15. Сети (1/2)
- Слушай, - Никита закурил и удобно подпер рукой шею, - давай перебирайся ко мне уже. Хватит играть в песочницу.
Светильники, спрятанные за растениями, окутывали комнату приглушённым светом, наполняя её причудливыми тенями. Женька лежала рядом, накрытая плотной шелковой простыней, и глядела в потолок, на котором флуоресцентными красками было нарисовано звёздное небо.
«Интересно, а сколько женщин до меня рассматривали этот ковш Большой Медведицы? Пять? Десять? Сто?.. – думала про себя Филатова. – Что это со мной? Я ревную? Нет. Ревнуют, когда любят. А мне совершенно безразлично, сколько женщин было у Никиты. Так почему я чувствую себя такой несчастной? Ведь мне было хорошо. Очень хорошо! Но почему так пусто в душе? Так гадко!»
Шел май 1991 года. Уже два месяца, как девушка встречалась с Никитой. Его открытость в действиях, обезоруживающая улыбка и с тем самым профессионально отработанная загадочность подкупили Женьку, и она сдалась. Мысленно она не переставала сравнивать нового парня и свою прошлую любовь, сводясь к тому, что оба они были невероятно похожи, но в то же время абсолютно разные. Никита был таким же волевым, харизматичным, как и Пчела, только у него было преобладающее над последним достоинство – он и правда любил Женьку. Любила ли его она? Сложно было с твердостью это уверять. Ей было хорошо и спокойно рядом с Никитой, но каждый раз после ночи с ним она погружалась в непонятную даже для нее меланхолию.
Квартира Никиты была ему под стать. Всё было очень красиво и необычно. Не было никаких громоздких стенок и шкафов, а все его вещи находились в просторной кладовке, вход в которую закрывала бамбуковая ширма. Кровать находилась посередине комнаты и занимала собой почти всё пространство. На стенах вместо обоев был нарисован пейзаж, этакая панорама с экзотической природой и даже с океаном, в который окунулось солнце. Создавалось впечатление, что находишься на райском острове.
Занавесок не было. Вместо них стекло оплетали побеги зелёных растений. Тут были и традесканция, и плющ, и другие, неизвестные Женьке растения. Вообще живых растений в квартире было много. Они стояли вдоль стен. Порой даже трудно было отличить, где кончается грань между нарисованными и живыми.
Не было также люстр. Квартира освещалась многочисленными светильниками, спрятанными среди зелени. От этого пространство комнат приобретало магический, почти заколдованный вид. Единственный атрибут цивилизации – телевизор – был удачно вписан в интерьер благодаря бамбуковой подставке. В изголовье кровати с двух сторон стояли две статуэтки обнажённых девушек, сделанные из чёрного дерева. Эти девушки грациозно держали на голове фарфоровые блюда. В одно блюдо Никита каждый раз выкладывал фрукты, а в другое – зефир в шоколаде.
- Ну что ты молчишь, душа моя? – снова обратился к ней Никита. Он докурил и повернулся к девушке лицом, подперев голову ладонью. – Опять молчишь. Что с тобой происходит?
- Ты же знаешь, как я устаю, - пожала плечами Филатова и выдавила улыбку.
- А ты знаешь, что я могу тебе на это ответить. Я спокойно готов обеспечить тебе достойную жизнь. Просто переезжай, и все будет у твоих ног.
Тема переезда поднималась в спальне неоднократно. Но постоянно Женька находила причину, и довольно убедительную, чтобы не перебираться к парню.
- Неужели тебе плохо так?
- Мне без тебя плохо. Я хочу приходить домой и видеть тебя здесь, - Никита постучал другой ладонью по простыни. – Здесь, а не в этом катафалке с красным крестом. Ничему тебя жизнь не учит? Неуравновешенный дедок, конченный нарик, поехавшая бабка, а авария?
Женька снова вспомнила, как в апреле они с бригадой выехали на объездную и двигались со скоростью 40 километров в час на своем уазике, когда в них по касательной врезался джип. Он мчался со скоростью 150, водитель был пьян. Как позже выяснилось, это был человек на руководящей должности. К его счастью мышцы были расслаблены, и тяжелых травм удалось избежать. А вот бригаде Женьки просто сильно повезло. УАЗик перевернулся трижды, а врачи при такой скорости и ударе получили минимум травм. У Женьки пара синяков и царапин, у Спицына – сотрясение, у водителя Михалыча – повреждения позвоночника. Филатова на время потеряла сознание, ударившись головой о лобовое стекло. Очнулась от криков водителя и Влада: «Женька, надо вылезать, машина загорится!». Помогли им выбраться битовская бригада и люди с трассы.
