14. Не улыбайтесь незнакомцам (1/2)

Саша Белов был отправлен в Североуральск. Несмотря на то, что Юрию Ростиславовичу удалось отмазать Белова, советом уехать подальше семья все же воспользовалась. Космос связался со старшими, и вся компания спокойно проводила Сашку на Урал.

Свои дела Космос и Пчела не бросили, наоборот продолжали набирать обороты. Фил же решил направить все свои спортивные навыки на разумные задачи. Перед отъездом Белого, Валера успел познакомиться с Иншаковым, каскадером и мастером каратэ.

Женька училась. Учиться было трудно. И хотя ей многое казалось наносным и лишним, она понимала, что с выбором профессии не ошиблась, что находится на своем месте. Удачная операция друга тоже наложила положительный отпечаток на картину в целом.

Жизнь стремительно менялась вокруг неё, прошел 1990 год, когда Румыния первой из стран Восточной Европы и бывших членов Организации Варшавского договора запретила Коммунистическую партию, а в Баку начались армянские погромы. 20 января был совершен ввод советских войск в столицу Азербайджана – Баку. 15 марта Михаил Горбачев принес присягу в качестве президента СССР, а 3 апреля во Львове впервые официально был поднят желто-голубой флаг. Бывшие советские республики друг за другом объявляли о своей независимости и суверенитете.

Женька с того самого момента на даче Царевых поняла, что сейчас всецело нужно уйти в труд. По вечерам она брала дополнительную нагрузку, подрабатывала санитаркой на «скорой помощи». Успешно окончив 3-й курс, ее должность «повысилась» до медсестры. Обязанностей стало побольше и посерьезнее. Девушка недосыпала, изматывалась очень сильно. Теперь она как никогда понимала Ольгу Николаевну.

90-е бурно шагали по России. Рук не хватало, на вызовы приходилось выезжать фельдшерам и медсестрам. Для врачей и фельдшеров скорой помощи жизнь в городе выглядит по-иному. Это город, в котором постоянно что-то происходит, причем не всегда со счастливым концом. Кого-то реанимируют, кто-то умирает, один за одним происходят ДТП, весной – пожары, бывают страшные ЧП на производстве, бытовые травмы, пьяные драки с ножевыми ранениями или кому-то очень больно, и он просто боится, что не проснется утром. А сколько перестрелок, когда две банды не могут поделить между собой, и под прицелом пистолета приходится реанимировать раненых дружков.

Не всегда пациенты ведут себя адекватно. В случае, если человек находится в состоянии опьянения или психически нездоров, он может представлять для врача угрозу. Защиты от неадекватных нет и у фельдшеров скорой. Они едут на вызов, не зная, к какому человеку и что у него в голове. Так и Женьке не посчастливилось встретиться с одним из таких пациентов.

Приехали на вызов. Там молодой человек порезал пальцы ножом. Он был в состоянии сильного опьянения, за себя очень испугался и вызвал скорую. Раны были не слишком глубокие, Женька сделала ему перевязку, но все равно предложила госпитализацию. Он отказался, подписал об отказе документ. И когда бригада стала выезжать со двора, пациент стал скидывать на машину доски из окна. Потом спустился – оторвал зеркало заднего вида, пытался вытащить Женьку из машины, испортил весь кузов скорой. Пришлось от него заблокироваться дверьми.

Фельдшером вместе с Женькой работал старшекурсник, ровесник Саши, Космоса и Пчелы, - Влад Спицын. Перед тем, как идти выполнять интернациональный долг, Влад сказал матери, что, если вернется домой живым и невредимым, будет поступать в медицинский. Только туда. И его мать, Элеонора, расплакалась, первый раз за много лет. А может и за всю жизнь. По-детски – надрывно, горячо и искренне плакала она на плече своего мальчика, который отправлялся в 1987 году в Афганистан, за два года до окончания этой бессмысленной и кровавой бойни.

