Глава 11: Искушение, снисхождение (2/2)
― Я достаточно выздоровел, чтобы позволить тебе питаться, обещаю… и, кроме того, ты ведь не причинишь мне вреда, правда?
― Конечно, нет, ― ответил принц более решительно, но потом снова засомневался, — вот… вот почему мы должны подождать.
Если существует растительный эквивалент или телепатический эквивалент речи, то Вэй Ин подумал, что услышал его в голосе принца, и у него появилось ощущение, что он выигрывает эту битву.
― Я не хочу больше ждать, ― нетерпеливо запротестовал Вэй Ин, сильнее прижимая лозу к соску и издавая тихий стон, ― мне нравится, когда ты питаешься мной, Хангуан-Цзюнь, ― продолжил он, медленно проводя лозой по груди. Он не был уверен, говорил ли когда-нибудь об этом принцу. Он никогда не стеснялся стонать, поощрять и даже просить о прикосновениях, но он не думал, что когда-нибудь прямо говорил принцу, что ему это нравится, ― ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо, а я так много времени провёл, чувствуя себя ужасно. Не побалуешь ли ты меня, Хангуан-Цзюнь? Разве ты не доставишь мне удовольствие?
Вэй Ин был уверен, что никогда не слышал, чтобы принц так сильно заикался, когда пытался возразить:
― Я… не думаю, что я…
Вэй Ин потёрся о штаны, прерывая принца пьянящим стоном, и зажмурился, осознав, что за последние полторы недели он не прикасался к себе, чего, наверное, не было с тех пор как он стал подростком, и уж точно это самое долгое время за которое он не испытывал оргазма с тех пор, как приехал во дворец. Несмотря на то, что в мышцах и голове все ещё гудела слабая боль, соблазн нарастающего возбуждения быстро затмевал её, заставляя его ещё сильнее, чем он думал, желать, чтобы принц снова прикоснулся к нему.
― Ну… как насчёт этого… ― сказал Вэй Ин с дразнящей ухмылкой, ― я только начну, а ты можешь присоединиться, если хочешь.
Он не стал дожидаться ответа. Рука, вокруг которой все ещё обвивалась лоза, скользнула под ткань брюк, и он начал нежно тереться об неё. Почти сразу же он обнаружил, что тихонько задыхается от прикосновения. Формально он уже давно не прикасался к себе, поскольку все это время за него это делал принц, но он не собирался забывать об этом. Он несколько раз провёл по всей длине, ощущая текстуру лозы на члене, прежде чем обхватить себя пальцами и погладить с большей серьёзностью.
Хотя он, конечно же, все ещё пытался соблазнить принца, потребность в представлении медленно, но верно рассеивалась в более искренние реакции на прикосновения. Поначалу ему приходилось притворяться, затянувшаяся боль не давала настроиться на такую стимуляцию, даже если он пытался её приветствовать, но после того, как он погладил себя всего мгновение назад, член уже стал твёрдым. Лёгкое покалывание удовольствия пробежало по позвоночнику к затылку и заглушило боль, поселившуюся под кожей. Дыхание стало чуть более тяжёлым, чем раньше, когда он большим пальцем провёл по головке.
― Вэй Ин, ― голос принца был низким, горячим, голодным, и это заставило Вэй Ина задрожать. Он почувствовал, как лоза зашевелилась под его рукой, и обхватил себя чуть сильнее, поглаживая более целенаправленно.
― Хангуан-Цзюнь, ― застонал он в ответ.
Его бедра выгнулись навстречу руке, затем стали легко покачиваться, мысли уже были заняты принцем, трахающим его, находящимся внутри, что уже накаляло возбуждение, контрастируя с обжигающей болью, которую он испытывал всего неделю назад. Лоза вокруг руки начала подёргиваться сильнее, пока Вэй Ин гладил себя, как будто едва сопротивляясь желанию взять верх, и Вэй Ин поощрял его, тихонько постанывая, когда медленно скользил по длине, от головки к основанию, вниз к яйцам, чтобы нежно размять их, прежде чем вернуться к стволу и снова начать гладить. И, наконец, он почувствовал, как лоза с руки обернулась вокруг члена. Он выдохнул, смеясь, тихонько торжествуя над тем, что получил именно то, к чему стремился, а затем этот звук перешёл в стон, когда принц занялся тем, что умел делать лучше всего.