- Жень, - Никита мягко провел подушечками пальцев по ее щеке, - переезжай.
- Хорошо, я подумаю.
Никита улыбнулся. Такую фразу он слышал впервые, поэтому обрадовался.
О том, как парень добывает деньги, Женьке так и не удавалось узнать. Он явно не работал в фирме, хотя выглядел всегда солидно, на бандита похож не был. Пару раз, когда Филатова в лоб задавала ему вопрос о роде деятельности, тот улыбался и отвечал:
- Ходил по делам.
- По каким делам? – насторожилась Женька. – Никита, ты… воруешь?
- Ты что! Как ты могла такое подумать?! – гневно воскликнул тогда парень. – Ведь воровство – это тяжкий и опасный труд. А голубая кровь не может трудиться. Нам это категорически противопоказано.
- Но если ты не работаешь и не воруешь, то откуда же у тебя появляются деньги?
- Мне незачем работать или воровать. Люди сами всё кидают к моим ногам. И счастливы от этого, – ухмыльнулся Никита. – Как-нибудь при возможности ты в этом убедишься.
Через неделю, после обеда, как только закончилась последняя пара, Женька отпросилась со смены и поехала домой – собирать вещи. Как странно, но стоило только девушке переступить порог родной квартиры, в груди защемило от приступа тоски. Именно сегодня, когда она приняла решение переехать к Никите. Она каждый день заходила домой, как обычно, даже не задумываясь, как много воспоминаний хранят родные стены.
Женька прошла в свою комнату, распахнула дверцы шкафа и, достав спортивную сумку, с грустью стала складывать в нее необходимые вещи. Когда она уже застегнула молнию, то оглядела свою комнату еще раз. Подошла к кровати, провела ладонью по покрывалу в орнаментах, машинально сравнивая его с тем шелковым покрывалом с золотистой каймой на кровати Никиты. Вся эта роскошь, в которой жил парень, по-прежнему напрягали Женьку, она не могла привыкнуть к обстановке.
Глядя на спальное место, в голове всплыли воспоминания, как каждый вечер, когда Филатовой было еще лет тринадцать, Валерка приходил к ней по вечерам, и они долго-долго разговаривали обо всем; он нежно целовал ее в макушку перед сном и только тогда шел спать. Как после случая в Котельниках в 89-м Витя принес ее сюда же, затем суетился, прикладывал лед к разбитой щеке, а затем они, помирившись, лежали вместе, он нежно гладил ее руку, пока она засыпала.
Письменный стол. Сколько здесь переделано домашнего задания и написано писем Сашке в армию.
Женька прошла в зал. Вспомнилась ее «успешная операция» по возмездию однокласснику Игорю. Как яростно защищали ее Пчела и Космос. Вспомнился день рождения, когда Витя первый раз поцеловал ее, а потом были их тайные встречи в свободное время, танцы под магнитофон, и тот раз, когда у них все могло случится, но Пчелкин сумел совладал с собой.
Вся квартира была насквозь пропитана детством, юностью, беззаботными днями… Квартира та же, мебель та же, но люди… Они уже не те. И Женька уже не та.
Женька уже собиралась пройти за вещами, но в замочной скважине послышался звон ключей, а затем в коридоре раздались голоса Ольги Николаевны и Валеры. Девушка вскочила с дивана и замерла, наблюдая, как два родных человека входят в зал.
- Валерочка, это… так неожиданно, - тетя Оля тяжело вздохнула, скидывая с себя легкий плащик, - но я так рада! И Томочка, она всегда мне так нравилась.
- Женька, - Валера улыбнулся, подходя к сестре, обнял и как раньше чмокнул в лоб, - как хорошо, что ты тоже здесь.
- У тебя какая-то новость для меня?
- Наш Валерка женится, - опередила сына Ольга Николаевна.
- Да, сегодня заявление подали, - Женька увидела, как глаза Фила радостно заискрились.
- Я поздравляю, - Женька обняла брата за шею и крепко прижалась. Как же ей сейчас не хватало этого. – А когда свадьба?
- Через месяц. Придется немного подсуетиться, Белый там бурную деятельность развел, с «Миражем» договорился.
«Мираж» на Новом Арбате был одним из самых популярных и дорогих ресторанов.