Влад вернулся не только живым и здоровым, но даже без единой царапины. Такое иногда случается и в адском крошеве. Он неуловимо изменился, стал выглядеть мужественнее и взрослее. За всю жизнь никому, даже находясь в сильном подпитии и самым близким друзьям, Спицын ничего не рассказывал о службе в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Никогда. Если сильно приставали, отшучивался, особенно настырных – конкретно посылал. В остальном, это был красивый, стильный, веселый и уверенный Влад. Потом, работая на «скорой», он разглядел высокую кареглазую девчушку с каштановыми волосами и острым язычком: бойкую и жизнерадостную. Он сначала не мог понять, почему ему так хорошо и уютно с ней работать, почему так тепло и комфортно. А потом понял, – потому что она настоящая. Чистая, живая и естественная, как лесной родник. Абсолютная противоположность его матери и всего их привычного окружения, которое ему когда-то так нравилось, и которое он теперь ненавидел. Видимо смерть отца и последующая армейская служба в горячей точке повлияли на него больше, чем это могло показаться со стороны. Он стал с трудом выносить материнское жеманство, её постоянную игру. Даже если кроме него не было никого, создавалась четкое ощущение, что она актриса, а он вечный зритель и поклонник. Он часто думал о матери, – где она сама, какая она настоящая?

Её друзья своими фальшивыми улыбками и притворными чувствами вызывали отвращение, которое он почти не скрывал. Как-то вернувшись поздно с театра, где отмечали премьеру «Королевы Марго», Элеонора, увлекшись, долго что-то рассказывала сыну, патетически всплескивая руками, в определенном ракурсе откидывая голову и с манерной улыбкой глядя на единственного зрителя строго в нужных местах. Влад не выдержал:

- Мама, мы здесь одни, зачем этот театр, – и помолчав, добавил, – ты один раз была настоящей, на вокзале, когда провожала меня…

Элеонора расхохоталась:

- Ах, ты о том случае… Это было всего лишь похмелье, дурачок, к тому же я тогда серьезно поссорилась с Алексом… – упомянув о старом любовнике, Элеонора подошла к зеркалу и распустила волосы, которые оранжевым, блестящим ливнем тихо накрыли её плечи, – Ты помнишь Александра Николаевича? Мы были у него на даче, к нему ещё танцор этот приезжал знаменитый, как его…Марлен, кажется. Помнишь, Владик?

Ответом была гулко хлопнувшая входная дверь.

Спицын начал усердно работать, дабы больше не появляться в родительском доме, параллельно зарабатывая себе на съемное жилье. Он не хотел ни торговать, ни грабить, а хотели быть врачом, настоящим, что в то время было смешно и непонятно.

Уже полгода Влад не появлялся дома. Не хотел. Тем временем Элеонора уже второй раз отлежала в наркологии. Официально уже давно нигде не работала. Мать к тому времени перебралась к очередному любовнику. Проблемы со здоровьем не останавливали Элеонору от очередной дозы. Когда бригаде Женьки и Влада поступил вызов, Спицын еще не знал, к кому он едет.

Мать, полуприкрыв глаза, сухими губами прошептала:

– Я чувствую, как сквозь меня проходит время, понимаешь, Влад, просто чувствую физически, – потом добавила: – я не могу стареть, не умею.

Элеонора стала плаксивой и раздражительной. Пока Женька мерила ей давление, мать, не стесняясь, обвиняла сына, в том, что он так неожиданно бросил ее, жаловалась, что её никто не любит, плакала, успокаивалась и интересовалась, как она выглядит. Влад устал. Женька, немного шокированная данной картиной, вынесла вердикт:

- Сердце измотано, печень увеличена, нервная система расшатана до крайности.

- Да ты что, малышка, неграмотная что ли, – искренне удивилась Элеонора. – Опиатные нарки тоже бы хотели потягивать сухое вино и курить легкие сигареты с ментолом, – Элеонора перекинула ногу на ногу. – Но это кайф бычий, понимаешь? Настоящий – только в маке, на конце иглы… А то, что здоровье малёк потрепалось, это ничего… Жизнь без кайфа – не жизнь, поняла, красавица?

Влад скривился, будто разом проглотил несколько лимонов, а затем рассмеялся, зная, с какими чувствами его мать назвала его коллегу. Он сразу отметил перемены в материнском взгляде, когда молодая, цветущая Женька вошла в спальню во всем блеске своих двадцати лет, свежего, так идущего ей накрахмаленного халата и неуловимой женственности.

- Вот ты и стала невольным виновником знакомства с моей матерью, - невесело хмыкнул Влад, когда они с Женькой уже вышли из ворот дома.

- Она у тебя… специфическая. Но красивая, очень.

- Если бы эта ее красота хоть как-то отражалась внутренне.

- По-моему, она весьма искренне переживала за ваше общение… - рассеянно пожала плечами Женька.

Влад вдруг расхохотался, немного нервно.

