Глава 13: Эйфория (1/2)
На долгий миг, когда он почувствовал, как тяжёлая лоза трётся между ягодиц, Вэй Ин забыл, что нужно дышать. Он почувствовал головокружение, одновременно испуг и чрезмерное желание. Эта лоза была гораздо толще трех меньших лоз, которые, казалось, и так прекрасно заполняли его, и толще его собственного члена (хотя он полагал, что некоторые члены бывают настолько толстыми? Вэй Ин не был близко знаком с таким количеством, чтобы сказать наверняка). Мысль о том, что он попытается поместиться внутри, казалась почти смехотворной, но Вэй Ин доверял принцу. Даже если то, что он сказал, было правдой, что контроль сейчас ослаблен, Вэй Ин все равно не думал, что принц сделает что-то, что причинит вред. Он определенно не стал бы пытаться трахнуть его чем-то, если бы существовал шанс, что это нанесёт какой-либо интимный ущерб, и это означало, что Вэй Ину оставалось только ошеломлённо гадать, как это будет чувствоваться внутри.
Предвкушение было слишком сильным, поэтому, к счастью, ему не пришлось долго гадать. Лоза, казалось, просто тёрлась о дырочку, чтобы оставить на коже побольше масла, а когда она удовлетворилась результатом, кончик снова прижался к дырочке и легко вошёл узкой частью. Вэй Ин выдохнул, попытался расслабиться, несмотря на возбуждение, с таким нетерпением бьющееся под кожей, что трудно было сосредоточиться на чем-либо, а лоза проникла внутрь, пока он не почувствовал, как самая широкая часть упирается в ободок.
От натяжения по спине пробежала дрожь возбуждения, а ноги напряглись в захвате обвивших их лоз, державших их открытыми независимо от того, хотел он этого или нет (а он хотел), что только усиливало пульсирующее возбуждение. Вэй Ин опустил руки на пол, ища, за что бы ухватиться, и в конце концов нашел клубок лоз по обе стороны, зарываясь в них пальцами и заставляя себя дышать.
Встретив лёгкое сопротивление натянутого ободка, принц не стал сразу же входить глубже. Он начал дразнить. Кончик лозы медленно вращался внутри, выделяя все больше масла, постепенно растягивая тугое отверстие. Он позволил Вэй Ину привыкнуть к присутствию и сосредоточиться только на удовольствии. Он входил и выходил узким кончиком лозы, проверяя сопротивление, затем снова входил до упора и повторял процесс снова и снова, увеличивая глубину на миллиметры, медленно, но верно входя всё глубже.
Если бы Вэй Ин не мог наблюдать за происходящим, было бы трудно понять, насколько продвигается принц, но он знал, что продвигается. Он чувствовал тугое натяжение, чувствовал, как тело понемногу раскрывается, хотя и был уверен в этом лишь наполовину. Но каждый раз, когда лоза извивалась внутри, задевая чувствительное местечко, от чего он вздрагивал, это, как ничто другое, отвлекало от интенсивности ощущений и наполняло сознание не тревогой о том, что его растягивают, а возбуждением.
Он был так возбуждён, что, когда в следующий раз лоза начала раскачиваться взад-вперёд, проникая ещё глубже, чем раньше, Вэй Ин даже не успел ничего понять, как с резким криком очередной оргазм накрыл его с головой. Лоза внутри перестала двигаться, и Вэй Ин крепко сжал её в судорогах кульминации, хотя казалось, что он вообще почти не может сжиматься, потому что…
Толстая лоза была внутри.
Как только тело расслабилось, лоза снова начала двигаться. Она вышла почти до конца, оставив Вэй Ину ощущение ужасающей пустоты, а затем медленно вошла обратно, словно желая показать, чего он достиг, словно желая, чтобы он точно знал, что теперь может принять её целиком. Принц повторил движение, на этот раз не так глубоко, но все же желая, чтобы Вэй Ин почувствовал разницу в растяжении, и снова скользнул внутрь, проникая дальше, чем раньше просто потому, что мог. Когда медленное скольжение превратилось в непрерывные поступательные движения, он вошёл глубже, заполнив Вэй Ина настолько, насколько это было возможно, а затем частично вышел и повторил.
То ли от возбуждения, то ли просто от того, что он едва помнил, как дышать, голова Вэй Ина кружилась. Лоза, казалось, заполняла каждый дюйм пространства внутри, и хотя Вэй Ин не задумывался о том, каково это, по мере того, как он чувствовал, как лоза входит и выходит, он начал жаждать этого. С каждым мягким толчком мысли медленно переходили от подавленности к принятию, к потребности. Тело понемногу расслаблялось, бёдра напрягались, чтобы почувствовать давление лоз, удерживающих их, и по мере того, как проходили мгновения, он чувствовал, что что-то происходит.
Трудно сказать, что именно это было. По крайней мере, часть возбуждения была само собой разумеющейся, потому что он обожал то, как принц трахал его, но внутри происходило что-то ещё, что было так тесно переплетено с возбуждением, что трудно было распутать ощущения. Было что-то вроде нарастающего тепла? Оно было так похоже на успокаивающее расслабляющее средство, которое иногда использовал принц, что Вэй Ин не мог не узнать это чувство, хотя это было не совсем оно, но это было что-то, какое-то приятное покалывание на коже, тепло, голод, который медленно нарастал в нутре, пока лоза продолжала осторожно трахать его.