Женька хмыкнула. Да, теперь, когда Саша вернулся, и определенные круги Москвы знали их «криминальный квартет» после того, как он завладел «Курс-Инвестом», договориться, о чем бы то ни было, – для них не составляло труда.
- Я даже немного растерялась, - рассеяно улыбнулась тетя Оля, - так, я сейчас быстро в душ и вернусь, не убегайте без меня.
Женщина подошла к шкафу и вдруг увидела стоящую у двери в женькину комнату набитую вещами спортивную сумку. Ольга Николаевна обернулась на дочь.
- Женек, а ты куда-то собралась?
Валера проследил за взглядом матери, затем посмотрел на сестру. Та потупила взгляд, хлопнула себя ладонями по коленям и поднялась с дивана.
- У меня для вас тоже новости. Я переезжаю к молодому человеку.
Валера нахмурился и непонимающе продолжил смотреть на Женьку. Ольга Николаевна, охнув, присела на подлокотник кресла.
- К какому молодому человеку? – уточнил серьезным тоном Фил.
- К своему.
- Ну было бы еще удивительнее, если бы к чужому, - парировал брат. – Я имею ввиду, что это за кадр и почему я об этом узнаю только сейчас?
- Валер, какие-то проблемы?
- Да, и если ты сейчас же не объяснишь подобное заявление, проблемы будут у твоего молодого человечка.
Женька закатила глаза и посмотрела на Валеру.
- Обычный, мы давно знакомы и встречаемся, и я не вижу в этом проблемы, почему я не устраивала допрос с пристрастиями тебе, когда ты решил съехаться с Тамарой и ушел из дома?
- Я – мужик, и мне двадцать три года.
- А я девушка, мне двадцать лет, какими еще ценными фактами биографии поделимся друг с другом?
- Слишком взрослой себя почувствовала? – голос брата стал тверже. – Отпустить тебя к человеку, которого мы не знаем!
- Если ты забыл, я давно взрослая, зарабатываю на жизнь сама и решаю свои дела тоже сама. А знакомство – дело наживное. На свадьбе увидитесь.
Фил широко распахнул глаза, и Женька добавила:
- Во избежание преждевременных потоков острот, вношу конкретику – на твоей свадьбе.
- И ты меня сейчас осчастливила этим?
- Так! Все, успокоились! – не выдержала препирательств детей Ольга Николаевна. – Валера, уйми свой пыл, а ты, Женька, будь чуточку сдержаннее. Расскажи нам лучше, кто твой мальчик?
- Его зовут Никита, ему двадцать пять лет.
- Мальчик! – вспыхнул Валера.
- У него собственная квартира, - продолжала сестра, - хорошо зарабатывает в своей фирме, - слукавила немного. А что она могла сказать? Когда сама толком не знала, чем промышляет Никита.
- В какой фирме? – не унимался Фил.
- Не знаю, не помню…
- Прекрасно! Она переезжает к мужику, но не знает, где он работает. А ты уверена, что не связалась с аферистом?
- Уж кто бы говорил про аферистов! – выпалила Филатова, но быстро сжала губы и опустила голову. Виски начали пульсировать, к горлу подступила волнительная тошнота.
- Ну что же… - Ольга Николаевна поднялась и подошла ближе к детям, - я не против, - встретившись с осуждающим взглядом Валеры, женщина ему мягко улыбнулась и обратилась к Женьке: - запрещать я тебе не могу, ты у нас девочка взрослая, самостоятельная, сама решишь, что для тебя лучше.
Девушка благодарно улыбнулась ей. В глубине души Женька хотела, чтобы Валера сейчас вскочил, вытащил ее вещи обратно и сказал свое твердое: «Нет!», но этого не произошло. Он лишь опустил голову и импульсивно закачал головой в знак согласия.
- Собирайся, я жду тебя внизу.
- Зачем? – не поняла Женька.
- Отвезу тебя, дуреху. Заодно буду знать, где и кому ломать голову.
Он забрал ключи с тумбочки в коридоре и вылетел из квартиры. Когда Ольга Николаевна поцеловала дочку, перекрестила ее и захлопнула за ней дверь, Филатова отчего-то вздрогнула. Будто эта дверь отделила Женьку от ее наивного и светлого прошлого насовсем.
Женька на негнущихся ногах дошла до машины брата, распахнула заднюю дверь, бросила на сиденье сумку, затем плюхнулась сама.
- Переселение народов? – она подняла взгляд и увидела на переднем сиденье Пчелу.
