Глава 20: Что могло бы быть (2/2)
Принц подождал, пока пройдёт оргазм, пока тело Вэй Ина полностью расслабится, и только после этого начал двигаться. Вэй Ин тут же вцепился в край стола, его охватила сверхчувствительность, когда лоза грубо задвигалась внутри. У него перехватило дыхание, переходящее в дрожащие стоны, удовольствие уже было неистовым и непреодолимым. Пьянящие масла ещё не подействовали, не затуманили сознание потребностью и не притупили сверхчувствительность, которая возникает, когда тебя трахают после оргазма… Но он был рад этому. Ему нравился край, нравилось напряжение, то, как оно заставляло тело дрожать и трястись, особенно в новой странной позе, в которой он оказался, перегнувшись через стол, но при этом оставаясь на ногах, как оно заставляло ноги дрожать, и пытаться ступнями упереться в пол.
Он застонал на третьем оргазме, прежде чем напряжение начало таять, прежде чем тело полностью расслабилось, чтобы его трахали с полной отдачей, и принц, конечно, сделал это. Скорость его толчков быстро нарастала, лоза практически вбивалась снова и снова, а его мысли все глубже уходили в фантазии.
Когда он позволил мыслям затуманиться, то смог почти представить себе картинку. Его никогда не трахали раньше, он не знал, как это, но, он всегда гордился своим воображением, и здесь не видел причин сомневаться. Лоза трахала его, постепенно переходя от одного к другому, трахала быстро и жёстко, доводя до двух оргазмов подряд, а потом медленно опускала и проносила его по широкому морю экстаза…
Об этом было так легко думать. В своей голове он мог видеть эту картину, или чувствовать, на самом деле. В его голове принц, Лань Ванцзи, стоял позади — Вэй Ин не знал, как он выглядит, но сейчас он склонился над столом, его трахали сзади, и он не мог его видеть, так что внешность не имела значения. Важнее была мысль о том, что этот Лань Ванцзи, который нагнул Вэй Ина над столом, грубо обхватил руками бедра, снова и снова всаживал свой восхитительный толстый член, сводя Вэй Ина с ума, заставляя его кончать снова и снова, пока мысли не превратятся в кашу.
Без предупреждения фантазия, разыгравшаяся в мыслях, заставила его с головой погрузиться в очередной оргазм, но, к счастью, темп принца даже не замедлился, и Вэй Ин снова погрузился в свои фантазии.
Руки Лань Ванцзи были сильными, Вэй Ин был уверен. Он представлял себе, как его руки обхватят талию, задницу, как пальцы будут скользить по спине, пока рука не доберётся до шеи… И когда темп лозы снова перешёл в нечто жестокое, Вэй Ин застонал при мысли о том, как рука Лань Ванцзи обхватит его за шею, прижмёт к себе и будет трахать с остервенением, а Вэй Ин будет беззвучно умолять о большем.
Он кончил ещё раз с очередным напряженным криком, позволяя себе погрузиться ещё глубже, представляя жар тела Лань Ванцзи, опускающегося на него, представляя, как он целует его плечи… Если бы Вэй Ин был менее опьянён маслами, затуманивающими его мысли, он бы смутился от того, что думает о таких вещах… Представить, что его трахают как безвольного пленника, было не так мучительно, как эта мечта, эта безнадёжная надежда почувствовать кожу Лань Ванцзи на своей, узнать, каково это, быть трахнутым им, удерживаемым им, лелеемым им.
В данный момент Вэй Ин даже не знал, стоит ли предаваться подобным мечтам. Разве это не неправильно, так проецировать, представлять себе сценарий, который, он был уверен, никогда не осуществится? Разве не неправильно было придавать принцу какую-то выдуманную физическую форму, мечтать о чем-то, что подсознательно подразумевало, что того, что принц мог ему дать, недостаточно?
С другой стороны, для чего ещё нужны фантазии, если не для того, чтобы воображать то, чего реальный мир никогда не сможет дать?
В его голове не было достаточно места для дискуссий, не тогда, когда напряжение наслаждения поднималось и распадалось все сильнее с каждым оргазмом, не тогда, когда он был так занят приписыванием ощущений прикосновениям рук, которых не было. Он отдался фантазии и позволил ей полностью захлестнуть себя, погрузившись в ту версию реальности, которая дала ему больше, чем он имел право просить.
В какой-то момент он начал поворачиваться, хотя это движение было бы обречено на неудачу по его собственной воле, тело было слабым и опустошённым от удовольствия, к счастью, принц, должно быть, заметил, что он делает, и несколько лоз бросились на помощь, чтобы аккуратно перевернуть Вэй Ина, пока тот не оказался на спине, подогнув колени. Он провёл рукой по лицу, прикрывая глаза, и стал фантазировать, представляя, как Лань Ванцзи стоит над ним, его мощное тело снова и снова подаётся вперёд, и раз за разом погружается в него своим внушительным членом.
Впервые за много недель Вэй Ин потерял счёт тому, сколько раз кончил, было около двадцати оргазмов, по крайней мере, он был в этом уверен, но не мог назвать более точное число. Он кончал, кончал и кончал, пока не кончил, пока не обмяк и не захрипел, пока все его стоны не превратились в отчаянный, беспомощный вой, в котором можно было только умолять принца заставить его кончить ещё раз, потому что этого никогда не казалось достаточно.