Вэй Ин опустил руки на одеяло, и все мысли сосредоточились на прикосновениях. Движения лозы, обвивающей член, были так же знакомы, как и собственная рука, и… черт, не то чтобы Вэй Ин забыл, как ему нравится, когда к нему прикасаются… мучения, через которые он прошёл за последние несколько дней, практически стёрли воспоминания о чувстве эйфории, и возможность снова ощутить подобное была просто захватывающей. Удовольствие покалывало кожу так же, как и боль. Сердце бешено колотилось, дыхание участилось, как и неделю назад, ощущения были такими же всепоглощающими, и в то же время совершенно иными: телу были так приятны прикосновения, что принц двигался чуть быстрее, чем раньше.
― Ха-ха-хангуан-Цзюнь, ― простонал он, снова откидывая голову на подушку, когда почувствовал, как кончик лозы трётся о головку, слегка массируя дырочку, из которого уже нетерпеливо вытекало предсемя, ― ещё, ― тихо захныкал он.
Может быть, он был жаден, просил слишком многого, но он знал, что принц, конечно, может накормиться просто так, но хотел почувствовать его внутри, и хотел оргазма и того глубокого гулкого ощущения, от которого, казалось, содрогалось всё тело. Ноги раздвинулись, когда он выдохнул:
― Внутри. Я хочу тебя внутри.
Вэй Ин почувствовал, что принц на мгновение остановил плавные движения, почувствовал, как тот смутился от столь прямой просьбы, а затем почувствовал, что нерешительность снова нарастает. Вэй Ин продолжил просить, чтобы не дать этому чувству разрастись.
― Пожалуйста, Хангуан-Цзюнь, ― задыхаясь, проговорил он, ещё больше раздвигая ноги и опуская бедра. Он уже был близок к тому, чтобы кончить, если принц просто продолжит гладить, но предпочёл бы кончить от одной из лоз внутри, ― пожалуйста.
Вдруг принц замер, перестал поглаживать, и Вэй Ин на мгновение испугался, что действительно слишком сильно надавил, что принц отбросит все это как плохую идею. Вэй Ин искренне считал, что очень мило, что принц так долго не кормился, просто чтобы убедиться, что хорошо позаботился о нём, но Вэй Ин думал, что он был слишком осторожен, а через секунду почувствовал, как ещё одна лоза поползла по бедру, скользнула под одежду и спустилась между бёдер.
― Я буду нежен, ― заверил его принц.
Улыбка заиграла на губах Вэй Ина, в груди зародилось тепло, и он с нежностью ответил:
― Я знаю, что будешь.
Прошло не более нескольких секунд, прежде чем Вэй Ин почувствовал, как лоза скользит между ягодиц, как она начинает становиться скользкой, извиваясь на коже. Принц даже не потрудился продолжить стимуляцию, но ему это и не требовалось, достаточно было почувствовать, как лоза трётся о вход, чтобы Вэй Ин задыхался и возбуждался, чтобы он извивался и тихо стонал в ожидании проникновения.
Как только Вэй Ин почувствовал, что кончик упирается в отверстие, он выдохнул и позволил телу расслабиться. Лоза легко проскользнула внутрь, и даже это вызвало дрожь восторга по позвоночнику. Он почувствовал, как мягко растягивается ободок вокруг лозы, когда она проникает внутрь…
Глаза Вэй Ина были закрыты, и он позволил себе расслабиться. Все мысли крутились вокруг того, как лоза проникает внутрь, слегка толкаясь и влажно прижимаясь к ободку, проникая глубже. Когда кончик лозы коснулся чувствительной точки внутри, Вэй Ин вздрогнул. Наслаждение, пронзившее его, было как бальзам на душу, блокируя всё, что выходило за рамки блаженства, в которое он был погружен. Если бы он попытался подумать о силе боли в этот момент, он бы не смог. Он был слишком глубоко погружен в ощущения, чтобы заботиться о чем-то ещё, кроме медленного движения лозы внутри, и лёгкого трения о переднюю стенку, от которого он слабо дрожал, слегка извиваясь в такт прикосновениям.
― Хорошо, ― пробормотал он между горячими вдохами.