Он начал понимать это немного позже, когда почувствовал новую лозу, скользящую по боку, и почти сразу же возбуждение захлестнуло его, хныканье вырвалось из горла, когда он отчётливо почувствовал, как усик движется по коже, поднимаясь к груди. Это было так трудно выразить в словах, даже самое лёгкое прикосновение было похоже на блаженство. Вэй Ин почувствовал, как под веками загораются огоньки удовольствия, когда ощутил лозу на животе, которая двигалась тем же путём, по которому толстая лоза скользила всего несколько мгновений назад. Когда лоза добралась до соска, Вэй Ин уже практически задыхался, и в ту же секунду тело дёрнулось, охваченное очередным внезапным оргазмом.
Этот оргазм прошёл быстро: лоза, движущаяся внутри, сделала паузу всего на пару секунд, прежде чем снова задвигалась, причём немного быстрее, чем раньше, так как тело с каждым толчком все охотнее принимало её.
Пока толстая лоза продолжала трахать, другая продолжала играть с соском, ещё одна присоединилась к ней, чтобы оплести через живот, как бы прижимая, ещё больше лоз вскоре обвились вокруг запястий, пока Вэй Ин не почувствовал, как крепко его удерживали на месте. Шли минуты, воздействие масла усиливалось, и каждое прикосновение, казалось, разливало волны экстаза по всему телу, пока он почти не утонул в нем, без какого-либо желания спастись. Это было странно похожее и в то же время прямо противоположное ощущение яду, который затопил его организм всего несколько недель назад, всепоглощающее, захватывающее каждую мысль и каждую частичку тела, пока не осталось ничего на свете, но… Это чувство было чистой эйфорией. Вэй Ин никогда в жизни не испытывал такого полного блаженства. Все, что не было восхитительным ощущением лоз, извивающихся на теле и внутри, казалось, вылетело из сознания, как песчинки сквозь пальцы. Тело с головы до ног гудело от жара сексуальной горячки, он извивался и корчился в объятиях лоз, а принц, казалось, читал единственное желание, оставшееся в сознании, и трахал сильнее и быстрее.
Вэй Ин снова кончил с тяжёлым криком, тело содрогнулось от удовольствия, но, как и предыдущие оргазмы, эта кульминация не столько удовлетворила, сколько оставила ноющее желание большего.
Возможно, это было не самое необычное, что с ним происходило. За последние несколько месяцев он узнал, что при должной стимуляции может кончить три или четыре раза. В некоторые ночи принц даже выжимал пятый оргазм, хотя после этого Вэй Ин оставался совершенно без сил. Первый оргазм заставлял его хотеть ещё, второй и, возможно, третий — ещё, но казалось неизбежным, что в конце концов он достигнет оргазма, который, будет ярче всех предыдущих, и он будет удовлетворён, и слишком чувствителен, чтобы позволить принцу продолжать прикасаться. Но пока лозы удерживали его, а лоза внутри, продолжала толкаться с настойчивостью и желанием, Вэй Ин задыхался, чувствуя, как наслаждение снова поднимается, взлетая выше, чем прежде… Тело содрогнулось от очередного оргазма, резкие раскаты удовольствия стучали внутри, когда он выдохнул несколько ноющих стонов, и был почти уверен, что это все, что это был последний оргазм. Но когда Вэй Ин спустился с высоты, захотелось ещё.
И принц был готов его удовлетворить.
Принц трахал без устали, заставляя испытывать оргазм за оргазмом, а Вэй Ин был ошеломлён, очарован, его мир был сведён к бесконечным циклам возбуждения и удовлетворения, которые повторялись снова и снова, пока он не забыл о смысле всего, что не приносит экстаз, пока не забыл, что у него было какое-либо желание или цель, кроме как позволить принцу использовать его, пока не забыл любое ощущение, которое не было бы толстой лозой, входящей невероятно глубоко, снова и снова, пока он не начинал задыхался и вскрикивать снова и снова, когда вспышки удовольствия взрывались в сознании, как фейерверки. Все, что не было блаженством или экстазом, было смыто. Если бы он попытался, то не смог бы даже вспомнить, что такое боль несмотря на то, что чуть не умер от неё несколько недель назад. Если бы Вэй Ин мог сосредоточиться на чем-нибудь другом, то подумал бы, что кто-нибудь мог бы войти в зал, где его трахали, и пнуть, или ударить ножом… Черт, да ему могли отрезать руку по самое запястье, и Вэй Ин даже не заметил бы этого, потому что в тот момент имело значение только то, чтобы принц продолжал его трахать.
Сначала Вэй Ин пытался вести счёт, честно пытался. Он сдался где-то на десятом оргазме, когда мысли так резко завертелись, что он не мог вспомнить, на девяти или десяти закончил считать, и тогда его довели до очередного оргазма с такой силой, что он решил, что уже все равно.