Когда действие масла наконец начало ослабевать, Вэй Ин был совершенно истощён, не замечая, как в зале сменился предрассветный свет, не замечая ничего, кроме истощения тела даже во время последнего ноющего подъёма наслаждения внутри. Его мысли путались по мере приближения кульминации, тело дрожало так сильно, что казалось, будто он вот-вот развалится на части, и он представлял, что это сильные руки Лань Ванцзи держат его вместе, пока он наполнял его снова и снова, снова и снова…
― Лань Чжань, ― всхлипнул Вэй Ин, когда последний оргазм подхватил его в свою жестокую хватку и держал мучительно долго, звезды вспыхивали под веками целую минуту, прежде чем он окончательно обмяк.
Вэй Ин смутно ощущал, как выскальзывает лоза, как другие лозы подхватывают его, чтобы осторожно снять со стола, но не более, так как он быстро потерял сознание.
~~~
Когда Вэй Ин наконец очнулся, золотистый полуденный солнечный свет просачивался сквозь дыры в крыше, и он чувствовал себя в безопасности и комфорте. Он медленно приходил в себя, тело нежно обнимали лозы, окружавшие его, и в основном его укрывал собственный нижний халат, который принц, должно быть, иногда накидывал на него ночью. Наступила весна, день был достаточно тёплым, чтобы даже пальцы Вэй Ина не мерзли в воздухе дворцовой комнаты.
Вэй Ин медленно вдохнул и выдохнул, перевернулся, натянул халат до подбородка. Он даже не открыл глаза и был уверен, что уже поздно, далеко за пределами того времени, в которое он привык просыпаться, но все же он был так доволен, что возникло искушение позволить себе ещё немного поспать…
В конце концов, Вэй Ину не удалось снова заснуть, но он ещё некоторое время лежал, нежась в лозах, подпирающих голову, и слегка дремал, по крайней мере, до тех пор, пока его не одолела потребность потянуться, и он, наконец, поднялся на ноги.
Он поднял руки над головой, вытянул ноги, зевнул, повернул голову из стороны в сторону и замер, резко повернув голову в сторону третьей двери, и даже издали различил, что малейшие зазоры мешают облакам, вырезанным на двери, быть единым цельным рисунком.
Сердце тут же забилось быстрее, и всякое веселье исчезло. Какая-то его часть не хотела даже приближаться к двери, но теперь, когда он увидел её, игнорировать это было невозможно. Он молча поднялся на ноги, и начал пересекать коридор по направлению к ней, одновременно предвкушая и страшась того, что там найдёт…
Дыхание перехватило, Вэй Ин потянулся к приоткрытой двери. Он подкрался ближе, заглянул в крошечную щель между двумя створками из цельного дерева, но… смотреть было не на что. Вэй Ин едва мог просунуть пальцы в щель, а из-за угла, под которым была открыта дверь, он мог видеть лишь небольшой участок пола внутри, заросший теми же лозами, которые он обнаружил во всем дворце.
Он не хотел открывать её. Ему сразу же пришла в голову твёрдая мысль, что он не хочет открывать дверь, не хочет заходить внутрь. Несмотря на жгучее любопытство ответить на один из вопросов, преследовавших с момента приезда (желание узнать, как выглядит принц), его отталкивала реальность, которую он узнал несколько недель назад.
После того как он войдёт в дверь, он потеряет принца навсегда.
А он не был готов к этому.
Он не был уверен, что когда-нибудь будет готов к этому, но, он был абсолютно уверен, что пока не готов. Ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшее время. Хотя Вэй Ину едва дали возможность представить себе остаток жизни рядом с принцем, это не заставило его сделать даже малейший шаг к тому, чтобы смириться с жизнью, которую придётся прожить без него.
Вэй Ин на мгновение застыл в нерешительности, не зная, чего хочет или ожидает принц. Он не пошёл через вторую дверь сразу, потому что принц попросил его сначала исцелиться, но сейчас ему не нужно было лечиться. Ожидал ли принц, что он откроет дверь сейчас, или, возможно, позже вечером? Ждал ли того момента, когда Вэй Ин войдёт внутрь и начнёт процесс освобождения?
Он рукой скользнула вверх по двери, пока не коснулась одной из лоз, и голос дрогнул, когда он тихо спросил:
― Хангуан-Цзюнь… ничего, если я немного подожду, прежде чем войти внутрь?
Если бы принц хотел этого, если бы он попросил Вэй Ина сделать это сейчас… Вэй Ин поборол бы каждый крик протеста в своей голове и сделал бы это для принца, но…
Через мгновение принц ответил так же мягко, как и прежде:
― Потрать столько времени, сколько тебе нужно, Вэй Ин.
Облегчение нахлынуло на Вэй Ина так резко, что вытеснило воздух из застывших лёгких, плечи опустились, а тревожное бурчание в животе немного улеглось.
― Хорошо, ― тихо согласился он. Он поднял лозу с двери, наклонился и поцеловал её, успокаивая себя так же, как успокаивал принца, и тихо пробормотал, ― спасибо.