Вернее, Виктора Павловича Пчелкина. Беспорядочная рыжая копна теперь сменилась на аккуратную укладку, майка и свободные клетчатые штаны на широком ремне – на официальные и громоздкие вещи: большой зеленый плащ, костюм, галстук и в тон ему на шее – легкий шарф.
Но одно оставалось неизменным – глаза, голубые, с легким прищуром, которые лукаво сейчас смотрели на Женьку через зеркало заднего вида.
- Куда отчаливаешь, Жек?
- Переезжает она, - ответил за сестру Фил, выруливая со двора.
- На работу? – хохотнул Пчела, параллельно чиркая зажигалкой. – А я говорил, что с ее графиком ей скоро придется там жить.
Женька фыркнула, и ей почему-то совсем не хотелось, чтобы Витя знал, куда и к кому она перебирается, и в тот же момент хотелось одновременно. Противоречивое чувство затопило грудь, оскалившийся зверек внутри напомнил про обиды прошлых лет, и девушке так хотелось доказать, что вот она, взрослая, самостоятельная, начинает новую жизнь, но, глядя на отражение Пчелкина в зеркале, внутри просыпалась семнадцатилетняя Женька.
Филатова покачала головой, отгоняя прочь ненужные воспоминания.
- Ага, - мрачно крякнул Валера, - к своему маладому чьеловекю, - нарочито выделил он последнее словосочетание.
- Вон как, - хмыкнул Пчела, и Женька не могла понять, с какой интонацией он это произнес.
- Адрес говори, взрослая ты наша, - окликнул сестру Фил.
Через сорок минут, минуя пробки, машина Фила припарковалась у девятиэтажки в спальном районе Северного Бутова. Женька вышла из машины, взяла сумку и собралась, было, идти, но Валера перехватил ее вещи и кивнул в сторону дома.
- Пошли.
- Зачем?
- Жека, - Фил устало потер переносицу, - я не успокоюсь, пока не увижу этого твоего… Пчёл, - крикнул он другу, - пойдем поднимемся.
- А его зачем? – вспыхнула Женька.
- Как зачем? – ухмыльнулся Витя, вальяжно выйдя из машины, и с прищуром смерил многоэтажку оценивающим взглядом. – Нам же надо знать, в чьи руки отдаем единственную сестру.
Пчелкин иронизировал. Ему абсолютно было плевать, в какую квартиру и к кому заселяется Женька, он сразу расценил это заявление как браваду, но спортивный интерес подогревал его, хотелось увидеть новое пристанище Филатовой и взглянуть на того, с кем эта гордая, упрямая девчонка согласилась делить крышу над головой.
- Кстати, когда свадьба? – припомнил он ее ревностные слова, следуя за Филатовой.
Она скривилась, наделив его тяжелым взглядом, а затем, остановившись на лестничной клетке, позвонила в дверь квартиры. Никита распахнул дверь. Его брови тут же взлетели вверх, когда он увидел на пороге свою Женьку в окружении двух парней в строгих костюмах и плащах. Сердце у него ухнуло вниз, поскольку оба сопровождающих глядели на него самым подозрительным взглядом. Никита напрягся.
- Привет, - Женька перешагнула порог и нарочито крепко обняла парня и чмокнула в губы.
- Привет, - растерянно ответил Никита, не сводя взгляда с парней.
- Это мой брат – Валера, - поспешила сразу объяснить девушка, указывая на Фила, - а это…
- Любовь всей ее жизни, - перебивая Женьку, выпалил Пчела.
Он растянулся в самой приторной улыбке, обнажая все тридцать два зуба. Женька покраснела от раздражения, заметила странный взгляд Никиты и стальным голосом поправила:
- Это Витя, можно сказать, второй брат.
- Приятно, очень, - женькин возлюбленный выдохнул, расправил плечи и с облегчением в голосе представился: - А я Никита…
Пчела, которому молниеносно пришла в голову рифма, подавился смешком, скрывая ухмылку в кулаке. Валера с иронией покосился на друга, затем протянул руку Никите. Тот не особо понимал, что происходит и, пытаясь рассмотреть парней внимательнее, пожал ладонь Фила.
- Что ж, может, зайдете? – заломила бровь Женька.
- У меня несколько неприбрано, - Никита не горел желанием пускать в дом новых знакомых.
- Увольте, - вскинул руки в смиряющем жесте Пчела. – Вера не позволяет ступить в обитель Содома и Гоморры. Да и нам пора ехать, да, Фил?