- Ой, Женька, она гениальная актриса. Уж поверь, искренне переживать она может только за свою физиономию и кошелек.

Филатова молча шла следом за парнем. В голове засела навязчивая мысль, а какой была в жизни их с Валерой биологическая мать? Брат никогда больше не поднимал этой темы, ему было противно и больно, и после их последнего разговора о ней еще три года назад, Женька вопросов не задавала. Она очень любила Ольгу Николаевну, человека, окружившего их с Филом теплом и любовью. И глядя на мать Влада, девушка вновь подумала, а вдруг Людка была такой же? И как бы они жили сейчас, будь она жива. Так же бы скитались по съемному жилью, как и Спицын?

- Пятая бригада, на выезд, - раздался в салоне «скорой» голос диспетчера. Она назвала адрес: - Молодой парень, жалобы на боли в спине.

После крайнего вызова Женька прыгнула в электричку на Москву, которая была полупустая.

Через купе напротив нее сидел парень. На вид ему было лет около двадцати пяти. Он был высок, очень красив, одет не по-советски, и вместе с тем слегка небрежно: бежевые брюки без заутюженных стрелок, в тон им туфли из мягкой замши, такого же цвета батник с закатанными до локтей рукавами. Воротник был расстёгнут аж на три пуговицы. Голубые мечтательные глаза, мягкая линия рта, тонкий прямой нос и аккуратно уложенные русые волосы – принц из сказки «Золушка» да и только!

Женька невольно залюбовалась приятной внешностью молодого человека, чем-то отдаленно напоминавшей ей черты Пчелкина. Филатова грустно усмехнулась и отвела взгляд к окну, но через минуту почувстсвовала, как на нее смотрят. Парень смотрел прямо на нее и улыбался.

В 90-е люди перестали верить не только в коммунизм, но и в честность, верность, любовь и бескорыстность. Улыбка означала превосходство, насмешку, оскал или издевательство.

Но это была странная улыбка. Добрая, ласковая, нежная и без намека «купи самогон, оторвемся». Вообще забытая и невиданная Женькой много лет.

Улыбка Валерки в детстве. Улыбка врача в детской поликлинике, улыбка того милиционера, к которому подошла маленькая Женька, держа Фила за руку, со словами: «Товарищ милиционер, скажите моему братику, если он не пойдет домой, то Вы его арестуете».

Пока Женька пыталась перевести взгляд обратно на мелькающий пейзаж за окном, в голове метались образы: Валерка, врач, милиционер. Потом девушка вспомнила тысячи улыбок, они были, были всегда, когда она была маленькой… Когда не было 90-х.

И она этим тетям, дядям, друзьям улыбалась… Так же.

И Женька, начиная понимать, выпрямилась, и посмотрела на этого парня еще раз, смотрела, смотрела, и вот тихонько улыбнулась, как сфинкс, слыша треск камней и шепот песка.

Вдруг раздался грохот, в вагон с Женькиной спины вошел кто-то, с силой швырнув раздвижную дверь и что-то проорав нецензурно.

Обернувшись, Филатова увидела здорового мужика, который двигался по вагону, стуча кулачищами по спинкам сидений, от чего сидевших рядом подбрасывало, а иногда с сидений что-то падало на пол.

В 90-е было очень мало здоровых мужиков. Все недоедали знатно, и мужик с мясом на костях был или бандитом, или успешным «бизнесменом».

Этот явно из первых, был одет получше пассажиров, и наверняка вообще каждый день ел мясо. Народ затих, прижавшись к окнам.

Спинке женькиного купе не досталось, потому что, проходя мимо нее, мужик уже заметил девушку. Он встал около нее, завис на секунду и плюхнулся напротив, загородив её от улыбающегося парня полностью. Здоровый, лет под сорок, вдатый.

- Куда едешь, красивая? Я твоей компании не помешал?

Женька еще с его появления в вагоне стерла улыбку и нахмурилась. Все ее нутро хотело огрызнуться, но опыт, как прошлого, так и медицинского, уверял вести себя спокойно. Сейчас с такими шутки плохи.

- Сидите.

Бугай вдруг разразился противным хохотом:

- Сесть я всегда успею. Так я задал вопрос – куда едешь?

Нервы начинали закипать.

- Меня в детстве учили с незнакомыми дяденьками не общаться.

Мужик осклабился.

