14. Не улыбайтесь незнакомцам (2/2)
- А чем это плохо? – парень сел на скамью, Женька разместилась напротив него. – Времена такие.
- И чем занимается бесстрашный рыцарь в такие времена?
Парень поправил батник, засучил рукава и снова улыбнулся.
- Видишь ли, я делю людей на быдло, работяг и голубую кровь. Быдло – это быдло. По-другому и не скажешь. Работяги – это люди-муравьи, которые всю свою жизнь копошатся, копошатся, копошатся, строят «муравейники», плодят таких же «муравьишек», чтобы и они всю жизнь так же копошились и строили «муравейники». И так всю жизнь одна тупая нудная возня, лишь бы продлить свою ничтожную жизнь. Они, правда, в отличие от быдла очень нужный элемент мироздания. Это благодаря их идеям и трудолюбию людям голубой крови с каждым годом жить становится всё комфортнее. А работяги из-за этого своего фанатичного трудолюбия даже не успевают насладиться плодами своего труда. Им некогда. Все их помыслы направлены лишь на то, чтобы воплотить в жизнь ещё одну идею, сделать ещё одну деталь. И так всю жизнь. А когда их, старых и больных, вышвыривают на пенсию, они быстро подыхают, не выдержав испытания бесполезностью. Это ведь для них самое страшное!
– А ты, как я понимаю, голубая кровь, – усмехнулась Женька.
– Разумеется. Мы, люди голубой крови, впитываем в себя красоту мира, умеем наслаждаться жизнью, брать от неё всё самое лучшее. Мы живём комфортно, вкушаем только самую изысканную пищу. Это для нас художники рисуют потрясающие картины, для нас режиссёры ставят великолепные спектакли и фильмы, для нас актёры выворачивают наизнанку свои души, для нас музыканты в кровь раздирают пальцы о струны! И всё это для того, чтобы нам угодить, чтобы сделать нашу жизнь ещё более интересной. Кстати, не было бы нас, людей, способных по достоинству оценить их каторжный труд, не было бы и их, деятелей искусства. Кто может так восхищаться и трепетать при соприкосновении с шедеврами? Быдло? Ха-ха! Они, кроме ковриков с лебедями на стене, ничего и не видели. Работяги? Да, они ходят в театры, посещают концертные залы, музеи, но всё это лишь для того, чтобы хоть чуть-чуть отличаться от быдла. Выйдя из храма искусств, они тут же об этом забывают, чтобы переключиться на свою работу. Даже актёры, музыканты и художники – не голубая кровь, а всего лишь работяги. Актёр всю жизнь по сто раз долдонит одни и те же роли, музыкант целыми днями пилит и пилит свой инструмент, а художник малюет полотно за полотном. У них нет времени даже просто наслаждаться жизнью. Они тратят свою жизнь на страдания из-за недостаточного признания их таланта, на зависть к другим, более успешным коллегам по творчеству и на закулисные интриги. Почти все они несчастливы. Каждый из них фанатеет только от своего поприща. Оценить других он не в состоянии. И только мы, люди голубой крови, способны до слёз, до внутренней дрожи испытывать восторг от истинных произведений искусства, от окружающей нас великолепной природы, от комфорта, в котором мы живём, от стильной одежды, в которую мы облачаемся, от изысканной пищи, которую мы потребляем, короче, от всего прекрасного в этой жизни! Мы жаждем этого, в этом великий смысл нашей жизни! Ради этого мы и живём на земле. Так-то вот.
- А кто я по твоей классификации? Быдло?
- Ни в коем случае! Ты не сводишь своё существование к простому перевариванию пищи. А ведь быдло – это ходячий агрегат по переработке продуктов. Некоторые из них продукты заменяют водкой, а кто-то наркотиками. Но смысл жизни у них один – достать и опрокинуть в своё бездонное чрево желанное топливо. И всё. И даже на смертном одре у них это единственное последнее желание.
- Знатно звонишь, рыцарь. Значит, я та самая работяга, и тебе со мной ну никак не по пути, - развела руками Женька. – Для твоего статуса я кровью не вышла.
- Ты мне очень понравилась. Ты, конечно, ещё не совсем голубая кровь. Но всё поправимо. Ведь в тебе генетически заложено быть одной из нас. Все твои жесты, манеры и даже внешность выдают в тебе человека высшего сословия. Посмотри на свои руки, – он взял её руку, – какие они изящные, какая нежная бархатистая кожа, какие длинные аристократические пальчики. Разве могут эти ручки трудиться? Нет! Это было бы кощунственно.
- Увы, но твои проповеди заслуживают куда более наивные девчонки. Лестно слышать, что я удосужилась твоего внимания, но я занимаюсь делом, которое я люблю.