Он хотел подбодрить принца, хотел, чтобы тот знал, что сделал правильно, что Вэй Ин дорожит каждой секундой контакта с ним. Нежные прикосновения позволяли наслаждению нарастать медленно, давая достаточно времени, чтобы затопить всё тело теплом, смывая все заботы. Он мечтательно вздохнул, снова слегка покачивая бёдрами:
― Как же хорошо.
Принц надавил на местечко внутри чуть сильнее, и Вэй Ин слабо застонал, поджимая пальцы на руках и ногах. Ему не нужно было открывать глаза, чтобы понять, что предсемя почти безостановочно капает с кончика члена, удерживаемого лёгким захватом. Он чувствовал, как оно стекает по коже, по бедру и вниз между. Трудно сказать, как долго принц держал его в таком состоянии, медленно и сладко толкаясь, ритмично потираясь внутри, но Вэй Ину было все равно. После нескольких дней, проведённых в предсмертном состоянии, он с удовольствием наслаждался этим ощущением столько, сколько мог. Он бормотал разрозненные слова одобрения и поощрения, но в остальном поддался потребности задыхаться и время от времени тихонько постанывать.
Когда оргазм наконец наступил, он не пытался бороться с ним. Он почувствовал нарастание наслаждения в основании позвоночника и затылке, и глубоко вдохнул. Принцу не пришлось даже настойчиво прикасаться к нему, оргазм все равно наступал, и через минуту Вэй Ин почувствовал, как с протяжным стоном изливается, напрягаясь всем телом. Почти сразу же принц остановился, позволяя оргазму омыть его, и как только это произошло, Вэй Ин почувствовал, как тот начинает выходить, но тут же быстро втянул воздух, сжимая лозу и задыхаясь:
― Подожди.
Принц перестал двигаться.
― Продолжай, ― задыхаясь, произнёс Вэй Ин. Он чувствовал потребность, жажду продолжения прикосновений. Это чувство было ему слишком хорошо знакомо, потому что после стольких месяцев принц позволил ему привыкнуть кончать снова и снова, и теперь одного оргазма редко бывало достаточно, чтобы он почувствовал себя удовлетворённым, ― ещё один раз, пожалуйста. Мне нужно ещё.
Лоза в нем надолго замерла, как бы обдумывая просьбу, и только потом сдалась. Вэй Ин тут же издал тихий стон и расслабился, когда принц снова толкнулся внутрь и начал трахать, так же нежно, как и раньше, пока Вэй Ин простонал тихое «быстрее», и принц послушно увеличил темп. Вэй Ин снова был заворожён ритмичными толчками, лёгким трением об ободок (который он хотел бы иметь более растянутым, но он знал, что просить об этом было бы просто наглостью). Возбуждение было немного более сильным из-за чрезмерной стимуляции, но ему это нравилось. Это заставляло удовольствие нарастать быстрее, заставляло его подсознательно сильнее раскачиваться в такт движениям, чтобы стимулировать их. Его стоны становились все громче, несдержаннее, с каждым выдохом вырывались звуки нетерпения, пока наконец кончик лозы не начал снова тереться о сладкое местечко внутри. Вэй Ин тут же сдавленно простонал, мышцы живота напряглись, ноги подкосились, что только подстегнуло принца двигаться быстрее. Вэй Ин чувствовал потребность, как свою, так и принца, желание накормить, которое принц так упорно отрицал, как никогда раньше, и кончик лозы всё сильнее и сильнее двигался острыми кругами, дыхание Вэй Ина учащалось, а тело все сильнее содрогалось в такт, пока…
Он издал тяжёлый стон, когда снова кончил, и по телу прошла дрожь, прежде чем он окончательно обмяк.
Принц снова затих, словно ожидая, не потребует ли Вэй Ин большего, а затем осторожно вышел. В конце концов, другая лоза вернулась к запястью Вэй Ина и нежно обвилась вокруг.
Следующие несколько минут Вэй Ин провёл в самом прекрасном состоянии, которое, как ему казалось, он когда-либо испытывал. Разум плавал в водах блаженства, оставшихся после оргазма, тело было вялым и удивительно свободным от боли впервые за долгое время.
Неудивительно, что через некоторое время он погрузился в мирный сон.
Когда он проснулся на следующее утро, вымытый и укрытый одеялом, которым не стал накрываться… боль прошла. Он все ещё чувствовал усталость и слабость, но боль, которая последние несколько дней не давала покоя костям, наконец-то прошла.