Глава 19: Сюрпризы (2/2)

Принц так заботился о нем в последний год, относился к нему с такой добротой, давал Вэй Ину деньги на покупку вещей, о которых тот порой даже не помнил, что просил, а сейчас готовил для него по меньшей мере половину еды, он даже начал стирать белье, хотя Вэй Ин никогда не просил об этом. Вэй Ин искал способ вернуть благосклонность (помимо того, чтобы просто вкусно поесть) и обдумывал этот план с тех пор, как нашёл гуцинь.

― Очень мило, ― сладко согласился принц, сжимая руку Вэй Ина и протягивая лозу, чтобы дотронуться до струны.

Нота прозвучала чётко и ясно, заставив сердце Вэй Ина забиться сильнее. Когда он решил это сделать, он не был уверен, насколько хорошо принц сможет играть, но в конце концов решил, что это не имеет значения. Даже если принц не сможет играть на инструменте из-за того, в какой форме находился, или из-за того, что время подточило его навыки. Хотя Вэй Ин солгал бы, если бы сказал, что не надеется, что принц попробует. Тот факт, что он вообще смог перебирать струны, уже был обнадёживающим знаком.

― Мастер, к которому я его отнёс, был в восторге, думаю, это один из самых старых циней, над которым он когда-либо работал, ― с лёгким смешком сказал Вэй Ин, его волнение ещё больше возросло, когда он затронул эту тему. До встречи с мастером, Вэй Ин больше всего хотел услышать, как принц попытается сыграть на гуцине, но теперь... мастер из магазина инструментов дал ему немного информации об инструменте, которой Вэй Ин хотел поделиться с принцем. ― Знаешь, ― заговорил он, сердце забилось ещё сильнее, ― когда он рассматривал его, он сказал, что конструкция выглядит немного знакомой. Он сказал, что по дизайну и форме инструмент похож на один из старых образцов, сделанных орденом Лань. Это ничего не напоминает, не так ли?

Вэй Ин и раньше слышал об ордене Лань, но не более, если честно. Это был небольшой орден заклинателей, располагавшийся в горах Гусу, и, как только было упомянуто его название, Вэй Ин смутно вспомнил, что на флагах их орден изображал парящие облака, похожие на те, что украшали некоторые поверхности во дворце, но на этом его знания исчерпывались. Орден Лань был, мягко говоря, затворническим, и кроме редких появлений на советах по совершенствованию, его члены вели монашеский образ жизни и почти никогда не спускались из горной резиденции.

Тишина, в которую погрузился принц при этом имени, казалась, невероятно многообещающей. Вэй Ин почти ощутил, как в голове принца зашевелились мысли. Казалось, он долго обдумывал это имя, прежде чем Вэй Ин почувствовал, как в их связи вспыхнуло что-то яркое.

― Да, ― ошеломлённо произнёс принц, — это... моя фамилия.

Вэй Ин не смог бы улыбнуться сильнее, даже если бы попытался, все тело практически вибрировало от волнения. Узнав о связи принца со Старейшиной Илина, Вэй Ин попытался найти любую другую историческую информацию о том времени, чтобы выяснить, может ли он найти имя, которое могло принадлежать принцу, но та небольшая информация, которую он нашёл, была расплывчатой и совершенно бесполезной. То, что старый мастер упомянул орден Лань, было ценнее любого найденного Вэй Ином текста.

― Лань-гунцзы, ― сказал Вэй Ин, пробуя звуки на языке, потом быстро вспомнил, что у принца есть старший брат, и поправил себя, ― Лань-эр-гунцзы, ― а затем нетерпеливо спросил, ― можешь вспомнить что-нибудь ещё?

Принц снова замолчал, погрузившись в размышления, а Вэй Ин практически затаил дыхание в предвкушении...

― Ван... Ванцзи, ― наконец ответил принц, в его голосе чувствовался шок, он был поражён своим открытием.

― Ванцзи? ― повторил Вэй Ин, волнение переполняло его, ― Лань Ванцзи? Это твоё имя?

― Мгм, ― ответил принц, а затем добавил, ― Ванцзи – это имя циня.

Почти мгновенно улыбка сползла с лица Вэй Ина, и он немного смутился.

― Погоди-ка... Ванцзи – это имя циня? Не твоё?

― Нет, это моё, ― поправил принц, похоже, осознав, какое замешательство вызвал, ― оно и моё, и циня.

― О, вас ОБОИХ зовут Ванцзи? Правда? ― спросил Вэй Ин, и игривая ухмылка тут же вернулась на лицо. Улыбка быстро превратилась в лёгкое хихиканье, из-за которого было трудно дразнить, ― хорошо, я должен это знать. Ты назвал себя в честь циня или цинь в честь себя?

Принц позволил Вэй Ину отсмеяться, а затем спокойно сказал:

― Напомни мне, как ты назвал свой меч.