- Как мило и несовременно, Евгения. Но неужели ты никогда не думала, что можно жить в свое удовольствие, ни тратя на это нервы, здоровье и красоту. Ведь ты посмотри на свое личико – оно прекрасно, я не сомневаюсь, что могло бы быть даже на обложках журналов, но эти круги под уставшими глазами, эта бледность, и вот этот случай, - он указал жестом на тамбур, - все это ведь никак не улучшает твою нервную систему. Ведь я прав? А ты могла бы ехать совсем иным способом домой или вообще отдыхать дома.
Женька мягко рассмеялась.
- Что ж мне теперь? Если всего бояться, можно вообще не вылезать из-под одеяла. И тем более смотри, как мне повезло – нашелся джентльмен, который меня спас.
- Это ведь единичный случай.
- Вот именно. И потом ты говоришь, могла бы ехать иным способом. Что же ты, из отряда голубокровых, не рассекаешь на каком-нибудь «Мерсе» или «БМВ»? А трясешься в прокуренном вагоне старой электрички.
- Как я уже обмолвился – это единичный случай. Может, судьба специально послала меня именно сегодня в эту старую электричку для того, чтобы спасти принцессу из лап разбойника?
- Ну, я далеко не принцесса, Никита.
- Все в твоих руках. И Золушка становилась принцессой.
- Я не верю в сказки. Как и в судьбу.
- А я верю, прекрасная Евгения. И потом, почему я обязательно должен разъезжать на «Мерседесе»? Есть более интересные модели, и моя цель не спеша и красиво стать ее обладателем.
- И какие же это модели?
- Линкольн Континенталь, например. Роскошный полноразмерный седан. Чем хуже?
Женька вдруг снова искренне улыбнулась. 89-й, Космос, Валерка, Пчела, Саня. Воробьевы горы, панорама, Котельники, поездки за город…
- Отличная машина, - она перевела взгляд за окно и увидела, что подъезжает к своей станции, - знаю счастливого обладателя такой ласточки.
- Превосходно! – развел руками Никита. – Познакомишь?
- Увы, - Женька поднялась, натягивая лямку рюкзака на плечо. – Моя остановка.
- А мне только через две станции. Но могу проводить.
- Благодарю, мой спаситель голубых кровей, но нам с вами не по пути.
- Не зарекайтесь, сударыня. Я же говорил, что верю в судьбу.
Женька рассмеялась и выбежала из вагона.
***</p>
Весна 1991 года
- Пятая бригада, на выезд! – пропел голос диспетчера. – ДТП, четверо пострадавших.
- Принято, Ритусь, - отозвался Влад, дожевывая на ходу бутерброд, любезно сварганенный женькиной рукой утром перед сменой. – Уже выезжаем.
Бригада с включенными мигалками неслась по данному диспетчером адресу.
- Какой-то парень на большом пикапе подрезал меня, и при этом из его машины вылетело ведро, которое полетело прямо на меня. Мне пришлось вывернуть руль, чтобы не наехать на него, после чего я просто потерял управление, - пока Влад осматривал водителя легковушки на наличие травм и аккуратно поворачивал его за шею, водитель рассказывал о случившемся. – Со мной еще друг, но я его не вижу.
- Успокойтесь, и его мы осмотрим. Где болит? – вкрадчиво интересовался Спицын.
- Здесь, - парень указал на левое колено, - и рука, чуть выше локтя.
- Жень, там еще один в машине был.
- Поняла! – Женька обогнула машину, чей лобач был напрочь всмятку, и обнаружила в метре от нее присевшего на асфальт парня. Поставив рядом кейс, Филатова наклонилась над пострадавшим. – Вы слышите меня?
Парень поднял голову, и взгляд Женьки выцепил окровавленный лоб, из раны по лицу текли бурые дорожки крови.
- Что у вас болит?
- Душа, - выдохнул парень.
- Душу мы не латаем, это вам к психологу.
Не дождавшись ответа, Филатова стала осматривать остальное тело пострадавшего на наличие травм.
- Девушка, - он дождался, пока Женька, утирая кровь с его лица, наконец, посмотрит ему в глаза. – Выходите за меня замуж. – И расплылся в узнаваемой улыбке.
Филатова прищурилась.
- Рыцарь, ты, что ли?
- Я же говорил, что верю в судьбу. А ты спорила.
- Я отрицала, а не спорила.
- Ладно, я уступлю даме, так и быть.
- У меня амнезии нет. А вот вас, больной, надо бы проверить.
- На мне ни одной царапины, док. Можете не сомневаться.
- Я и вижу, - кивнула Женька, залепив ему лоб. Удивительное дело – вся передняя часть машины сжата, как консервная банка, у водителя переломы и ссадины, а на Никите едва заметная рана на лбу.
- Это пустяки.
- А кровь-то у тебя, рыцарь, как у всех.