- Так это в детстве, - он подался к ней вперед, и Женька инстинктивно вжалась в деревянную скамью. – А сейчас ты девочка взрослая. Но надеюсь, такая же послушная.

И его потные мясистые ладони резко вцепились в женькины колени и рванули на себя. Парень увидел, как спина и плечи мужика зашевелились, и он чуть привстал.

- Ты че, в край охринел, плюгавый? – взорвалась Женька, резко вскочив. Мужик попытался ее поймать, но не успел – девушка резко рванула в тамбур.

- Ах ты сука!

Мужик почти сразу тоже встал и, довольно что-то сказав, отправился следом, опять с силой захлопнув дверь в тамбур.

В вагоне гробовая такая тишина, и только «Ту-ту, ту-ту».

Парень обвел взглядом весь вагон, те, кто не успел отвернуться, поспешно прятали глаза, и вообще весь вагон глядел в окна: на разбитые заводы, покосившиеся столбы и заборы. Стоит отметить, народу было три десятка, мужчин, женщин, старушек.

Выдохнув, парень достал сигарету, и пошел следом. Он вообще не думал о спасении девушки или драке, просто прикинул, что при свидетеле насилие не свершится. Шел спокойно и не спеша. Все резко поменялось, когда парень открыл дверь в тамбур. Женька уже успела огреть здоровяка своим рюкзаком, и парень увидел, как бугай вывернул ее руку, из которой с жалобным звяканьем упал на грязный пол скальпель. Другой рукой он схватил ее за лицо.

Парень в прыжке схватил мужика за спину - не за одежду или плечи – именно пальцы сжали его спину, вонзившись в мышцы, отшвырнул его в другой конец тамбура. И он снова кинулся к нему, но мужик, уже сжавшись на полу, выставил руки, защищаясь. Он тоже кричал, на одной ноте с ужасом глядя на парня. Он схватил его, за голову – и снова швырнул в другую сторону. Так не разу его и не ударив, парень очередной раз швырнул мужика об дверь в соседний тамбур, которая от удара распахнулась, и тут насильник ползком рванул туда. А вторая дверь уже была открыта, там стояло несколько мужиков, глазея на парня с Женькой. Бугай на четвереньках шмыгнул к ним, но спаситель Филатовой рыча успел схватить его за ногу и потащил к себе. Мужик, завыв, задергался и, вырвав ногу, на четвереньках кинулся в соседний вагон, в середине его догадавшись встать и побежать.

Парень посмотрел на мужиков, они посмотрели на него - дружно сделав шаг назад. У ближайшего, был открыт рот – видимо, от изумления, на нижней губе повисла папироска.

Парень постоял еще, закрыл дверь и отступил в свой тамбур. Повернувшись, он осмотрел Женьку. Она уже поправила одежду, подняла скальпель и спрятала в потайном кармане рюкзака. Филатова за один удар сердца вернулась в обычный мир, со звуками и запахами. Уши заполнили удары старых колёс электрички. Отвернувшись от девушки, парень достал сигареты, сама пачка упала, но он даже этого не заметил.

Женька подняла ее и тронула за плечо спасителя, протянув сигареты.

- Спасибо.

Парень обернулся и снова улыбнулся ей.

- И тебе привет, прелестное создание. Видит бог, я надеялся на некоторое другое знакомство с тобой. Но теперь, прости мне мою наглость, я думаю, ты не сможешь отказать своему герою.

- А ты самоуверенный.

- А ты неблагодарная? – усмехнулся он.

- Отчего же. Я сказала «спасибо».

- Ах, действительно. Настоящие мужские поступки не принято восхвалять, это должно быть должным. Согласен.

- Учитывая современные нравы, отнюдь не так.

- Значит, знакомство продолжается? – Его голубые глаза лукаво прищурились.

- Евгения.

- Никита.

Они протянули друг другу руки и расслабленно рассмеялись.

- Позволь полюбопытствовать, - он, наконец, докурил и швырнул бычок в разбитое стекло, - скальпель. Зачем он тебе? Сумки подрезать?

Женька нахмурилась.

- Я врач.

- Такая юная, а уже людей шинкуешь, - улыбнулся он.

- Вернее, учусь в медицинском, но подрабатываю на «скорой». Вот еду домой.

- Веселая поездочка, согласись? – Никита открыл ей дверь в вагон. – Что ж, меня устраивает. Ручки чистенькие, в белом халате, чуть что – всю семью вылечишь.

- Нет, ты точно самоуверенный.