Вэй Усянь чуть не захрипел от быстрого ответа, успев выкрикнуть защитное ”Эй!”, прежде чем захлебнуться смехом. Вэй Ину потребовалось мгновение, чтобы перевести дух и ответить с напускной обидой:

— Это несправедливо, Суйбянь – отличное имя для меча, к тому же он даже не здесь, чтобы защищаться! Лань Ванцзи, у меня есть мысли, чтобы...

Он остановился на полуслове: имя засело в памяти и вызвало неожиданное воспоминание о том, что он читал в записках Старейшины Илина несколько недель назад. Не говоря ни слова (хотя, конечно, принц уже привык к резкому переключению внимания Вэй Ина), Вэй Ин полез за стопкой бумаг, оставшихся в сундуке, перебирая их одну за другой, перечитывая страницы так быстро, как только мог, почти уверенный, что помнит, на какой странице что написано... Наконец он нашёл нужный лист в самом низу стопки, и взгляд устремился прямо на предложение: «Лань Чжань посетил меня сегодня».

Это было единственное предложение на эту тему на странице, которая в остальном была посвящена заметкам о создании лютых мертвецов. Старейшина Илин упоминал в своих записях несколько имён, но ни одно из них не упоминалось более одного раза. До этого Вэй Ин не задумывался о том, что какое-то из имён выделяется среди других, пока не услышал, как принц назвал свою фамилию, и не вспомнил, что уже видел написанное ”Лань”.

― Хангуан-Цзюнь, ― сказал Вэй Ин, и улыбка вновь озарила его лицо, ― в записях упоминается некий Лань Чжань. Это ты?

Когда принц снова погрузился в задумчивое молчание, Вэй Ин не мог не надеяться. Принц называл его ”Вэй Ин” с тех пор, как начал говорить. Вэй Ин никогда не требовал большей формальности, даже до того, как они стали так близки, потому что было что-то правильное в том, что принц называл его так интимно. Вэй Ину ничего не хотелось так сильно, как ответить на этот жест.

Принцу понадобилось всего несколько секунд, чтобы ответить почти дрожащим тоном:

― Да.

Вэй Ин чувствовал тихое волнение, текущее через их связь, и так же легко ощущал собственное волнение. Он улыбался так сильно, что щеки начали болеть, и чувствовал себя совершенно головокружительно, когда щебетал:

― Лань Чжань!

Он почувствовал прилив радости от того, что, как был уверен, было радостью, через лозу, обвившую руку, и тут же рассмеялся, поднеся руку ко рту, чтобы поцеловать лозу, но, к его огорчению, принц пробормотал смущённо:

― Вэй Ин.

― Лань Чжаааааан, ― поддразнил Вэй Ин, хихикнув и прижавшись к гладкой поверхности лозы, и почти сразу же ещё несколько лоз обвились вокруг его плеч.

Вэй Ин обнял лозы, как мог, и тихонько засмеялся в ответ и оставил ещё несколько рассеянных поцелуев. Он и не подозревал, что, отдав принцу гуцинь, вернёт ему имя, но теперь, когда это случилось, Вэй Ин не мог не радоваться за него. Вэй Ин так долго называл его только по титулу, и это было чудесно, когда он смог наконец-то назвать его по имени.

― Лань Чжань, ― снова заговорил он после минутного смеха и объятий, голос стал мягким и приятным, ― как ты думаешь, ты ещё помнишь, как играть? Я бы с удовольствием послушал тебя.

После секундного колебания принц ответил задумчивым хмыканьем. Он расположил несколько лоз над струнами, рассматривая их, прежде чем провёл по ним, извлекая ещё один чистый и ясный звук.

Улыбка и сердце Вэй Ин смягчились одновременно. Принц снова и снова проводил по струнам, второй лозой скользя и удлиняя ноту. Вэй Ин быстро понял, что принц действительно умеет играть. Принц играл, впервые за много веков исполняя музыку, и это было для него… для Вэй Ина...

Вэй Ину потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать мелодию. Это была ”Текущая вода”, древняя песня легендарного музыканта Бая, прекрасное произведение, безусловно достойное своего мастера. Исполнение принца было немного замедленным, вероятно, по той причине, что Вэй Ин опасался, что он вообще не сможет играть, но он думал, что так она ему нравится ещё больше просто потому, что её играл принц.

Он медленно вздохнул и прикрыл глаза. Он так давно не слышал, чтобы кто-то играл музыку, что это казалось наградой: подарив подарок принцу, он нечаянно подарил подарок и себе. Он не думал, что принц возражал против этого. Вэй Ин чувствовал, как от лозы, все ещё обвивающей руку, исходит мягкое сияние счастья и покоя, наполняющее грудь.

Вэй Ин полностью отдался этому чувству. Улыбка застыла на губах, когда он расслабился, прижавшись к принцу, и его понесло по течению музыки.