- ЦРУ нервно курит в сторонке, глядя на вашу проницательность, Евгения. Мне пришлось снизойти до простых смертных, чтобы снова увидеть вас, мой ангел.
- Еще одно опошленное сравнение…
- Упаси бог! Ни капли пошлости, - Никита воздвиг руки в смиряющем жесте. – Просто твои глаза…
Женька внимательно посмотрела на парня. Тот с нескрываемым интересом и жадностью во взгляде рассматривал ее золотистые глаза в обрамлении густых темных ресниц.
- Что мои глаза?
- Очень красивые. И здесь ни капли лести, они правда завораживают.
- Если ты думаешь, что я поведусь на твои комплименты, то ты глубоко заблуждаешься.
- А на что ты поведешься, чтобы я точно мог рассчитывать на твое согласие на свидание со мной?
- Ну что там? – из-за машины показался Влад. – Госпитализируем?
Женька снова осмотрела Никиту. Он аккуратно коснулся ее руки, еще сжимающей вымоченную в спирте ватку, и обезоружил своей улыбкой.
- Если ты не согласишься, я еще раз понадеюсь на судьбу, меня еще раз настигнет авария, и на этот раз посерьезнее, и тогда я точно не отстану, потому что я буду лежать с множественными переломами и тебе придется подносить мне утку, ты представь, какой кошмар! Зачем оно тебе надо?
- Нет, здесь все в порядке! – отозвалась на вопрос коллеги Женька, все еще не сводя глаз с Никиты. Аккуратно высвободила руку, защелкнула кейс.
- Уважаемая медсестра, каков будет ваш положительный ответ?
Женька прыснула, закачала головой. За полтора года, с тех пор, как они расставили с Пчелой все точки над «i», боль и первая настоящая влюбленность притупились. Девушка с головой ушла в учебу и работу, пока друзья вовсю занимались своей деятельностью. Уже не было тех болезненных взглядов на Витю, и он уже не так остро реагировал на выходки Женьки, взросление и осознание перспектив накатывало на всех них с немыслимой скоростью. Филатова еще тогда в машине Космоса сказала правильные слова брату – «На правду не обижаются». Ведь он сказал правду – он лучше знал, чего хотел в свои двадцать два года. И их с Космосом желания и пристрастия не изменились, наоборот, удвоились. Рэкет, вложения, посиделки в ресторанах и барах в окружении прелестниц. Никаких чувств. Они мешают.
Две недели назад вернулся Сашка. Это был уже не тот Саня Белов, которого все привыкли видеть. Женька не смогла не отметить, каким рассудительным, более уверенным в своих планах стал друг. Эти полтора года не прошли для него даром. Он вырос, оброс связями, новыми знаниями, ну конечно, не в области Вулканов. «Работали» они теперь все вместе. И только Фил занимался легальными делами, завел постоянные отношения с давней подругой Тамарой, но бросить своих бригадиров он не мог. Крепкая спина Филатова всегда была заслоном для пацанов.
Виделись они с Женькой редко. По началу для девушки это было непередаваемым горем. После отправки Белова на Урал было ощущение, как будто вырвали частичку нее самой. Затем погасло чувство к Вите, Валера переехал на съемную квартиру вместе с девушкой, и Женьке казалось, что все ниточки бесчувственно обрезали острыми ножницами. Затем болезненность притупилась, девушка поняла, что так ушло ее детство. Пора взрослеть.
Встречаться ни с кем Женька не хотела. Первое время в каждом парне она искала черты Пчелы. Неосознанно, но все воспоминания захлестывали ее с головой. Рядом было всегда верный балагур Дунаев, но в 90-м он ушел в армию. Теперь их разделяли две с лишним тысячи километров, и связывали частые письма и фотографии.
- Хорошо, - неожиданно для самой себя ответила Женька. – У третьей подстанции, в восемь вечера. Опоздаешь – значит, не судьба, рыцарь.
- Чуть свет уж на ногах – и я у ваших ног! – процитировал Никита.
Филатова забрала кейс и ретировалась в экипаж. Уже уезжая с места происшествия, она оглянулась через окно на Никиту и впервые за долгое время улыбнулась искренне.
- Ты чего там так долго лоб обрабатывала? – повернулся к ней Влад. – А чего такая улыбчивая, как будто на свиданку пригласили.
- А вот и пригласили, - засмеялась Женька.
- Да ну? – Спицын толкнул водителя в бок. – Михалыч, ты слышал? У нас людей уводят.
- А что, - водитель усмехнулся в усы, - хорошая девка у нас Жека, ничего удивительного.
- А я? А как же я? – состроил унылую физиономию Влад.
- А надо было раньше, - щелкнула его по носу Филатова.
- Ушел твой поезд, Владик, - парировал Михалыч.