Оргазмы не имели для него никакого значения. Они были бонусом, приятным дополнением, но Вэй Ину нужно было просто ощущение того, что его трахают, чтобы продолжать плыть по бескрайнему озеру бесконечного удовлетворения. Принцу было важно не столько то, как он это делает, сколько то, что он продолжает это делать. Он начал медленно и нежно, позволяя Вэй Ину открыться, а когда тело почти не сопротивлялось, толчки стали более жёсткими и грубыми, что выглядело как голодное отчаяние, доводя Вэй Ина до кульминации. Темп снизился, резко замедлился до длинных, дразнящих толчков, когда принц почти полностью выходил, а затем снова входил с очень медленной скоростью, вдавливаясь так глубоко, что Вэй Ин корчился от ощущения заполненности до отказа. В какой-то момент принц совсем перестал выходить и просто извивался внутри, кончик лозы тёрся о чувствительные стенки, ставшие ещё чувствительнее от впитавшихся в ткань масел, а длина её закручивалась маленькими кольцами, отчего Вэй Ин задыхался и дрожал от столь ценимых им ограничений, оргазмы настигали в случайные моменты на протяжении всего времени и с каждым разом оставляли его все более ошеломлённым.
Все это время Вэй Ин просто чувствовал себя безумно счастливым от того, что принц находится внутри, что его так хорошо используют для цели, которая, как он чувствовал, осталась единственной в жизни на данный момент.
В какой-то момент толчки возобновились, медленно, потом быстрее, потом снова медленно, угол сместился немного вверх, и принц стал трахать сильнее, быстрее, раздвигая бёдра шире, чем когда-либо, и увеличил скорость, пока не набрал темп в соответствии с ритмом колотящегося сердца Вэй Ина. Вэй Ин уже почти не слышал себя, он чувствовал, как из горла вырываются хныканья, стоны и крики, но был сознанием так далеко, что не мог сказать, насколько они громкие и как сильно отражаются от стен, поднимаясь все выше и выше, а принц трахал все жёстче и грубее, пока Вэй Ин не почувствовал, как давление и удовольствие нарастают, тело начало содрогаться все сильнее, а путы прижимали крепче, словно не давая ему разорваться на части.
Оргазм накрыл с полной силой, и на полпути, когда стон вырвался из горла, мир вокруг потемнел.
~~~</p>
Когда Вэй Ин пришёл в себя, то удобно лежал на боку, подложив руку под голову, согнув колени и подтянув их к груди, и чувствовал себя тепло и туманно. Лоза, которая трахала его в бессознательном состоянии накануне вечером, снова была внутри или, скорее, все ещё была внутри, и двигалась более нежно, посылая крошечные пульсации возбуждения по всему телу.
Он медленно вдохнул и открыл глаза. Пятна серо-голубого света рассыпались по заросшему лозами полу, давая более полное представление об этом месте, чем накануне вечером, и он пришёл к выводу, что сейчас, должно быть, очень раннее утро, солнце приближается, но ещё не взошло.
Как будто проснувшись после ночи пьянки, он обнаружил, что все ещё навеселе, мысли все ещё были немного размытыми и вялыми, хотя сейчас они, конечно, были яснее, чем до того, как он отключился. Он сразу понял, что его больше не держат в крепких тисках, какого бы мощного вещества ни было в том масле накануне вечером, мягкое, плавное возбуждение, которое он чувствовал сейчас, было гораздо ближе к нормальному итогу любимой стимуляции и сонного утреннего часа. Он все ещё чувствовал слабое покалывание, тело было расслаблено и открыто для продолжающегося вторжения, так что он не удивился бы, если бы некоторые из эффектов все ещё сохранялись, но теперь он, по крайней мере, мог связать мысли воедино.
Он тихонько хмыкнул, прижался лицом к руке и позволил нежному возбуждению охватить себя, отгоняя воспоминания прошлой ночи. Разбираться в них оказалось легче, чем он мог предположить, учитывая, насколько опьянён он был маслами принца, насколько глубоко разум погрузился в желание. Все воспоминания были подёрнуты приятным туманом, но помимо этого он ясно помнил, как на него всё этого подействовало.
Улыбка зародилась в уголках губ: он был абсолютно прав, доверившись принцу. Он никогда в жизни не чувствовал себя так прекрасно, как накануне вечером, и он бы сделал выбор в пользу того, чтобы снова войти в эту дверь.
― Хангуан-Цзюнь, ― голос надломился, и он вдруг заметил, как саднит горло (наверняка от стонов, который он издавал накануне вечером), ― ты был прав, что заставил меня ждать.
Как бы он ни был рад, что вошёл в двери прошлой ночью, было абсолютно правильно, что он подождал до полного выздоровления. Если бы он попытался сделать это до того, как полностью восстановит силы, было бы гораздо тяжелее.
Разговор, казалось, обозначил для принца, что он уже проснулся, лоза внутри слегка ускорила темп, и Вэй Ин застонал. Черт, принц действительно не врал, что теряет контроль и не может остановиться, пока желание не будет удовлетворено. Даже после того, как он так насытился прошлой ночью, казалось, что он все ещё жаждет большего…