальном положении, прислонив к чему-то прочному и немного податливому. Щека и лоб прижимались к чему-то, что почти наверняка было кожей, мокрой кожей, понял он, медленно осознавая остальное тело и тот факт, что он наверняка погружен в воду по плечи, а чужая рука нежно проводила кончиками пальцев по его волосам в успокаивающем ритме.
Так же медленно он вспомнил, что произошло перед тем, как он потерял сознание, почему тело болело и было тяжёлым, и что случилось с принцем в конце их ночи. Он понял, чьи руки обхватывают его, к чьей груди он прижимается, чьё спокойное сердце нежно бьётся под ухом. Он так устал, что осознание не могло ни потрясти, ни встряхнуть. Он погружался в реальность ситуации постепенно, с благодарностью, слегка улыбаясь уголком губ.
Чувствуя себя комфортно и безопасно, Вэй Ин прижался лицом к коже, и сделал глубокий, размеренный вдох… Руки, обнимавшие его, замерли, тело слегка напряглось, и, не раздумывая, Вэй Ин прижался губами к коже рядом.
Сладкий, знакомый голос слабо позвал:
― Вэй Ин?
Улыбка стала чуть сильнее, и Вэй Ин немного обескураженно открыл глаза, увидев бледную кожу груди и руки Лань Ванцзи, прозрачную поверхность воды и размытые линии их тел. Он выпустил ещё один вздох, ещё немного подвинулся, приподнял подбородок, чтобы поцеловать основание шеи Лань Ванцзи, а затем ещё раз, чуть выше. За последние несколько месяцев он целовал принца сотни раз, но поцелуи лоз не могли сравниться с поцелуями кожи, и, пока он боролся, чтобы не заснуть, сознание побуждало сделать то, что он делал только во сне.
Он прикоснулся рукой к щеке Лань Ванцзи и провёл дорожку поцелуев до уха, затем по всей длине идеальной челюсти, наклоняя лицо к себе, слушая приглушенное дыхание и приближаясь все ближе и ближе, пока… Губы Лань Ванцзи были невероятно мягкими, гораздо мягче, чем он когда-либо мог себе представить. Хотя, подумал Вэй Ин, возможно, нет ничего удивительного в том, что он угадал неправильно, учитывая тот небольшой опыт поцелуев, который у него был.
Лань Ванцзи ошеломлённо смотрел на Вэй Ина всего полсекунды, прежде чем поцеловать в ответ. Их губы двигались несколько неуклюже, поцелуй длился секунду… а затем последовал ещё один, и ещё, и ещё. Вэй Ин чувствовал отчаяние и ликование в том, как Лань Ванцзи прижимался к нему, и скользнул руками по его шее, прижимаясь так крепко, прижимая их губы друг к другу снова и снова до тех пор, пока мог сохранять непрочную хватку сознания и находя каждый поцелуй более естественным, чем предыдущий.
Когда он наконец отстранился, то тяжело дышал, сердце колотилось, голова кружилась. Лань Ванцзи лбом слегка прижался к его лбу, и они ещё долго щекотали друг друга губами, прежде чем Вэй Ин, не в силах больше сопротивляться, снова погрузился в сон.
~~~</p>
Когда Вэй Ин проснулся в следующий раз, было тепло и сухо, он удобно устроился на незнакомой кровати, укрытый собственными одеялами. Потребовалось мгновение, чтобы оглядеть комнату, которую он никогда раньше не видел при свете дня, чтобы понять… он находился в комнате, в которую принц впервые привёл его всего пару месяцев назад, в собственной спальне Лань Ванцзи.
Вслед за этим пришло второе осознание: он неожиданно оказался один. В груди поднялась паника, пульс затрепетал, но не успел он собраться с силами, чтобы встать с кровати и отправиться на поиски пропавшего спутника, как облегчённо вздохнул, когда в спальню вплыл Лань Ванцзи с подносом свежеприготовленного чая. Вэй Ин бодрствовал достаточно долго, чтобы выпить чашку чая, после чего снова лёг и уснул.
Остаток дня прошёл спокойно. Вэй Ин то и дело задрёмывал, просыпаясь под нежную игру Лань Ванцзи на гуцине, под миску пшённой каши с мёдом и ещё один поднос с горячим чаем. К вечеру Вэй Ин почувствовал, как понемногу возвращаются силы, и, не желая сразу же засыпать, ласково позвал:
― Лань Чжань, ложись со мной.
Лань Ванцзи сколько раз трахал его в прежней форме, что Вэй Ин не ожидал, что в его поведении появится оттенок неловкости, который заставит его сделать небольшую паузу, прежде чем прилечь рядом.
Как только Лань Ванцзи оказался достаточно близко, Вэй Ин потянулся к нему, укладывая на кровать, пока тот не оказалось наполовину над ним, пока не почувствовал прижатую друг к другу кожу от груди до самых ног, или, по крайней мере, его ног, так как он заметил, что Лань Ванцзи были немного выше.
Это было… странно. Вэй Ин мог признаться себе, глядя на Лань Ванцзи, заправившего длинные волосы за ухо, что ему странно прижимать к себе чьё-то тело, что тепло и текстура кожи и мышц были далеки от объятий лоз, к которым он так привык. Странно было смотреть в золотистые глаза Лань Ванцзи и пытаться понять интенсивность взгляда, когда Вэй Ин привык чувствовать его эмоции так ясно, как никогда не мог прочитать чьё-то выражение. Лицо над ним было душераздирающе прекрасным, более прекрасным, чем Вэй Ин мог себе представить. Оно было одновременно и таким, каким он ожидал увидеть, и в то же время совершенно неожиданным: лицо того, в кого Вэй Ин влюбился, и одновременно лицо великолепного незнакомца.
Вэй Ину потребуется время, чтобы привыкнуть, и Лань Ванцзи, казалось, был очень рад дать ему это время… Хотя он вскоре понял, что не только ему нужно привыкнуть. В конце концов, он впервые увидел лицо Лань Ванцзи… впервые за многие века Лань Ванцзи увидел что-то человеческими глазами, и Вэй Ин мог только представить, что он испытывает.
Так они провели несколько долгих тихих минут, Лань Ванцзи нависал над ним, их глаза прослеживали черты лица друг друга, они пили друг друга медленными, смакующими глотками. Когда взгляд Вэй Ина задержался на Лань Ванцзи, ему показалось, что в нем есть что-то знакомое. Его мысли задержались на прошлых разговорах, на впечатлении о принце, которое у него сложилось, и когда он смотрел, ему казалось, что он может найти следы этого человека в выражении лица Лань Ванцзи. Угол его бровей, серьёзная линия губ, глубина выражения глаз… Чем дольше он смотрел, тем твёрже приходил к выводу, что лицо над ним действительно отражает человека, в которого он влюбился.
Вэй Ин был настолько погружен в свои мысли, что не сразу заметил направление взгляда Лань Ванцзи, насколько пристально его глаза были устремлены на нижнюю половину лица, насколько напряженно… Как только он понял, что могло привлечь внимание, он слабо улыбнулся и спросил с ноткой игривости:
― Лань Чжань, ты смотришь на мои губы?
И тут же, как будто застигнутый врасплох, взгляд Лань Ванцзи метнулся в сторону, а его уши приобрели розовый оттенок. Реакция подтвердила подозрения и вызвала восхищённый смех. Вэй Ин обвил руки вокруг шеи Лань Ванцзи, а кончики пальцев затанцевали на коже спины, когда тембр его голоса упал до дразнящего:
― Ты хочешь поцеловать меня?
Вэй Ин не мог не заметить, что розовый оттенок на ушах стал более насыщенным, хотя цвет не распространился на его лицо. Лань Ванцзи на мгновение замешкался с ответом, а затем тихо ответил:
― Мгм.
Несмотря на то, что Вэй Ин надеялся на такой ответ, сердце затрепетало, а сознание взорвалось предвкушением. Он прижался к Лань Ванцзи чуть крепче, и ласково сказал:
― Тогда поцелуй меня.